HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ольга Иженякова

Другая сторона

Обсудить

Роман

 

Погибшие цветы ожили снова –
От одного живого слова.

 

Посвящается всем влюбленным…

 

 

 

Опубликовано редактором: Карина Романова, 19.09.2008
Оглавление


1. Часть первая. Не страшно, не больно, не тепло, не холодно
2. Часть первая. Музыка тишины

Часть первая. Не страшно, не больно, не тепло, не холодно


Врач сказал, операция будет довольно сложной, и мне надо серьезно к ней подготовиться. Составить у нотариуса завещание, отнести комнатные цветы, кота и рыбок родителям или друзьям, прибрать все личные вещи и … не волноваться.

Последнее может только усугубить мое нынешнее состояние, а это сейчас крайне нежелательно.

Я молча слушаю. В ординаторской открыто окно, и ветер нервно, совсем по-человечески теребит шторы. «И, пожалуйста, не забудьте подстричься – заключил медик – коротко, очень коротко. Все равно вам перед операцией голову побреем. Так что, постарайтесь хотя бы немножечко облегчить нам задачу и подготовиться сами. Да, и не задерживайтесь утром, а еще лучше чуть раньше…»

В коридоре поликлиники непривычно тихо.

Я иду по бледно-желтому линолеуму, который только что помыли хлоркой, мой тридцать девятый быстро делает отражения-отпечатки. Раз-раз-раз. Новенькие туфли умело подчеркивают стройные бледные ноги, я бы сказала даже худые, но не скажу, надо себя любить. Хотя бы теперь, накануне, а потом…

О, как я не права!

Если я буду где-то, пусть и вне тела, значит, там тоже будет любовь. Я почему-то в этом уверена. Иногда. Что за странность? Уезжать из родного гнезда в семнадцать, безнадежно ломать жизнь среди чужих людей, а потом удивляться, почему в больнице никто не навещает. Да очень просто. Не нужна я в этом мире ни-ко-му, кроме одного маленького человечка, который уверен, что я повелеваю звездами, людьми, машинами, ветрами и бурями, и вообще всем, что есть в этом огромном мире, он меня называет свой мамой, а я его сыном.

Я – Арина Райдер, двадцатипятилетний безнадежно больной журналист.

Природа прощается со мной как может. Холодный ветер забрасывает меня гнилыми листьями, придорожным мусором.

По дороге быстро ездят грязные машины. Мчатся, будто торопятся изо всех сил на тот свет. Я их понимаю. Этот не слишком привлекателен. Иду медленно. Сегодня я последний раз иду по этой тропинке, одинокие прохожие моей медлительности удивляются, зачем, спрашивается, подолгу смотреть, да еще так внимательно на окружающую серость? Отовсюду проступающий густой мрак. Так бывает только ранней весной или поздней осенью.

По правде сказать, я всегда серости боялась. Еще в детстве меня пугала сама мысль стать таким же потребителем как все, смотреть тупо целыми днями телевизор, выхлапывать коврики на детской площадке, запасаться вареньями-соленьями на всю зиму с таким остервенением, как будто на всю оставшуюся жизнь. И жить, как живут все вокруг, ну, или почти все – сезонами редиски.

Мерещился мир, полный солнца, цветов и красивых замков.

Одно время даже обшарпанный тюменский подъезд, в котором я живу, стал вдруг напоминать большой старинный корабль, устремляющийся в неведомое, а потому, безусловно, прекрасное пространство, и тогда я поняла: все, больна. Стали мучить ночами кошмары, а затем появились приступы. Через полгода силы медленно начали оставлять меня. Приходила слабость, а вместе с ней и непонятное успокоение.

Вскоре я поняла его природу, успокоение – это отсутствие сиюминутных желаний, это радость от каждого лучика Солнца, от каждого придорожного цветка, это осознание ценности настоящего момента, который уже поэтому, прекрасный и, несомненно, самый важный. И нет ничего светлее этой радости.

Примечательно, но, несмотря на наличие денег в кармане, вдруг стали сторониться цыганки.

Этому объяснения я не знаю, ведь в моей студенческой молодости, когда перебивалась с хлеба на воду, смуглые представители городского кочевого племени не давали покоя. «Хорошая моя, дай я тебе погадаю!» – сколько раз слышала я эти слова в свой адрес. И бежала, бежала от них, стараясь не смотреть в глаза цыганам, кто не слышал об их гипнозе? Об их поистине уникальных воровских талантах? Как же они почувствовали, что это все? Все? Проходили мимо, стараясь не смотреть на меня, и от этого становилось не по себе. Теперь самой просто так хотелось им денег дать, но они обычно шли мимо все как одна, не глядя в мою сторону.

Цветы я долго поливала, а потом вместе с рыбками и котом отнесла это добро соседке, сказала еду срочно в командировку. Любопытная соседка на этот раз почему-то не спросила, куда еду и надолго ли? Посмотрела с какой-то не грустью, не то сожалением и сказала, чтобы я за свое имущество не волновалась, она все сохранит в лучшем виде.

Но самое горькое в сегодняшнем дне, что напоследок нельзя даже выпить вина. А как хочется.

Зажигаю свечу и начинаю молиться. «Отче наш, иже еси на небеси и на земли…» четко представляю небо со всем содержимым и чувствую, ухожу, ухожу безвозвратно…

Кто-то сказал, в молитве человек соединяется с Богом. Так вот это не совсем так. Человек соединяется с Богом в самой искренней молитве, а значит, последней. Мгновенье. И я уже вижу себя со стороны. Чуть пухлое лицо, толстые косы. Какая глупость, жить на земле и грустить.

В детстве я слышала такую легенду: когда рождается человек, Господь посылает ему с неба душу. Чтобы бестелесная структура долетела до земли, Он прикрепляет к ней маленькое зернышко. Где человек родился, там оно и приземляется, и со временем вместе с взрослением человека вырастает в большое дерево. Чтобы это дерево всегда было полным жизни, человеку нужно творить добрые дела, радоваться, честно выполнять свое предназначение, и тогда – невидимое миру дерево благоухает как плакучая верба весной, посаженная возле полноводного озера. А когда человек грустит, злится, оно начинает сохнуть, сбрасывать листья, ветки, а потом и вовсе гибнет и отпускает душу.

Мое дерево далеко отсюда, но я чувствую, как оно вянет. Почему? Ведь я стараюсь не грустить. Ну, разве чуть-чуть. Не стоит же из-за этого сбрасывать листья или, тем более, ветки.

Теперешнее мое чувство не передать словами, его можно понять только на уровне интуиции. Совсем не страшно, не больно, не тепло, не холодно. Знаю, душа сейчас делает большую работу по самоочищению, вспоминаю грешные эпизоды своей жизни, прощаю всех и прощаюсь с каждым. Все происходит медленно и молча, трепещет только сердце, оно как дикая птица в клетке бьется-бьется, будто рвется на волю.

С полной ответственностью могу заявить, что душа есть.

Однажды я брала интервью у пожилой женщины, которая в отдаленном городке почти двадцать лет моет покойников. Призвание у нее такое, а может и не призвание, а кара небесная. Но это с одной стороны, а с другой – раз ее деятельность кому-то нужна, а ей не то чтобы нравится, нет, просто зарабатывать на жизнь надо, то почему бы и не мыть покойников? В этом деле, как, впрочем, и во всяком, главное привычка. Не более.

Это, пожалуй, как журналистика для меня.

Раз стихи и сказки никому не нужны, а жить надо, то почему бы не писать сиюминутные статьи, «горячие» репортажи», искать сенсации, где для души совершенно никакой пользы. Прочитал – и забыл.

А если и западет такое «творчество» в память, то это обязательно будет из области потребительского, то, что нужно использовать. И все. Впрочем, что это я о себе?

…Вообще желание людей красиво уйти из этой жизни – древнее, очень древнее. Как и весь род человеческий, наверное. Потому и возникла похоронная индустрия. Сначала были фараоны и цари со своими гетерами и плакальщицами, которых к этому ремеслу готовили с самого раннего детства, сейчас многочисленные похоронные бюро. Но не о них речь. Речь об обычной бабушке, которая уже многие годы моет покойников. И в этом маленьком населенном пункте, где все знают друг друга с детства, знают, ее имя окружено ореолом таинственности, а домик, в котором она живет, стоит на пригорке. Как бы возвышаясь над всем остальным миром.

Началось все довольно давно.

У той женщины с самого начала не получилась личная жизнь. Муж выдался горьким пьяницей, а в плену зеленого змия мог и руку на нее поднять, и на детей, зарплату домой, чаще всего не приносил, к тому же частенько «заимствовал» деньги у жены, спрятанные на покупку детям одежды, обуви или просто отложенные на еду.

В общем, сделал все, чтобы ее жизнь была максимально невыносимой. Она пыталась от него много раз уйти, но каждый раз он бежал за ней на другой конец деревни с топором, угрожая, что убьет и ее, и детей, если не вернутся в дом. Куда деваться? Приходилось возвращаться и жить с ним, самое мерзкое, что и спать тоже. Бывало, ночами плакала так, что подушка была насквозь мокрой, утром вставала, закрашивала синяки под глазами и шла на работу в совхоз, а в обеденный перерыв, когда все, как и написано в законе, отдыхают, бежала в контору полы мыть, чтобы справить детишкам обувь или одежду.

О себе не думала, но каждый раз, когда она выкраивала копеечку на юбку или кофточку, муж устраивал такую ссору, что хоть святых выноси. Все село жалело ее, но помочь, увы, никто не мог или не хотел.

Как-то после очередной ссоры выпалила подруге, что, лучше б он сдох. А та возьми да и посоветуй заказать на живого человека заупокойный молебен, авось, и вправду его нечистый возьмет. Терять все равно уже нечего. Сказано – сделано.

Вышло так, вернее всего, случайно, что сразу после этого молебна тело мужа привезли домой. То ли подрался с кем, то ли машина сбила. Видя откровенную нищету, милиционер даже не стал объяснять вдове подробности произошедшего, буркнул что-то вроде «последствия пьяной драки» и быстро ушел. «Допрыгался» – злорадно подумала женщина.

Не было ни чувства сожаления, ни горечи. Просто смерть заглянула в ее дом – и все. Думалось о том, что нет денег на похороны. Страшно сказать, сколько все это стоит! Выкопать могилу – раз, гроб заказать – два, памятник какой-никакой, но поставить надо, да и поминки вроде надо справить. А тело помыть, причесать, костюм купить…

За раздумьями она начала снимать с мужа окровавленную одежду, натопила баню, достала корыто, стала обмывать тело. Вспомнила, что вроде при этих делах полагается церковную свечку зажечь, зажгла и удивилась. Свеча, горевшая у изголовья мужа, вдруг стала быстро клониться пламенем в сторону спины, как будто хочет дотронуться до тела. Она ее переставила, и снова пламя наклонилось. «Господи, да неужели душа покойного сейчас стоит за спиной?» Утвердительный ответ пришел сам. Стало страшно.

Страшно, как никогда в жизни. Выпила залпом полстакана водки, сплюнула и продолжила мыть, стараясь ни о чем не думать. Да и время на раздумья не оставалось, кругом столько дел.

А после похорон внезапно обнаружила абсолютную пустоту.

Странно, до этого не было ни любви, ни счастья. И даже горя не было по большому счету, ко всему давно появилась привычка и отвращение, и вдруг на тебе – почти ощутимая пустота! С которой, по всей видимости, срочно надо было что-то делать. Но что именно делать?

Ответа не было, а вскоре и к пустоте тоже появилась привычка.

Зато теперь она совсем не боится, говорит, что душе бывает порой очень тяжело, она как маленький ребенок плачет, всего боится, когда отходит от тела. Этот ребенок все видит и замечает. И ему очень важно, чтобы его любили, чтобы был такой человек, который останется первым у гроба и последним на могиле.

Это внимание обязательно будет зафиксировано в вечности. Смерть – это ведь дело очень интимное.

Но я журналист тот еще, мне нужны были подробности, пусть мерзкие, пусть отдающие желтизной, но подробности, которые бы намертво цепляли внимание, может быть, не самого умного читателя к моей статье. Умному «детали» в виде многочисленных татуировок на мертвом теле или ржавого корыта не нужны, а вот глупого читателя только тем и удержишь. И женщина начала рассказывать…о бомжах, и «белых воротничках», о том, что довольно часто близкие любят покойников фотографировать, как правило, голых «на память», а потом кладут им в гроб водку, косметику, книжки, свои фотографии, не говоря уж о сотовых телефонах. На них сейчас прямо-таки бум. Положат мобильник в гроб, а потом эсэмэски шлют, надеются, пополняют баланс…

Считается доброй приметой, если молодые познакомятся на похоронах, значит, и жизнь у них будет «до гроба». Бывает, что после смерти в родне сразу рождается ребенок. Такие дети, как правило, вырастают сильными, здоровыми и умными.

И еще: всю процедуру мытья женщина проводит при закрытых окнах и зеркалах, при свечке и, желательно, в комнате, где любил находится покойный. Воду же нужно сразу вылить за ворота, чтобы не напилось какое-нибудь животное, и не под фруктовые деревья.

Обстриженные волосы и ногти сжечь, а одежду раздать нищим. Украшения сразу же после кончины нужно снять, а то покойнику «трудно» потом будет с ними расставаться. И это нужно сделать близкому человеку. Как-то один сынок попросил ее снять у папы золотые коронки с зубов. Сам боялся.

Мертвые все одинаковые, зато живые настолько разные! Но, в сущности, они делятся на две категории. Те, что любили усопших и те, что не любили. О, их очень просто узнать! Любящие редко плачут на похоронах, они смотрят на покойников так, будто хотят запомнить их навсегда, где-то на уровне подсознания понимают, что все, что будет потом: старые фотографии, вспоминания, сны в той или иной степени – фальшь.

Сегодняшний день – самый ценный, пока можно потрогать любимое тело, прошептать ему что-то главное, что-то такое, которое важно знать лишь двоим, да, пожалуй, еще ангелам-хранителям. Вот, собственно, поэтому и душа находится рядом. Надо верить в это. Обязательно.

Живые и мертвые. Где эта грань? Где переход из одного к другому?

«Оставьте мертвых мертвым» – говорил Христос. И сам перед смертью омыл своим ученикам ноги…


Оглавление


1. Часть первая. Не страшно, не больно, не тепло, не холодно
2. Часть первая. Музыка тишины
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!