Берлинская лазурь

* * *

 

 

 

I.

 

Однажды в роскошном берлинском отеле

В полуденной дрёме я грёзил о теле,

А тело... наивное, падшее тело...

С Землёй обреченной сквозь космос летело.

 

И мысли, и страсти в мятущемся теле

И плотность сквозь космос несли, и бесплотность.

Я был безрассуден, как муха в коктейле,

Запретных плодов ощущая бесплодность!

 

...Бесцельно металось и рыскало тело,

Влачась сквозь парсеки, как баржа во флоте:

В бреду пробуждался ревнивый Отелло,

И страсть вожделела к неведомой плоти.

 

Однако постичь её сущность как цели

Лишь Двое способны в пожизненном трасте.

А я, в бессознательной грёзе о теле,

Невольником стал у неведомой страсти.

 

И грустью стыда был от грёзы обвеян

В закатных ветрах в лепестках оолонгов,

В тот час, когда в бар заносили портвейн,

И массы, как птицы, снимались с шезлонгов.

 

А с Рейна, вечернею свежестью рея,

Грозу собирало к предутренней брани,

Где кофе в портретной, как Лувр, галерее,

И столик с корзиной душистой герани...

 

Помогут очнуться от блажи в ристретто,

Отмывшись от масс, заходя на глиссаду...

Где некто глядит в моё сердце с портрета,

Грядущий, в анфас, по безвестному саду

 

К неведомой цели познаний, ведомым

Сердечной любовью к Вселенскому Граду,

В котором планета является домом,

И сеянцы жизни летят сквозь ограду?..

 

Рождённый в плену эпохальных вопросов

Пером эклектическим Экклезиаста...

Неведомый разуму древний философ

В контузии стазиса энтузиаста!

 

 

II.

 

Вокруг потребляли эспрессо мартини,

Чадили сигары торпедо, перфекто, 

Пейзажем считали портрет на картине

В плену отчуждения цели аффекта.

 

А блеклое солнце, пройдя сквозь афелий,

В котором гламурные клерки икали,

В вине полоскалось... безвинных Офелий,

Роскошества блуд превращая в фекалий,

 

Любовь отчуждая из страсти в танатос,

Родник заточая в гранит водостока,

Коитус страстей исторгая в хиатус,

Как НАТО с прелюдией к власти Востока.

 

...Страда проходила, блажила эстрада,

Гарсон гарцевал средь гурманских объедков.

Блуждала орбитами горного стада

Орда неопознанных, в чём-то, объектов.

 

Они сюръективны, они инъективны;

Они гомоморфны в стезях биективных,

Но в логике мифов, ad hoc, объективны,

Хоть миф отрицает примат объективных.

 

К чему им мыслитель – что Гегель, что Лютер –

Коль взгляды их слепы к идеям и нуждам?

Их взоры, как путы – саккадами люты – 

Что... всё, профанируя, делают чуждым.

 

Они отчуждают людей и планеты,

Что вето грозят эстафете с наваром,

И вновь отчуждают товар за монеты,

Чтоб те отчуждать на лафете с товаром,

 

На курсы валюты взирая в газете,

Что желтым листом на октябрьской луже...

Закончит свой жизненный образ в клозете,

Спускаясь, по-дантовски, дальше и глубже.

 

Оркестр невиданной щедрости фальши

Под трепет стремится на стретто в тайм-лапсе.

А впрочем... и прочим: куда ещё дальше?

Спирали захлопнуты точкой в коллапсе.

 

 

III.

 

Вокруг циркулируют чуждые люди,

Искавшие прибыль в Берлине и в Кёльне.

Их брексит оставит объедки на блюде,

Которые к псам девальвирует кёльнер:

 

Забытых гробниц ординарная слава,

Телес и зениц ординарные сласти –

Аренда на жизнь одинарного права

По стоимости проданной истинной страсти.

 

Пустые дельцы за пустыми делами

Пустыню оставят, любовь отрицая.

Златые тельцы со златыми телами

Святыню растлят, орденами бряцая.

 

И если отцы вас уводят от цели,

Прощайте отцов, но... прощайтесь с отцами.

И если истцы – не для истины в деле,

К истокам грядя, расторгайтесь с истцами.

 

Забытых идей погребальные урны,

Забитость застенчивых (в чьих-то застенках),

Прижатых к ногтю (правом сильных) ноктюрны,

И... свет, точно тьма, в ноктюрнальных оттенках.

 

Весь свет – на границе масскульта и культа

Джоконд, Че Гевар порождающих в сердце.

И всуе грозит дирижер из-за пульта,

Несомый оркестром в танцпольное скерцо.

 

Оркестру – до фени, оркестру – по фану.

Оркестр желает маржи и мажора,

Чтоб быть современным любому профану,

Оркестр... отчуждает в утиль дирижёра.

 

Но Аз – композитор! И Аз не приемлю

Страниц, где насильно не выжать педали.

Мой газ возвратился из грёзы на землю,

Явившись, как ссыльный с картины «Не ждали».

 

И я не продам своё право на разум

За право окольным протиснуться лазом,

За корги и стразы, за оргий оргазм,

За право на допуск к златым унитазам.

 

Мой разум не склонен к пустым антитезам.

Он – дух, что бездонен, как плещущий Тетис –

Атлант (суть, антоним духовным протезам),

Суть credo, и modus vivendi, и тезис...

 

О преданном долге, о проданном Рае,

Чью кражу пристало нести на торга ли?

О том, как другие, свой путь выбирая,

С терновником лавр из скал исторгали.

 

 

IV.

 

Вокруг не гремели фанфары и гонги.

Я выключил фары. И вышел из гонки.

Как будто, катарсис пройдя на шезлонге,

Спустился в цилиндре и фраке из конки,

 

А может – ливонским предстал конькобежцем

На стрелке боёв неоконченных бега

(Суть беженцем стал – коренным Кёнигсбержцем –

Из Русских краёв, где уж нет Кёнигсберга).

 

Так что же случилось в минуту фурора,

Рождённого внутренней утренней бурей?

Неужто таранила Зимний Аврора,

Попортив фарфор фанфаронов и фурий,

 

Отринув любовь, что царицы хотели,

Развить в фаворитах, несведущих в деле?

Иль акции страсти на воздух взлетели?

Иль... всё же, любви не бывает в борделе?

 

В дворцах, где творцом не завещана вечность,

Любовь не восходит в стерне беззаветной:

Не может на прахе взрастать человечность,

Коль скоро Везувий сменяется Этной,

 

Этнических чисток кровавые реки

Сменяют потоки неистовой лавы,

А всё, что кипело в живом человеке,

С помостов уносят секомые главы;

 

Иные же, жертвуя собственным телом,

Стремятся отдаться чужой амбразуре...

Но кто бы решился, блаженствуя делом,

Прочувствовать сущность небесной лазури?!

 

Пытаясь достигнуть бессмертья предела,

Лишь смерть обретают как вечную праздность.

Любовь же, как вера, не может без дела –

Сближения душ, упразднившего разность.

 

Я сущность познал идеальности сущей

Любви, предстающей и вящей и вещей,

Целительной целью и цельностью пущей,

В челе возрождающей лик человещий!

 

Я всыпал сознанию стимулов розги,

Суть истинной зрелости дикие розы –

Раскрылись идеи, сокрытые в мозге,

Забыв про формальности, жесты и позы...

 

И выведал тайну в берлинском отеле:

Лишь целостным личностям ведомы цели!

Бесцельность ведома заботой о теле...

Эскизным наброском желаний в пастели.

 

Бесцельность стремится тропою любою

Ломиться, достичь и добыть, что заметно.

А цель... только целостной может любовью

Открыто постичь и любить беззаветно.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за сентябрь 2021 года в полном объёме за 97 руб.:

Банковская карта:	ЮMoney:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина» и введите ключ дешифрования: 8u-ULp9Qcf_O-gkVBaBI2w		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению сентября 2021 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

 

 

	Поделиться: