HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Серёга Ландик

Эхо светлой печали (Кукла вуду, манускрипт, Гавриил и дурочка)

Обсудить

Пьеса

 

Мистификация в трёх частях, шести действиях и четырнадцати картинах

 

Купить в журнале за июнь 2018 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за июнь 2018 года

 

На чтение потребуется 6 часов 30 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 29.06.2018
Оглавление

2. Часть первая. Действие первое. Картина первая. Одна задумка, или Как бабушка помирать собиралась, и что таилось под её кроватью
3. Картина вторая. Сеанс шоковой терапии
4. Действие второе. Картина третья. Два неожиданных визита и один привет с того света

Картина вторая. Сеанс шоковой терапии


 

 

 

Гостиная в доме СОФЬИ СЕМЁНОВНЫ с лестницей на второй этаж. Перед дверью, ведущей во внутренние комнаты второго этажа – площадка. На первом этаже одна дверь ведёт в прихожую, другая – в столовую. Два окна, между которыми стоит большое зеркало. Прочую обстановку составляют диван, два кресла, несколько стульев, два столика – один стоит у дивана, другой расположен между креслами. У стены размещается книжный стеллаж, у входной двери – торшер, а на полу лежит круглый половичок. На столике, что у дивана – пачка сигарет, зажигалка и пепельница. ОЛЕГ сидит в кресле за другим столиком, просматривая газету. По столику разбросаны карты после недавней игры. НАСТЯ выходит со второго этажа, спускается по лестнице вниз, садится в кресло за столик напротив ОЛЕГА.

 

ОЛЕГ (откладывает газету на край стола). Ну, как там у нас дела?

НАСТЯ. Бабушка под капельницей ещё лежит и между делом костерит отечественную медицину.

ОЛЕГ. А докторша?

НАСТЯ. Ссылается на плохое финансирование – бюджет-то весь «распилили».

ОЛЕГ. Понятно… Ну, сдавай.

НАСТЯ. Кто? Я?

ОЛЕГ. Ты же дурочкой осталась.

НАСТЯ. Чё, правда? (Собирает карты и тасует.) А я уже и не помню…

ОЛЕГ (усмехается). Зато я помню.

НАСТЯ. Ладно, папочка… Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!

ОЛЕГ. Нет, доченька, – хорошо смеётся тот, кто смеётся вовремя!

НАСТЯ. Ничего, ещё не вечер!

ОЛЕГ. Да уже вроде вечер.

 

НАСТЯ сдаёт карты, и они начинают играть. Из столовой выходит ОЛЬГА с чашкой кофе в руке и садится на диван – за другой столик.

 

НАСТЯ. Мама, кофе на ночь пить вредно!

ОЛЬГА. Жить тоже вредно. Живём же – и ничего… И кто снова остался дурочкой?

ОЛЕГ. Ясно дело…

НАСТЯ. И ничего не ясно! Это ещё доказать надо! У меня, может, алиби!

ОЛЬГА. А откуда в ванной новый шампунь взялся? Или у тебя и тут алиби?

НАСТЯ. Шампунь? Шампунь купила я – тут у меня нет алиби!

ОЛЬГА. И тебе не стыдно было его покупать? В магазине же народ кругом.

НАСТЯ. А почему мне должно быть стыдно?

ОЛЬГА. Этот шампунь постоянно рекламируют по телевизору…

НАСТЯ. И что из этого?

ОЛЕГ. Ты же знаешь, что у нашей мамы патологическая ненависть к рекламе!

НАСТЯ. Реклама – двигатель торговли!

ОЛЬГА. Смотрю я на тебя, Настя, и диву даюсь: такая молодая, а уже дура.

НАСТЯ. Чё сразу дура-то? Задрали, блин, уже этим словом! И ты, и папа, и бабушка, и даже подружка твоя, которая ведьма… Только и слышишь от вас: дура да дурочка – и больше ничего!

ОЛЬГА. Умный не станет покупать товар, который рекламируют по телевизору.

НАСТЯ. Ну почему, мама?!

ОЛЬГА. Постыдится. Ведь люди невольно станут отождествлять его с персонажами рекламных роликов – непроизвольная ассоциация возникает… Смотришь на этих рекламных идиотов – впечатление, что страну населяют исключительно гиперактивные придурки, самодовольные дебилы и жизнерадостные дегенераты.

ОЛЕГ (усмехается). А по-твоему, кто страну населяет?

ОЛЬГА. Жулики и воры.

ОЛЕГ. Все?

ОЛЬГА. Добрая половина.

ОЛЕГ. А другая половина?

ОЛЬГА. Куда не плюнь – звёзды! Звездуны и звездухи... А вокруг спонсоры, продюсеры, секс символы, шоумены, экстрасенсы, стилисты, юмористы, пародисты, православные активисты…

ОЛЕГ. Про обманутых вкладчиков забыла.

ОЛЬГА. Забыла. Спасибо, что напомнил.

НАСТЯ (не уловив иронии отца и сарказма матери, вдохновенно включается в разговор). А ещё фрики, панки, готы, либералы, демократы, патриоты, консерваторы, модераторы, дистрибьюторы, футбольные фанаты, рокеры, байкеры, юмористы, пародисты, православные активисты…

ОЛЕГ. Не повторяться – мама уже называла!

НАСТЯ. Да?.. Ой! Самых главных же забыла: студенты же ещё!

ОЛЬГА. Да одна дурочка ещё. Настенькой зовут, которую.

НАСТЯ (с возмущением бросает карты на стол). Папа! Ну, чё она, блин, снова начинает?! Ну, скажи ты ей!

ОЛЕГ. Мама, говорю тебе: ну, чё ты, блин, снова начинаешь?

НАСТЯ (язвительно). А между прочим, мамочка, нас, дураков, в миллион раз больше, чем вас, умников! Оглянись кругом – везде наши! Сдавайся лучше по-хорошему, пока не поздно! А то по-плохому потом ещё хуже будет!

ОЛЬГА. Хватит юродствовать. У бабушки своей научилась? Дурной пример заразителен…

ОЛЕГ (в свой черёд бросает на стол карты). Ну наконец-то! А я уж, было, заволноваться: сколько сидим, а в бабушкин огород ни одного камешка ещё не брошено! Как же ей, думаю, бедной сейчас там под капельницей – никто не вспоминает!

ОЛЬГА. Да с чего ей бедной-то быть, когда вы оба пылинки с неё сдуваете? Мне бы в такой бедности пожить хотя бы недельку…

ОЛЕГ. Ну да, это ты у нас бедная – мать же тебя затиранила… Только вот – чем? Было такое, чтоб на кого-то она закричала или хотя бы голос повысила?

ОЛЬГА. Это правда: говорит она всегда степенно и рассудительно. Даже когда несёт полную ахинею… А зачем ей надрываться, если и тихой сапой можно всех построить? А не получится – есть испытанный метод: начинает скоропостижно помирать!

НАСТЯ (с жаром). Просто бабушка очень впечатлительная! Вот у неё и случаются иногда периоды депрессии! Она же невиновата, что у неё такая душевная организация!

ОЛЬГА. Очень удобная душевная организация у твоей бабушки. Без крика и шума, не повышая голоса, степенно и рассудительно выносить мозг и сворачивать кровь. Деликатный вампиризм! Эта её манера отпускать реплики, ни к кому конкретно не обращаясь, но прозрачно намекая на меня… «Неужели тяжело поправить половичок?» Вон! (Кивает на половичок у двери.) Специально наверно связала, чтобы носом в него тыкать! «Неужели так трудно поставить на место сахарницу?» Костью в горле уже это её: «Неужели так трудно?..»

ОЛЕГ. А в самом деле, неужели так трудно? Она же не луну с неба просит достать. Подумаешь: сахарница, половичок…

ОЛЬГА. Сдались ей эти половички – у неё другое на уме… Ей надо создать в доме гнетущую атмосферу, как у них там в церкви. Где каждый чувствует свою вину уже только за то, что он родился на свет, и тащит на себе всю жизнь этот груз пресловутого первородного греха. А любые естественные чувства, самые невинные проявления самостоятельной мысли считаются чем-то постыдным и достойным сурового осуждения… Вот и дома ей нужна такая же церковь. Дышать уже невозможно в этой атмосфере, где даже воздух пропитан презумпцией вины!

ОЛЕГ. Странно, Оля, что только ты чувствуешь эту гнетущую атмосферу церкви. ОЛЬГА. А только я и не смотрю сквозь розовые очки, а вижу всё как есть. Для неё же люди – потенциальные исполнители её воли. Малейшее проявление самостоятельности она старается подавить своим материнским авторитетом – авторитетом средневекового инквизитора. Всё должно вертеться и кружиться только вокруг неё и исключительно для неё. Она же – центр вселенной!

ОЛЕГ. Каждый осознанно или неосознанно считает себя центром вселенной. И каждый в глубине души желает, чтобы всё крутилось и вертелось только для него и исключительно ради него. Только одни стараются это скрывать, а другие этого не скрывают… И тараканы в голове у каждого свои найдутся...

НАСТЯ. У меня нету в голове тараканов! У меня вместо тараканов в голове расположены умные и сообразительные мозги!

ОЛЬГА. Выходит, чтобы маминым тараканам в её голове вольготно жилось – меня можно вытоптать, как тот её половичок?

ОЛЕГ. Оля, ты слишком утрируешь ситуацию… И сама себя накручиваешь.

ОЛЬГА. Да всё ты, Олег, понимаешь не хуже меня… Помню – после нашего переезда сюда, – что-то Софья Семёновна потеряла… И устроила обыск по всему дому. Вваливается в нашу спальню и молча начинает шарить по углам. Я и попыталась деликатно высказать своё отношение к этому… Вот тогда и грянул гром средь ясного неба: помирать наша бабушка собралась! И доктора?, и попы вокруг неё суетились; и нас всех по струнке выстроила – своими предсмертными наставлениями донимала. Я-то дура – ничего ж тогда не знала – сама до смерти перепугалась… Долго, помню, она помирала… Сделала нужную выдержку – и вот театральная развязка! Собрала всех у смертного одра и, бросая в мою сторону многозначительные взгляды, с видом обиженного ребёнка молвила: «А зачем мне такая жизнь? В своём доме и шагу ступить не могу – боюсь не в том месте появиться и обидеть кого невзначай». Победила Софья Семёновна! Я впервые в жизни просила прощения, не понимая, за что… И – о чудо! – болезнь у нашей бабушки как рукой сняло. И стала она бесстрашно шаги ступать в своём доме и появляться в любых местах, не боясь уже кого-то невзначай обидеть. Мой дом – моя крепость!

ОЛЕГ. Это же её дом. И воспринимать это надо как данность.

ОЛЬГА. А как мы оказались в этом её доме? Была у нас съёмная квартира, и жили мы там нормально. Но мама твоя по-своему решила. Чего, мол, скитаться нам по съёмным хатам, когда огромный дом пустует – всем места хватит. И ей перед смертью будет кому стакан воды подать, да и без внучки жить она не может – уж больно понянчить хочется, а мы бываем у неё годом да родом… И ты в унисон жужжал: что, мол, тут думать – целый особняк пустует, и мама под присмотром будет. А я-то, как дура, уши развесила и разомлела вся: семья настоящая будет! С большим запозданием, но мама у меня появится. Мама! – не поймёшь ты, что значило для бывшей детдомовки это таинственное слово… Не знала я, каким боком мне это вылезет… Теперь, оказывается, я в чужом доме на птичьих правах живу… Кстати, дом этот построил покойный свёкор – твой родной отец. И прав ты на него имеешь не меньше, чем твоя мать. А мы с Настей вроде как твоя семья – если ты не забыл ещё…

ОЛЕГ. Перестань накручивать себя. Тебя что, выгоняют из этого дома?

ОЛЬГА. Ну, спасибо, дорогой! Приютили, обогрели бездомную – по гроб жизни буду вам обязана! Низкий поклон вам с матушкой за это! Благодетели хреновы…

ОЛЕГ. Ну, записан формально дом на мать… В конце концов, мать тоже не вечная… А мы и сейчас на деньги от её бизнеса живём.

ОЛЬГА. Что поделаешь, если её сыночек свою семью обеспечить не может…

ОЛЕГ (с тихой злостью). Что поделаешь, если степень дозволенности в искусстве у нас в стране определяют опекаемые властью православные шариковы и швондеры!

ОЛЬГА. Я не имела в виду разгром выставки твоих картин…

ОЛЕГ. А что ты имела в виду? Что я работаю в бизнесе матери? Тебе легче было бы, если б я работал на чужого дядю или на государство за нищенскую зарплату? От добра добра не ищут.

ОЛЬГА. Нравится быть у мамы личным водителем – вози её на разные богомолья и церковные праздники… Только ей этого мало. Она и внучку осчастливила: не пустила в журналистику – это ж одинаково что проституцией заниматься! Вот врач – благородная профессия! Тоже ведь помирать тогда собралась, всё канючила: «Бабушкино мнение в этом доме никого не интересует». И ведь добилась же своего! Эта дурочка, чтобы бабушку не огорчать, попёрла документы в медицинский.

ОЛЕГ. Не больно, видно, и хотела Настя в журналистику. Когда шлея под хвост попадёт – ни мама, ни папа, ни бабушка её не остановят.

ОЛЬГА. Глупости разные совершать её не остановишь. А случись что серьёзное – беспомощная, как слепой котёнок.

НАСТЯ. Вам что, бабушки уже мало стало? Так за меня ещё взялись?

ОЛЬГА. А я и говорю о бабушке. Всем судьбу устроила. Сын – личный шофёр, внучка – личный доктор и сиделка; все довольны и счастливы – благодать, да и только!

ОЛЕГ. Зато ты у нас гордая и непокорная. И судьбу свою сама устроишь...

ОЛЬГА. Да в том-то и заноза, что и меня не миновала чаша сия. Добровольно сунула голову в бабушкин хомут. Бросила любимую работу. А не последним ведь адвокатом считалась – клиентура постоянная была… Всё принесла на алтарь дружной и крепкой семьи. На что надеялась? Теперь вот в бабушкином бизнесе и администратором, и продавцом, и экспедитором, и завхозом, и снабженцем, и грузчиком… А вместо благодарности – постоянные укоры: «Неужели трудно?.. Неужели нельзя было?..» Да ладно бы дело настоящее было, а то название одно – бизнес. Антиквариат, букинистика… Кому нужна эта хрень нафталиновая?

ОЛЕГ. Есть люди, которые за эту, нафталиновую хрень готовы отдать целые состояния.

ОЛЬГА. Увидеть бы хоть раз живьём такого идиота...

ОЛЕГ. В память об отце у неё это дело осталось…

ОЛЬГА. Отец на этом деньги умел делать. А она…

ОЛЕГ. Будем считать это её хобби… Основной доход идёт от дивидендов по акциям…

ОЛЬГА. Акции, акции… (Нервно прикуривает сигарету.) Какая-то незнакомая иностранная компания… Чем она занимается? Какой сюрприз от неё ждать? Ещё неизвестно, каким боком вылезут эти мутные акции…

НАСТЯ. Мама, ты же говорила, что бросаешь курить.

ОЛЬГА. Бросишь тут… (Тушит в пепельнице сигарету.) Просила же у неё деньги на открытие нормального прибыльного дела. Полистала мой бизнес-план и вынесла вердикт: «Витиевато и мудрёно!». Вот и весь сказ! Сидит на этих деньгах, как собака на сене. Зато своей любимой церкви – всегда пожалуйста! Поп этот… Как там его…

НАСТЯ. Дядя Кондрат.

ОЛЬГА. Не к ночи будь помянут… Как на работу сюда повадился. И вечно нуждающийся: то на строительство часовенки, то на ремонт храма, то певчим надо заплатить, то на реставрацию какой-нибудь ну очень чудотворной иконы денежки позарез нужны… Да какая ж она чудотворная, если на свою же реставрацию денег не может наколдовать? И сотворила бы для себя чудо. Не хочет… Вот бабушка наша действительно чудотворная: на любые церковные нужды у неё деньги всегда найдутся!

ОЛЕГ. Ну, и подруге твоей, колдунье-то, думаю, тоже перепадает…

НАСТЯ. Не, Изольда не берёт. И обижается даже, когда ей бабушка деньги предлагает… Я бабушке и сама говорила: «Ты только обижаешь Изольду своими деньгами – она же, всё-таки, мамина подруга». А бабушка мне: «Написано: блаженнее давать, нежели принимать. Ибо кто платит, тот и музыку заказывает».

ОЛЬГА. Вот музыку заказывать она любит. А что касается моей подруги… В момент сильного душевного волнения у неё и в самом деле дар ясновидения открывается… А у попа Кондрата единственный дар: лапшу на уши людям вешать да деньги с них за это драть. А тут прямо подарок судьбы: живая дойная корова в образе Софьи Семёновны!

ОЛЕГ. Не твоими же деньгами распоряжается мать. А свои деньги она может отдать кому угодно. В том числе и церкви. Имеет полное право.

ОЛЬГА. Да гори они синим пламенем – её чёртовы деньги вместе со всеми церквями! Только избавьте меня от роли козы отпущения в её нескончаемых умираниях! Едва начнёт она в очередной раз помирать – у меня сразу мысли под темечком: что же опять я неправильно сделала, в чём я снова провинилась?! Вот она лежит себе там под капельницей и в ус не дует! Наоборот: смакует ситуацию и обдумывает, как бы поэффективнее припечатать меня к позорному столбу! Вы думаете, за что она меня ненавидит? Да за то, что я насквозь вижу диагноз её болезни! Сколько раз она помирала – половину городского кладбища можно было бы уже занять одними только её могилками… Да она всех нас переживёт – меня, крайней мере, уж точно переживёт… Только кому она потом будет мозг выносить и кровь сворачивать?! Вот жизнь моя проклятущая! И за что же мне всё это?! (Лихорадочно вытаскивает из пачки сигарету, хватает зажигалку, прикуривает… Поперхнувшись дымом, кашляет и яростно тушит сигарету в пепельнице.) Да пошли вы все к чёрту!

 

Из двери второго этажа выскакивает ДОКТОРША – в полном замешательстве и смятении она испуганно и как-то виновато озирает присутствующих внизу.

 

ДОКТОРША. Я… Я не знаю… Я, право, ничего не понимаю… Вы, наверно, не поверите, но она… Ваша матушка… Бабушка… Она умерла… Честное слово… Простите… Она и в самом деле умерла!

ОЛЕГ. Как умерла?!

ОЛЬГА. Как умерла?!

ДОКТОРША. Клянусь, умерла по-настоящему!

 

Все тревожно переглядываются.

 

НАСТЯ (изменившимся голосом). Бабушка… (Вдруг срывается с места и бежит наверх с истерическим криком.) Ба-буш-ка-а!!!

ОЛЕГ (устремляется за дочерью). Что вы несёте?.. Что за бред такой?..

ДОКТОРША (пропустив вперёд дочь и отца, следует за ними). Взяла и умерла!

ОЛЬГА (медленно поднимается из-за стола). Ещё один сюрприз – без сюрпризов она никак не может… Решила всем устроить сеанс шоковой терапии? (С выражением мистического ужаса на лице). Кукла вуду!.. Как я про неё забыла?.. Она сработала!.. Но… Этого не может быть… Этого просто не может быть!.. Нет!.. Только не это!..

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за июнь 2018 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению июня 2018 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

2. Часть первая. Действие первое. Картина первая. Одна задумка, или Как бабушка помирать собиралась, и что таилось под её кроватью
3. Картина вторая. Сеанс шоковой терапии
4. Действие второе. Картина третья. Два неожиданных визита и один привет с того света
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!