Поездка к сыну – 2

 

 

 

Скоро стоянка Можга. Поезд стоит две минуты. Из нашего вагона там должен сойти только один пассажир – дядя Коля. Он именно так успел персонально представиться каждому пассажиру нашего вагона, пока был ещё в состоянии представляться. Когда я в полночь садилась в вагон, дядя Коля крепко спал, поэтому представился мне утром, едва я успела отрыть глаза.

– Дядя Коля, – пьяненько улыбнулся он, вскочив со своего нижнего места, увидев, что я проснулась, и протянул мне тёплую ладонь.

– Лариса, – пришлось представиться и мне, пожать протянутую руку.

Дядя Коля деликатно дал мне возможность умыться, переодеться, убрать постель. Когда я перешла к завтраку, он пересел на свободное место напротив меня: «Приятного аппетита».

– Спасибо. Кофе будете?

– Нет. Я уже позавтракал, – тут он понизил голос до шёпота: – А хотите самогоночки? У меня с собою. Сам гоню, на кедровых скорлупках и липовом цвету настаиваю. Экологически чистый продукт! Без разных ГМО. Бальзам! Не желаете?

Слегка погрустнев от моего отказа, дядя Коля отправился дальше по вагону искать дегустаторов на свой бальзам. Так как в дегустаторы он никого не смог соблазнить, ему приходится самому быть таковым.

 

Скоро дядя Коля уже был не в состоянии кому-либо что-либо предлагать. Его хватало только на то, чтобы время от времени самолично прикладываться к напитку собственного производства. К тому времени, когда поезд стал приближаться к станции Можга, прилично надегустировавшийся дядя Коля сладко спал на своей нижней полке.

– Подъезжаем! – протрубила над ним проводница Наташа, слегка дёрнув его за плечо: – Подъём!

Дядя Коля не отреагировал никак. Пришлось Наташе взяться за него основательно. Причем, чувствовался большой профессиональный опыт и мастерство. Она трясла его как грушу, легко приподняв тщедушное тело, отчего голова его моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Она хлопала его по щекам, энергично растирала ладонями уши, громко кричала в ухо: «Подъём! Приехали! Встать, суд идёт! Проспал на работу! Атас, жена идёт!» Среагировал дядя Коля только на грозное: «Рота! Подъём!» Он сразу дёрнулся. Вскочил, усевшись на полке, с закрытыми глазами стал шарить рукой в поисках брюк. После не слишком дружелюбного очередного Наташиного похлопывания по его щекам, открыл, наконец, свои пьяненькие глаза, слабо улыбнулся Наташе: «Бальзамчику не желаете?»

– Я тебе сейчас покажу – бальзамчику! Встал быстро! Скоро станция твоя! – загрохотала Наташа, щедро сдабривая речь словесными добавками типа «едрит-кудрит», «туды-рассюды», «ездют тут всякие».

 

Наконец с помощью опытной, проворной Наташи, дядя Коля худо-бедно собрался, натянул штаны, обулся, вдел руки в рукава ветровки.

– Ну, слава Богу! Сиди так! Через десять минут приедем, – с тем Наташа удалилась. Дядя Коля послушно посидел несколько минут, но когда до его станции оставалась пара минут, неожиданно молниеносно скинул с себя всё до трусов и носков и замертво упал на голый матрац.

– Наташа!!! – хором крикнули сразу несколько человек. Поезд начал замедлять свой ход.

– Ах, ты...! – крепко выразилась Наташа, увидев раздетого мирно спящего дядю Колю. – Мужики, сюда! На помощь! СОС!!!

Когда через три минуты поезд тронулся от Можги, весь наш вагон прилип к окнам, выходящим на перрон. В блёклом свете сентябрьского полдня на асфальте перрона сидел дядя Коля в трусах, носках, одном ботинке, в накинутой на плечи ветровке и криво сидящей на плешивой голове фуражке. Рядом с ним лежали его брюки, аккуратно сложенные, стояла черная сумка. Левой рукой он прижимал к сердцу другой ботинок, правой салютовал нам наполовину опорожненной бутылкой с бальзамчиком. На его лице ещё можно было разглядеть слабую пьяную улыбку.