Я – террорист

 

Современный радикальный роман

 

 

 

 

Выть хотелось и Олегу. Всё безобразие жизни, которое он ненавидел, теперь стало ближе к нему. Олег погружался в это зловоние на восемь часов ежедневно. Он практически жил в нём с перерывами на обед и сон. Иногда ему мучительно хотелось взорвать здание, отравляющее ему жизнь. Но здесь были и вполне хорошие люди. Своеобразные, лишённые стремления к свободе, но неплохие. Да и что бы это решило? Нет, это не выход. Весь мир взорвать нельзя! Нужно просто выйти из среды. Выйти из смрадного помещения на свежий воздух и оставить эту мерзость тому, кому она нравится. Наверное, другого выхода нет.

В последнее время Олега трясло мелкой дрожью, когда он думал о работе. И вообще его стало раздражать всё подряд. Он стал замкнутым и напряжённым. Он понимал, что может сорваться на каком-нибудь пустяке.

– Я больше так не могу, – сказал он Веронике за ужином. – Моя жизнь медленно, но верно превращается в ад.

– Как я могу помочь тебе, милый?

– Я люблю тебя. И очень хочу, чтобы мы были всегда вместе. Но я больше не могу здесь жить. Я почувствовал душевный покой и радость, когда мы были у ребят в деревне. Я хочу к ним присоединиться. Ты поедешь со мной?

Вероника улыбнулась.

– Ну конечно! Ты что же, думал, что я откажусь? Эх, ты!

– А как твоя учёба?

– На заочное обучение переведусь. Но если бы даже нужно было бросить учёбу, чтобы быть с тобой, я ни на миг бы не задумалась! Ведь я тебя люблю!

– И ты готова жить в деревне?

– С тобой – готова!

– Это не просто. Ты понимаешь?

– Ты что же, отговариваешь меня? – засмеялась Вероника.

– Ни в коем случае! – обнял её Олег. – Ты не просто моя любимая жена, ты – моя подруга и моя опора. Я счастлив, что ты есть у меня!

 

– Я перевожусь на заочное, – говорила Вероника подруге.

– Как? Почему? – удивилась Алина.

– Мы с Олегом уезжаем в деревню, к ребятам.

– Не может быть! Зачем?

– Олег не хочет жить в городе.

– Но чем вы там будете заниматься?

Вероника пожала своими изящными плечами и сказала:

– Жить.

 

«Увольнение! Каждый раз оно даёт ощущение торжества свободы! – думал Олег. – Всякий раз это индивидуальная революция, победа над мраком и унынием. Выход из клетки. Освобождение! Чем дальше, тем ярче я это чувствую. Наверное, то же самое чувствовал Гоген, бросая свою работу на бирже. Вот уж кто любил свободу! Я уезжаю не так далеко, как он, но всё же. Я вырвался на свободу! И буду защищать её до последнего дыхания. Я буду беречь её, как последний глоток воды в пустыне, как единственную спичку в ледяной тундре, как последнюю надежду погибающего».

 

Саша и Лёша стояли около кафе и озирались по сторонам. На свиданье парни пришли чуть раньше назначенного времени. Всякий раз, увидев двух девушек, они напрягались и толкали друг друга: «Смотри! Эти?» Но девушки проходили мимо, не обращая на них внимания.

– Кажется, эти! – сказал Лёша. – Они смотрят на нас. И переговариваются.

Саша увидел вдалеке двух девушек.

– Одна из них толстушка! – разочарованно заметил Саша. Он не мог скрыть горечи.

– Мне нравятся полненькие, – сказал Лёша.

– Да? Правда?

– Угу.

– Это удача! – воскликнул Шурик. – И знак судьбы!

Лёша набрал номер на мобильнике, и полненькая девушка остановилась, вынимая из сумочки телефон.

– Точно они! Маша как раз полненькая!

– Ура! – шёпотом закричал Шурик.

Лёша отменил вызов и помахал девушкам рукой.

Познакомившись, ребята и девушки прошли в кафе, заказали кофе и пирожных.

 

– Нормальные ребята, – говорила Даша подруге, кода они простились с Сашей и Лёшей. – Удивительно!

– Что удивительного?

– Уехали из города в деревню и при этом не сектанты, не пьянь и не придурки. Удивительно!

– В деревнях, по-твоему, только такие живут?

– Нет. Но уехать из города! Бросить всё! И никогда не жив в деревне, вдруг взять и уехать! Мне трудно понять!

– А мне не трудно. Я сама бы уехала.

– Это ты только на словах такая резвая. Представь себе стирку и готовку в сельском доме. И огород. И хозяйство. А когда ребёнок родится!

– Мне кажется, это не труднее, чем ежедневно бороться с тридцатью оболтусами, которые ничего не хотят.

– Да. Поэтому я и не пошла в школу. Не обязательно от школьников бежать в деревню. Можно просто работу сменить.

– На какую? Продавцом пойти?

– Ну да.

– Какой из меня продавец! Да и что в этой работе хорошего? Ты вот счастлива?

– Не знаю.

– И я не знаю. Это нормально?

– Все так живут.

– И что в этом хорошего?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю.

 

– Ты представляешь, Аркаша-то мне заразу принёс, – нервно говорила Татьяна Марине. – Какая скотина!

Сигарета дрожала в бледных пальцах Татьяны, тушь под правым глазом размазалась.

– Я ему доверяла! Можно сказать, любила его, а он! – Татьяна сделала глубокую затяжку и закашлялась. Серый пепел с сигареты свалился на стол. Теперь размазался и левый глаз. – Я сначала думала, что простудилась или ещё чего. Но потом всё хуже и хуже. Пошла проверяться, и вот! Как кувалдой по башке!

– Ты лечишься? – осторожно спросила Марина.

– Таблетки пью.

– А он?

– Да пошёл он!

– Как вы теперь будете?

– Не знаю. Сволочь он последняя, конечно. Но я привыкла к нему. Он извинения просил. На коленях стоял. Но я сказала, чтобы убирался. Совсем.

– Значит, расстанетесь?

Татьяна хмыкнула и утёрла чёрную слезу.

– Зачем? – сказала она. – Пусть машину мне новую покупает. И справку принесёт, что здоров. А я ему потом сама рога приделаю.

 

Тактика Андрея сработала. Проблема рассасывалась сама собой. Он позвонил сестре и сказал, что Олег с Вероникой уезжают из города.

– Какое счастье! – сказала Марина. – Я больше не столкнусь с ними случайно. Тем более, у тебя. Ведь так?

– Да, – сказал Андрей, будучи не вполне уверенным в этом.

– Куда они уезжают?

– Зачем тебе?

– Просто любопытно.

– Не знаю.

– Как ты можешь не знать? Спроси у Алины.

– И она не знает.

– Не знает, куда уезжает её лучшая подруга?! Ты опять играешь со мной в прятки?! Врёшь родной сестре?

– Хорошо, я её спрошу. Мне было всё равно, но теперь я её спрошу. Специально для тебя, – сказал Андрей и подумал: «Какой трудный народ – женщины!»

 

В связи с решением Олега перед ребятами остро встал вопрос строительства. Старый домик, конечно, мог вместить всех, но такую жизнь нельзя было назвать удобной.

– Я предлагаю всем вместе построить три дома, – говорил Шурик. – Для вас с Вероникой, для меня и для Алексея. Дома построим небольшие, деревенские, без роскоши. Мы сможем это осилить. Тогда у каждого будет свой дом. А наши доли в старом доме выкупит Андрей. Я с ним говорил, он согласен.

– Где будем строить? – спросил Олег.

– Можно на этом участке, но будет тесновато. Лучше взять землю под строительство здесь, на хуторе. Это возможно, я выяснял.

 

Вечером в доме не оказалось хлеба, и Олег пошел в сельмаг. По дороге ему встретилась компания пьяных мужчин. Они заинтересовались Олегом.

– Эй, иди сюда! – скомандовал один из них.

– Чего хотел? – спросил Олег.

– Иди сюда! В морду тебе дам!

«Господи! Везде одно и то же! Куда от этого деться?»

Олег продолжил идти своей дорогой. Дебошир кричал ему вслед всякие гадости, но догонять не стал.

«Что с этим делать? В городе всё гораздо проще. Проучил подонков и растворился. Бесследно. А тут от местных куда денешься? Всё на виду и все на виду. Не скроешься! Здесь надо или искать с ними общий язык, или подчинять их, как в собачьей стае. Ёпт! В мире животных! Самому придётся животным стать! Нигде покоя нет! Человеческое уродство преследует меня повсюду! Может быть, дело во мне? Наверное, я думаю не о том. Как мне научиться думать правильно? К Толику съездить, что ли?»

 

Купив хлеба, Олег сказал ребятам, что он поспешил с решением о переезде в деревню. Утром он уехал в город.

 

Олег оказался в тупике. Он не знал, что ему делать. Казалось, что земля ушла из-под его ног. Солнце померкло. И всё потеряло смысл. Он потерял опору. Хорошо, что в его жизни была Вероника.

«У меня кризис середины жизни? – спрашивал себя Олег. – Это бывает именно так? Ничто мне не мило, ничто не радует, я не знаю куда идти. Я не знаю, зачем живу. По инерции, наверное. Или надеюсь, что обрету новые смыслы? Если бы у меня была склонность, я бы запил. Или если бы я был слабым и сдался, я бы запил? Не знаю. Что мне делать? Хемингуэй говорил, что человека можно уничтожить, но его нельзя победить. Как это близко мне! Поэтому хрен вам всем! Я не сдамся! Если надо, погибну, но не сдамся!»

 

– Я потерялся. Я не знаю, что делать, – говорил Олег Веронике. – Переезд в деревню ничего не решит. Там мерзости не меньше, а может быть, даже больше. И безысходней, что ли. Я устал. Устал от людей.

– Ничего, милый, что-нибудь придумаем, – Вероника прижалась головой к его груди. – Главное, мы с тобой вместе. А вместе мы – сила! Правда?

– Правда, любимая! Правда! Ты – моё счастье! Лучшее не погибает во мне, потому что ты со мной. А так я мог бы стать злым. И потерять себя совсем. Спасибо тебе!

– Я счастлива с тобой. У нас всё будет хорошо! Это точно! Я чувствую это!

– Я тебе верю.

 

Олегу хотелось совершить революцию, изменить свою жизнь коренным образом. Покончить разом со всем плохим. Но как это сделать? Куда сбежать из этого мира? От человеческой злобы, от подлости и мерзости? Где люди прекрасны? Нет такого места! Убежать туда, где нет людей? Взять с собой близких и удрать в дикую природу? Но сейчас нет таких мест! В самой глухой тайге есть люди! Уединение найти невозможно! Гораздо проще жить уединённо в центре мегаполиса, нежели на окраине деревни. Олег судорожно искал выход, но не находил. Тучи над его головой сгустились и не пропускали солнечного света. Олег пытался прорваться сквозь них, но безнадёжно увязал в серой вате.