Пчёлка

На чтение потребуется полчаса | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Говорят, что паранойя заразна. Она поражает как отдельных людей, так и целые семьи, города, социумы и народы. Только передаётся не через капельки слюны, как, например, грипп, а каким-то неизвестным науке путём. Может быть, распространяется в эфире, подобно радиоволнам. Казалось бы, что Кевину до девочки с кошкой и до мутного типа, которому они с приятелем врезали разок? Чихнуть и забыть. Но и его настигла волна. В жарком асфальтовом мареве, в котором самые правильные и ясные мысли становятся зыбкими, ему нет-нет да чудилось мелькание жёлтых гольфиков и чёрных туфелек. Жёлтая маечка бликовала на солнце, и чёрная юбочка дышала парами асфальта, и заколка сверкала, будто карманное зеркальце. «Пчёлка», – шептал Кевин, и в этом слове каким-то чудесным образом соединялись и немецкое «Biene», и французское «belle».

«Прекрасный ребёнок. Благословение для родителей, – думал Кевин с неожиданной для него самого теплотой, – да и для всех нас. Благословенна нация, в которой рождаются такие дети».

И тут же – вечная спутница счастья – в сердце просыпалась тревога. «Этот парень со скрипкой, – размышлял Кевин. – Что он делал возле её дома? Ведь он живёт совсем в другом месте. А вдруг – педофил? Околачивался поблизости, выслеживал девчонку? Вот ведь дьявол! Ну почему мы с Ханси не прибили его до смерти? Был ведь шанс – да какой! Ни души вокруг. Закрытая школа. А потом – забетонировать тело в какой-нибудь фундамент – сам чёрт не отыщет, а не то что наши полицейские, ленивые и толстые...»

 

Так мечтал Кевин и вместо того, чтобы зайти после работы в кнайпу выпить пива, как бы ненароком сворачивал к Пчёлкиному дому. Стоял под старыми тополями и ждал, что девочка выйдет погулять во дворик. Но она не выходила. Другие дети играли на прямоугольной асфальтовой площадке у подъезда. Четырёхлетние карапузы под присмотром беременных мамаш. Вихрастые сорванцы на трёхколесных велосипедах. Подростки с собаками. У Кевина даже глаза заболели – так долго он вглядывался в солнечную рябь, пытаясь уловить мельтешение жёлтого и чёрного.

«Неужели опоздал? – думал он, сжимая кулаки. – Неужто с ней что-то стряслось? Убью урода! Из-под земли достану и сверну шею!».

 

Рано или поздно, но в сюжет любой сказки вторгаются силы природы. Ураган или солнечное затмение, или паводок, или гроза – спутывают карты злому персонажу и помогают доброму. Или наоборот. Вот и Кевину в руки горячий летний ветер выдул из кустов листок бумаги. А может, кто-то из малышей случайно раскопал в куче прошлогодней листвы и, не умея прочитать, бросил. Или собака вырыла носом, или кошка, справляя свои дела. Так ли, иначе, но бумажку поднял Кевин и недоумённо уставился на нотные загогулины.

Разобрать их он тоже не мог, зато сразу вспомнил кожаную папку в руках у музыкантишки, и такие же листки, перепачканные пылью и кровью, с ребристыми отпечатками подошв – и вздрогнул, как туго взведенная пружина.

«Опять он!».

Возможно, это был тот самый нотный лист, выпавший из чёрной папки, или какой-то другой, пролежавший во дворе месяц или два – из-за сухой погоды он не успел размокнуть и порваться. Но Кевину стало ясно: музыкантишка и в самом деле педофил – вот ведь, как чувствовал! – и крутится тут не зря со своей скрипочкой и нотами. Последние, конечно, для маскировки, потому что не музыка его интересует, на самом деле, а маленькие девочки. Кевин сплюнул себе под ноги и злобно выругался. Он готов был задушить извращенца своими руками! Прямо сейчас, на этом самом месте и при свете дня. Хотя лучше бы, конечно, где-нибудь на пустыре и ночью.

 

Так получилось, что совершенно неправильным путем он пришёл, тем не менее, к правильному выводу. Пьер Ковальский наведывался к Пчёлке.

Дело было за немногим – позвонить Хансу и рассказать ему всё. О том, что девочке угрожает опасность. К ней подбирается тот самый черномазый – извращенец, который прикидывается скрипачом. Вынюхивает, ошивается целыми сутками у её дома – караулит удобный момент. Он хитрый, как лис, но всё-таки сплоховал – оставил улику. Так что, если они не вмешаются – немедленно – и не защитят жизнь и честь сестры, то в любую минуту может случиться худшее.

Ханс безбожно тупил.

– Какая ещё сестра? Ты спятил, что ли? Этому лоху навешивай лапшу, а мне не надо!

– Названная сестра, – пояснил Кевин.

– Кем названная?

– О господи! Ну, вот, представь себе – у меня в детстве была сестрёнка, такая же, как эта Пчёлка с золотыми косичками. Она умерла в девять лет от лейкемии. После этого отец запил и спьяну лупцевал почём зря меня и мать. Как будто мы в чём-то виноваты.

– Ясно.

– Теперь ты понимаешь, почему черномазый не доживёт до завтрашнего утра?

– Да, но мы не знаем, где его искать.

– Знаем. Я вернулся тогда и проследил его до дома.

– Он тебя видел? – подозрительно спросил Ханс.

– Нет, не видел. Ковылял, как робот, и не обернулся ни разу. Но это не важно... Он, считай, уже труп.

У Ханса, кажется, оставались кое-какие сомнения, но Кевин не стал его слушать и повесил трубку.