Пандора

Она сидела на крыльце и скучала. Скучно было ей, скучно и жарко. Муж ее, Эпиметей по прозвищу Крысеныш (вертлявый такой и трусливый, даром что брат героя Прометея) был на охоте. "Опять белку принесет. Или хорька какого- то", – думала она, глядя на дорогу, что тянулась с севера на юг и, говорили, вела на сам Олимп.

И как-то сразу, в один момент, на дороге появился человек. Человек – и не совсем человек. В руках у него была небольшая амфора, так, кувшин просто. Однако казалось, что вес амфоры очень велик, так как нес ее человек с трудом, как лошадь с трудом втаскивает валуны на вершину холма, как... О, как печет солнце!

Она и не заметила, как человек (или нет?) поравнялся с крыльцом, остановился и с явным облегчением поставил на землю амфору:

– Радуйся, Пандора! – выдохнул он.

Она приподняла голову, глянула ему в глаза и – не смогла отвести взгляд.

– Что ж молчишь, не приветствуешь меня? 

– Приветствую тебя... – сорвалось с ее губ.

– А я, между прочим, с подарком, вот, – нерешительно произнес человек, косясь на амфору.

Искорка интереса мелькнула в очах Пандоры:

– Мне... подарок? От кого?

– А ты не догадываешься? Кто же мог подарить такой дур... то есть отличный кувшин? 

– Не... не знаю. – Эта жара сейчас ее убьет. 

– От Зевса Громовержца, да царствует он вечно!

Она вскочила и плюнула на землю:

– Что он еще хочет! Бросил меня тут, сделал женой идиота, еще и подарки дарит. Надеюсь, в амфоре вино? Хоть напьюсь с горя!

– Не повезло тебе и на этот раз, женщина. Папа, то есть великий Зевс, приказал не открывать ее ни в коем случае. А то беда будет.

Она опять села на крыльцо:

– Папа... А ты, видать, послушный сынок? 

– Ты разве меня не узнаешь? Как к Харону вести кого – так сразу я, как какому усталому путнику помочь – опять я, а как просто сказать "спасибо" –

Он искренне расстроился, повернулся и пошел прочь по дороге, бросив через плечо:

– Не открывать амфору, ясно?

Пандора даже не подняла головы.

Через час вернулся Эпиметей. Увидев амфору, он открыл рот, но тотчас же закрыл его: "Что ее спрашивать, дура ведь". Он поднял амфору и чуть не уронил:

– Эй, что там, внутри? – спросил он у жены.

– А я почем знаю. Приходил один, оставил ее и ушел. Да, сказал не открывать. Приказ Зевса! 

– Да плевал я... Я хотел сказать, да не иссякнут твои молнии, о Всемогущий!

Он сел на табурет и принялся рассматривать амфору, думая, что же можно с ней сделать. Для вина – маловата, для масла – тоже. А, выменяю ее... От жары мысли становились все медленнее и тягучее. Он задремал.

– Спишь, дурень? – Это Пандора. – Открыл бы лучше ее. Она такая тяжелая, может, там что-то ценное, железо или что-нибудь еще.

Пандора наклонила амфору и она...

Краем глаза Эпиметей увидел, как в дверном проеме появился силуэт. Он резко повернул голову...

...амфору и она упала. Горлышко отбилось и раздался...

...повернул голову и увидел старого, да нет, просто пожилого грузного мужчину. Он стоял, сложив руки на груди и улыбался.

...и раздался смех. Хочется сказать, гомерический, – так нет, Гомер-то еще не родился, ну, скажем – громоподобный. Смех, а затем голос, исходящий от того грузного мужчины:

– Вижу, передал сынок мой подарок! А ведь подарок не только тебе, Пандора, а еще много кому. Догадываешься ли ты, что было в амфоре?

Она заглянула внутрь – и чуть не утонула во тьме, которая была там.

– Увидела?

Пандора едва кивнула. До нее дошло, что тьма – это Тартар, по сравнению с которым чертог Аида покажется цветущей поляной в солнечный день.

– Да, – ответила она. – Я поняла, что там было. И я знаю, кто ты. Человек не способен на такое, значит, ты не человек, недочеловек.

И опять раздался смех, и снова сменил его голос:

– Ты права, не человек я. А вот на счет недочеловека... Все вы теперь такие. Не знали болезней – так узнаете. Огня взалкали – узнаете и пожары.

Сказав это, нечеловек Зевс поднял руку, прощаясь, побрел дорогой в сторону Олимпа и вскоре растворился в дорожной пыли.

Пандора глянула с презрением на мужа:

– К тебе Бог приходил, а ты хоть бы встал! 

– Знаешь, я тебя сейчас убью...

А в это время, где-то далеко, на скале забился прикованный Прометей. Дошли до него слова брата – дошел их горький смысл – и ужаснулся он: " Не для этого я дал им огонь, не для этого все горе закупорил в амфору. Нашел таки ее этот проныра Гермес...".

Тут прилетел Орел, и Прометею стало не до размышлений. Однако слеза появилась на его невозмутимом лице, скатилась по щеке, потом по скале и сорвалась в бездну, как бы желая потушить Огонь, принесенный в мир великим титаном Прометеем...