Остановка сердца

– Больно? Ну, сначала, может, и больно. Потом просто грустно. Потом безразлично. И смешно, в конце концов. Остро переживается только момент. А потом время осторожно, как дружелюбная старая собака, зализывает любые раны. И даже шрамика не остается. А до свадьбы так и вообще заживает. Это, учитывая, что и свадеб бывает несколько. Смирись, уехал ты от своей принцессы. Может, когда-нибудь ещё и свидитесь, да только что толку-то? Жизнь, она мелькает, как дорога за окном автобуса. И не то, что чувство, даже взгляд ни за что зацепиться не успевает. А люди – как деревья у этой дороги. Их много на пути, и большая часть пролетает мимо. У каких-то мы притормаживаем, можем постоять в тени или укрыться от непогоды. Иногда даже плоды собираем. Но потом снова путь-дорога. Как там у Бредбери в «Марсианских хрониках»? Да, да. Запахнет вдруг временем и всё... новые деревья, новые плоды. Не так уж длинна дорога, чтобы оставаться всегда у одного дерева, когда стольких ещё не видел. Желание вернутся... желание вернуть... Они такие же сиюминутные. Возвращаешься – значит, двигаешься назад. То есть, гладишь собаку-время против шерсти. Станет ли такая собака ласкаться? Нет, такая собака будет грызть старые раны.

Стремишься ты, например, к полюбившемуся дереву. Будет всю обратную дорогу трепетать душа в ожидании какого-то чуда. Вывернешь из-за холма, а там... А там ничего. Или пень. Давно уже спилили то дерево. Или еще хуже. Изгнил ствол, листья опали, и ничего вокруг больше не растет. Вот оно, опустошение. Самое горькое опустошение от разочарования. Но ведь для кого-то ты – такое же дерево. Разочаруешься, так и самому сгнить недолго. Вот так вот...

А как зовут-то её? Катя? Хорошее имя. А то сейчас все какие-то Дианы, Карины, Евы... Мне так даже и непривычно. Фото есть? Хм... Красивая девочка, что тут скажешь. Расставание, говоришь... глаза в глаза, через окно автобуса. Романтика! Понимаю. А ещё автобус так медленно отъезжает от платформы, что хочется сорваться, догнать, запрыгнуть в него! Думаешь, не понимаю тебя? Думаешь, если размышлял тут о том, как мелькают люди, то сам ничего и никогда не испытывал? Думаешь, я – постаревшее, циничное бревно, которому ничего не надо? Просто я знаю: люди совершают одни и те же ошибки. Вокруг простые и похожие друг на друга истории. Не пережить сердцем хотя бы одну – всё равно что зря прожить. Без ревности, страсти, ожидания, жизнь уже не дорога, а лишь невзрачные чёрно-белые фотографии голых деревьев, движущиеся в медленном слайд-режиме. Мы все чего-то переживаем, некоторые впадают в стресс. Кто-то находит в себе силы жить дальше, а кто-то...

Казалось бы, если отказаться от чувств, можно жить вечно. Да что-то не живёт никто, а? Вот и я никогда не хотел. Знаешь, как её звали? Да также и звали! Катерина. Катя. Катенька. Видишь, до сих пор помню. Сколько их было Кать таких? Много... И красивее были, и умнее, и, чего греха таить, стройнее. А вот ярко помню лишь её. Как будто и не было тех, других. Любовь? Ну, тогда, может, я так думал. Думается мне, старику, что любовь – чувство постоянное, оно воспринимается как данность и, наверное, не оставляет таких глубоких следов в памяти. Влюблённость – другое дело. Особенно в молодости. Чуешь, к чему я? Удар двух кусков кремния – вспышка! И выжигается образ на сердце и в памяти. И кажется, никуда от него не денешься. Думать не можешь о другой – тупик... И ни тебе счастья, ни ей. Такое бывает даже когда она рядом. А если она далеко... Тогда совсем всё сложно. Изнываешь от тоски, хочешь хоть краем глаза увидеть её лицо... услышать от неё слово...

Но если между вами триста-пятьсот километров, они делают своё дело. Это не просто пустая пропасть расстояния. Она заполнена лицами, судьбами. Вы каждый вращаетесь в своём водовороте, которому нет дела до ваших чувств. А в молодости ведь надо, чтобы любовь была постоянно рядом, здесь! Чтобы можно было дотянуться рукой и потрогать. Вот тогда-то образ в сердце становится камнем на шее, будет тянуть на самое дно. Успеется ещё, успеется. Пока тебе двадцать, можно и на поверхности поплавать. Не стоит думать, что каждое миловидное личико – это твоя судьба. Забудь. Будут еще. Иногда ей самой проще забыть, чем жить эфемерной надеждой. Ждать? А если завтра конец света? Он откладывается и откладывается, а она всё ждёт и ждёт, а потом раз! Наступил, предположим. Сколько пустых и бессмысленных дней она просуществовала, веря во встречу? И ты также. Никто ласково не проведёт рукой по щеке, никто не поцелует, лишь далёкое, едва тёплое «Алло» будет, как порванная струна, звенеть в ушах...

Я понял, что собеседник мой уснул. Я и сам проваливался всё глубже в такой тёплый приятный сон. Автобус мерно покачивался, словно убаюкивал, а в запылённом окне мелькали деревья. Я не спал три ночи – всё то недолгое время, которое я провёл с Катей, пытаясь каждую минуту быть с ней, зная, что потом уеду. Кажется, я клюнул носом, но снова открыл глаза. Прав. Он ведь прав. Я осознаю это. Но как такое принять? Может, дело в возрасте? Может, лет через тридцать и я поведаю попутчику что-то похожее? Попытаюсь оградить с высоты лет от ошибок молодости, хотя и буду знать, что без них нельзя.

Автобус повернул. Сквозь сонливое состояние с трудом пробилась мысль, что по маршруту следования он заходит ещё в один городок и стоит там некоторое время. Деревья сменили дома. Они всё медленней плыли за окнами, это автобус замедлял ход. Он развернулся, и я увидел вокзал. Почти пустой в такое раннее время. Мелькнула цифра девятой платформы, и сквозь шум урчащего двигателя послышалось шипение двери. В салоне началось шевеление, были такие, кто приехал, куда хотел. Мой собеседник тоже встал и, вылезая в проход, опёрся рукой на мое колено. Я увидел – рука дрожит. Что с тобой, отец? Куда ты? Оставляешь меня одного во сне?

– Во сне? – Усмехнулся он. – Нет, я оставляю тебя Весне!

– Но кто же расскажет мне о жизни и о любви? Кто поможет мне забыть?

Всё... это дерево промелькнуло... Тебе пора ехать дальше. Что же это? Сон или реальность?

Я посмотрел в окно. На платформе стояла пожилая женщина. Она неотрывно смотрела на автобус и кого-то ждала. Что было в этом взгляде? Ожидание... измученное ожидание, трепет души. Да, это точно сон. Разве мог я из пыльного окна разглядеть эти глаза? Нет, нет, не мог! Я сплю. Автобус плавно отъезжает. Какой всё-таки похожий на правду сон... А она стоит и уже не смотрит на автобус. Она смотрит на Него. Неужели это ты, отец?

Он идет к ней, медленно, словно боясь. Она протягивает к нему руки. И мне кажется, что я знаю... знаю, как зовут эту женщину. Но автобус поворачивает, и тайна любви ускользает от меня.

Вечность спустя автобус мчится по дороге, и за окном пролетают деревья. Кресло рядом со мной пустует, но мне не одиноко во сне. Мне снится Катя, и я улыбаюсь...