Трещинка

 

Купить в журнале за декабрь 2015 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 5 часов 30 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

После Духова дня земля наконец вымолила у неба спасительную влагу, и сплошную неделю в Растяпине шли проливные дожди. Залило и деревеньку Страхово, к которой теперь нельзя было подобраться на колёсном транспорте. Машины вязли на размытой полевой дороге, буксовали и уже наглухо усаживались в мокрую грязь. Тогда из Райков пригоняли гусеничный трактор и вызволяли очередного бедолагу.

Виктория узнала о «смерти» своего бывшего супруга на Троицу, то есть в тот самый день, когда имела честь удостовериться не только в том, что сказочник жив, но ещё и вынашивает какие-то бредовые планы на высвобождение из плена тяжёлого недуга с помощью таинства литературы, своих героев, некоего магического театра, в котором, по его словам, должно случиться нечто, похожее на решающую схватку со смертью. Вика понимала, что всё это есть безумие умирающего писателя, однако перечить ему не стала, отдавая себе отчёт в том, что, возможно, это последняя сказка, в которую решил поиграть её бывший муж, и было бы не милосердно с её стороны вырвать у него эту игрушку и выбросить в грязь. Пусть играет, блаженненький, с неживой куклой и думает, что это ребёнок. Сказочники все – большие дети.

Однако после того как в воскресенье вечером ей стали названивать на телефон какие-то незнакомые люди, выражать ей глубокое соболезнование по поводу утраты супруга, сожалеть о такой колоссальной потере для культуры Растяпина, Виктория почувствовала, что её охватывает гнев на своего непутёвого муженька, который даже из своего умирания умудрился устроить целое представление.

В среду вечером джип, похожий на катафалк, снова привёз её в неприятные сердцу места и застрял, не доезжая пригорка, на котором располагалась деревня Страхово. Лил дождь. Раскрыв зонтик, Виктория оставила Сергея копаться с машиной, а сама решительным шагом направилась к бывшему мужу. С собой у неё была газета, в которой сообщалось о вечере памяти писателя Алексея К., который должен был состояться пятнадцатого июля в краеведческом музее Растяпина, то есть на сороковой день после кончины.

С гневным настроем Вика вошла в домик сказочника, но увидев его, беспомощного, ещё больше исхудавшего, со странным блеском в глазах, в которых, помимо безумия, уже просвечивалось нечто таинственное и сурово скрывающее от живущих свою тайну, женщина устало опустилась на тахту и взглянула на силившегося улыбнуться умирающего больного с нежным состраданием.

– Это твои штучки? – бросила она на стол сложенную вчетверо газету и только сейчас обратила внимание на то, что в дачном домике было прибрано, чисто, и сделано это было явно женской рукой, поскольку в комнате витал едва уловимый аромат французских духов «Клима», причём настоящих французских, а не сделанных в подворотне на Дерибасовской в Одессе старым евреем-аптекарем. – У тебя что, была женщина? – спросила Вика, внимательно вглядываясь в улыбающегося сочинителя, сидящего в кресле-качалке и набивающего курительную трубку ароматным табаком. – Ты продолжаешь принимать лекарства?

– Сегодня я живу без боли, – ответил сочинитель мягким спокойным голосом, в котором Вика уловила несвойственные мужу нотки смирения и покорности обстоятельствам. – У меня была прекрасная ночь, – продолжал он. – Волшебная бессонная ночь. Я общался с духом гения. – Сочинитель беззвучно рассмеялся каким-то своим потаённым мыслям, а Вику обдало холодом, потому как она вновь оказалась в плену безумия супруга. – Ах да, ты спросила насчёт женщины? – удивлённо взглянул на Викторию сказочник. – Ведь я же тебе говорил, что за мной ухаживает Госпожа Янь.

– Собачка, которую ты подобрал на помойке? – обречённо вздохнула женщина.

– Да. А ты разве что-то имеешь против?

Вика отмахнулась от бредового разговора.

– Машку в школе то и дело донимают расспросами, – сказала она сердито. – Твой папа что, умер?

– И что она отвечает?

– Что? Нет, говорит, мой папа не умер, а просто уехал в творческую командировку.

– Браво, Машенька, браво, – произнёс задумчиво писатель. – Не называй её, пожалуйста, больше Машкой. Так зовут швабру на корабле, а не нашу дочь.

– Вспомнил! До-очь. Когда-то ты о нашем существовании лишь смутно догадывался. Теперь, после собственной смерти, вспомнил.

– Ах да, насчёт смерти, – смутился писатель, беря газету и открывая её на той полосе, где говорилось о вечере памяти. – В растяпинском отделе культуры просто не поняли моего юмора, – ответил он.

– Догадываюсь! – воскликнула Вика. – Твой юмор всегда был не для всех. Вот я и Машке… то есть Маше, говорю: «Просто твой папа так шутит»…

– Это не просто, – прервал ее сказочник. – Не просто, поверь мне.

– Верю, – вздохнула Вика и новая волна жалости захлестнула ей душу. Ведь он умирал. – Я знаю, чего тебе стоил этот юмор… Ты хотел рассказать мне о сегодняшней ночи? – смягчилась она.

– О да! – посветлел сочинитель. – Я общался с духом Николая Васильевича Гоголя.

– Ну и как он там поживает? – шутливым тоном спросила Вика.

– Неспокойно ему там, неспокойно, – совершенно серьёзно ответил сказочник. – И во всём виновата наша дурацкая склонность к мистическому. – Сочинитель невесело усмехнулся. – Он устал торопиться на вызовы всяких спиритов, медиумов и шарлатанов разных мастей. А на Рождество, когда душа покойника готовится вместе со всеми торжественно славить Бога, с земли то и дело доносятся срочные сообщения – тарелочки, видите ли, у них завертелись. Будьте любезны, Николай Васильевич, к нам! И вот, представь себе, нервная измученная душа поэта устремляется к нечистоплотным дельцам, которые и по смерти гения делают на нём деньги.

Виктория задумчиво глядела на старинную чернильницу и гусиное перо. Потом она как будто очнулась от задумчивости и тихо спросила:

– Хочешь, я привезу тебе телевизор? Тебе не будет так скучно…

– Умирать? – со смехом перебил её сказочник. – Нет, моя хорошая, скоро у меня будет нечто более волшебное, чем этот пошленький ящик. Мои литературные герои уже дали согласие поучаствовать в магическом театре. Таинство исцеления началось.

Виктория привстала, порылась в сумочке, вытащила деньги.

– Возьми, – сказала она. – В твоём магическом театре, вероятно, актёрам нужна пища не только духовная. Да и тебе не следует забывать о продуктах. Алёша, – ласково прибавила она, едва сдерживая слёзы, – пожалуйста, не оставляй терапию. Она продлит тебе жизнь.

– Мне не нужны деньги, – бормотал сочинитель словно не в себе. – Мне нужна любовь… Любовь исцеляет… Я прошу её как нищий на паперти. Сам же дать её пока не могу. Пока… У меня нет сил.

Виктория вышла. Сказочник ещё раз открыл газету на страничке с упоминанием о вечере памяти и прочитал следующее: «Уважаемые растяпинцы! 15-го июля в 19:00 в краеведческом музее состоится вечер памяти безвременно ушедшего писателя Алексея К. Почётные гости вечера – прозаик Лебединский и поэт Раков – поделятся своими воспоминаниями об умершем писателе. Известная растяпинская певица Натэла Храмова исполнит ирмос на стихи Иоанна Дамаскина, а также песни собственного сочинения. Вход бесплатный. В фойе музея будет работать выставка-продажа картин местных художников. Добро пожаловать на творческий вечер. Заведующая отделом культуры Растяпинской администрации А. Фец».

«Господи, какая пошлятина даже здесь, в упоминании о смерти писателя, – подумал сочинитель и с досадой швырнул газету на пол, к печке. – Эти бесконечные скудоумные штампы: «безвременно ушедшего…», «воспоминаниями об умершем…», «добро пожаловать»… Боже мой! Что значит «безвременно ушедший»? Кто имеет право на такую оценку самого таинственного события в жизни человека – смерти? Или что значит воспоминания об умершем? Разве об уже умершем кто-нибудь может что-то сказать, кроме шарлатанов-медиумов? Да, – тяжело вздохнул он. – День Сурка продолжается. Штампы разъели отдел растяпинской культуры как метастазы мою печёнку».

…Тем временем Виктория сидела в машине и ждала, когда Сергей, наконец, закончит подкладывать под задние колёса хворост. Вокруг было необыкновенно тихо, как после всемирного потопа. Слегка только постукивали о стёкла капли дождя и рассыпались мелкими серебристыми шариками. Сергей сел в машину, и джип, немного побуксовав, плавно выехал на колею.

– И зачем ты меня сегодня потащила в эту глушь? – сердито спросил мужчина. – Мы с тобой были здесь недавно. Ты сказала, что он совсем плох, бредит. Когда он… гм-гм.. скончается, тебе позвонят, уж поверь мне. Что тебе сейчас от него нужно?

– Женщина, – задумчиво пробормотала Виктория. – В доме стало чисто и пахнет духами.

– Что? – расхохотался Сергей. – Духами? Женщина? Да уж не ревнуешь ли ты своего «покойничка», дорогая?

– Помолчи, Серёжа, пожалуйста, помолчи.

– Так я угадал? Бха-ха-ха! Какая-нибудь деревенская баба…

– Замолчи! – закричала Вика. – Замолчи, пожалуйста!

– Молчу, молчу, – покорно кивнул головой Сергей. – Не пойму, что тебе от него нужно, – повторил он уже спокойнее. – Подарил тебе и Машке квартиру. Заметь – сам изъявил желание.

– Замолчи! – истерично закричала Вика. – И не называй её Машкой! Так зовут швабру на корабле, а не мою дочь.

Сергей с удивлением посмотрел на женщину.

– Прости, – сказал он. – Твой бывший супруг – благородный человек. Он отказался от лечения, которое мы оплатили. Он поступает по-мужски. Просто хочет умереть в одиночестве, как истинный пророк, разочаровавшийся в людях. Он – Соломон! Оставь его в покое. Дай ему право распорядиться смертью. В конце концов, – сурово прибавил он. – Официально Алексей тебе не муж. Официальный муж – я! Что тебе от него нужно?

– Женщина, – глядя в одну точку, пробормотала Вика. – Запах «Клима»… Деревенские бабы такими духами не пользуются. Она ухаживает за ним как за любовником.

– Ох, женщины, женщины, – снисходительно улыбнулся Сергей. – С чего ты решила, что там есть она?

– Ты не поймёшь, – загадочно улыбнулась Вика. – Ты – не женщина. «Клима» не пользуются сиделки, которые ухаживают за умирающими больными. Это – духи любви.

– О Боже! – заревел Сергей. – Пусть у него есть любовница, которая пахнет французскими думами. Пусть у него будет целый гарем. Тебе-то что? – Он надавил на газ, и машина полетела по скользкой дороге как мыльница. – Сколько раз ты мне говорила, что ненавидишь его, что он отравил тебе жизнь своим сочинительством, чуть не вогнал вас в нищету. А теперь тебе очень хочется знать, какая женщина взялась ухаживать за ним как за ребёнком. Я не понимаю тебя. Если ты не ревнуешь, тогда что это?

– Ты ничего не понимаешь, – поджав губы, произнесла Вика. – Да, я его ненавижу. Несмотря на то, что он умирает и требует снисхождения. Несмотря на то, что страдает, но старательно делает вид, что живёт без боли. И именно потому, что ВСЕ на нем поставили крест, я хочу взглянуть на ту, которая делает невозможное – реанимирует покойника.

Сергей тяжело вздохнул и, сбросив скорость до минимума, прошептал обречённо:

– Теперь я уже точно ничего не понимаю. Кто из вас троих больший сумасшедший – ты, твой бывший супруг или та мученица, которая делает невозможное. Если она вообще существует… Похоже, что за десять лет брака он в самом деле отравил твою психику.

– Не говори так о нём! – в неожиданном припадке истерики закричала Вика, и её изумрудные глаза заблестели от слёз. – Ты его не знаешь. Он очень талантливый сочинитель, и, если бы не наше прагматичное время, он давно бы стал знаменитым писателем. Получше какого-нибудь Мураками или Коэльо.

– Кого? – поднял в изумлении брови Сергей.

– Ты их не знаешь, – обронила женщина. – Ты не пил с ними коньяк на деловом обеде. – И немного подумав, прибавила: – А он не только пил с ними коньяк, но и общался ночью с Николаем Васильевичем Гоголем. И знаешь, я ему начинаю верить.

Нервы её не выдержали, красивые губы задрожали, она уронила лицо в ладони и громко, без стеснения, зарыдала.

– Сумасшедший дом, – едва слышно пробормотал мужчина, не зная, как реагировать на эту бурную сцену. – Похоже, что у него действительно есть дар отравлять людям жизнь. Духи́, ду́хи, – Задумчиво прибавил он. – Что ещё заготовил этот юродивый? Вот что, Вика – больше сюда ни ногой. Ясно? Раз его уже похоронила растяпинская общественность, не будем и мы разрывать могилу и, как ты говоришь, реанимировать труп. Пусть это делает другая женщина, мать Тереза. Мы же с тобой умываем руки. Мне не так жалко выброшенных на ветер денег, как твоих нервов.

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение декабря 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

Автор участвует в Программе получения гонораров
и получит половину от всех перечислений с этой страницы.