Пучок – пятачок

 

Купить в журнале за ноябрь 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 6 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

– Сегодня ноги убьём. Ты сколько лучшее приседал? – Лыков был, как всегда, серьёзен.

– Двести семьдесят. Будешь смеяться – четверть века назад. С тех пор почти не приседаю, – Кириллу стало страшно. Бедро болело почти постоянно. Если наприседаться сдуру, нога могла ночью не давать спать.

– Что, совсем не приседаешь, что ли? Врать-то не надо… – Лыков с сомнением посмотрел на ноги Кирилла. – Массу-то держишь.

– У меня артроз тазобедренного сустава. Я хожу-то иногда с трудом. А ноги с детства толстые. И короткие. Старенький я, Саш. А туда же – готовиться начал…– начал кокетничать Кирилл. Лыков не пожалел, кокетства не оценил.

– Ну, давай тогда лёгкий вес попробуем. Совсем без ног нельзя. Ноги метаболизм запускают. Тебе через две недели диетиться начинать…

Кирилл встал в станок Смита – тренажёр, где вес ходит по двум направляющим, что исключает колебательные движения тела. Стопы продвинул вперёд, вес приходился на пятки – давил ими, без амортизации стопами. Вес Лыков действительно поставил детский, но повторений больше двадцати.

По ногам в спортивных секциях всегда отделяли чистых от нечистых, выискивая перспективных. Тут Кирилл был вне конкуренции.

В третьем классе, ещё до занятий дзюдо, Кирилл пришёл в секцию водных лыж. Больше всего ему хотелось сделать себе нормальное тело, как у одноклассников – то есть похудеть. Он тогда ещё не догадывался про своё эндоморфное счастье. Тренер, видимо, не горевший желанием тренировать толстячка, спросил, сколько раз Кирилл присядет.

– Ну не знаю… – протянул Кирилл.

– Сто раз присядешь – приму в секцию, – отрезал тренер и, отвернувшись, скомандовал: – Сергей! Посчитай, сколько молодой присядет.

Кирилл под недоверчивым взглядом веснушчатого мелкого Сергея присел сто раз – к своему и Сергея удивлению. Ноги подкашивались, но его действительно приняли. Занятия в этой секции он воспринимал как некую передышку, подготовку к главному – к занятиям штангой. Пробовал перед этим записаться в гимнастику – гибкость не повредит, но тамошний тренер без капли сомнения заявил, что «сюда тренироваться ходят, а не худеть» и дал от ворот отворот. А в водных лыжах они занимались в основном ОФП^[11]: бегали кроссы, отжимались, подтягивались, плавали и прыгали с вышек в бассейне. Кирилл от других не отставал, где-то вырывался вперёд, но его не цепляло – ну, научится он скользить на лыжах по водной глади, ну, научится кувыркаться и делать сальто на скорости – и что? Как раз в это время он прочитал «Робинзона Крузо» – вот был бы Робинзон воднолыжником, многому бы это помогло? Да ничему! А был бы тяжелоатлетом – глядишь, и лодку бы свою с места смог сдвинуть, смог бы её дотащить до воды, да и камни бы таскал бодрее, и ветки для хижины толще ломал. Не, сила везде пригодится. В водные лыжи он проходил немного. Через два года записался в дзюдо. Оказалось – надо через единоборства пройти.

Из-за Тутышева. Кирилл его на всю жизнь запомнил. Было отчего.

Тутышев, на два класса старше, со сросшимися бровями, тяжёлым взглядом тёмных глаз, всегда коротко стриженный, со страшной шишковатой головой в шрамах, наводил страх одним своим видом. Во время уроков он курил на задах школы, каждый год его грозились оставить на второй год, что для Кирилла было непредставимо, у Тутыша был папаша – алкоголик и маленькая, широкая, словно пришибленная кем-то сверху, мать со втянутой в плечи головой – её Кирилл видел пару раз у кабинета директора. На костяшках правой руки у Тутышева была набита кривоватая татуировка «ТУТЫШ» – «портачка». Конечно, в школу его мать вызывали не благодарить за успехи сына. Хулиганы в их школе определялись по одежде – они не носили пионерских галстуков. Как сейчас бы сказали, «были в отрицалове». До поры Тутышев и Кирилл ходили разными дорогами, но однажды, в конце учебного года, их пути пересеклись. Тутышев выскочил навстречу неожиданно, будто ждал в засаде и Кирилл сразу понял, что попал: единственный путь отрезан, отступать можно только под лестницу, в пыль, в темноту, в паутину и смрад половых тряпок, развешанных уборщицей на просушку. Можно попытаться сойти за своего, беззаботно сказав «Привет!», проскочить воробышком на подгибающихся ножках. Кирилл так и сделал, с отвращением услышав собственный преувеличенно бодрый испуганный голос: «Привет, Тутыш!» – так блеет ягнёнок, уже прихваченный волком, уже смирившийся с неминуемым концом. Голос дрожал и прерывался, голос сообщал «хочу сойти за своего, не трогай меня, пожалуйста, отпусти, я маленький…» – с последующими горючими слезами обязательного унижения. Тутыш оглядел его деловито и быстро, как мясник оглядывает тушку барана, примеряясь, как к ней подступиться и вместо ответа неожиданно ловко и сильно развернул Кирилла лицом к стене, больно ткнув в неё носом. «Ты чо?» – тихонько пискнул Кирилл, словно на что-то ещё надеясь, почуял мгновенную позорную слабость в теле – тело уже всё поняло, тело уже сдалось, уже смирилось. Стена пахла известью и пылью. Тутышев навалился, шаря по карманам брюк, залезая в карманы форменного школьного пиджака, выгребая оттуда все сокровища, доселе тайно хранимые: несколько красивых разнокалиберных пуговиц, найденных на улице, огрызок карандаша, пару канцелярских скрепок, двадцатикопеечную монету, камушек, по виду драгоценный, стеклянный шарик, алюминиевое колечко – неизвестно откуда и для чего, несколько конфетных фантиков, уже свёрнутых для игры…Всё это добро было просеяно сквозь чужие липкие ладони на веками немытый каменный пол. Стеклянный шарик до обидного легко раскололся, колечко укатилось куда-то совсем в темноту… В серых, в чернильных пятнах, с обломанными ногтями пальцах Тутышева осталась монета, перекочевавшая в его карман.

– Завтра рубль принесёшь. Понял? – он ткнул Кирилла под рёбра чем-то твёрдым для убедительности. Кирилл молчал, переживая страх и позор. Тычок повторился сильней:

– Рубль завтра принесёшь. Чо молчишь?! Ебальник тебе сломать? А?! – он взял Кирилла за шею и нагнул куда-то книзу. Тело дрожало в смятении, испуганное, мягкое. На глаза навернулись слёзы. Кирилл не мог говорить – с его голосом что-то случилось. Голос, громко и уверенно звучащий при ответах у доски, на пионерских линейках, в дворовых играх, вдруг превратился в дрожащее недоразумение. Это был не его голос, не Кирилла. Потому он молчал, не в силах сказать хоть что-то: произнеси он эти кошмарные дребезжащие звуки – и Тутышев сразу, инстинктом охотника поймёт, что Кирилл – жертва и с ним можно делать что угодно.

Кирилл молчал.

Сверху, со второго этажа, кто-то спускался – большой, взрослый, тяжёлой уверенной поступью. Ученики по лестницам бегали, ссыпаясь лёгким горохом, их шаги были легки и беззаботны – дела им не было до Кирилла, страдавшего под лестницей, до страшного тёмного Тутышева, царившего тут. Взрослый узрел непорядок – непонятную возню и шевеление в неположенном месте и рыкнул наобум, на всякий случай:

– Что там делаете, паршивцы?

Голос принадлежал Веронике Павловне – историчке, величественной женщине с огромной халой светлых волос, возвышавшейся короной на голове. Она ещё не преподавала у Кирилла в классе и не знала его. В руках историчка частенько носила чертёжную линейку, коей на уроках вправляла мозги расшалившимся ученикам – о её крутом нраве ходили легенды. Тутышев резко оттолкнул Кирилла дальше в темноту и исчез.

Вероника Павловна заглянула под лестницу. Кирилл сделал вид, что ищет что-то на полу.

– Ты из какого класса? Что здесь делаешь?

Кирилл, стараясь не расплакаться и особо не высовываться на свет, глухо буркнул:

– Ручку ищу…

– Какую ручку? – изумилась историчка. – Как она туда попала? А ну-ка, вылезай!

Она чуть не силой вытащила Кирилла, отворачивающего заплаканное лицо, из-под лестницы.

– Какую ручку ты ищешь? Это Тутышев от меня убежал? Я его, паршивца, всё равно узнала. Всё по закоулкам свои подлые делишки шкодит. Курили там, признавайся? – она быстро обнюхала Кирилла. «Надо держаться первоначальной версии» – подумал Кирилл.

– Ручку искал, – занудно повторил он, глядя в пол, – ручка у меня упала и закатилась туда. Вот её и искал.

– Нашёл? Или Тутышев искать помогал? – усмехнулась Вероника Павловна. – Может, я тебе помогу? Вместе быстрее найдём?

Этого ещё не хватало. Представить Веронику Павловну с её башней на голове, лезущей под лестницу, было выше его сил.

– Не надо… – почти умоляюще заныл Кирилл. – Я сам найду. Завтра с фонариком приду и найду. А вы платье испачкаете. У меня есть фонарик дома.

– Тебя как зовут? – глядя на него серыми серьёзными глазами, спросила Вероника Павловна.

– Кирилл.

– А фамилия? – она еле уловимо потрясла в воздухе своей огромной линейкой.

– Рогов, – еле слышно прошелестел Кирилл. Некоторые дети в такой ситуации плачут, пытаясь разжалобить, но Кирилл никогда подобными приёмами не пользовался. Если плакал, то всегда в одиночку, когда никто не увидит. Сейчас к директору поведёт. Родителей в школу вызовут… Не, а чо он такого сделал-то? Версия с ручкой вполне правдоподобна. А Тутышев или кто с ним был – пойди проверь. Не знаю, кто, да и всё.

Вероника Павловна всем телом наклонилась над ним, как Пизанская башня.

– Вот что, Рогов Кирилл, – сказала она торжественно, взяв его за подбородок, – не водись с Тутышевым и ему подобными. Они с собой совладать не могут, поэтому их государство в колониях довоспитывать будет после школы. А у тебя, я вижу, другая судьба. Ты понял меня, Рогов Кирилл? И не ври старшим. Никогда и никому не ври. У тебя не получается, – она развернула Кирилла от себя и легонько подтолкнула к выходу: – Иди.

И Кирилл пошёл.

 

 

 

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению ноября 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.