Танцующая королева

Существование из кусочков, осколков, всегда есть пятна, изломы и трещины; переход из одного в другой через пропасти тьмы тяжек, но даже если и скрепишь их вместе, маскируя ловко швы, то получится мозаика настолько недоступная пониманию, что захочешь обратно. В осколки.

…Зашел в эту лавчонку на минуту покупатель. Продавец, получив деньги, приблизился к окну. На широком подоконнике, за прозрачной занавесью стояла большая свинья-копилка. Он протянул руку, она сама подставила щель. Монета глухо упала. Свинья поводила слишком вытянутым рылом в разные стороны. Продавец, вздохнув, сказал, что, действительно, давно уже пора очистить ей брюхо. Он перевернул свинку на спину; живот у нее был квадратный, будто проглотила она куб, посередине торчала некая шишка. Когда он ее отвинтил и заглянул вовнутрь, то взгляду предстала груда монет разного достоинства и одного цвета. Тут кто-то сторонний заметил, что дверь-то он не проверил, и продавец чертыхнулся. Подойдя к двери, увидел, что не заперта, но вместо того, чтоб закрыть – отворил нараспашку и вышел на порог. На солнечном свете его можно было видеть: он был высок, плотен и черноволос, причем волосы не были короткими.

В поле зрения попала кушетка, на ней дряхлый старик тряс рукою в сторону двери и наказывал кому-то (продавцу ли? или кто еще здесь есть): «Не забывай, что туго должна быть натянута материя, чтоб ни одной щели, иначе выйдет наружу. И дверь закрывай плотно, и окна. Умру я скоро. Умираю… Помни». Продавец, оставив дверь, подошел к кушетке, наклонился. Все исчезло.

…Появилось. Безлюдие, захлопнутая дверь и одиночество. Я начала себя осознавать. Из-под ног выскользнула тонкая змейка и скрылась за прилавком. Я двинулась за ней. На стене что-то вроде завесы, нематериальное, колыхалось светом. Решив попробовать на ощупь, сделала шаг вперед, и очутилась в новом помещеньи, завеса оказалась позади.

Вокруг извивались змеи разных цветов и размеров и будто бы меня не замечали. «Так вот зачем окна закрывать и двери. И откуда столько ползучих набрали…» Осторожно ступив назад, уперлась спиною в место, сквозь которое прошла. Не поддавалось. Из ниоткуда свесился питон, переливчатые пятна били красным в глаза. Приблизил голову к моей, языком коснулся и словно током ударил. Закрыла глаза.

«Ты будешь говорить на нашем языке… Иди вперед…»

Открыла. Пошла.

Непонятное помещение: то большое, то малое, то пустота давящая, то присутствие необъяснимое. Сотни змей на полу живой узор сплетали, расползались от ног моих прочь.

…Она была ужасающа. Большая белая змея, свернувшаяся в кольцо, цепко схватила взглядом. Притянула. Опустилась на пол перед нею, и не могла пошевелиться. Ленивая в своей силе, обвила меня, сдавила. И блики света в глазах мерцали, и слышался звон. Ленивая в своей власти, говорила, шептала.

«Ты дашь мне жизнь… Я защищу тебя от змей и человеков…»

Сползались отовсюду гады, вокруг собирались, наблюдали за танцем королевы. Давясь в тисках, кричала истошно, разрываясь на части, пыталась выползти и пол скребла. Он был гладок как мрамор и пуст, только змеи. Любопытная черная кобра подползла к руке и куснула. В тот же миг белый хвост обрушился ей на голову и смял. Я уходила, глаза закрывались от непосильного, ничего больше не было, кроме оков, что высасывали, корежили внутри. Она ж баюкала.

…Очнулась в кольце. Бездыханная, пустая, бесплотная. Осмотрелась: помещенье неопределимо, несколько мертвых змеек вокруг. Белое тело, в чьих объятьях лежала, пошевелилось, приняв новую позу, застыло. Застыла и я.

…Заходил иногда мужчина, спрашивал, как живется здесь, достаточно ль сил и заботы. Вначале умоляла выпустить, он лишь губы кривил и говорил, что глупа – мне королева власть дает и опору, и должна я этим пользоваться, как она пользуется мною, и потому не отпустит, ибо без меня умрет. «В чем же власть, в чем опора?» – в слезах кидалась на него. Он отступал. Это новый этап, говорил, отходя. Я за ним, но незримая преграда не пускала, и видела сквозь пелену плотную спину и безликую фигуру напротив. Покупатель исчезал, продавец подходил к окну. И я кричала.

…– Так я ведь не змея, выпустите! Искусают, изломают, исковеркают.

И питон злорадно алыми глазами смотрел:

«Неужто думаешь, что от нас материя натянута?.. Взгляни назад, кто хочет выйти здесь, кроме тебя?..»

– За что?

«Это место, куда все змеи стремятся, но не для каждой доступен вход… И ты пришла… Иди же к ним…»

Я пошла.

…Раз попросила сигареты. Он криво ухмыльнулся, достал из кармана коричневую пачку.

– Вот. Новый товар: «Змеиные глазки». Но знай – большая доза смертельна.

Открыв пачку, с сомнением понюхала – от одного запаха в груди стало жечь. Он хохотал: «Побалуйся. Чистейший яд».

…Она была нежна со мной. Вначале было усмиренье, пока ненужные мысли в уме бродили. Лишь успокоилась, притихла и она. Любила меня обнимать. Гады все почтительно шныряли, находясь на расстоянии, зная, кто владеет мной. А когда обвивала она мое тело, то даже мужчина пятился, глазами стараясь не выдать волненья своего (от ужаса ли? от омерзения?). А я ж, давясь под тяжестью змеиной, шла на него танцующей походкой, исподлобья глядя. Хотелось мне поймать, обвить его вот так же, как она, сдавить до хрипа и испить до капли. И он, уж не скрывая страха, спешил в проход.

…Иногда, в той комнате, открывал дверь, стоял на пороге в свете. Я отходила, не в силах терпеть. В объятьях подруги, гладила ей спину. Раз убила чересчур надоедливую гадину. Вырвала клыки. Прикрепила к цепочке на шее.

…Она постоянно берет мою силу, как и я ее защиту, и еще что-то даем мы друг другу, только не могу пока разобраться в метаморфозах. Но знаю, что так будет продолжаться, пока не иссохну. И хоть щадит она меня, не поможет это. А иссохну когда, то сломлюсь под тяжестью подруги, и на останках тела моего будет лежать белее смерти, что заберет ее, танцевавшая со мною королева.