В ожидании страха

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за август 2021 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 2 часа 20 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Яркое солнце с раннего утра до позднего вечера жгло кожу. Горячим, тяжёлым воздухом, казалось, можно было подавиться. Выжженные засухой поля уходили к пылающему горизонту. Тянуло дымом, где-то горел лес.

В полдень по цепочке передали: привал. Стали спускаться с пыльной грунтовой дороги в низину, когда послышался крик: облава! Народ бросился кто куда. С облавами они сталкивались регулярно, они научились не паниковать, и теперь привычно бежали, поддерживая тех, кто изнемогал от усталости. Многие из них говорили на незнакомых друг другу языках. Тут были белые, чёрные, коричневые, жёлтые, горбун с интересом смотрел на этих людей из иных миров и думал о том, какой диковинной стала его жизнь. Всё же Галя – молодец. Так бы торчали дома в четырёх стенах, а тут – живое кино. Особенно он любил облавы. В эти опасные минуты приключений он переживал такие ощущения, словно оказался в космосе. Вот это да, вот это жизнь, восхищался он. Что ни день, то новая планета. Намазы мусульман. Воскресные Литургии под открытым небом у христиан. Иностранная речь, сверкание белоснежных улыбок на широких чёрных лицах, воркование смуглых миниатюрных мамочек-кенгуру с выглядывающими детскими мордашками из слингов на женских животах. Утончённые французы, аккуратные немцы, жизнерадостные итальянцы, добродушные и смелые русские. Всё, как в книгах, классика. Интернационал.

Галя и Марина уговаривали Сашу развернуть коляску и ехать под горку, он отказывался. Тогда женщины сами стали выталкивать коляску с дороги, им вызвался помогать молодой темнокожий парень. Но Саша нажал ладонью на тормоз. «Я решил остаться».

Уговоры не действовали. Темнокожий похлопал Сашу по плечу и ушёл. Звук сирен приближался, заунывное визжание действовало горбуну на нервы. Взглянув на сжатые губы сына, на его закрытые глаза, горбун понял, бесполезно, не уступит. Галя это тоже поняла, вздохнула, всё, она остаётся с Сашей, Марине и Петру велела уходить со всеми туда, Галя кивнула в сторону леса. Ну, уж нет, возмутилась Марина, я без вас никуда. Я тоже, поддержал горбун. Он обрадовался, что сможет разглядеть вблизи санитарную полицию, о которой рассказывают столько страхов.

Очень скоро возле них остановились машины. Люди в санитарной форме что-то говорили им на непонятном языке. Наверное, документы требуют, понял горбун. Саша не открывал глаз, он думал, как обычно, о смерти. Галя и Марина уселись на обочине, возле инвалидной коляски, подоткнув под себя длинные холщовые юбки. В этом одеянии, в повязанных до бровей платках, их можно было принять за мусульманок. Одежду все четверо получили во время очередной акции для бедных. К колонне беженцев регулярно приходят волонтёры, это случается в окрестностях практически каждого крупного населённого пункта, они кричат приветствия, доброжелательно улыбаются, их тележки уставлены пластиковыми бутылками с питьевой водой, они раздают продуктовые пайки, открывают мешки, утрамбованные тряпками секонд-хенд. Как правило, здесь же крутятся корреспонденты с телекамерами из местных СМИ, тема беженцев-антикакаксеров в фокусе мирового внимания, это интересно всем, за репортажи о них дают хорошие гонорары. Ещё бы. Ведь эти люди пошли против всех. Они изгои. Такие всегда интересны. Кроме того, они ни на что не претендуют. Они просто идут и идут, и никому, собственно, не мешают. Они просто идут. По кругу. По шару. Они не просят мест для ночлега, не требуют политического убежища. Это всех устраивают. Политические лидеры облегчённо вздыхают, когда колонна покидает границы их государства и уходит на новую территорию, нового государства.

Полицейский крикнул, из автобуса вышла женщина в светлом мундире, юбка чуть прикрывала колени. На вид ей было около тридцати, из-под фуражки выбивались русые волосы, за пластиком защитных очков синие глаза. Ей хотелось нормально дышать, маску она сдвинула на подбородок, как будто демонстрируя яркие чувственные губы, а быть может, ещё и выпячивая нарочитое пренебрежение к закону о санитарной безопасности. Похоже, славянка, подумал горбун. Красивая, стройная… Он вспомнил милашек, какие были в его жизни. Где то время. Ему нравится смотреть на женщин, это вдохновляет.

Она заговорила на русском. Галя перекрестилась: документов нет, почему, спрашиваете? Да потому что, уважаемая, эти ваши нынешние документы проклятые – все как есть антихристовы, с шестёрками, кодами, чипами, и вообще «ваши порядки глобальные не признаём». Красавица оглянулась на полицейского, заговорила по-английски, тот засмеялся и помахал ей рукой. Он был похож на араба, его чёрные глаза будто горели изнутри блеском, он поглядывал на блондинку в форме, это страсть, подумал горбун, дама арабу явно нравится. Тот принёс из автобуса чемоданчик с медицинскими крестами, и, окинув всех вокруг прищуренными глазами, остановился взглядом на коллеге, постоял, глядя на неё, и ушёл. Она дождалась, когда он отойдёт подальше от них, и негромко сказала по-русски:

– Я должна каждому из вас вколоть какакцину, как вы уже поняли.

– Это через мой труп, – сказала Галя, не поднимая глаз, она как будто рассматривала ту вервицу, чьи деревянные бусины двигались безостановочно в её пальцах.

– Понимаю. Я и сама не сторонник подобного. Таким, как вы, сочувствую.

– Зато я другого мнения. Мадам майор, мне ваш этот самый шмурдяк вколите, трубы горят, – отозвался Саша.

Он вынул из пакета, подвешенного к подлокотнику коляски, пачку американских сигарет от волонтёров, неспешно, поглядывая по сторонам, закурил.

– Вы желаете какакцинироваться?

– Жажду.

– Зачем?

– Интересный вопрос. А вы как думаете?

Ему не отвечали.

Саша усмехнулся.

– Человек добровольно принимает решение уколоться хренью. Это может означать одно: или человек – баран, или он хочет умереть, вот я об этом. Я хочу умереть.

– Не слушайте его, – сказала Галя. – Сам не знает, что говорит.

– Умереть после какакцинации – это ещё не самое страшное. Самое страшное другое, – сказала майор.

– Вот именно, – согласилась Галя.

Майор оглянулась. Трое курили возле автобуса, смеялись между собой, анекдоты травят, подумал горбун. Она вынула из чемодана небольшую, размером с ладонь, серебристую пластину, протянула Саше. Штуковина непонятная, заинтересовался горбун. На телефон не похоже. А что же тогда...

– Спрячьте, пригодится, – сказала она Саше.

На его вопросительный взгляд она зашептала ему на ухо, и тут же заторопилась. Четыре флакона с какакциной поочерёдно разбила, вылила содержимое на землю, и ушла, улыбнувшись всем на прощание.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2021 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: