Пятое время года

Андрей, переводя взгляд с разрушенного домика на часы с заполненной нижней колбой и пустой верхней, заламывал пальцы. Существо довольно меряло шагами комнату, обходя игральные столы шлепающей походкой гуся.

– А ведь тебе несказанно повезло! – словно оправдываясь, заявило оно. Ливрея мешком висела на его скрюченных плечах. – Большинство из гостей горят на рулетке.

То, что было когда-то Сергеем, подошло к молчавшему и поникшему головой Андрею, встало за ним, нащупывая что-то на спинке неудобного стула.

– Я смогу построить его! – очнулся Андрей, а внутренний голос пугающе равнодушно и вяло поинтересовался «Да? А зачем?». – Дайте мне еще один шанс, еще три минуты, я не хочу...

Электрический разряд пронзил его насквозь, отталкивая и притягивая одновременно. Андрей попытался встать, но сил едва хватило, чтобы слегка податься вперед. И тут же все исчезло, пропало, сгинуло, растворилось, растаяло...

– Мы не играем в кредит! – лукаво заметило существо, довольно потирая руки и раздвигая порванный рот в некоем подобии улыбки. От волос Андрея уже шел дым, руки и ноги дрожали в эпилептических схватках. – Но пожалуй, пора выключать.

– Ведь мы не занимаемся грилем, – продолжило существо уже через несколько минут, когда Андрей сидел на корточках перед ним. – Нет, ни в коем случае. Мы выводим клоунов. Это благородный труд. Верно?

Андрей, грязный, в крови, в разорванной рубашке, с всклокоченными волосами, обожающе смотрел на возвышающегося над ним крупье. Глаза доверчиво следили за каждым его движением.

– Ну, малыш-коротыш, пойдем? – насколько это было возможным, ласково спросило существо и протянуло руку. – Тебя оденут и умоют, грязнулька.

Желтый треугольный билет с красно-черным шнурком остался лежать на столе, словно воспоминание о чем-то далеком и невозвратимо утраченном, спрятанном в солнечной пыли чердака. Андрей нечленораздельно произнес что-то длинное, но вместо понятных слов изо рта вылетела пузырящаяся слюна, маленькими капельками высыхающая на рубашке. Он протянул руку и так же, сидя на корточках, семенящим кукольным шагом пошел вслед за своим новым другом, продолжая булькать горлом и петь свои, никому не ведомые песни.