Экспромт

 

Купить в журнале за май 2018 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 6 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

Я приобрёл какую-то трусость в восприятии произведения искусства. Словно я – профессиональный критик, и моя (не существующая в мире науки об искусстве) репутация и общественное с материальным положение (а их тоже нет) пошатнутся, если моё толкование данного произведения окажется неверным. (А кто знает, что верно?) Наверно, забочусь о посмертной репутации… Тем не менее, то, что меня вообще заставило когда-то писать – любовь к конкретике – раз за разом меня заставляет рискнуть и написать. Иной раз даже и о музыке, в которой у меня нет никакого образования (даже самообразования).

Вчера я узнал о существовании на свете симфонической поэмы Рахманинова «Остров мёртвых» (1906), написанной по чёрно-белому варианту одноимённой картины Бёклина (1884).

 

 

А у меня есть оригинальный отрывок об этой вещи (самоцитата):

«Казалось бы, что, кроме страха всех степеней и оттенков, может внушать к себе смерть? Но в этой знаменитой картине – угроза, недобрые знаки, какая-то неуютность бытия чувствуется, в первую очередь, вокруг острова, а не на нём.

Затишье перед бурей... На поверхности моря мёртвый штиль, а небо уже до горизонта затянуто зловещей мглой. Порывы ветра там, в вышине, разодрали тучи, и последний свет ещё прорывается сверху. Но у самой воды – всё тихо. Лишь тонкие всплески лижут прибрежные камни, да лишь макушки огромных кипарисов на острове слегка качнулись под первым дуновением.

Состояние моря и неба настолько противоречивы, что ждёшь самого худшего.

Но ведь всё-таки: весь этот надвигающийся тёмный ужас, предчувствие, томление – вне острова мёртвых... А сам-то остров – как крепость, готовая противостоять натиску хоть бы и урагана... Значит, смерть защитит от жизненной бури?!

Кельи этой тихой обители усопших так прочны... Здесь, собственно, не стены, а могучие скалы надёжно отгораживают ото всех на свете треволнений. И только душам, покидающим бренный мир, раскрывает... гостеприимные объятия остров.

Обрывистые берега размыкают кольцо своих скал, и там, в глубине, угадываешь уютную бухту, богатырской кладкой из огромных камней отгороженную от предательски тихого сейчас моря жизни. Время избороздило утёсы трещинами, но громады неколебимы. Зато всегда открыты строгие ворота в бухту. Они не увлекают на тот свет, как Мефистофель Фауста, – обманом. Нет. За ними – откровенная пугающая таинственная чернота... Но, во всяком случае, здесь положен предел страданиям: действительно, какие могучие деревья вытянулись под сенью мрачного умиротворения.

Быть может, в смерти успокоится душа?

И вот очередного страждущего тихо доставляет чёрный перевозчик (мифический Харон) на широкой ладье с богатым ковром на сиденье для смертника.

Торжественный момент: сейчас лодка вплывёт в бухту забвения. Лишь лицом вперёд надо встречать этот миг на пороге вечного покоя. Гребец развернул лодку кормой к воротам и тихонько перебирает вёслами от себя. Тот, кто был человеком, облечённый в белый саван, встал, повернулся лицом к воротам и почтительно склонил голову...

И всё...

И остаётся впечатление, что здесь не совсем естественная смерть. Ведь и остров – не чисто природное творение: вырублены в скалах ниши, окна, колонны, выложена из камней ограда бухты, ворота в неё украшены изваяниями...

Да. Это остров мёртвых. Но только тех, кто ушёл из жизни по собственной воле. Это – остров самоубийц».

Так почему я решил написать о музыке? – Потому что моё толкование репродукции ближе к музыке Рахманинова, чем всё, что я прочитал в Интернете:

«…фантазия уносит композитора дальше живописца или, вернее сказать, в сторону от него. Вместе с занимающейся зарёй Рахманинов хочет заглянуть по ту сторону бёклиновских стен; не в преддверие, а в самую обитель мёртвых. И, заглянув, видит там не сумерки жизни бёклиновского античного элизиума, а чуть ли не дантовский ад и чистилище, с терзаниями, отчаянием, скрежетом зубовным. Об этом говорят беспокойные, ползучие хроматизмы средней части "Острова мёртвых" Рахманинова, её страстно извивающиеся мелодии; её тяжкие, доходящие до мощных, трагических взрывов, подъёмы» (Ю. Энгель).

Энгель муки ада увидел на том свете. А я – на этом. И тот свет – спасение, хоть и невольно страшное, а не муки. И потому это остров самоубийц. Они к благому сверхбудущему рванулись из ужасного сегодня и такого же ожидаемого будущего. Потому Бёклин – символист. И Рахманинова называют в связи с этой симфонической поэмой вернувшимся к романтизму. Для меня не понятно, как можно из ницшеанства (см. тут) куда бы то ни было вернуться (ницшеанство – тупик). Но. Зачем себе ставить формальные препятствия? Ницшеанцем он стал от полного разочарования из-за разгрома народничества. А в 1906-м был тоже разгром – революции. Но какой-то такой, что полнейшим разгромом это не пахло. Рахманинов мог «пойти» вспять по траектории обычного изменения идеалов. А тогда куда? – Как раз в романтизм… К Бёклину как бы (тот в западно-европейских революциях XIX века разочаровался)…

И вот, что я услышал (тут) в симфонической поэме (это был экспромт – записывание по ходу слушания; всю идейно-теоретическую подводку, что выше, я сочинил потом).

Да простится мне, что я иногда в ритмоподражание скатывался.

Плохо всё. Плохо всё. Вон бы мне. Вон бы мне. В тишину смерти. Тут-то – страдания. Плохо. Плохо. Уйти бы. Уйти бы. Мучает тут. Как ни красиво. Как ни сладко. Страшно уйти. Но надо. Но надо. Очень уж обижен. Очень обидно. Очень обидно. Так, что… А там. Лучше. Лучше. Или это кажется тут? Что там хорошо… Что там благорастворение. Ласка всё. Умиротворение. И дремота. Нет, это тут такое может быть. А там – нет. Что делать? Надо уйти. Надо уйти! Плохо тут. Плохо тут. Мука. Нестерпимая. Нестерпимая. До не́льзя. Хоть разорвись! О, горе. Плохо всё. Плохо всё. Но зато как торжественно. Как торжественно. Апофеоз. Это жажда жизни? Да. Эх ты. И само успокоение только тут и возможно. Оно и было. Было. Было. Тишина. Но что это? Зов. На тот свет. Траурный. Торжественный. Там райское... [...]

 

 

30 апреля 2018 г.

 

 

Автор и ведущий

рубрики «Художественный смысл» –

Соломон Воложин

 

 

 

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в мае 2018 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2018 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению мая 2018 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.