Великий и могучий английский язык

 

Купить в журнале за апрель 2018 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 20 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

«...Столь свойственные английскому тонкие недоговорённости, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлечённейшими понятиями, роение односложных эпитетов... [Это] зрелый, как лопающаяся по швам смоква, язык английский – маститый гений, соединяющий в себе запасы пёстрого знания с полной свободой духа. Свобода духа! Все дыхание человечества в этом сочетании слов...»

 

Владимир Набоков

 

 

«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!»

 

И. С. Тургенев

 

 

 

1

 

Нетрудно заметить, что заголовок настоящего эссе использует знаменитое высказывание И. С. Тургенева о русском языке – с двумя важными исключениями: я в заголовке не упомянул слова «правдивый» и «свободный», ибо я твёрдо убеждён, что Иван Сергеевич тут явно переборщил: не может язык – любой язык, включая и русский, и английский! – быть правдивым (либо лживым) и свободным (либо подцензурным). Этими качествами обладает текст, написанный или произнесённый на этом языке, но не сам язык, который, в сущности, является всего лишь инструментом, состоящим из набора слов и кодекса грамматических правил.

К примеру, не является «лживым» немецкий язык по той причине, что Адольф Гитлер написал именно на этом языке свой расистский человеконенавистнический «Майн кампф». И не стал немецкий «правдивым» из-за того, что знаменитые «Фауст» Гёте и «Лорелея» Гейне были написаны по-немецки.

И точно так же нельзя назвать русский язык «правдивым» по той причине, что на нём были созданы великие «Война и мир» и «Братья Карамазовы», и не является русский язык «лживым» из-за постоянного вранья, извергаемого на этом языке господином Жириновским и товарищем Зюгановым...

 

 

*   *   *

 

Несколько лет тому назад я опубликовал в «Новой Литературе» статью о русском языке «Великий, могучий, правдивый и свободный».

Какова была причина публикации той статьи? Меня встревожило – и продолжает тревожить поныне – стремительно растущее засилье англицизмов в русском языке. Я писал:

 

«Английский – изумительный язык во всех отношениях. Но надо твёрдо помнить – английский язык не лучше русского! Я глубоко убеждён – русский язык настолько богат, литературно развит, тонок и своеобразен, что нет никакой необходимости перегружать его чужеродными словами, – даже если эти слова заимствованы из не менее своеобразного и литературно развитого английского языка.

Давайте прислушаемся к Владимиру Набокову – писателю, творившему с одинаковым искусством на английском и на русском. Вот что он писал в 1965-м году:

«Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, всё нежно-человеческое (как ни странно!), а также всё мужицкое, грубое, сочно-похабное выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски...»

«...выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски...» Эти слова не мешало бы запомнить российским «интеллектуалам», буквально балдеющим от звуков английского языка и поминутно вставляющим английские слова в русскую речь – где надо и, чаще, где не надо.

Разумеется, есть глубокие объективные причины всемирного распространения английского языка; и в наш век – век телевидения, мобильных телефонов и Интернета – знание английского как средства международного общения необходимо.»

 

В той ранней статье я, к сожалению, лишь мимоходом, вскользь задел причины всемирного распространения английского, ибо не в этом была цель публикации. В настоящем же эссе я попробую осветить объективные причины главенствующего положения английского языка на международной арене, – положения, воистину не сравнимого с положением любого другого языка.

 

 

2

 

Я всегда считал и считаю, что только тот имеет полное право судить о достоинствах и недостатках конкретного языка (особенно, в сравнении с другими языками), кто знает этот язык досконально – желательно, на уровне родного. В последнее время на страницах печатных журналов и в Интернете – и, кстати, в «Новой Литературе» – каждый кому не лень уверенно рассуждает о тонкостях английского, зачастую зная этот язык на уровне средней школы, не выше. Есть даже такие «эксперты», что привлекают таинственные космические силы и проекты для своих нелепых рассуждений и смехотворных заключений об английском языке.

Я же осмеливаюсь осветить аспекты доминирующей позиции английского, основываясь исключительно на том счастливом для меня факте, что английский язык является для меня родным – наравне с русским и украинским. К примеру, бо́льшую часть романа «Самый далёкий тыл» я написал сначала по-английски и лишь впоследствии, для публикации в «Новой Литературе», перевёл роман на русский.

Кстати, в процессе работы над романом и над моими рассказами, чередуя англоязычные куски с русскоязычными, я руководствовался следующим, естественным для меня, правилом: там, где речь идёт о физическом действии – о погоне, сражении, драке, столкновении, спортивном соревновании, – английский язык, мне кажется, не знает себе равных; но в сценах, насыщенных эмоцией, – в любовных признаниях, в декламировании стихов, в описаниях театральных представлений и концертов, в изображении горести героев, их слёз и душевных мук английский явно – и, на мой взгляд, безоговорочно – уступает русскому.

В чём причина такого странного различия? Не знаю, не берусь судить... Однако для меня это явление настолько естественно, что, к примеру, сцены, связанные с драками, погонями и смертельно опасными приключениями Серёжки Дроздова в моём романе я не колеблясь писал именно по-английски, а вот насыщенные эмоцией рассказы «Негритянский бог», «Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа», «Лили-Марлен», «Гастарбайтер по имени Анечка», «Странный акцент» и объяснение в любви Алекса и Лены в романе я написал целиком по-русски, ибо английский был бы здесь недостаточно силён и менее выразителен...

 

 

*   *   *

 

Я часто вспоминаю свой долгий разговор с одним случайным французским попутчиком в скоростном поезде Париж – Марсель лет десять тому назад.

Я не знаю французского, но сразу после посадки мой сосед по купе обратился ко мне по-английски с предложением распить бутылку Каберне – и далее наш разговор катился так же безостановочно, как летел по рельсам на юг наш скоростной поезд.

Очень скоро наша беседа превратилась в горячее обсуждение проблемы, подспудно буравящей мозг почти каждого французского интеллигента, и которую мой собеседник выразил взволнованно так:

– Как же это случилось, что наш прекрасный, богатейший, изумительно звучащий французский язык был безжалостно вытеснен на международной арене английским, который и язык-то не поворачивается назвать подлинным языком (прошу прощения за тавтологию!), ибо был он сколочен из немецкого, норманно-французского, кельтского и латинского языков? В чём причина?!

После длительной дискуссии, уже приближаясь к Марселю, мы с экспансивным потомком древних галлов пришли к единогласному выводу, что существуют четыре основные причины доминирующего положения английского языка в современном мире. Эти-то причины я и хочу изложить в настоящем эссе.

Но сначала я хочу заметить, что в последнее время всё чаще и чаще на различных российских форумах раздаются голоса тех, кто раздражён и возмущён главенствующим положением английского языка на мировой арене. К примеру, один из идеологов левацкого (по сути, троцкистского) движения в России, Александр Тарасов, заявил недавно следующее (цитирую по комментарию на форуме «Новой Литературы»):

 

«Кстати, Вы не задумывались над тем, а почему, собственно, именно английский язык является «международным научным»? – Для нюансов логики лучше всего приспособлен французский, для нюансов математики – немецкий, для максимально точного описания культурологических тем – романские (французский и итальянский) и славянские (русский, польский, чешский), самый распространённый язык в мире – по числу носителей языка – китайский. Так почему английский-то?».

 

Если бы товарищ Тарасов меньше тратил свои умственные способности на оправдание и подготовку кровавой мировой революции, о которой мечтал товарищ Троцкий, а почитал бы взамен этого специальную литературу по английскому языку, то он, возможно, сообразил бы, что существуют объективные, не зависимые от человека, исторически сложившиеся причины доминирующего положения английского языка.

Вот к ним мы сейчас и обратимся.

 

 

3

 

Начальной причиной этого беспрецедентного явления послужил, конечно же, безостановочный поток английских колониальных завоеваний, приведших к созданию гигантской Британской империи на четырёх континентах.

Северная Америка (нынешние США и Канада), Южная Африка, необъятная Индия, Цейлон, Австралия, Новая Зеландия, часть Малайзии и Индонезии, едва ли не четверть африканского континента, бесчисленные острова на трёх океанах – вот вкратце размах британских завоеваний. Когда Англия в середине 20-го века была вынуждена покинуть свои колонии, она это сделала в полном соответствии со своим неизменным принципом: «Уйти, чтобы остаться».

Она ушла, оставив в своих бывших колониях колоссальное интеллектуальное, экономическое, технологическое, политическое и литературное оружие – английский язык. В большинстве этих, ныне независимых, стран английский является либо единственным государственным языком, либо делит место на троне с одним из местных языков. В любом случае, никто в этих странах не может продвинуться вверх по социальной лестнице, если он не владеет английским на достаточно высоком уровне.

 

 

*   *   *

 

Второй причиной широчайшего распространения английского является, несомненно, доминирующая позиция, занятая экономикой, технологией и наукой англоязычных Соединённых Штатов Америки на мировой арене после Второй мировой войны.

В 1945 году Америка, на которую во время войны не упала ни единая бомба, производила 50 процентов мировой продукции. Хотя в настоящее время эта колоссальная цифра значительно снизилась, однако США по-прежнему являются мировым лидером в валовом экономическом производстве. И надо не забывать, что львиная доля научных и технологических патентов в мире создаётся и представляется на английском языке. И процент англоязычных обладателей Нобелевских премий в науке и технологии является абсолютно преобладающим.

 

 

*   *   *

 

Третья причина – это гигантский разлив – можно сказать, потоп! – обрушившийся на мир в виде продукции так называемой массовой культуры (или, иначе, поп-культуры), главным источником которой, без сомнения, является англоязычная Америка. Это культура быта, развлечений и информации, которая включает в себя телевидение, радио, музыку, спорт, кинематограф, эстраду, массовую литературу... Появление мощного вездесущего Интернета только многократно усугубило это явление. И здесь тоже нетрудно увидеть решающее влияние и преобладание английского языка.

 

 

*   *   *

 

Предыдущие три причины, в общем, широко известны, и я не претендую на первенство в открытии их. Гораздо реже отмечается и, на мой взгляд, недостаточно оценена роль четвёртой причины, которую я считаю едва ли не решающей: это невообразимая грамматическая простота английского языка в сравнении с грамматикой других развитых языков – и, следовательно, относительная лёгкость в освоении чужестранцем английского разговорного языка. Я здесь употребляю слово лёгкость чисто условно; разумеется, научиться говорить, понимать, читать и писать по-английски вовсе не так легко, – но, бесспорно, значительно легче, чем по-русски, немецки, французски или испански.

Эта относительная простота вовсе не означает, что английский лучше всех перечисленных выше языков. Вовсе нет! – ни русский, ни немецкий, ни французский с испанским не уступают английскому ни в чём! Просто так исторически сложилось, что они оказались грамматически намного сложнее английского – и, следовательно, более трудными для усвоения.

Попробую представить для читателя несколько примеров этой невообразимой простоты английского языка в сравнении с другим великим языком, русским.

Начнём с того, что в английском языке у существительных и прилагательных нет ни родов, ни падежей. Что это означает? А это означает практически, что, например, существительное table (то есть стол) так и остаётся в этом виде, не меняясь во всех обстоятельствах, а вот русское существительное стол претерпевает изменения по шести падежам: стол, стола, столу, стол, столом, о столе. (К счастью, в винительном падеже изменения нет).

Ещё сложнее дело обстоит при сравнении прилагательных. В английском прилагательное white (белый) остаётся абсолютно неизменным при всех вообразимых обстоятельствах (и даже во множественном числе!), а вот русское прилагательное белый претерпевает 24 (двадцать четыре!!!) преобразования: шесть в мужском роде, шесть в женском, шесть в среднем и шесть во множественном числе: белого... белому... белым... о белом... белой... белую... белые... белых... белым... и т. д. (Нам ещё повезло, что некоторые видоизменения повторяются – и поэтому фактически число 24 снижается до дюжины, – что тоже, конечно, не подарок). Представьте себе чужестранца, приступившего к изучению русского языка, – чужестранца, на которого обрушивается весь этот поток видоизменений, которые надо запомнить наизусть и применять в разговоре мгновенно, не задумываясь.

Или возьмём, к примеру, образование множественного числа у существительных в английском и русском. В английском множественное число образуется простейшим способом – к существительному в конце добавляется буква s: table-tables, street-streets, house-houses… (На весь огромный многотысячный английский язык приходится всего около дюжины исключений из этого правила: man-men, child-children, ox-oxen… и т. д.). В русском же языке существует не менее двадцати способов образования множественного числа в именительном и родительном падежах: директор-директора, слесарь-слесаря, крем-кремы, настроение-настроения, время-времена... и т. д.

Или вот вам ещё один удивительный факт: причастия и деепричастия (несовершенного вида) в английском не отличаются друг от друга абсолютно ничем! То есть слово smiling может быть в английском языке как причастием, так и деепричастием. К примеру, фраза с причастием «Улыбающийся человек посмотрел на неё...» и фраза с деепричастием «Он посмотрел на неё, улыбаясь...» применяют одно и то же причастие/деепричастие smiling: «A smiling man looked at her…» и «He looked at her, smiling…».

Но, пожалуй, самое потрясающее свидетельство грамматической простоты английского языка заключается в его способности использовать одно и то же слово – без малейших изменений! – в качестве нескольких (иногда даже до пяти) различных частей речи: существительного, прилагательного, причастия, деепричастия и глагола.

Возьмём, к примеру, слово building. Не изменяясь на йоту, оно может означать 5 (пять!) частей речи: существительное здание («It was a very tall building»), прилагательное строительный («I work in a building company»), причастие строящийся («This city block is not finished; it's still at a building stage»), деепричастие строя («Building yourself a house, don't forget air conditioning») и может даже заменить глагол строить («Breaking is not the same as building», – что можно перевести на русский как популярную поговорку «Ломать – не строить»).

Изумительно просто, не правда ли? Не думаю, что существует какой-либо иной развитый язык, могущий похвастаться такой грамматической простотой.

Я мог бы исписать немало страниц, перечисляя примеры замечательной грамматической простоты английского языка, но давайте теперь посмотрим, насколько английский проще, скажем, немецкого, французского или испанского в использовании так называемых артиклей.

Во всех этих языках есть мужской и женский род имён существительных (а в немецком – ещё и средний), различающиеся, в частности, по артиклям. Причём, в немецком языке количество артиклей доходит аж до двадцати четырёх: der… des… dem… den… die… das… и т. д. В английском же языке есть один-единственный определённый артикль the, годящийся на все случаи жизни, для всех существительных, включая даже множественное число!

Это ли не воплощённая грамматическая простота?!

Вот в этой изумительной упрощённости и кроется одна из разгадок стремительного всемирного распространения английского языка.

 

Очень поучительно в этом смысле познакомиться с точкой зрения иностранца, отлично знающего английский язык и впервые столкнувшегося с русским. Таким иностранцем был в годы студенческой юности мой друг, китаец Ао Линь, один из многих молодых людей – китайцев, поляков, чехов, венгров, румын, – посланных на учёбу в институтах Советского Союза. По его, надо признать, слишком эмоциональной оценке, английский язык проще русского не в два, не в три и не в пять, а в десять раз! (Кстати, один мой знакомый, преподаватель Принстонского университета, полиглот, знающий дюжину языков, располагает их по трудности усвоения таким образом: самый простой – английский, испанский – в два раза труднее, французский – труднее в три раза, а немецкий и русский – труднее английского в пять раз).

– Какой ужасно трудный ваш язык! – Ао Линь, помню, воскликнул однажды в отчаянии. – Вот возьми, например, два слова – стол и пол. Они ведь абсолютно одинаковы грамматически: оба односложные существительные мужского рода, даже звучащие одинаково. Так почему же вы говорите по-разному: на столе, но на полу?! Объясни мне.

Я не мог объяснить ему эту разницу тогда и не смог бы объяснить её и сегодня, много лет спустя. (Может быть, лингвисты из «Новой Литературы» – и, в частности, весьма эрудированный Фёдор Борисович Избушкин – смогут разъяснить этот странный языковый феномен?)

Этот же Ао Линь предложил мне однажды:

– Давай пойдём в кино.

А мне было лень идти, и я ответил нехотя:

– Да нет...

Он посмотрел на меня с недоумением и переспросил:

– Я не понимаю, что это значит – да нет... Так да или нет?

Вот вам только два примера трудностей, с которыми сталкивается иностранец, желающий освоить русский язык. Разумеется, схожие трудности встречаются и в английском, но, хорошо зная английский, я могу заверить читателя, что их намного-намного меньше.

 

 

*   *   *

 

Как и положено в диалектике, простота английского имеет не только плюсы, но и некоторые минусы. К примеру, в английском языке соблюдается строгий и неизменный порядок слов, а в русском можно переставлять слова в предложении множеством способов – и добиваться тем самым большей выразительности. То есть английская фраза «I love you» не может быть изменена никоим образом, а вот русская фраза «Я люблю тебя» может быть представлена шестью разными перестановками – и каждый вариант привносит в эту фразу дополнительный тонкий нюанс.

Этот строгий порядок слов – да ещё наличие артиклей – создают массу трудностей для рифмованной англоязычной поэзии. В русском же языке таких ограничений нет, и поэтому русскоязычная поэзия, с моей точки зрения, в целом гораздо более совершенна и выразительна.

Сравните, к примеру, как звучат знаменитый «Ворон» Эдгара По и вольный перевод этой поэмы, принадлежащий перу весьма одарённой поэтессы Линды Ангелиной (кстати, автору «Новой Литературы»):

 

Once upon a midnight dreary,

while I pondered, weak and weary,

over many a quaint and curious volume of forgotten lore,

while I nodded, nearly napping,

suddenly there came a tapping,

as of someone gently rapping,

rapping at my chamber door.

«‘Tis some visitor,» I muttered,

“tapping at my chamber door –

only this and nothing more.”

 

Нетрудно заметить, что даже такой мастер рифмовки, как Эдгар По, не смог избежать нарушения ритма из-за наличия неопределённого артикля «а» во фразе «...over many a quaint and curious volume of forgotten lore...». И исключительно для соблюдения ритма автор заменил стандартное словосочетание This is (или That's) на неуклюжий вариант 'Tis в строке «‘Tis some visitor,» I muttered...».

У Линды же Ангелиной в вольном русскоязычном переводе «Ворона» таких ограничений не было, и её поэзия звучит не хуже – если не лучше, – чем поэзия знаменитого американца:

 

Как-то в полночь, в час злосчастный – помню, ночь была ненастной –

Я читала безучастно Фауста не без труда –

В дверь тихонько постучали: кто там? – Мне не отвечали –

Это дождик, не иначе, это капает вода,

Это ничего не значит, просто капает вода –

Дождь всего лишь, ерунда!

 

Что же касается положительных сторон литературного английского языка, то их прекрасно выразил Владимир Набоков в послесловии к своей «Лолите» (я привёл этот отрывок в эпиграфе к настоящему эссе). Повторю его здесь:

 

«...Столь свойственные английскому тонкие недоговорённости, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлечённейшими понятиями, роение односложных эпитетов... [Это] зрелый, как лопающаяся по швам смоква, язык английский – маститый гений, соединяющий в себе запасы пёстрого знания с полной свободой духа. Свобода духа! Все дыхание человечества в этом сочетании слов...»

 

 

4

 

Я закончу этот обзор отрывком из весьма информативной статьи российского исследователя А. А. Иониной под названием «Глобальный английский: статистика и факты» (эта статья была опубликована на сайте www.km.ru/referats):

 

«Английский язык начала XXI века – это не просто язык международного общения, сегодня это язык глобальной коммуникации. Глобализация геополитических и социокультурных процессов и революционное развитие информационных технологий оказали мощное влияние на статус и распространение английского языка в мире. В настоящее время это наиболее широко распространённый разговорный и письменный язык на земном шаре.

Очертим сферы жизни земного шара, которые сегодня обслуживает английский язык:

• деятельность международных организаций и конференций (85% от их общего числа используют английский язык, параллельно с ним 49% – французский, около 10% – арабский, испанский и другие языки);
• публикация научной и художественной литературы (на английском языке публикуется 28% всех книг в мире, на китайском – 13%, немецком – 11%, французском – 7,7%, русском – 4,7%);
• международное банковское дело, экономика, торговля и финансы;
• реклама всемирных брендов;
• кино, телевидение, радиовещание, популярная музыка;
• международный туризм;
• международное право;
• международная безопасность (язык авиа- и морского сообщения);
• технологии;
• интернет-коммуникация.

За всю историю человечества ни один язык не достигал такого масштабного распространения и такого уровня популярности в мире, как английский язык. В мире сегодня около 3000 языков, но больше половины населения Земли говорит только на 10 языках. И именно английский язык доминирует в этом списке. Из языка жителей небольшого островного государства он вырос до статуса языка-посредника во всём мире...»

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за апрель 2018 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению апреля 2018 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.