Нерыцарский роман

* * *

 

 

 

1.

 

Остатки ветхих укреплений,

Бойниц, разрушенных строений,

Что непонятно, почему

Меж гор воздвигнуты когда-то,

На каждом – памятная дата,

И сложно верится уму,

Что люди строили, не боги,

Мосты и башни, и дороги,

И каждой церкви полусвод;

Поднявшись к небу, точно птицы,

На крыши клали черепицу,

Не ожидая, что пройдёт

Одно столетие, другое –

И порастут и камни хвоей,

Рвы обмелеют, а от стен

Едва фрагменты уцелеют,

А в разорённом мавзолее

Музей откроют. Только тень

На землю ляжет, как бывало,

И с тем же самым интервалом

Весною сменится зима,

Как будто впрямь всё неизменно:

Плывет корабль, а сирены

Поют Улиссу – и с ума

Готов он тронуться, но связан,

А то бы этого рассказа

Не сообщил слепой Гомер,

Тогда сложилось бы иначе:

Фортуна или же удача

Могла сменить бы свой размер,

И нам далёкого преданья

Не сберегла бы, чтоб случайно

Через столетия издать

В обложке яркой и красивой,

Поставить в шкаф, потом стыдливо

Его совсем не открывать,

Но поражать гостей, что томы

Пылятся, вовсе не знакомы,

Непостижимы имена,

В них отголоски той эпохи,

Что сохранила еле крохи,

Порою – только письмена.

 

 

2.

 

Король такой-то, сорок пятый,

Вина любитель, не булата,

Собрав нешуточную рать,

Построил замок над рекою,

Чтоб грабить тех, кто под рукою

И никаких забот не знать,

Есть из саксонского фарфора,

Носить парчу и женщин скоро

Своим влиянием пленить,

Вершить суды, вводить налоги,

То добрым быть, то слишком строгим

И самого себя любить.

Законы церкви презирая,

Здесь, на земле, достигнув рая,

Не ждать Мессии никогда,

Не верить в жизнь свою за гробом,

Болеть обжорством, чтоб утроба

Росла по дням, не по годам;

Женой пресытившись за сутки,

Страдать от тяжести желудка,

А не от порванных оков,

И, приглашая женщин многих,

Порою нищих и убогих,

С ним разделить и хлеб, и кров,

Чтоб притчей стать. В дворец разврата

Покои, пышные когда-то,

Преобразив за год ли, два.

Что и не снилось и Нерону,

Он воплотил, дыша неровно.

И поседела голова

Его, наверное, до срока.

Правитель не был он жестокий,

Скорей – беспечный, шебутной,

Похож на дерзкого мальчишку,

Ещё в коротеньких штанишках,

Но заявляющий: большой.

 

 

3.

 

Я верю, рыцари в романах

Не опасались великанов

И защищали дамы честь –

Король боролся только с супом,

Букашкой, видимой под лупой,

И успевал лишь спать да есть.

Он знал: иные увлеченья

Могли процесс пищеваренья

На миг ослабить ли, прервать –

И потому он одесную

Клал ежедневно отбивную,

Когда ложился на кровать,

И не любил, когда с докладом

Министр шёл – и часто рядом

Он заставлял идти шута.

Предавшись радостно безделью,

Мог провести весь день в постели,

Не вылезая. Красота

Была неведомая сила,

Что не прельщала, не томила,

Не привлекала поутру,

Не обольщала ночью тёмной

Своим дыханием – нескромно

Взглянуть на месяц на ветру.

О, вредоносные светила:

Одно сияет лишь вполсилы,

Другое жарит и печёт! –

Когда он был бы царь вселенной,

Он уровнял бы их – и ленно

Шёл дней медлительный отсчёт,

Не торопилось больше время,

Час не скакал бы, ногу в стремя,

Тянулся месяц или год,

Ползли неспешные мгновенья,

Его покорны повеленью,

Не торопились бы вперёд, –

И так из года в год послушно,

К чужим страданьям равнодушен,

Он целым миром управлял,

Сам разбирал суды и споры,

И в сплетни все, и в разговоры

Он бы до тонкостей вникал.

 

 

4.

 

Ушли в прошлое времена, когда установка рекламного стенда занимала много времени, а его изготовление стоило дорого. Мобильные стенды типа «ролл ап» можно получить за два дня и развернуть за одну минуту. Удобство при перевозке: просто тубус весом в пару килограммов. Заказать ролл ап изготовление в Москве можно на сайте beprint.ru.

О, если б ведали пространства,

С каким извечным постоянством

За светом наступает мгла!

Но это – знание немногих:

Куда во тьме ведут дороги,

Ты мне поведать не могла.

Скажи, прелестница Далила,

К чему тебе мой ум и сила,

Когда другие женихи

Есть и милее, и моложе,

Что не волнуют, не тревожат,

Что не слагают ни стихи

И ни поэмы, ни баллады,

Живут обычно – так, как надо,

Не выделяются ничем

И не тоскуют об утратах,

Что было – то прошло когда-то,

Грустить о нём – к чему? зачем? –

Для них страданья недоступны

И также было бы преступно

Ждать от сапожника стихов,

Как ждать от них хоть каплю чувства,

Хотя легко и безыскусно

Они рождают тьму грехов.

К чему Овидий и Гораций,

Искать, бороться, не сдаваться,

Когда есть полная сума?

Когда понятно и слепому:

К богатству славному такому

Не прилагается ума? –

Я только странник в этом мире,

Звезда, погасшая в эфире,

В немой космической дали,

Что не оставит даже света,

Чтобы зимою или летом

Вы отыскать меня могли;

Но, затая в душе дыханье,

Со мною бы общались тайно

В тревожный полуночный час –

Утихомирил, успокоил

Приливы страха или боли

Я для единственной, для Вас.

 

 

5.

 

Наивны были или юны,

Но на душе звучали струны

Те, что сегодня не найти,

Не написать о них ни строчки,

Они вне разума – и точка,

И их не более шести,

Как на классической гитаре.

Когда играли мы в угаре,

Звенели ноты, как могли,

А всё не тесно было звукам,

Но, обожжённые разлукой,

Мы эту страсть не сберегли,

Не сохранили, не сумели –

И тот пожар, что раньше еле

К себе на выстрел подпускал,

Давно погас, зола остыла,

И не осталось капли силы,

Что нам Всевышний даровал

По вечной щедрости безмерной,

Чтоб две судьбы во всей вселенной

Однажды встретились – и вслед

Из ничего возникло чудо…

Но продолжать, увы, не буду,

Коль ничего такого нет.

Капризны девушки, коварны

И их глаза полны обманом,

И не поймёшь: чего хотят;

Допустим, дамы полусвета

Весьма сговорчивей, при этом

Во всех движеньях – хмель, и яд

Был растворён самой природой,

Ведь так отпущено от рода:

Неправдой женщина пленит,

В безумстве танца цепенея,

Как и когда-то Соломея,

Вполне прекрасная на вид,

Но приказавшая жестоко

Казнить немедленно пророка

И принести на блюде ей,

Уже лишённую сознанья,

Главу Крестителя… Царь, знаем,

Послушен дочери своей.

 

 

6.

 

Давно, как в сказках говорится,

На свете жили небылицы

И воскресали миражи,

Скитались ведьмы по болотам,

Ходила нечисть на охоту, –

И называлось это – «жизнь».

И великаны по дорогам

Бродили часто, но немного,

Их не прельщал далёкий путь,

И, повалив (обычно) ели,

У костерка они сидели,

Шёл разговор о чём-нибудь,

Ну, скажем, о веках, в которых

Они сдвигали косогоры

Одним движением руки.

И за неспешною беседой,

Сосед выслушивал соседа,

Пока не гасли огоньки –

И небо россыпью соцветий,

Где стерегут покой медведи

И млечный путь как молоко,

Над ними шило покрывало,

Отнюдь не много и не мало,

Чтобы было просто и легко.

О, эти вечные рассказы,

Когда текут беспечно фразы

И умножаются слова,

И губы движутся. Шептали,

Что в них миры другие, дали,

Порой понятные едва

И недоступные сознанью.

Они рождают мирозданье,

Как будто в первый день опять

Бог отделяет тьму от света,

Творит предвестья и предметы,

Чтоб этим миром управлять

Хотя бы исподволь, вполсилы,

И в небесах затем светила,

Послушны слову одному,

Ведут отсчёт с той самой даты,

Приобретенья и утраты

Слагая в цепь лишь потому,

Что повелел им так Предвечный.

А нам с тобою до конечной

Совсем не далее идти;

Немного времени осталось,

Утраты, горечь и усталость

Нас ожидают по пути.

 

 

7.

 

Пиры беспечны Вальтасара:

Несут огромного омара,

Что много лет в морях блуждал,

Но был отловлен – под приправу

Он удался совсем на славу,

Хотя не кошер, не халял.

На позолоченном подносе

Слуга стерлядочку приносит,

И жир стекает по краям;

Большие карпы и форели,

Косули, зайцы и газели,

Вино со спиртом пополам;

И аромат от благовоний

Хлеб оставляет на ладонях,

Пылают жаром лаваши,

Не оторвать от фруктов взгляда:

За эти гроздья винограда

Продал бы дьявол две души.

Гостям раздали для потехи

В меду печённые орехи,

Слегка хрустящие внутри.

Вот фаршированные свинки,

Скорей похожи на картинки,

И не одна, а целых три.

Шумнее праздник и веселье,

Не прекращается похмелье

Ни на один короткий миг:

Танцуют женщины вальяжно,

И утоляет тут же жажду

Сироп, похожий на родник.

Зелёной веточкой иссопа

Кусок украшен эскалопа,

И восседает ананас

Среди гусиной жирной грудки –

Не успевают в промежутке

Сыров отведать и колбас.

Но жребий взвешен и отмерен,

Хотя ничто ещё потери

Не предвещает, и рука

Слова в огне не начертала.

А пир идёт. Осталось мало.

И всё шумней, шумней. Пока…

 

 

8.

 

Король меж тем страдал желудком

И, верно, тронулся рассудком,

Когда такой эдикт издал:

«Нелепо странствовать без дела,

А нарушителя (что делать?)

Пускай насквозь пронзит металл

(Отныне странник и дорога –

Приют для дьявола, не бога,

И для тщеславия стезя);

Ведь знает каждый: мирный житель

Ходить далече не любитель,

А посему: ходить нельзя».

Как вечна царская забота!

Она похожа на болото:

Достанешь ногу – хвост увяз.

И, даже если миновала,

Своё оставит покрывало,

Там тина, мох, вода и грязь.

Все ходим мы под зорким оком,

Хоть прямо ты ступай, хоть боком,

Тебе его не миновать;

Когда вниманье ослабеет,

Не думай, будто бы болеет,

Припомнит про тебя опять

Назавтра или же чуть позже.

Жить без внимания не можем

И сами рвёмся в первый ряд:

Узреть властителя – награда,

И это зрелище – отрада

Для тех, кто беден и богат,

Для тех, кто стар и слишком молод…

На наковальню и под молот

Идём по трупам, головам,

Идём, в царя наивно веря,

Счёт не ведя уже потерям

И оставляя сердцу шрам,

Не зная, что за меру – мерой

И нам воздастся. Но, наверно,

Своё враньё и лесть тогда

Не прекратили б на минуту,

Чтобы не думали, как будто

Не устремлялись никогда.

 

 

9.

 

Ответь, извечный Царь вселенной,

Ты сотворил меня, наверно,

Не для того, чтоб ел и спал? –

А чтобы странствовал с гитарой,

Пел серенады и на пару

С ней женщин ритмом соблазнял.

Но разговор наш не об этом.

Хочу познать Твои секреты,

Стать соучастником всего,

К чему дыханье прикасалось,

Хотя б на миг. Такую малость

Ты не даёшь – из-за чего? –

Да, не читаю я псалтыря,

Пост не блюду, и в этом мире

Скорее враг я, нежель друг.

Тебя обманывать не буду:

Я ожидаю только чуда,

Что просто так случится вдруг:

Что обрету слепую веру

В душе, измученной безмерно,

И стану как бубновый туз,

И целый мир в моих ладонях,

Младенцем радостно застонет, –

Мечтать я дальше не берусь…

Мечта, как музыка, печальна,

Зовёт меня – и в этом тайна,

Наверно, у природы есть:

Всё в этом мире преходяще,

Живу покуда настоящим,

Не сохраняя стыд и честь,

Не клянчу милостей убого,

Одна извечная дорога

На небеса с земли дана,

И скольких женщин ни ласкаю,

Могила сменит всех печалью,

Не сохранив их имена.

Одно столетие – лихое;

Пускай взамен придёт иное,

Мир не изменит ничего:

Всё также брат пойдёт на брата,

А по ночам, как чёрт рогатый,

Есть лунный серп и тень его

За тишиной простой заката.

Вот так и мы уйдём когда-то:

Дожди, снега и облака,

То ясный день, а то туманный,

И этой смены постоянной

Не пережил никто никак.

 

 

10.

 

Когда бы прошлого сомненья

В душе угасли – просветленье,

Ты не настало бы тогда,

Ведь непонятные дороги

Я выбирал вдали от многих,

А годы были как вода:

Казалось много поначалу,

Но миг прошёл – осталось мало,

Не сохранилось про запас.

Вот так король однажды ночью

Удостоверился воочью

И осознал: огонь угас

И нету прежнего стремленья

К греху, что звался наслажденьем,

И тело женское его

Не восхищает так, как было,

Когда слыла любая милой

И не желал он ничего,

И только страстные объятья

Его качали на кровати,

Испепеляя дух и плоть,

И крик, безудержный и страстный,

Он издавал, собой не властный,

Когда ума лишал Господь,

Когда до судорог сводила

Потеря голоса и силы,

И дрожь пронзала что стрела,

И отступали на мгновенье

Дворцовой спальни светотени,

Богиней женщина была;

И, независимо от роста,

Лишь та, раздвинувшая чресла,

С ним оставалась до утра

И представлялась спящей птицей,

Чтоб завтра новою смениться,

И повторялись, как вчера,

Потеря разума и силы,

И эта боль, её приливы,

Сильней, чем смерч и ураган:

Когда в душе бушуют страсти,

День ото дня меняя масти,

Она похожа на вулкан.

 

 

11.

 

Где шёпот волн, прилив и тайна,

И моря вечное скитанье

Из ниоткуда в никуда,

И запах рыбы, запах тины,

Песок и камни, и суглинок,

Зеленоватая вода,

И, отражённый троекратно,

Полночный месяц, луч закатный,

Что пробивается едва

Сквозь гребни пены над водою,

И тихо слышатся в прибое

Любви печальные слова…

Так свечки гаснут на шандале,

Светло горевшие вначале,

Потом оплывшие слегка

И потускневшие до срока,

Мир приоткрывшие далёкий

Простым полётом мотылька,

Сложеньем чисел или звуков…

Так непонятная наука

Под Божьим светится лучом

И обретает очертанья,

В поток вливаясь из сознанья,

Сверкая огненным мечом,

Что ангел держит у порога

Последнего приюта Бога

И не пускает за него –

И только праведные души

Туда восходят – и послушно

Не сообщают ничего

О тайном знании нам, людям…

Так было в этом мире, будет

Так до скончания веков.

Лишь только изредка пророки

В мир проникают сей далёкий,

Нам принося с десяток слов.

 

 

12.

 

Всё миражи и всё химеры,

Недостоверно всё – и веры

Не добавляют день и ночь

Ни грома дальнего раскаты,

Ни месяц первый или пятый,

Ни год грядущий или прочь,

Навек покинувший планету,

Ни осень, ни зима, ни лето

И ни весенняя капель,

Ни трель дрозда, ни лай собаки,

Ни, растворённая во мраке,

Пустых видений карусель,

Ни языки, ни алфавиты,

Ни даты мира или битвы:

Рожденье, смерть, – не всё одно? –

Пустое века трепыханье,

Во благо или наказанье

Нам позабыть его дано,

Остаться лишь строкою книги,

Примерив жизнь, её вериги.

Нам предначертано судьбой

Забвенье. – Горестно и сладко

Оно, последнею загадкой

Придёт за мной и за тобой.

Пессимистично век устроен:

Где, под какою новой Троей

Готовят нового коня

Назло пророчествам? – чтоб город

До ночи пал. – И он был молод

Неделю; нет, всего два дня,

И постарел, точнее, умер

За миг один – и только зуммер

Ночных названий тех судов

Под парусами из Эллады

И покровительством Паллады,

Чтобы ряды пополнить вдов,

И в вечном плаче Андромахи

Легендой стать. – О ней монахи

Порой поведают тайком,

Подымут влаги красный кубок,

Чтобы потресканные губы

Смочить опухшим языком.

 

 

13.

 

О чём же нам грустить с тобою,

Когда, подвластные прибою,

Мы уходили в мир иной,

Где и обыденные звуки

Таили связь времён, а руки

Встречались за морской волной,

Где были чайки и кораллы,

И свет луны, как одеяло,

От глаз сторонних отделял,

Лишь шорох ветра на закате,

Тень удлиняя то от платья,

А то с окрестных серых скал,

Был нам свидетель. – И, не скрою,

Он нас и свёл ночной порою,

На крыльях к небу подхватил,

Поднял за облако тумана

И показал моря и страны,

Где он родился, да и жил

Простым скитальцем, чуть известным,

Но не о нём слагали песни

И пели скальды в кабаках,

А об отце его и брате,

О тех, чьи сильные объятья

Не расцепить уже никак,

А лишь смириться, точно с роком,

И, проклиная мир жестокий,

Его покинуть навсегда,

Увидеть новые долины,

Где в чудном хоре херувимов

Журчит весенняя вода

И проступает голос Бога

Не сразу весь, а понемногу,

Чтоб не оглохнуть он Него,

Такой родной, такой знакомый,

Как будто возвратился к дому,

Тебя вмещающий всего.

 

 

14.

 

Не укрепляет сплин здоровье.

Он вызывает малокровье

И к импотенции ведёт,

Лишает сна и аппетита,

И просыпаешься разбитый;

Он разжижает даже пот,

И замедляет отделенье

В то сокровенное мгновенье,

Что остаёшься ты один

Подумать много о немногом

(Хоть просто так, хоть на дорогу);

Не важно: раб ли, господин,

Царица или же рабыня, –

Никто, уверен, не отнимет

У нас мгновения сего,

Не отберёт его и силой, –

Так, от рожденья – до могилы, –

Оно превыше нам всего,

И затруднится коль немного,

То душу дьяволу ли, Богу

Мы отдадим за просто так,

Чтоб возвратить его обратно,

Когда не больно, а приятно

Оно казалось, и пустяк –

Нужду справлять, когда считали…

Король, познав сии печали,

Придворных медиков созвал,

Но ни один из них, поверьте,

Не оживлял ни после смерти,

Ни бесенят не изгонял,

И по воде, как будто суше,

Он не ходил, а только в уши

Больному про судьбу гудел,

Курил какие-то коренья,

Кровь отворял – и, без сомненья,

О кошельке своём радел

И, опираясь, как Асклепий

На посох, плыл в великолепье

И в недоступности, что Бог,

Но даже малые нарывы

Воспринимал весьма пугливо,

Поскольку их лечить не мог.

 

 

15.

 

Пусть это мистика, не знаю,

Я расскажу, я не скрываю:

Обескуражен был король,

Что лекарей придворных стая

Слетелась вмиг, над ним вздыхая,

Не облегчив на йоту боль,

А лишь умножив и страданья,

И неизвестность ожиданья:

Мол, только смерть спасёт, увы,

И то неясно, всё наверно,

Всё наугад. – Лишь Авиценна

И Гиппократ, – те, как волхвы,

Могли помочь порой и взглядом,

Не оказавшись даже рядом,

И понимали суть вещей;

Имели снадобья без счёта

От гонореи, от икоты,

От разложения мощей;

И исцелить могли хромого,

Но брали золотом с больного

По весу полному его,

И не терпели возражений,

Замашек царских, унижений –

Вот их-то более всего! –

А на различные вопросы

От катаракты до поноса

Лишь отвечали: «Всё в руках

Того, кто создал землю, небо,

Кто, словно мать, питает хлебом,

Чьё Имя славится в веках,

Кто недоступен, непонятен,

Кто золотит берёзам платья

Осенней позднею порой.

Он исцелит тебя. Он – лекарь.

Его лекарства не в аптеке,

Не под зелёною горой,

Не за далёкими морями, –

Они в душе, они, что пламя,

И малой искрой обожгут…

Как утверждают в Риме папы,

Другим не смогут эскулапы

Ничем помочь, пока мы тут».

 

 

16.

 

Купец приходит иностранный,

С собой приводит караваны,

Должно быть, пёстрая орда

Вдруг на Европу накатила;

Верблюды движутся вполсилы:

Давно закончилась вода.

Плывут чудные ароматы;

От мандаринов и гранатов

Глаз невозможно отвести.

Смешны погонщиков одежды,

Не сообщают нам, невежды,

О том, что видели в пути,

По кабакам не хлещут вина,

Не посещают храм старинный

(Воздвигнут в прошлые века),

Усердно молятся то Богу,

А то Мухаммеду-Пророку,

Их речь картава, коротка,

Напомнит горные обвалы:

За миг накроет перевалы

И не оставит и следов

От тишины, которой ране

Хвалилось горное дыханье,

Всё говоря почти без слов

И отзываясь звучным эхом

За просто так, не для потехи,

От совокупности грехов

Порою просто цепенея,

Как будто груз взвалив на шею. –

Так Одиссею женихов

Изгнать из дома надо было…

Всё пестротой заполонило,

Дворцы нелепы и дома

На фоне пеших из Ирана,

Им невдомёк, что с караваном

Пришла бубонная чума.

 

 

17.

 

Король купцов позвал, считая,

Что, тайным знаньем обладая,

Они помогут как-нибудь,

Что эти странные халдеи –

Должно быть, маги, чародеи,

Не зря они собрались в путь,

И привести могли с собою

Мелиссы, мяты, зверобоя,

Эхинацеи, чеснока,

Ракушек разных и кораллов,

Акулий зуб, рога маралов –

Всё на спирту, наверняка,

Настои, вытяжки, отвары –

И ходовым сойдёт товаром

Надежды тоненький намёк,

Что столь востребован, покуда

Больной надеется на чудо:

Продлить земной немного срок.

Когда бессильны эскулапы

И смерть грозит костлявой лапой,

Любой за лекаря сойдёт,

Кто обещает хоть немного

Облегчить боль – и слава богу,

Коль будет не наоборот.

Когда фортуна благосклонна,

Сойдут и звезды с небосклона,

На Землю спустится Луна,

Наступят новые приметы,

Читай: иные времена.

 

 

18.

 

Кто отправлялся в путь предвечный

С последней станции конечной,

Навряд ли скажет нам о том,

Что видел свет в конце туннеля,

Что пели ангелы, и еле

Припоминал родимый дом;

Всё ближе Господа дыханье

Предощущал. Могучей дланью

Душа неслась на свет Того,

Чье даже имя – Страх и Трепет.

Он всё простит, поймет и стерпит;

Он был и есть первей всего.

Он сотворил моря и горы

И межвселенские просторы

Одним лишь словом напоил,

Коротким словом и недлинным.

Он оживил однажды глину,

Быть человеком научил,

Что значит: помнить неустанно

Его, дающего нирвану,

Его, казнящего с небес

Того, кто изменяет вере,

Втройне несущего потери,

Когда в душе бушует бес;

И воздающего с избытком

Неубоявшегося в пытке

И не предавшего слова,

Чуть приоткрытые в скрижалях,

Слова любви, а не печали

И неземного естества,

Всегда готового в дорогу,

Чтоб навсегда вернуться к Богу,

Стать светлым ангелом – и так

Стать лёгким трепетом, устами,

Чтоб иногда общаться с нами,

Не осознав Его никак,

Но, песню Господу слагая,

Петь у ступеней, возле Рая,

Почти без музыки и слов,

Но в этой песни сокровенной

И заключён огонь вселенной,

Что душу греет и без дров.

 

 

19.

 

Когда былое как награда,

Пройдут дожди и листопады,

Не страшен будет снегопад,

Поземка, вьюги и метели, –

Всё для одной великой цели,

Как миллионы лет назад,

Чтоб тишиною стать заката

И позабыть о тех утратах,

Что жизнь готовит каждый раз,

Что, точно рака метастазы,

Произрастают вместе, сразу

И, недоступные для глаз,

Они способствуют распаду,

Как будто так оно и надо,

Не будет после ничего,

И, выйдя раз один из праха,

В него вернёмся – и с размахом

Отметят это торжество

И упокоят со святыми,

Лишь на плите надгробной имя

Оставят, может быть, в веках –

И то не факт: из постамента

(Как утверждает кинолента)

Возможно сделать кое-как

Дорогу вдоль всего забора

Там, за высоким, за которым

Иная смерть подстережёт,

Где перед входом в «душевую»

Оркестр играет плясовую,

Да так, что за душу берёт,

И чёрный дым стоит над речкой,

Чтоб в Лету кануло местечко

И сохранилась от людей

Лишь горстка малая из пепла,

Чтоб эта ненависть окрепла

И стала главной из идей.

 

 

20.

 

Где звёзды в небе словно леди,

И поднебесные медведи

Покой веками стерегут,

И серп луны как герб старинный

Над сотворёнными из глины,

Над пребывающими тут

Так – от рождения до смерти –

Во вековечной этой тверди

Иной порядок не найдёшь:

Круг замыкается, и снова

Диктует рок свои основы,

А под основой этой ложь;

И пункт в анкете тот же, пятый,

Не отпускает на попятный,

Берёт на мушку, на прицел…

Куда же бить теперь? – в затылок,

Немного проще будет с тыла

Всем мастерам заплечных дел;

На них багровые одежды,

И нет ни веры, ни надежды,

Кто отойдут когда-нибудь

Хотя б на шаг или на йоту,

Чтоб страх, похожий на икоту,

Преодолеть совсем чуть-чуть

И убежать суметь из рабства,

Ведь все сокровища, богатство –

Не тот же самый сладкий плен? –

Который, впрочем, добровольный;

Коль в нём задержишься невольно,

Он ничего не даст взамен,

А только горестный осадок,

Мамоны плен; полураспадом

Душе грозящий – и всерьёз,

Всё затмевающий собою,

Да так, что небо голубое

Навеки влажное от слёз.

 

 

21.

 

Что за мелодия в прибое

Для нас звучит, для нас с тобою! –

И не понятны от того

Нам королевские причуды:

Гнать лекарей взашей, покуда

Они не знают ничего

И только с умным видом ходят,

Больному сердце колобродя,

Не исцеляя дух и плоть.

От королевского указа

Одна навек осталась фраза:

«Всех докторов теперь пороть», –

Её и ныне видно в рунах.

А что король? – Ведь он безумно

Своею силой дорожил,

И потому её утрата

Была ему как гром набата,

И ночи он не пережил,

И отошёл с закатом в Лету

Туда, где прошлого приметы

Не обозначены теперь:

Бедны ли были вы, богаты,

Одна, последняя, утрата,

Не стоит всех иных потерь…

Король для нас остался тенью;

Пришёл и замок в запустенье

И за столетья обветшал;

Не отыскать совсем дорогу;

Прогнили брёвна понемногу

И проржавел насквозь металл;

Где были пристани речные,

Лишь валуны как часовые,

Густою тиной заросли,

Но не сменились, не устали,

Не зная счастья и печали,

Не зная всех забот Земли.

А королевские соседи… –

Одни пошли на стол медведям,

Другие в битвах полегли,

Кого-то жёны отравили –

От них осталась горстка пыли,

Два метра, может быть, земли –

И то не каждый, если честно,

Вам показать сумеет место,

Где раньше клали на погост:

Где отпевали в путь последний,

Давно не слышали обедни –

Стоит репейник в полный рост.

Гуляет ветер над рекою,

А королевские покои

Своим убранством не пленят,

И лишь плиты осколок серый

Там, над обрывом, где, наверно,

Останки короля лежат.

 

 

 

2014–16

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за март 2016 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение марта 2016 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.