Пучок – пятачок

 

Купить в журнале за ноябрь 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 6 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Тренажёрный зал рядом с домом Кирилла обладал всеми необходимыми снарядами и станками для прокачки – по слухам, Лыков лично составлял заявку на необходимые тренажёры. Здесь многое Кириллу нравилось, начиная с гардеробщиц: три аккуратные тётушки постпенсионного возраста посменно обслуживали спортсменов, каждая – с неизменной улыбкой и доброжелательным взглядом. Они, отчего-то не спрашивая напрямую, неведомыми окольными путями разузнали, как его зовут, и приветствовали теперь Кирилла по имени. За каждой виделось честное трудовое прошлое и классическое советское образование девочек из хороших семей: в свободную минутку тётушки читали. Не дешёвую жвачку для мозга, а серьёзные книги, заставлявшие думать – Чехова, Леонида Андреева или даже Мережковского. Оказалось, самая интеллигентная из них, Зинаида Семёновна, всю жизнь проработавшая учителем русского языка и литературы, брала книги в библиотеке, в том числе для своих сменщиц. Кирилл разговорился с ней, увидев у неё роман «Вор» Леонида Леонова. Удивился:

– Зинаида Семёновна! Вы сами Леоновым заинтересовались или, стесняюсь спросить, – Кирилл интимно понизил голос, – посоветовал кто?

– Кто ж мне посоветует, – с горечью промолвила Зинаида Семёновна, смущённо поправив выбившуюся из аккуратной причёски прядь, – все советчики давно померли… Перечитываю вот…

– И как вам? – удивившись, поинтересовался Кирилл.

– Примерно так же, как в первый раз. Хорошая проза, но без мурашек. Думала, с возрастом отношение изменится, но нет, не поменялось. Правда, видимо, в том, что время нас не меняет. – Зинаида Семёновна подала Кириллу куртку и добавила со вздохом: – Или меняет только снаружи…

Кирилл на мгновение словно прозрел, увидев перед собой не увядшую пожилую женщину с артритными пальцами, неярким макияжем и тщательно подкрашенными волосами, зарабатывающую прибавку к невеликой пенсии, а весёлую озорную хохотушку, студентку филологического факультета – любительницу книг, лыжных походов, песен у костра, которой она была ещё каких-нибудь сорок лет назад и которой себя ощущала до сих пор. Кирилл боялся подобных прозрений, делавших душу мягкой и податливой. Начнёшь вот так общаться, и могут раскрыться бездны, полны не звёзд – к примеру: всю жизнь прожила с мужем-пьяницей, жалела и боролась, без любви родила двоих (или троих) детей, один, мальчик, утонул, девчонки вышли замуж и разъехались, муж умер недавно от рака, и за всю жизнь подобие любви, зародыш её, испытала лишь однажды – на учительской конференции в Москве, он тоже был учителем, но оба испугались своего чувства, у обоих были обязательства, работа, ученики, старенькие родители, дети… И вообще всё было неправильно, нерадостно, трудно. Вся жизнь.

То, что из клиентов только Кирилл разговаривал с гардеробщицами, тем более про книги, вызывало в нём странное чувство, нечто вроде сожаления – ну почему, почему люди боятся открыто и доброжелательно разговаривать друг с другом просто из удовольствия или любопытства, боятся раскрыться, боятся говорить на разные отвлечённые темы? Ведь именно это делает нас людьми – когда мы сопереживаем радостям и горестям друг друга, вместе плачем или смеёмся… Клиенты заходили в фитнес-центр с каменными застывшими лицами: не подходи ко мне! Я тут телостроительством занимаюсь, фигуру точу! Всё настолько серьёзно, что скулы сводит. Боятся – кто-то догадается, что брутальные с виду качки имеют ранимую душу – там, глубоко внутри, под мышечной бронёй? Так это знает каждый, немного умеющий думать – зачем иначе качаться, соблюдать диету и режим, если не хочешь оградить толщей мышц тонкий зелёный росточек напуганной страшным окружающим миром души? Конечно, только для защиты хрупкого внутреннего мира и ни для чего иного. Но парни стеснялись доброты и человечности, стеснялись маленького испуганного мальчика, сидящего внутри каждого. Ходили с устрашающе-суровыми лицами, в татухах, вечно хмурые, со сдвинутыми бровями, бритыми головами. Изображали железно устроенные машины из жжжёсткого мяса. Муж-жики, что тут скажешь!

Почуяв родственные души, Кирилл начал делиться с гардеробщицами книгами из своей библиотеки, и за три последних года бабушки ознакомились с творчеством Искандера, Войновича, Быкова, Веллера, Пелевина. Пелевин, как Кириллом и ожидалось, «не пошёл», зато остальные были прочитаны с интересом.

Тренажёрный зал был выстроен не по плану а, скорее, просто размещён в свободном помещении по остаточному принципу – а что у нас здесь будет? Зал борьбы? На втором этаже борцам будет лучше. Художественной гимнастики? Потолки недостаточно высокие, подбрасывать мячи, ленту и булавы неудобно. Бокса? Народу будет мало, стены могут не выдержать мощных ударов. О! Фитнес-зал! И народу много, и требования не такие жёсткие, и денег можно заработать.

Видимо, руководствовались примерно такими соображениями, потому что сауна была расположена максимально неудобно: путь в неё лежал через зал – чтобы погреться и пропотеть, необходимо пройти мимо тренажёров, втянув по возможности живот и расправив плечи. Женщины, как правило, заматывались в полотенце. Выглядели они в такие моменты вызывающе несексуально – по пути туда с белой куриной кожей, или распаренные, без косметики, с потной головой по пути оттуда… А Кириллу даже этот очевидный «косяк» проектировщиков нравился – что-то было в этом человеческое, из разряда «ну, не шмогли мы, не шмогли», что-то родное, когда дорогущий архитектор строит крутой, с вычурной отделкой, дом с неработающим туалетом – это так по-нашему, по-родному! Кирилл начинал занятия штангой в подвале Спортивного клуба армии 30-х годов постройки с вечно ремонтируемым душем – нормальный душ был только на втором этаже, рядом с баскетбольным залом, вход через улицу. Так что всё знакомо, привычно и любимо. Родина же…

Про выступление Кирилла на митинге в зале не знали – о политике здесь говорить было не принято, СМИ их «митинг отчаяния» старательно не заметили, не упомянув ни словом по радио, ни кадром в теленовостях, ни строчкой в газете. Игнор слишком старательный, чтобы списывать его на случайность.

Здравомыслящие в последний год как-то сами собою немного попримолкли, не в силах спорить – в основном с телевизором. Всюду примолкли – на работе, в транспорте, в магазинах… В зале тоже. Сказать что-нибудь про политику становилось неприличным – кто-нибудь обязательно заноет: ну зачем ссориться, ну, не надо здесь об этом, ведь собрались не за этим…

По телевизору, висящему под потолком, вновь рассказывали об Украине. Лыков и Рузанский – тоже персональный тренер, стояли посреди зала, задрав головы, следили за картинкой, как дети – только что рот не открывали. Переживали. На экране показывали ужасы, творимые «украинской хунтой» в Донбассе: разрушенные артобстрелами дома, следы пуль на стенах, выбитые окна, жителей, прячущихся в погребах. Рузанский возмущённо отвернулся от экрана:

– Чё творят, суки! Эх, не было б семьи со спиногрызами…

– Какой-то ты, Серёга, странный, – тут же встрял Кирилл. – Когда мы так же Грозный танками утюжили, ты не возмущался.

– Так это когда было! – отмахнулся Рузанский. – И Грозный – наш город.

– А Донецк – украинский, – тем же тоном продолжил Кирилл. – Вот они и пытаются свою территорию вернуть.

– Да ни хера у них не получится, – видно было, что Рузанский не настроен спорить и что-то доказывать. Ну его, с клиентом закуситься – себе дороже: обидится ещё и в другой зал перейдёт. За клиента держаться надо, гладить по шерсти, не спорить с ним, не раздражать.

– Я бы тоже пошёл, если б не семья, – неожиданно подал голос Лыков.

– Чо, в войнушку в детстве не наигрался? – Кирилл развернулся всем телом к нему.

– Ты, я вижу, наигрался, – хмуро отозвался Лыков, – вообще, поди, не служил…

– Куда б я делся с подводной советской лодки! – усмехнулся Кирилл. – Служил в стройбате.

– Ну, я ж говорю – без оружия разве служба. – Лыков упрямо пригнул голову.

– Не, что ты! Кто в обнимку с лопатой спал – службы не нюхал. – Кирилл начал разгибания рук, лёжа на скамье. – Тем более в Подмосковье, как я. Это ж вы только родину защищали в ВДВ своих. Правда, на эту родину и не нападал никто. Она, родина-то наша, всё больше на дальних подступах защищается – в Африке, в Афганистане да на Кубе.

– На Украине наши, русские. Мы их защищаем.

– Да мало ли где наши. Мы же по миру расползаемся, как тараканы, которых дома травят. На Украине наши – и что с того? Как я понимаю, Северному Казахстану приготовиться?

– При чём здесь Казахстан-то? – окончательно насупился Лыков.

– Ну, как – там же, в Семипалатинске, Целинограде да в Петропавловске тоже всё наши! Значит, и земля там – наша!

Лыков замолчал, явно не зная, что ответить. Потом нашёлся:

– Трынди поменьше, себе же дыхание сбиваешь. Я в военной разведке служил, – хмуро сообщил он. – Да, учили родину защищать от всяких нациков, – он кивнул в сторону телевизора.

– По телевизору что угодно показать можно – на это, Саш, есть искусство монтажа. А ты мальчик большой, а всё в сказки веришь. К тому же эти «нацики», как ты выражаешься, в своей стране воюют, за её территориальную целостность. Знакомый для тебя термин? Если они накосячат – их украинский суд осудит. Без твоей помощи.

– Что-то не больно их осуждают… – Лыкову не хотелось отступать, тем более при всех. К их спору со всех сторон начали прислушиваться. Не надо Кириллу с ним ссориться, переходя на личности. Хотя мозги у него телевизором засраны на удивление плотно. А может, ещё замполит в них поковырялся, в армии ещё…

– Украина со своими сепаратистами без нас разберётся, Саш, – примирительно сказал Кирилл. – Ты лучше скажи – возьмёшься меня готовить на весну? В смысле – на область по бодибилдингу? И если да – мы успеем подготовиться?

Лыков задрал лицо к потолку, шевеля губами – считал. Потом опустил и буркнул:

– Пять месяцев впереди. База у тебя есть. Успеем.

– А сушиться как? Я ж не сушился никогда! Когда начинать, чтоб успеть? Покажешь, научишь, если что – заставишь?! – Кирилл был рад, что удержался от ссоры, рад, что Лыков согласился. Он тренер знающий, опытный. С ним крутую форму можно набрать.

– Научу, – мрачно ответил Лыков. – Заставлять не буду. И добавил, подумав: – Ты же мальчик большой, – усмехнулся, многозначительно глядя на футболку Кирилла. На ней было написано «В аптеке плохого не продадут!»

Приступить к подготовке решили с понедельника. Так в жизни Кирилла начался новый этап.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению ноября 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.