Странные люди, или Любовь – огромная страна…

На чтение потребуется 6 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Федот Сергеевич Почечуев, мужчина решительных морально-нравственных устоев, в силу внезапного усложнения жизненных обстоятельств вынужден был временно переселиться от сожительницы Елизаветы в дом к родной сестре Дусе и, таким образом, стать невольным свидетелем их внутренней семейной жизни.

– Ничего живут, – говорил он приятелям. – Справно. Двух поросят держат, кур полтора десятка, кроликов... В прошлом годе крышу оцинковкой покрыли. Опять же мотоциклет…

– Тебя-то не обижают?

– Не, – мотал Федот Сергеевич головой. – А чего меня обижать? Я же смирный. Никого не трогаю. Когда выпимши, не дерусь и на пол не блюю. Так что нормально всё.

Приятели понимающе кивали: ну и дай-то Бог! Хорошо устроился. Всем бы так! Всех бы так не обижали!

 

– Да, всё бы ничего, но только Валька… Это племянница моя, – продолжал Федот Сергеевич. – Замуж на Покров вышла. С виду парень вроде справный. Глаза такие умные. Как у собаки. Помните, у меня Искра была, лайка? Вот глаза что у неё, что у него – один в один… Я у Дуськи спросил: кем работает-то? А она в ответ рукой так махнула… Дескать, и не спрашивай. И без тебя тошно. Ну, понятно. Временно безработный. Ищет себя. Весь, как говорится, в поиске достойного труда и его применения.

Да и ладно бы дело только в этом было. Чего они, одного дармоеда, что ли, не прокормят? Поросята, куры, кролики… Огород – пятнадцать соток… Моциклет… Роту можно прокормить, не то что… Главное, лишь бы не дрался и за ножик не хватался… А то Валькин первый-то, Шурик, ох был любитель кулаками помахать! Как выжрет – и давай! И всех без разбору! Очень много в ём эмоций образовывалось в выжратом состоянии. Прям через край плескались. А что поделаешь – натура такая! С ей бороться, всё равно, что против ветру…

– Развелась, значит? – догадывались приятели.

– Кто?

– Племянница.

– Зачем?

– Сам же сказал – первый…

– А-а-а… – слегка терялся Федот Сергеевич (у него с соображалкой всегда были проблемы), но тут же снова ухватывал нить разговора. – Не! Овдовела. Шурик с чёрными подрался, они ему – ножик в бочину, и «мама, не горюй, сливайте воду»! Так что успокоился с миром. Освободил всех домашних от постоянных нервных напряжений.

Похоронили справно! Веночки там, могилку, поминки в «Ветерке»… Всё как у людей… А Валька через полгода с этим самым своим теперешним познакомилась. Хрен его знает, где познакомилися… Может, даже в библиотеке. Валька же любит в библиотеку ходить. Что значит «зачем»? За знаниями, зачем! Не за пивом же!

 

В общем, сошлися, этот к ним переехал, стали жить. И Валька сразу изменилась. Ага. Под воздействием. Раньше, при Шурике, весёлая такая была, кобыла. Всё пряники грызла, ржала как паровоз и плевалась во всех подряд. А сейчас, как замуж за этого непонятного вышла, присмирела-притишела. Прям монашка. Как говорится, любовь – огромная страна! – и Федот Сергеевич непонятно вздохнул.

– Вот они с ним утром встают, позавтрикают – и садятся в своей комнате тиливизир смотреть. Им мой сват, Ермошкин Павел, на свадьбу подарил. Ума-то нету… Час смотрют, два, три… До обеда. Потом пообедают – и опять за тиливизир. И до самого вечера. Поужинают, тиливизир ещё чуток посмотрят – и спать. А завтра – по новой. И главное, всё молча. Только тиливизир работает. Прям чудеса.

– А чего смотрют-то? – спрашивали собеседники. – Какие, к примеру, программы? Может, футбол или сериалы какие?

– А всё подряд! – махал Федот Сергеевич рукой. – И футболы, и сериалы, и в мире животных, и кто с кем развёлся, и про политику. А чего? Тиливизир справный, новый. Пашка подарил, Ермошкин, алкаш чёртов… Смотри да смотри! За электричество-то всё равно Дуська плотит!

– А может, всё-таки поддаёт? – сомневались собеседники. – Под тиливизир-то. Включит звук погромче – и давай квасить.

– Не! – раздражённо морщил бугристый нос Федот Сергеевич. – Говорю же вам: каждый день – как стёклышко! Да у Вальки и не запьёшь. Он на этого своего Шурика ненаглядного нагляделась досыти – теперь от одного только слова «водка» её колотить начинает. Не, трезвый ходит. Как дурак какой. Только глазками своими задумчивыми – морг, морг! Замышляет, что ль, чего?

 

– Я фильм один смотрел, комедию, – сказал сосед Егоров задумчиво. – Там один мужик тоже всё тиливизир с утра до ночи смотрел. Смотрит и смотрит, смотрит и смотрит. Соседи по коммуналке прям нарадоваться не могли, потому что до него в этой комнате один буйный проживал, угроза обществу. Да… И вдруг – бац! Милиция к этом телевизионщику приходит с обыском и конфискацией! Оказывается, он тиливизир только для виду включал. Для отвлечения соседей, чтоб мозги им запудрить. А сам в это время втихаря червонцы печатал. А когда станок выключал, то самогонку гнал. Во деляга! А с виду – обычный парикмахер. Даже и не подумаешь.

– Да какие деньги, какая самогонка… – морщился Федот Сергеевич. – Ты ещё «шипиёны» скажи! Ума-то нету!

– В общем, чудны́е оба, – делал он свершено безрадостное заключение. – Прям действительно как шипиёны. Или баптисты злостные.

– Баптисты тиливизиров не смотрят, – резонно возражал всё тот же умный Егоров. – У них другие жизненные ценности.

– И то верно, – охотно соглашался Федот Сергеевич. – Не баптисты. Хотя почём знать? В бо́шки к им не заглянешь. Да… Вот я и говорю: любовь, она, действительно, огромная страна!

 

А вчера иду в магазин, смотрю – Федот Сергеевич собственной персоной!

– Привет, Сергеич!

– А, ты... Здоров.

– Как жизнь наша скорбная?

– Гребёть помаленьку. И вам, как говорится, не хворать.

– Где сейчас обитаешь-то?

– Дома, где…

– Помирился?

– А хрен ли нам? В первый раз, что ли, разрушать и строить?

– Ну и славненько! А сейчас далеко шлёпаешь?

– На вокзал.

– О! Собрался в неведомые дали?

– Какие на хрен… Племянницы мужик там в приём стеклотары устроился. Бутылки принимает и банки из-под пепсиев-колов. Надо отнесть на папиросы, – и Федот Сергеевич приподнял полиэтиленовую сумку, которую держал в правой руке. Сумка, судя по её раздутым бокам, была полна этого самого стеклотарного добра.

– Это племяшкин, что ли? – догадался я. – Который большой любитель телевизора?

– Ну.

– Значит устроился? Теперь некогда ему телевизор смотреть?

Федот Сергеевич в ответ иронично хмыкнул.

– Как же, некогда! Как лавочку свою стеклянную после смены закроет, домой прибежит, супа нажрётся – и сразу к нему, к тиливизиру! Прямо как мёдом ему там намазано! И Валька тоже рядом с ним. Сядут и молчат, на экран пялятся. И ни в гости, ни на рынок, ни просто так погулять, пивка попить… Уж и Дуська на них рукой махнула. А сначала, бывалоча, даже всплакнёт… А и не то что всплакнёшь – слезьми зарыдаешь! Канешна! Потому как и не знаешь, чего на них думать, куда бечь?

Нет, странные они, странные… – продолжил он. – Не наши, не почечуевского племени. А тогда в кого? В какую национальность? Может, и на самом деле, в баптисты втихаря записались?