Поэма о Неприкаянном

* * *

 

 

 

1

 

Ночи ранней весны бушуют знамением,

Их ветра, как трубы Гавриила.

Свет фонарей в лужах корчится,

К небу тянут чёрные заточки деревья,

Мычат Богу о помощи.

Змея ползёт за первыми лучами солнца,

Извивается в морщинах постели.

Скоро ли её час? –

Шипящим шёпотом цедит рассвету,

В сладком ожидании высовывает чёрный язык,

Кусает человека в живот, поднявшись на дыбы:

«6:40!»

Утро в укусы вливает уксус,

Будто кидают из души в живот зажжённые спички,

Они гаснут, соприкасаясь с желчью,

Сердце раскачивает грудную клетку –

Кому сейчас легче?

Двор – арена Колизея,

Иду к победе по оттаявшим окуркам,

У метро скорая спасает плебея,

Значит, кто-то устал больше,

А тебя душная утроба принимает и закрывает двери.

Столько лиц молодых, но уже изношенных,

Безобразных женщин в засаленных куртках,

Рассматривающих свои наращённые ногти с восхищением,

Мужчин с глазами побитых собак, воняющих,

даже не раскрыв своей пасти:

СЧАСТЬЕ!

Хочу кричать,

Хочу выбежать сразу на следующей станции

И пойти слоняться,

Глазеть на дома,

На светлеющее небо,

Но я еду,

Еду,

Еду…

Вот бы упасть плашмя на дорогу,

Посередине улицы,

Чтобы все проходили мимо,

Не смотрели и не трогали.

А ещё лучше – спрыгнуть с моста,

Удариться грудью о равнодушную льдину,

Расшибсти в себе всё духовное,

Чтобы не было так больно мне.

Суета и томление

Суета и томление…

Солнце на небе опять выжгли паяльником.

Все дома в тоскливом жёлтом свечении,

Их окна в золотистой фольге,

Хрустит на зубах

Великая грусть перед мраком,

Люди быстрее бегут домой, чтобы не умереть на улице,

Захлебнувшись закатом.

 

 

2

 

Ночи ранней весны бушуют знамением,

Их ветра, как трубы Гавриила.

Снилось, что Иисус поджигал кресты,

Пылала голгофа,

Все продолжали просить и просить,

Будто он до сих пор висит.

Я теряюсь, не знаю, что делать.

Христос Воскрес! – разбудило сообщение от матери.

Если правда?

Что если правда

прийти в церковь, пасть на колени,

Разрыдаться в истерике,

Попросить из меня выкачать нефть,

Которую ношу в своём теле.

Потому что я не знаю, что делать!

Я не знаю, что делать!

И я не умею просить.

В храме душно.

Плавится сознание от вони,

Как свечи за упокой,

Вокруг раздаются стоны.

В такой светлый праздник и ни одного светлого лица!

Смотрю на тихие

Грозные

Образа.

Сторожат.

Иисус распят.

Никто не видит, что он тоже страдает!

Хоть бы один вызвался ему помочь:

Снять с креста,

Проявить хоть раз и к нему любовь

За бессмысленные мучения.

Я ненавижу изображения

с распятым Христом!

Будто насильно его удерживают:

«Нет, ты послушай, нам тоже плохо!

Нам тоже больно!

Виси и внемли!

Виси и внемли!»

До тех пор будут полыхать земли, тонуть города и гнить народы,

Пока мы не дадим свободу тому,

Кому не привыкли давать.

Хочу жечь и разбивать

все изображения с распятым Христом!

Тихо пойду к озеру,

Возле Шуваловского кладбища,

Там холодная чешуя воды трясётся от ветра и рвётся к берегу,

Моя мутная влага застыла внутри,

превратилась в якорь

и тянет за грудь на дно.

Для смерти не нужны причины,

она приходит тогда, когда пожелает.

Скучно оставаться в мире,

где из всей таинственности осталась только смерть.

Да, не хочется умирать, но хочется убить себя.

Навсегда укрыться под водой

от этой худой,

холодной руки с неба,

пытающейся разодрать тебя деревянным когтем.

 

 

3

 

Ночи ранней весны бушуют знамением,

А их ветра, как трубы Гавриила.

Просто накрыло.

Просто напьюсь.

Это не говорят вслух:

Если б мне случилось стать лирическим героем,

Пришлось бы прослыть идиотом,

Романтизирующим смерть,

Но на смерть противно смотреть.

Если бы мне случилось стать лирическим героем,

Романтизирующим страдание,

Пришлось бы прослыть слабаком,

Малодушно считающим себя тайком

Легендарным божьим созданием.

Но я человек, и громко смеюсь,

И весело стреляю глазами,

Чтоб никто ничего не услышал

Чтоб никто никуда не всмотрелся.

Я как пёс при пожаре,

Прикованный цепью к дому:

Пока все пожитки спасают,

Я скулю.

Скулю.

И знаю,

что сгорю,

но ничего не делаю

и что делать – не знаю!

И плохо прошу.

Отчаяние врывается,

хочется взять оружие в руки

И убивать тех, кто мешает

Жить радостно,

Пусть закроют меня в тюрьму,

Но я буду знать, что не просто

Всё вижу и скорблю,

Как ничтожество.

Всё проходит.

И вместо несчастных людей,

Безобразных, злых

И убогих.

Я смотрю на распятье Христа

И жалею, как погибшего сына

На разбухшей от трупов войне.

Я свой гнев слышу в звонах церквей,

Которые будят

Невинно

Казнённых.

 

 

4

 

Ночи ранней весны бушуют знамением,

А их ветра, как трубы Гавриила.

Я в безмолвном смятении.

Призовите меня,

Скажите, что делать, но

Дайте гарантию на счастье.

Просто страшно!

Мне страшно жить!

И я не умею просить.

Тогда приходит Пустилище,

Испытующе смотрит из угла:

«Гарантии на счастье даёт только Матерь Тьма».

Поднимается дикий вой,

Сотни заводов сошли с ума,

Звёзды жмутся к луне от страха,

Падают,

Под ногами мешаются,

Режут пальцы,

Пытаясь остановить

в агонии танцы.

 

Делай,

Делай вид,

Что это не вой,

А дивная музыка.

 

Вот ты и сам распят.

Как ты будешь кого-то спасать,

Если не можешь спасти себя?... [...]

 

 

Март, 2020

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в мае 2020 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению мая 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.