Правая рука

На чтение потребуется 7 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

 

 

 

 

Генерал Пешков умирал.

Восемьдесят два года топтал он землю на четырёх континентах, сменил дюжину профессий, воевал, был искалечен в боях, дослужился до генеральского чина, был послом в нескольких странах, писал книги и киносценарии, был награждён всеми мыслимыми орденами его второй родины, Франции, – и вот смотрит в лицо неумолимо надвигающейся смерти...

Вчера к нему пришёл Шарль де Голль. Оставив президентскую свиту внизу, поднялся к нему на второй этаж, тихо вошёл в палату, сел у кровати, пожал его уцелевшую левую руку, поцеловал в бледный влажный лоб.

– Зиновий, – позвал он, – держись, старина. Мы ведь с тобой и не в таких передрягах бывали...

 

Да, бывали... Под Аррасом, в 1915-м году, разрыв немецкого снаряда почти прикончил капрала Пешкова. Его правая рука буквально повисла на пучке обнажённых окровавленных сухожилий. Минутами теряя сознание, он добрался до американского госпиталя в Нейи – того самого госпиталя, где он сейчас умирал.

Он едва не скончался тогда, пятьдесят лет тому назад, и чудом выжил.

Но его правая рука не выжила – её ампутировали.

 

... Шестьдесят четыре года тому назад отец проклял его древним библейским проклятием за вероотступничество: «Да отсохнет у тебя твоя правая рука!». Проклятие почти сбылось, хотя рука Зиновия не отсохла в России, а была отрезана во Франции.

Проклиная сына, его отец был в неостановимом приступе ярости. Убеждённый революционер, типографский рабочий из Нижнего Новгорода Моше Свердлов хотел вырастить своих сыновей такими же страстными борцами за дело российского пролетариата, каким был он сам.

Но революционером жаждал стать лишь младший сын Яша.

А старший сын Зиновий, отступивший от веры отца в революцию, хотел стать актёром.

– Отец, – пытался уговорить он старика Свердлова, – зачем нам бороться за дело освобождения рабочего класса? Попомни мои слова: вы, социал-демократы, не освободите его, а только ещё более закабалите!

Но отец был неумолим.

– Мой сын не будет кривляться со сцены театра, даже если этот театр и называется МХАТ! Мой сын не станет комедиантом и шутом, даже если сам Максим Горький считает его талантливым актёром!

 

Максим Горький, буревестник революции... Как странно и удивительно, что жизнь Зиновия Пешкова, солдата и дипломата Франции, была неразрывно соединена с жизнью русского писателя Максима Горького!

Восемнадцатилетний Зиновий стал Пешковым в 1902-м году, когда Горький (Пешков), нижегородский сосед Свердловых, усыновил и крестил его, чтобы дать ему возможность поступить в труппу Московского Художественного Театра и жить в Москве, где евреям в то время было запрещено проживать.

Зиновий, сыграв немало ролей во МХАТе, в конце концов, оставил мечту об артистической карьере и уехал за границу – сначала в Канаду, а затем в Соединённые Штаты, Италию и Новую Зеландию. Не имея никакой специальности и ни малейшего образования (Зиновий даже не окончил среднюю школу), он зарабатывал на жизнь тяжёлым физическим трудом.

В Америке он встретился с Максимом Горьким и вскоре переехал к нему в Италию, на остров Капри. И стал его секретарём.

И впоследствии, кочуя по всему свету, воюя, умирая от ран и вновь возвращаясь к жизни, Зиновий не порывает связи со своим знаменитым приёмным отцом.

 

Первая Мировая война застала его во Франции. Не колеблясь ни минуты, Зиновий вступает в ряды французской армии (ведь Франция была союзницей его родины, России!) – и за тридцать пять лет службы, участвуя в двух мировых войнах, проходит путь от рядового солдата Иностранного легиона до корпусного генерала с наибольшим числом наград во французской армии – более пятидесяти!

Он был военным советником в войсках белого движения, встречался с генералом Деникиным и адмиралом Колчаком.

Он воевал во Франции, Марокко и Сирии – против нацистов и их французских союзников.

Однорукий полковник Пешков, дважды раненный, командовал подразделениями Иностранного легиона в 20-е годы в Марокко.

Он был послан с важными дипломатическими миссиями в Америку и Китай.

Он был полномочным французским послом в Китае и Японии.

 

...Даже сейчас, накануне смерти, его не оставляет боль в несуществующей правой руке...

В предсмертном тумане ему вдруг вспомнился его рано умерший младший брат Яков. Вот у кого по справедливости надо было бы отхватить его правую руку – до самого плеча! Ведь этой рукой Яшка – Яков Михайлович Свердлов, ближайший соратник Ленина, Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета – подписал множество документов, закабалявших народы многострадальной России во имя утопической «мировой революции»!

И позорный Брест-Литовский мирный договор с Германией он подписал этой самой правой рукой...

И, по всей видимости, бессудный смертный приговор царской семье...

Старик Свердлов, будь он жив, был бы безмерно горд своим младшим сыном, первым «президентом» послереволюционной России!

Бог распорядился странным образом – Яшке была сохранена рука, но отнята жизнь в тридцать три года.

Зиновий вспомнил опубликованную в левых газетах речь Ленина на похоронах Якова Сведлова:

 

Мы опустили в могилу пролетарского вождя, который больше всего сделал для организации рабочего класса, для его победы.

Теперь, когда во всём свете ширится Советская власть и распространяется с молниеносной быстротой идея о том, как организованный в Советы пролетариат борется за осуществление своих идей, мы хороним представителя пролетариата, который показал на примере, как нужно бороться за эти идеи.

Миллионы пролетариев повторят наши слова: «Вечная память тов. Свердлову; на его могиле мы даём торжественную клятву ещё крепче бороться за свержение капитала, за полное освобождение трудящихся...».

 

 

*   *   *

 

...А вот что пишет Сергей Балмасов в своей замечательной книге «Иностранный Легион» о похоронах старшего брата Якова – генерала французской армии Зиновия Пешкова:

 

Скончался Зиновий Пешков 27 ноября 1966 г. На его похоронах присутствовал цвет французской политической и военной элиты. Сам директор кабинета де Голля Жорж Галишон от его имени склонил перед гробом Пешкова голову. На траурной процессии, как и завещал Пешков, его гроб сопровождал караул из легионеров, которые несли три подушки с его наградами, знамёна русских добровольцев двух мировых войн, ярко выделявшиеся на фоне икон, украшенных золотом. Свеча, горевшая в изголовье гроба, освещала то, что он брал с собой в могилу – портрет А. М. Горького, Военную медаль и Большой Крест Почётного легиона.

 

И ещё две выдержки из книги Балмасова:

 

Официальное издание Французского иностранного легиона – журнал «Кепи Блан», откликнулся [таким] некрологом на его смерть: «Его карьера, необычная и волнующая, измеряется расстоянием от солдата-легионера 2-го класса до корпусного генерала и посла Франции».

Луи Арагон так сказал об этом человеке: «Зиновий Пешков был и действующим лицом, и свидетелем этой эпохи. Он сыграл в ней одну из самых необычных ролей».

 

Из некролога газеты «Монд»: «Не стало Зиновия Пешкова, большой личности, яркой краски в палитре «Свободной Франции». Все эти слова некрологов и благодарственных речей в адрес Пешкова можно заключить выдержкой из статьи Андрея Мансона, помещённой в газете «Орор» за 29 ноября 1966 г.: «Франция никогда не забудет того, кто служил ей верой и правдой».

 

 

*   *   *

 

На могилах братьев Свердловых воздвигнуты два памятника – один в Москве, другой в Париже.

Московский памятник стоит рядом с Кремлёвской стеной; на нём высечена надпись:

 

Яков Михайлович Свердлов
1885–1919
Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета

 

Другой памятник, на русском кладбище Сан-Женевьев-де-Буа под Парижем, содержит, по предсмертному завещанию генерала, кратчайшую надпись:

 

Зиновий Пешков, легионер
1884–1966