Соображение

 

Купить в журнале за январь 2020 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 5 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Мне хочется, не читая предложенных теоретиками предшественников нынешнего жанра фэнтези, высказать соображение, что имеет смыл его теперешнюю фазу счесть порождённой постмодернизмом. Идеостиль которого (формулу) я, опять же, считаю такой: нет ничего на свете, достойного быть в категории идеала.

Что это за особая фаза в жанре фэнтези? – Эта равенство добра и зла (в отличие от волшебной сказки, где добро побеждает).

Тогда относимый к фэнтези «Омон Ра» (1991) Пелевина – не фэнтези. Потому что там – трагедия, порождённая непереносимостью для русского краха величия России (в форме СССР). Там идеал – величие России даже и в форме СССР, а не отсутствие идеала. Я, хоть и сентиментальный, хоть и тоже за величие России, но, думаю, по делу плакал, читая роман.

Правда и то, что я не помню, чтоб плакал от произведения постмодерниста. Я даже думал, что это принципиально: из-за отсутствия идеала. Но, отнесясь очень лояльно к автору фильма «О счастливчик!» (1973) Андерсона (см. тут), а именно, заметив, как возник у режиссёра замысел фильма, я признал происхождение этого замысла непосредственно из подсознательного идеала (что нет идеалов). И, в результате, я был принуждён фильм признать художественным. Хоть я не ахти как переживал, смотря его. Совсем не переживал. – Художественные вещи, произведения неприкладного искусства, вообще, наверно, имеют преимущество перед произведениями искусства прикладного не силой переживаний, а тонкостью. Иная любовная песня лично меня волновала больше, чем горе по краху великого СССР (требовавшего жертвенности) в «Омоне Ра».

Поэтому отсутствие какого бы то ни было моего сочувствия Климу, герою рассказа «День матери» (2019) Захарова, в принципе ничего не говорит о художественности произведения. И вовсе не невероятность исключает переживание (три матери объявились через 30 лет у брошенного в роддоме Клима, и все были им, безвольным, приняты в таком качестве). В балете «Лебединое озеро», сказке, не меньше невероятности, но я на нём в Мариинском театре плакал.

Андерсон, впечатление такое, не знал до поры, что идеалов нет. Он что-то такое смутно почувствовал в момент замысла. В порядке развеивания этой смутности (в ходе съёмки фильма) он прозрел, что его пронзило в момент замысла. А Захаров решил, как модно в определённых кругах, просто покусать советское:

«Межполовые взаимоотношения, в пору пробуждающейся в юношестве плоти, сразу отпугнули его. Клим догадывался тогда, что у пока неясных и стыдных телесных позывов есть вполне определённые адресаты женского пола, но столкнулся с мерзкой животной изнанкой интернатского устройства этой сферы. С отдававшимися за пачку сигарет, а то и вовсе без всяких пачек насилуемыми сверстницами. С уголовными историями с воспитателями-педофилами. С извращениями совсем уже запутавшихся и умственно неполноценных мальчиков. Он ещё тогда решил, что не участвует в этом».

(Могло это всё, именно всё, быть в том детском доме, где был Клим, или это голос автора в голосе Клима?)

Так и подобно Захаров вывел, что детские дома (неискоренённое ещё наследие СССР, на Западе нет их) не научают жить самостоятельно, и надо образно сказать этому «фэ» в форме демонстрации безволия бывшего воспитанника детского дома. Вот и придумал, что только в 30 лет Клим, наконец, станет себя ублажать: вкусно кушать и женится. Станет в виде… безвольного подчинения мамам, пришедшим к нему, назвавшим его Климом, а себя – его мамой. Одна мама вкусно кормит, вторая ищет невест. – Как посочувствуешь почти что не живущему персонажу? – В жизни – из-за эгоизма не сочувствуешь аутисту, из-за занятости собой. Но в условной-то форме, при чтении, можно было б? – Можно, если б автор сумел. А он всему хорошему всего лишь выражает «фэ».

«Еда на тарелке была непонятного цвета и схожей с пюре консистенцией, но сопротивляться её зазывному, засверливающемуся в ноздри аромату было совершенно невозможно».

«Фэ» уже в абстрактности описания вкуса. В развоплощении его: «непонятного цвета», «консистенцией».

Автор ни разу не соблазнился читателя соблазнить конкретностью.

«Он, конечно, закупает продукты в магазине, но в странном вареве-жареве не узнаёт их вкуса. Да и сам процесс готовки засекречен. Марья всеми правдами и неправдами выдворяет его из кухни, мол, женское толковище. Впрочем, кормит она очень вкусно».

Набоков в «Приглашении на казнь» сделал всех, кроме... [...]

 

 

6 сентября 2019 г.

 

 

Автор и ведущий

рубрики «Художественный смысл» –

Соломон Воложин

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2020 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за январь 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению января 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.