«Туман»: глубины времени и страстей

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за апрель 2024:

 

На чтение потребуется 14 минут | Цитата | Скачать файл | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Героями фильмов известного российского кинорежиссёра Наталии Гугуевой всегда были люди необыкновенные – рискованные, имеющие свой кодекс чести. Им Наталия Михайловна посвятила свои документальные проекты, получившие заслуженные награды на престижных международных кинофестивалях. Теперь же на большой экран выходит первая игровая картина Н. Гугуевой – «Туман», интригующая таинственная драма. О ней – наш разговор.

 

– Наталия Михайловна, трейлер «Тумана» демонстрирует сцены, снятые на Кольском полуострове, в оторванности от мира – как в знаменитом детективе Агаты Кристи «Десять негритят». Почему вами выбрана такая локация?

 

– Фильм «Туман» – это психологический триллер с элементами детектива. Кинооператор-журналистка Настя отправляется с метеорологом Андреем на труднодоступную северную метеостанцию, чтобы расследовать историю исчезновения с острова семейной пары метеорологов. Это – история о любви и ненависти, чувстве вины и прощении между самыми близкими людьми.

Картина снималась на Кольском полуострове в тундре, на старейшей метеостанции мира, которой уже более ста тридцати лет. Актёры работали на этой действующей метеостанции. Мы старались создать в кадре ощущение документальности происходящего. Для меня было важно погрузить всю съёмочную группу в условия жёсткой арктической среды. Создать образ ОСТРОВА, находящегося далеко от цивилизации. Именно на ОСТРОВЕ, вдали от всех коммуникаций, герои фильма глубоко погружаются в свой внутренний мир, пытаясь понять и разрешить самые важные и мучительные проблемы.

 

– Когда и как у вас созрел замысел снять игровое кино?

 

– Заниматься игровым кино я планировала ещё до того, как поступила во ВГИК. Ни о каком документальном кино я тогда не думала и окончила во ВГИКе игровую сценарную мастерскую. Кстати, с красным дипломом. На его защите я представила сценарий о цирке – «Аттракцион», который высоко оценили члены экзаменационной комиссии. А среди них были и известные сценаристы – Виктор Мережко, Юрий Арабов, киноведы и кинокритики Ирина Шилова, Анна Кагарлицкая, Леонид Нехорошев и другие. Закрытую цирковую жизнь я прекрасно знала изнутри, так как несколько лет проработала в Московском цирке на проспекте Вернадского. Сценарий по жанру был комедией с элементами мелодрамы. И, как отмечали коллеги, в нём были хорошо прописаны диалоги, характеры, цирковой сленг, был закручен лихой сюжет. Явно чувствовалось моё хорошее знание этого мало кому знакомого материала. Сценарий сразу после защиты захотели взять в производство «Мосфильм» и ещё две кинокомпании. Помимо них, ко мне обратились по поводу этой сценарной работы режиссёр Андрей Малюков и будущий режиссёр Алексей Федорченко – ныне широко известный в России и за рубежом, а тогда только поступивший во ВГИК студент. Но в 1998 году, когда я защищала диплом, грянул дефолт. И снять фильм тогда не получилось. Я некоторое время назад переписала этот сценарий, перенеся время действия в современность. Основные ситуации в цирке не меняются десятилетиями, поэтому мой сценарий до сих пор актуален. Так что любители цирковой комедии могут обращаться ко мне по поводу этого кинопроекта (смеётся).

 

– Как складывалась ваша кинематографическая жизнь после ВГИКа?

 

– Через год после его окончания я познакомилась с героями своего дебютного фильма о лётчиках палубной авиации. И уже в 2001 году вышла моя документальная кинолента «Форсаж». А тогда, в 1999 году, я поехала к лётчикам в Саки, а потом в Североморск, чтобы собрать материал для игровой картины, для игрового сценария. Но, присмотревшись к героям, поняла, насколько жизнь этих элитных офицеров драматична, насколько они интересны сами по себе – как реальные герои. Поэтому решила, что надо снимать о лётчиках и документальное кино. Хотя игровой сценарий мной тогда тоже был написан. Я настолько серьёзно заболела документальным кино – в хорошем смысле, что работа над такими проектами стала для меня впоследствии образом жизни. И всё же где-то в подсознании сохранялось ощущение, что хочется снять и игровую картину, так как есть темы, в которые в документальном кино погрузиться сложно. И ещё есть внутренняя цензура, которая не даёт мне говорить на некоторые темы в доке. Поэтому возник игровой фильм «Туман».

 

– Что стало его сюжетным стержнем?

 

– Конфликт, в основе которого – отношения мужчины и женщины, сложный выбор моей героини между любимым мужчиной и ребёнком. В этом состоянии жили, живут и будет жить женщины, мужчины и дети во всём мире – разных возрастов, социального статуса, воспитания и мировоззрения. Это античная история, тянущаяся из древних времён. Я получаю после показов большое количество откликов от зрителей, в которых они с волнением делятся тем, что подобная ситуация тяжело переживается ими годами, иногда десятилетиями. Возможно, благодаря универсальности этой истории она оказалась понятна и эмоционально востребована зрителями других стран. Картину уже посмотрели в Италии, Испании, Бразилии, Турции, Норвегии, Швеции, Швейцарии, Сербии, Болгарии, Германии, Ирана, Китая и не только. На сегодня «Туман» имеет 24 кинопремии и награды международных фестивалей. Фильм начал свою фестивальную историю, будучи отобранным в конкурс ММКФ-2023 («Русские премьеры») и с успехом был показан в Индии на одном из самых престижных и старейших фестивалей мира – International Film Festival of India (IFFI), основанном ещё в 1952 году. IFFI относится к фестивалям класса «А» по классификации Международной федерации ассоциаций кинопродюсеров (FIAPE), наряду с Каннским, Берлинским и Венецианским фестивалями.

 

Кадр из фильма «Туман»

 

– Известны отзывы зрителей, которые уже посмотрели картину на фестивалях и предпремьерных показах. Многие отмечают сильное эмоциональное воздействие фильма. Пишут о том, что переживают созданную вами историю по нескольку дней после просмотра и хотят «пережить» её ещё раз. Вы стремились к такому эффекту?

 

– Мы добивались того, чтобы история в нашем фильме держала зрителей в напряжении от начала и до конца, чтобы одни загадки разрешались, а другие появлялись. Эмоции и страсти героев в картине временами накалены до предела. И, надеюсь, это передаётся и зрителям. Интереса добавляет и экзотическая северная природа с её завораживающими водопадами, сопками, пещерами, стальным Баренцевым морем. Север для меня – это всегда что-то неподдельное, настоящее. Коллеги предлагали поехать на съёмки в Крым, в более комфортные для работы условия, но тогда сложилась бы совершенно другая история – нежёсткая, мелодраматичная.

 

– Рафинированная?

 

– Да, и не такая молчаливая, потому что север заставляет сосредотачиваться, не делать ненужных движений. Исчезает суета. Любая ошибка, любое лишнее слово здесь могут стоить жизни. На севере люди мало разговаривают, и не только потому, что мешает холод и сильный ветер. Мне нравится, что там каждое слово очень концентрировано, и у меня в сценарии мало диалогов: герои, которые много лет живут на этом острове вдали от цивилизации, всё уже друг другу сказали. Им хватает жестов, пластики собеседника, взгляда, чтобы понять друг друга. Такое поведение мне знакомо благодаря моим родителям, которые были геологами, работали в тайге, в крайне сложных условиях. Отец был харизматичным и сильным человеком: он вкладывал в каждую фразу особую энергетику и учил меня не разбрасываться словами и отвечать за каждое из них.

 

Кадр из фильма «Туман»

 

– Ваши актёры сумели передать эту естественную для севера немногословность? Хотелось ли им играть в таких непростых условиях?

 

– У меня был долгий кастинг: роли в «Тумане» хотели получить многие – в картине четыре главных персонажа. На них, по сути, держится вся драма. Нет бытовых сцен и вообще бытовой жизни. Только античные страсти и переживания.

 

– Скажите, драматизм, которым пронизана ваша история, связан с настоящей любовью?

 

– Я думаю, что любить – это главное. Это то, чему мы должны научиться, живя на земле. Любить той любовью, которую знаем по Евангелию. Жертвенной – той, что милосердствует, не завидует, не превозносится, не ищет своего. Перед «Туманом» я сняла документальную картину «НЕрасставание» – историю любви супружеской пары, которая развелась более тридцати пяти лет назад, но никак не может расстаться. Бывшие супруги буквально вросли друг в друга ещё в молодые годы, и в этом – трагизм очень сильных отношений. Мне кажется, что в нашем искажённом грехом мире сложно сделать так, чтобы любовь к близкому человеку не ранила, а приносила только радость, светлые чувства, умиротворение. Мы все греховны, и поэтому самое сильное, самое светлое и радостное чувство, которое нам дал Бог для того, чтобы люди дарили его друг другу, мы искажаем настолько, что, к сожалению, приносим своим близким боль и страдания. Это касается отношений не только мужчины и женщины, но и родителей и детей. У нас часто от любви до ненависти и вправду один шаг. Любовь соединяет, ненависть разобщает. Это то, что меня всегда волновало, а сейчас – особенно.

 

– Почему именно сейчас?

 

– Потому что разделение, разобщённость, по-моему, достигли апогея. Это чувствуется на всех уровнях – политических, национальных, семейных, социальных. Налицо вражда между странами, между сообществами, между друзьями, ненависть глобальных масштабов. А начинается всё с того, что мы не можем построить отношения с самыми близкими людьми. К любви, милосердию, так или иначе, примешиваются ревность, зависть, обидчивость. Мало эмпатии, сопереживания друг другу. Когда меня спрашивают, чего бы я хотела пожелать всем нам – людям, я отвечаю: «Чтобы любви в этом мире хватило на всех!».

 

– В ваших словах и в самом сюжете «Тумана» есть что-то бунинское: любовь, неразлучная с крушением и с теми чувствами, о которых вы только что сказали. Бунин нередко решает любовный конфликт утратой одного из героев. Вы следовали ему намеренно?

 

– Скорее подсознательно. Возможно, есть что-то в моём фильме и бунинское (улыбается). Только отношения между моими героями более жёсткие. Я в своё время, когда училась во ВГИКе, перечитала всего Бунина. И когда писала по его произведениям курсовую работу, то заметила, что он повествует в прошедшем времени. У него действительно главные вещи – это любовь и смерть, они рядом, и неизвестно, что сильнее. Наверное, вы правы: во время работы над сценарием сказалась моя потаённая страсть к книгам Ивана Алексеевича.

 

Наталия Гугуева на съёмках картины

 

– А что-то из вашей личной судьбы вошло в «Туман»?

 

– Конечно. Мы, режиссёры, создаём в кино свои автопортреты – независимо от того, хотим этого или нет. В фильме отразились переживания, которые были в моей жизни, мои глубокие травмы и даже чувство вины перед рано ушедшими родителями. И что-то ещё из того потаённого, что мне не хотелось бы формулировать даже для себя самой. В диалогах звучат фразы, которые я когда-то услышала и которые запали мне в душу. Какие-то я произносила когда-то, какие-то говорили мне. Всё это сочетается с вымыслом, но в основе, помимо личного, – подлинные характеры северных людей. Поэтому я и актёров подбирала таких, которые органично смотрятся: Евгений Харитонов, например, вырос на Камчатке, в схожих природных условиях, и в кадре он абсолютно естественен.

 

– Вашим актёрам потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к климату, обстановке и стать в северных краях своими?

 

– Я не имела возможности погрузить их в эту среду на месяц или два, как хотелось бы. Поэтому я сделала то, что сейчас в кино не очень практикуется. Чуть больше месяца до съёмок мы с актёрами стали разбирать роли, сценарий, что-то репетировать, менять в репликах и сценах. Мы тщательно готовились с ними к съёмкам ещё в подготовительный период. Такая работа очень помогла в дальнейшем: на съёмочной площадке мы обошлись без репетиций. Чаще всего снимали с одного-двух-трёх дублей, потому что в тундре самое коварное для съёмочной группы – изменение погоды. Только что светило солнце, и вдруг тучи налетают, может даже снег пойти. С моря приходит туман, начинается буря, и все эти изменения могут произойти буквально за пять минут. Поэтому снимали очень быстро, используя в сценах «внутрикадровый монтаж». Со мной работал опытный оператор Шандор Беркиши. Мы с ним приняли решение снимать без штатива. Это давало возможность быстро перемещаться. И Шандор всё снял не только потрясающе, но и без брака. Как истинный ученик Вадима Юсова. У Беркеши – уже четыре операторские награды за наш фильм, одна из них получена в Испании. Также Гильдия кинокритиков и киноведов Союза кинематографистов России признала его лучшим оператором 2023 года – именно за наш фильм «Туман».

 

– В каком времени происходит действие вашей картины?

 

– «Туман» – история вневременная. Это притча. Единственная привязка ко времени – мобильный телефон на корабле, следующем к острову. На самой же суше мобильной связи нет. Некоторые труднодоступные метеостанции в наши дни и вправду работают в тех местах, где отсутствует мобильная связь, нет телевизионных антенн, поэтому я отрезала все возможности героев жить в цивилизации. В этом была и сложность – сделать вневременной грим, создать вневременные костюмы, вневременную среду домика метеорологов, в котором живут мои герои. Мы ориентировались на ретро-стиль шестидесятых-семидесятых годов.

 

– В трейлере это ретро сопровождается тревожной, глубокой, насыщенной музыкой. Кто написал её для вас?

 

– Композитор Антон Силаев. Мы часто с ним вместе работаем, и, конечно же, по поводу музыки для «Тумана» я обратилась именно к нему. У нас есть определённый способ сотрудничества: Антон придумывает темы, музыкальную основу, а я по ходу его работы что-то корректирую. Мы можем спорить из-за инструментов, что больше подходит – скрипка или виолончель, искать компромиссы, подбирать ритм: я на словах объясняю, чего бы мне хотелось. Антон – невероятно интересный художник: он всё время что-то ищет, записывает необычные звуки, экспериментирует. Может, например, забраться в огромную картонную коробку с саксофоном и извлекать звуки для записи там. Наша совместная работа длится долго, порой мучительно, но Антон как-то меня терпит, и в итоге получается то, что нужно.

 

– Наталия Михайловна, а у вас настойчивый характер? Вы всегда добиваетесь своего?

 

– Характер у меня контрастный: есть сильная воля и при этом большая чувствительность и ранимость. Родители привили мне сопереживание к людям, поэтому при всей моей резкости и часто зашкаливающих эмоциях я уравновешиваюсь пониманием, что могу причинить боль другому человеку. Останавливаю себя, чтобы этого не произошло. Иногда это мешает работе, поскольку в такие моменты у меня профессиональное отношение уступает личному. Я живу по принципу: жизнь важнее кино. Не пойду напролом ради того, чтобы в фильме была какая-та яркая сцена, если это может кому-то навредить.

 

– 11 апреля «Туман» выходит в российский прокат, а вместе с тем, как я поняла, уже готова ваша новая документальная картина. О чём она?

 

– Да, это картина «Верные». Она о царских слугах – тех, которые не покинули Николая II после его отречения и приняли смерть за царскую семью. Историю эту чаще всего рассматривают с точки зрения семьи императора, а я – с точки зрения преданных ему подданных. У самого царя после взятия под стражу не было выбора, а у этих людей был. Им неоднократно предлагали уйти, говорили, что их ждёт гибель, но они всё равно оставались со своим государем и его семьей. Причём это были люди всех сословий: от неграмотных крестьян и матросов до генералов и представителей знатных фамилий. Для меня в этом – образ той России, которая сохранила верность царю и Отечеству, осталась верна долгу и присяге. Этот сюжет напрямую связан с современностью. В фильме есть потомки этих верных слуг, живущие в наши дни. Есть там и потомки охранников царской семьи в Ипатьевском доме.

 

– Вы всегда берётесь за самые сложные темы – и в документальных картинах, и в своём первом игровом кино. Но если в реальных историях, свершившихся в прошлом, развязка известна, то интригу «Тумана» публике ещё предстоит разгадать. Вы пойдёте в кинотеатр на свой фильм, чтобы увидеть реакцию зрителей?

 

– Я достаточно насмотрелась «Тумана» на многочисленных фестивалях и предпремьерных показах в разных городах и странах (смеётся). Мне было важно увидеть реакцию зрителей разных возрастов, менталитета, социальных слоёв. Обычно я садилась позади всех и наблюдала, как народ с первых минут увлечённо погружается в сюжет картины, какая наступает напряжённая, внимательная тишина. Зал буквально замирает. Надеюсь, что так воспринимать нашу картину публика будет и дальше.

 

 

Беседовала Вера Круглова

 

 

 

Конец

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в апреле 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: