Пленительно

 

Купить в журнале за июнь 2020 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 10 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Я читаю книгу, которая есть как бы насмешка надо мной. Это «Крук» (2016) Бердичевской. Я аж вспоминаю… стыдно сказать… как я наткнулся на опус моей дочки-школьницы (она его писала тайком, а я, гад, взял и стал читать, наткнувшись), где всё было в превосходной степени.

Ну вот строчка, на какой я остановился, чтоб начать писать свой отчёт:

«На столе стояли также стеклянная салатница с ярким и свежим салатом, стопка больших плоских тарелок и мельхиоровые вилки и ножи. «Ага…» – подумал Паша и принялся усердно мешать пюре. В животе у него заурчало».

Когда, до этого места, я читал, как кушают в московской забегаловке под названием «Крук», у меня почти слюнки набегали от русского жаркого и клюквенного морса.

Всё – в превосходной степени…

Тут были даже частные письма-рассуждения об n-мерном пространстве, не совсем чтоб головоломные. Создалось впечатление, что вас приобщили-таки к таким высокоумным соображениям.

Что меня особенно пленяло – это образы иномирия (ницшеанского, какого ж ещё?). А ну найду.

«…происходившее было необъяснимо и… пожалуй… грандиозно!

Они уже шли над тёмной Москвой-рекой по мосту, с которого, если посмотреть направо, виден Кремль. И они посмотрели направо.

Мрачное и волнующее предстало им зрелище на осеннем рассвете. В мусоре культурных наслоений, в медленно просыпающемся повседневном муравейнике поздней осени – крепость. Средневековая, построенная с размахом, рассчитанная на вечность. Тёмно-красная крепость с зубчатой стеной и бойницами, с башнями – гранеными или круглыми, приземистыми или многоярусными – под островерхими зелёными шатрами, увенчанными то рождественскими звёздами, то золотыми двуглавыми орлами… Ни одной одинаковой башни, но всё – совершенно одной породы и качества, как ёлки в одном бору. И уж точно не было больше нигде в мире такого бора. Нигде больше не росли такие вот могучие каменные ели с тёмно-красными стволами и сочно-тёмно-вечно-зелёными конусами крон… А внутри крепости, за высокими итальяно-китайскими зубчатыми стенами – лёгкие, как облака, бело-розовые на рассвете – соборы, с колокольнями, с матово-золотыми шеломами куполов и сияющими, подробно вырезанными затейливыми крестами, попирающими полумесяц. Соборы в бору… И всё это в утреннем, как бы снизу бьющем, тёплом свете, да на фоне сизого, ненастного неба…

– Утро красит ровным светом… Сердце родины моей… – услышал Чанов голос Паши. – О, какое сердце… О!.. Круто!..

«Нежным светом красит, – подумал Чанов. – Поэт… А слов-то не знает… Вон как его распирает…». И догадался вдруг: оттого ведь и поэт, что слов не знает. Именно ему предстоит слова найти, потому что именно он – хочет сказать…».

Вон, даже кодовое слово «вечность» есть…

Впрочем, тут всё со смаком описывается.

«За окошком стало сине. Из-за этого необыкновенно синего цвета Паша припомнил, что у Магды ещё запланирован золотой абрикосовый компот, который будет радостно оттенять густеющую синеву за окном».

А жуткие 90-е годы тут были описаны как время делового успеха Чанова (продавал глав СССР в виде матрёшек), ставшего рантье. Убитый Сёма – как-то незаметно исчез.

Я уж не первый раз подозреваю, что это – дамский роман. И мне немного стыдно вспомнить, как я опешил от описания переживаний этого Паши Асланяна, ударившего банкой варенья в лицо своего сожителя по общежитию, чеченца… Словно я сам ударил, почувствовал я. – Так прочувствовано описано.

И всё улёты, улёты тут у всех куда-то в изменённое психическое состояние. И есть даже мистика. Соне в «Круке» является видение этого Чанова у Кремля, и она чувствует, что влюбилась в него. Как? Когда? – Наверно, во время чановского улёта куда-то по поводу своего дня рождения, – улёта, длившегося несколько суток в этом круглосуточно работающем «Круке». Где и Соня обреталась. Просто читателю не продемонстрировано, как и когда. В результате – ощущение мистики. То же – с Чановым. Он назавтра после ухода, наконец, из Крука пошёл опять к Кремлю – почувствовать то же непередаваемое состояние души. – Не получается. А там, на мосту, стояла какая-то женщина, на которую он даже не посмотрел. Только на ботинки (мужские?!) глянул. И – бац: узнал эти ботинки на Соне, пришедшей снова в «Крук», где и он опять сидит. И – он чувствует, что влюблён. Аж испугался, и сердце заболело.

Надо же… Какие страсти-мордасти… Всё – в превосходной степени…

Как не стыдиться самого себя, что мне так интересно читать… дамский роман.

Все персонажи находятся в состоянии большей или меньшей, но невменяемости. Как в тексте оперы: в каждом предложении – восклицательные знаки.

Дурацкая мысль: как себя чувствует женщина, видящая, знающая, какую бурю она может поднять в душе мужчины? – Дада из-за Сони вену только что себе резал в туалете этого «Крука»…

«Кусенька опять был причастен к смерти…».

Кусенька – это Чанов, Кузьма. Он прозорливо подумал, что Соня Дада отказала из-за него… А вы удивились этому «опять»? – Я – тоже. – Так захотела авторесса. Ещё один способ показать, какие чувствительные персонажи у неё. – И рассказала, как, ещё в школе, Куся оказался виновником смерти котёнка, доверившегося ему, Кусе, и увязавшегося за ним. – Его задавил грузовик. Куся прижался к стене, а котёнок – нет.

«Куся не увидел гибели котенка как раз потому, что увидел её, эту гибель, за секунду до случившегося. И ему казалось потом, что именно в ту секунду он ещё мог что-то сделать. А он стоял, как вкопанный, с закрытыми глазами, он просто знал, и всё».

Но главное – какая реакция.

«Потом он побежал, не оглядываясь. И жил. Никому ничего не сказав. Только в школу между гаражами никогда больше не ходил».

А со мной был похожий случай, и я оказался холоден как лёд. – Это надо рассказать, ибо я есть инструмент познания произведения.

Я в командировке шёл утром на работу вместе с сослуживицей, молодой девушкой, меня не интересовавшей, но я считал долгом что-то интересное ей рассказывать. И она заслушалась. И надо было переходить дорогу с очень интенсивным движением. Я, рассказывая, глянул влево, одновременно шагнув на мостовую одной ногой (я собою заслонял ей обстановку на дороге слева; и она, доверяя мне, тоже пошла). А там мчался мотоциклист. И я передумал дорогу переходить – убрал ногу обратно. А она – нет. И он её сбил. А я смотрел и не шевелился, пока она медленно-медленно в воздух сперва взлетала, потом долго-долго падала по дуге на асфальт. Время пошло обычным темпом только после того, как она упала. – Мотоциклист улетел, как прилетел. А я принялся изображать взволнованного и заботливого.

Вы, читатель, теперь понимаете, насколько я неподходящий для Бердичевской читатель.

А та поднимает вопрос о несправедливости Бога. Это уже второй раз. А от первого я, воинствующий атеист, расплакался, надо отдать ей должное. Ибо уважаю описание общения с Абсолютом.

С судьбой по воле авторессы имеют тут дело персонажи.

Пленительно – следить за эволюциями магии любви... [...]

 

 

5 июня 2020 г.

 

 

Автор и ведущий

рубрики «Художественный смысл» –

Соломон Воложин

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в июне 2020 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за июнь 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению июня 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.