Самсонов и Лиля

 

Купить в журнале за март 2017 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Природа хитра и коварна и мстит человечеству самым изобретательным образом. Только-только Самсонову исполнилось двадцать, как он тут же начал лысеть. Сначала он ничего не замечал, но потом, расчёсывая как-то волосы, увидел, что в проборе появилась белая полоска кожи. Самсонов провёл по ней пальцем и поморщился, потом зачесал волосы вперёд, вытянул пряди, сравнивая их длину, и вновь заработал расчёской, перекладывая чёлку с одной стороны на другую. Нет, здесь определённо что-то не так, волос справа стало меньше! Они идут вдоль прежней линии, но выглядят точно прореженный лесорубами бор. Раньше они стояли плотной, непроницаемой чащей, теперь же стали похожи на чахлые, засушенные травинки. Самсонов забеспокоился. Каждый день он подолгу смотрел на себя в зеркало, то взбивая, то приглаживая причёску, укладывая волосы то вперёд, то назад, то зализывая их набок. Он копошился в них руками, скручивал пряди, слюнявил, сушил феном, словом, любыми способами старался разувериться в случившемся. Но когда однажды он почесал макушку и обнаружил в руке целый клок волос, его бросило в жар. С этим надо что-то делать и причём немедленно! Как натура страстная, волевая и целеустремлённая, Самсонов взялся за дело со всей ответственностью. Его ванную комнату наводнили склянки, пузырьки, спреи, мази и кремы самых разных видов и оттенков. Он ни на волос не отходил от инструкции, намазывая, втирая, массируя, укутывая и прогревая все оголённые участки. Он действовал с фанатизмом новообращённого, прозревшего и уверовавшего в заветы своих предков. Его волосы не высыхали, они то стояли дыбом, то завивались, то топорщились в разные стороны. Вид у них был такой, словно они несколько месяцев не видели мыльной пены. А тем временем мыл он их каждый день и даже не мыл, а замачивал, стирал и полоскал, как матери полощут детские пелёнки из нежнейшей и тончайшей ткани. Самсонов стал ужасно мнительным и восприимчивым к разного рода советам. Он вычитал, что волосы следует мыть только тёплой водой, и ни в коем случае не горячей. С тех пор, боясь нанести растительности смертельный урон, он мыл голову с градусником в руках. Затем он пошёл дальше. Пришлось купить опреснитель и пропускать воду через фильтр, прежде чем помыть голову. Он не сушил волосы феном и по часу ходил с мокрой головой, отчего постоянно простужался. Летом он не снимал кепку, а зимой закутывал голову платком и только после этого надевал шапку. Он боялся попасть под дождь и везде таскал с собой зонт, он избегал солнца и, словно окунь, что ищет глухие заводи, искал тень и прохладу. Над ним потешались друзья и коллеги, но он был непреклонен и день за днём втирал в волосы масла, гели и кремы.

И вот однажды, проводя ежедневный ритуал, привычным движением он убрал с лысины прядь и обнаружил, что на полированном, голом участке черепа появился лёгкий пушок. Самсонов ликовал. Вот они, вот они – плоды его трудов! Теперь-то он не сдастся, теперь он доведёт до конца. И с ещё большим остервенением он принялся за работу. Но время шло, а пушок так и не превращался в перья. Самсонов не опускал рук, от медицины он перешёл к народным средствам, и теперь на его голове красовался то капустный лист, то подорожник, то смешанная с мёдом кедровая стружка. Это доставляло массу неудобств, над ним уже стали смеяться не только волосатые, но и совершенно лысые. Последнее вызывало недоумение. Эти лысые и круглые точно бильярдный шар головы он ненавидел больше всего. Живое воплощение его кошмаров, наглядная демонстрация будущего. И это ждёт впереди! Год-два – и он окончательно облысеет, и голова станет похожа на яйцо. Мерзкое, отвратительное, гладкое яйцо, вид которого внушал такой ужас, что Самсонов даже исключил яйца из рациона.

В какой-то момент он понял, что дни его волосатой жизни сочтены и пора брать быка за рога, пока не стало слишком поздно. Недолго думая, Самсонов женился. К этой девушке он присматривался давно. Она была мила, обаятельна, и в какие-то моменты казалась почти красивой. Особых талантов она не имела. Не слишком худая и не слишком толстая, она относилась к той категории женщин, которые всегда выглядят одинаково. И с тем же вздёрнутым носиком и алыми губками, с которыми в детстве сидели на горшке, они сходят в могилу. Важность своего поступка он осознал только через неделю, когда пришёл домой и увидел, как жена мылит голову его шампунем. Теперь хотя бы есть человек, от которого нечего скрывать, по крайней мере, в плане волос.

Время шло, Самсонов продолжал лысеть. Быстро и неумолимо кожа лишалась покрова, лоб отступал всё дальше, виски редели, на макушке появлялись залысины. И ладно, если б волосы выпадали по порядку: сначала здесь, потом там, – так нет же! Они лезли отовсюду, точно у него началась линька. Что бы он ни делал – всё равно стал похож на облезшего кота. И в один прекрасный, точнее, ужасный день Самсонов зашёл в парикмахерскую и приказал обрить себя наголо. Сам вид парикмахерской вызывал ностальгию по тем временам, когда ему было что стричь. Парикмахер с пониманием посмотрел на бедолагу и взялся за машинку. Через несколько минут всё было кончено. Не открывая глаз, Самсонов провёл пальцами по гладкому черепу и отдёрнул руку, точно это была не голова, а раскалённая сковородка.

 

Самсонов сдался, борьба не имела смысла. Одно время он ещё подумывал приобрести парик, но быстро от этого отказался. Не хватало, чтобы его унёс ветер или он зацепился волосами за ветку. Такого позора ему не снести. С чёрной завистью и глухой щемящей тоской Самсонов провожал взглядом волосатых. Любой намёк на волосы, упоминание о шампунях, фенах, завивке приводили его в отчаяние. Даже от вида обычной заколки его пробирала дрожь. С каким отвращением он убирал с подушки длинный и чёрный волос жены, точно это была дохлая гадюка! Но постепенно всё прошло. Самсонов смирился и, когда у него появились дети, с удовольствием отметил, что волосами они пошли не в него. С годами он приобрёл рассудительность и благодушие, свойственные всем лысым мужчинам. Хотя коллеги звали его Кучерявым, Самсонов не принимал это близко к сердцу. Время лечит даже самые глубокие раны.

Самсонов не сделал карьеры. Последние десять лет он работал младшим бухгалтером и особого желания пойти дальше не испытывал. Он вёл жизнь самого обычного человека, прибитого повседневными заботами, счетами, налоговыми декларациями и курсом валют. Он смирился со своей участью, и честолюбивые порывы давно перестали травить его душу. Единственное, что его удручало, так это женщины. Они не обращали на него ни малейшего внимания, хотя он был ещё в том возрасте, когда их общество являлось весьма желанным и оправданным.

Помимо всего прочего, Самсонов был счастлив. С Лилей они ладили, умудрялись избегать ссор и тех вынужденных недомолвок и отложенных обид, которые рано или поздно превращают семейную жизнь в кошмар. Жену его лысина, как видно, не смущала, и Самсонов никогда не говорил с ней на этот счёт. Но, как водится, счастью приходит конец, и Самсонов ощутил его приближение в пятницу, двадцать второго мая, в пять часов вечера. А всё потому, что какой-то пассажир, выбегая из автобуса, бросил на сиденье глянцевый журнал. Сев на свободное место, Самсонов хотел незаметно опустить его на пол, в щель между креслом и окном, но потом передумал. Ехать ему долго, вид из окна порядком надоел, и отсутствие новизны обещало сделать поездку скучной и продолжительной. От нечего делать Самсонов раскрыл страницы. Он пробежал взглядом пару статей, которые показались ему заумными, пересмотрел картинки и уже собрался перейти к гороскопу, как его внимание привлёк заголовок: новые волосы – новая жизнь. «Какая глупость», – подумал Самсонов и приступил к чтению. Через минуту он ушёл в текст с головой и даже проехал свою остановку. Статья больше походила на рекламу. В верхнем углу был помещён снимок лысого мужчины, а в нижнем – его же, но уже с волосами. По ходу дела Самсонов понял, что это не парик и не чудодейственное средство для роста. Автор статьи предлагал приобрести своего рода протез, протез волос, и напропалую расхваливал его свойства. Самсонов фыркнул. Кому это надо? Подумаешь, нет волос, эка невидаль! Без них даже лучше. Не нужна расчёска, не нужен шампунь, волосы не падают в тарелку, не надо ходить к парикмахеру, словом, как ни крути, а от волос одни проблемы и больше ничего. Несколько ниток на черепе, а шума… Самсонов разозлился: он уехал от дома слишком далеко и теперь, чтобы вернуться, придётся ждать, когда автобус поедет обратно. Ему даже захотелось плюнуть в страницу, но он сдержался. Выходя из автобуса, Самсонов машинально сунул журнал в портфель и тут же про него забыл.

Самсонову не спалось. Он лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Если хорошенько подумать, то не такой уж это и бред. Самсонов старался представить, каким он был с волосами, но это было так давно, что он смог припомнить лишь их цвет. Не чёрный, но и не рыжий, что-то среднее между цветом ржавчины и кофейной гущи. Самсонова пробрала дрожь. Он вспомнил свою борьбу и глубоко вздохнул. Столько убитых лет, а каков результат? Самсонов встал с постели, прокрался в зал, выдвинул ящик комода и нашёл старый альбом. Он долго перебирал фотографии, пока не нашёл нужную. Вот она! Здесь ему лет девятнадцать, не больше. Крупные кудри размашистой волной спадают на лоб, закрывают уши и плавно поднимаются к макушке. Самсонов рассматривал снимок, повернув его к свету, и долго-долго не шевелился. Потом он кинул его на место и резко закрыл альбом, вздрогнув от оглушительного хлопка. К счастью, жена не проснулась, и он тихонько юркнул в постель. Но этой ночью он так и не уснул. Образ самого себя, но с волосами, не выходил из головы. Самсонов крутился, накрывался подушкой, срывал с Лили одеяло, но так и не смог прогнать навязчивое видение. Что ни говори, а с волосами он был лучше! Гораздо лучше! При этом Самсонов совершенно забыл о возрасте снимка и теперь сам себе казался редкостным уродом. «Нет, – думал Самсонов, таращась в потолок, – я это так не оставлю. Пора взять реванш!» Столько лет, столько лет потратить впустую, когда решение очевидно. И почему журнал не попался ему раньше? Жизнь – чертовски несправедливая штука. Кому-то достаётся всё, а у кого-то нет даже волос. Самсонов покосился на посапывающую под одеялом супругу. Пусть он удачно женился и у него на редкость дружная семья, но ни дети, ни жена своих волос ему не отдадут. А раз так, то надо действовать самому. Только бы подвести к этому Лилю. Как-то мягко и ненавязчиво надо заговорить с ней за завтраком.

 

Самсонов лениво размазывал кашу по тарелке, мысли его были далеко. Время от времени он посматривал на жену, стараясь угадать её настроение. И поняв, что так может просидеть весь день, решился.

– Послушай, дорогая, тебе нравится… м… нравится моя голова?

Лиля подняла глаза и уставилась на мужа.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну ладно, давай без этого, ты же знаешь...

Лиля пожала плечами.

– Какая мне разница?

– То есть как? Тебе всё равно, есть ли у мужчины волосы?

– Абсолютно.

Самсонов прищурился.

– Так что же, ты бы вышла за меня, если бы даже тогда я был совсем лысым?

– Послушай, к чему ты ведёшь? Разумеется. Я выходила за тебя, а не за твои волосы.

– Ну, а если, скажем, если бы они у меня появились?

Лиля рассмеялась.

– Это каким же образом?

– Ну, не важно, как-нибудь…

Лиля покачала головой.

– Ты что-то задумал.

– Я? – удивился Самсонов, изображая невинность. – Побойся Бога, что я могу задумать?

– Ты врёшь, Самсонов, я знаю этот взгляд.      

– Да ничего я не вру, с какой стати? Просто спросил и всё. Считай, что этого не было.

– Как хочешь, – ответила Лиля, и они заговорили о другом.

Самсонов был недоволен. Что же это за жена, которой наплевать, как выглядит супруг, есть у него волосы или нет. Ей, видите ли, всё равно! А если бы у меня не было руки или на ногах было по шесть пальцев! Удивительное равнодушие! Вот и думай после этого, что знаешь людей.

 

Пару недель Самсонов провёл в относительном покое. Казалось, он обо всём забыл, но как-то вечером Лиля сообщила, что хочет съездить к маме, и Самсонов подскочил на стуле, точно его прошило током.

– Когда? – спросил он, дрожа от восторга.

– Хотя бы в субботу.

– В субботу… Послушай, дорогая, а почему бы тебе не взять отгул, скажем, в пятницу, и я с утра провожу тебя и детей на вокзал, – сказал он с беспечным видом.

– Что-то нечасто ты кидаешься меня провожать, даже не знаю… Ещё детей тащить… Я бы съездила туда и обратно, но на три дня…

– А почему нет? Отдохнёшь, мама понянчится с внуками…

– А ты?

– Ну, я как-нибудь. Вспомню холостяцкие деньки, посижу на яичнице и сухарях.

– А ты точно ничего не надумал?

– Обязательно начинать! Хочешь как лучше, из лучших побуждений…

– Ну ладно, ладно, – Лиля погладила его по руке, – не кипятись. Идея, в общем, неплохая, да и детям не мешает развеяться.

– Вот это другой разговор, значит, в пятницу.

 

Самсонов с трудом выждал целую неделю, казалось, прошло десять лет прежде, чем она закончилась. Он всё никак не мог собраться, но вчера он достал из портфеля журнал и, найдя под статьёй телефон, набрал номер. Ему ответила девушка и сообщила, что салон работает с девяти до восемнадцати. Самсонов не решился спросить что-то ещё и, не помня себя от волнения, повесил трубку.

– Ты сам не свой, что-то случилось? – спросила Лиля на вокзале.

– С чего ты взяла? Я в полном порядке.

– Неужели? Тогда хотя бы завяжи шнурки.

Они простились второпях, Самсонов чмокнул жену, детей и выскочил на платформу.

– А портфель? Ты забыл портфель! – кричала Лиля, просовывая портфель в окно. Самсонов едва успел догнать отходящий поезд. Он испугался не на шутку, ведь в портфеле была улика. Он всюду таскал журнал с собой, боясь расстаться с ним хоть на минуту, словно вся его решимость пряталась между помятыми страницами. Больше всего он переживал, что жена заглянет внутрь, прочтёт журнал и всё поймёт. Это казалось ему таким очевидным и неотвратимым, а последствия – столь ужасными, что, пока он прижимал портфель к груди, у него тряслись руки.

Когда Самсонов очнулся, то понял, что нельзя терять ни минуты. Он выскочил на улицу, сел в первое попавшееся такси и дорогой всё время подгонял водителя, заставляя то и дело нарушать правила дорожного движения. Через полчаса рассерженный водитель объявил, что они на месте. Самсонов расплатился и, не дожидаясь сдачи, вышел из машины. Он специально назвал другой адрес, чтобы таксист не понял, куда он едет, ведь у этого гада вся голова была в волосах. Несколько кварталов пришлось идти пешком. Под конец Самсонов побежал, точно вор, за которым гонится отряд полицейских. Возле входа в магазин он сделал несколько глубоких вздохов и, стараясь унять дрожь, зашёл внутрь. Он очутился в большом и просторном зале и сразу растерялся. Ничего, напоминающего волосы, он не находил. Сначала он подумал, что по ошибке зашёл не в ту дверь и уже, пятясь, пытался нащупать дверную ручку, как его окликнули и точно пригвоздили к стенке.

 

– Добрый день, – сказала девушка, стараясь улыбнуться как можно шире, – вы у нас впервые?

Самсонов кивнул. Девушка окинула его взглядом и сразу оценила положение.

– Вас интересует что-то конкретное или хотите посмотреть весь ассортимент?

– Ассортимент, – с трудом выдавил Самсонов.

– Тогда пройдёмте со мной. Хочу предупредить вас сразу, на случай, если вы не совсем представляете, что такое имплантат или, проще говоря, протез волос. Это не парик и не накладка, все имплантаты делают из натурального сырья. Молодые китаянки отращивают волосы до нужной длины, потом приходят в специальный салон, где их покупают и состригают. Затем волосы попадают в мастерскую, где их монтируют на специальную подкладку. Каждый волосок укладывается отдельно в строгом соответствии с их длиной, направлением роста и расположением.

Именно это Самсонов и прочитал в журнале. Его удивило, насколько трудолюбивыми и внимательными должны быть эти мастера, чтобы один за одним приклеить миллиарды волосинок.

Самсонов плёлся следом за девушкой и таращился по сторонам, пытаясь отыскать что-нибудь, похожее на парик. Он с трудом понимал, что такое имплантат и как он может выглядеть, точнее, как он может выглядеть сам по себе, а не на голове. Девушка открыла дверь, и они зашли в комнату поменьше. Самсонов замер. Читая в детстве Фенимора Купера, он именно так представлял себе жилище настоящего индейца, стены которого сплошь увешаны скальпами бледнолицых врагов. Разница лишь в том, что здесь они ещё и аккуратно уложены в пакетики. Сквозь прозрачный полиэтилен видны форма и цвет. Здесь есть всё: блондины, брюнеты, шатены, рыжие и даже несколько мешочков седых волос.

– Что вас интересует? – спросила девушка, обводя стену привычным жестом. – Может быть, тёмно-русый? Возможно, я ошибаюсь, но это именно ваш натуральный цвет.

Самсонов заколебался. Проклятье, он даже не подумал, какие хочет волосы! Стоит ли возвращаться к тому, с чего всё началось, ведь один раз он уже потерял волосы, и пережить это снова – нет уж, нет уж… Наступать второй раз на те же грабли ему не хотелось.

– Я бы хотел стать брюнетом, – промямлил Самсонов.

Девушка едва улыбнулась.

– Что ж, у нас огромный выбор брюнетов. Осталось определиться с оттенком. Может, образец номер пятнадцать? – девушка сняла с крючка пакетик. Самсонов посмотрел на волосы: они сбились в кучу и стали похожи на тельце убитого зверька. Девушка поняла, что клиент сомневается, и пошла дальше.

– Есть прекрасный вариант под номером двадцать два. Не слишком жгучий, но и не слишком приторный. Что-то среднее между Гераклом и Казановой.

Самсонов сглотнул слюну. Ему не нравился ни тот, ни другой. Теперь девушка снимала с витрины каждый второй пакетик. Они подолгу изучали содержимое, смотрели на него под разными углами, нюхали, примеряли на голову. Самсонов порядком устал. От разнообразия кружилась голова, и он с трудом соображал, что происходит. С одной стороны, он купил бы всё, с другой – боялся, что волосы не подойдут. Меньше всего ему хотелось походить на снеговика с нахлобученной на голову ушанкой. Одно дело, когда ты всю жизнь прожил с волосами. Ты воспринимаешь их как данность, как самого себя, без сомнений и лишних переживаний. Но другое, когда волосы – это нечто чужеродное. Частичка другого человека, которую ты должен поселить в себе. Тут Самсонов понял, почему их называют имплантатами, а не париками. Это всё равно, что пересадка сердца. Работает оно одинаково, выглядит так же, но какая-то неуловимая враждебность наполняет организм, стоит поместить его внутрь. То же самое Самсонов испытывал и теперь, боясь, что волосы начнут шевелиться прямо в его руках. Они переходили от одного ряда к другому, но Самсонов не мог ни на что решиться. И вот, когда они прошли всю стену и оставался какой-нибудь десяток пакетиков, Самсонов понял: сейчас или никогда.

– Тогда, может быть, этот? – Девушка протянула пакетик. – Этот цвет мы называем Самсон.

Самсонов встрепенулся.

– Самсон?

– Именно, – кивнула девушка, – это, знаете ли, такой мифологический геро… в общем, давайте посмотрим ближе.

Она открыла пакетик и извлекла зверька на свет.

– Взгляните, какой благородный оттенок: в нём столько силы, отваги и, вместе с этим, нежности, – сказала она, поворачивая волосы к свету, – его нельзя описать одним словом, он, как винный букет, играет цветами, дарит тепло, будоражит воспоминания о молодости, первой любви, романтике и редких в нашей жизни минутах счастья, – промурлыкала девушка.

Самсонов почувствовал себя Одиссеем, пленённым песней Сирен. Он слышал, слышал их сладкие трели, чувствовал запах солёных волн, бьющихся о его грудь. Он сходил с ума, он жаждал встречи, всем своим существом он устремился вдаль, ловя напряжённым слухом каждую обронённую ноту. Это было невероятно, восхитительно и снова невероятно. Он стал невесомым, лёгким, точно пёрышко, и полетел к вожделённой цели, ведя свою эскадру на обнажённые скалы. Самсонов очнулся, почувствовав, как с подбородка свисает липкая нить слюны.

– Посмотрите, как вам идёт, – сказала девушка, поднося ему зеркало.

Самсонов уставился на отражение. Сейчас он был похож на Робинзона Крузо после двадцатилетнего пребывания на необитаемом острове. Длинные пряди, разделённые на прямой пробор, свисали по бокам, точно макаронины.

– А с этим…

– Ну разумеется. Наш стилист сделает вам причёску, подправит форму и придаст направление. Не волнуйтесь, вы станете похожим на мифического героя, сильного, смелого и, вместе с тем, красивого и обаятельного. У вас не будет отбоя от женщин, словом, успех обеспечен.

– Вообще-то я женат, – сказал Самсонов, скорчив кислую мину.

Девушка подошла ближе и прошептала, точно открывая большой секрет:

– Да, но каждому приятно знать, что он чего-то стоит, правда? Особенно мужчинам, ведь они так тщеславны.

– Не так уж я и тщеславен, – сказал Самсонов, покрываясь стыдливым румянцем.

 

С пакетиком в руках Самсонов зашёл в комнату стилистов. Там его встретил тип с неопределённой половой принадлежностью. Типичный Мусик, как их называл Самсонов. Выглядел он лет на тридцать, но одевался как подросток.

– Садитесь, – сказал он и ткнул пальчиком в кресло.

Самсонова точно пригвоздили к полу. Стул казался ему электрическим.

– Ну что вы, в самом деле. Я не стригу стоя. Садитесь.

Самсонов сел на краюшек кресла.

– Можно поближе? Я не кусаюсь.

– Я бы хотел… – начал Самсонов.

– Тсс, не мешайте, я думаю.

– Но мне не очень…

– Что вы елозите! Сидите спокойно.

– Понимаете, я хотел бы что-то покороче, – сказал Самсонов проведя рукой по волосам.

– Откуда вам знать, чего вы хотите?

– То есть как? – удивился Самсонов.

– Ну Боже мой, мужчина, вы сами не знаете, чего хотите.

– Почему же, – забеспокоился Самсонов, – я очень хорошо…

– Так что вам? Каре, боб, британку, канадку или вы предпочитаете полубокс?

Самсонов смахнул со лба пот.

– Я не совсем понимаю…

– Вот видите, вы не понимаете, а лезете с советами. Я сам разберусь, что вам надо, – сказал он и отошёл назад, рассматривая Самсонова, как художник рассматривает свою картину. С минуту он не двигался, сложив на груди руки и покусывая кончик расчёски.

– Всё понятно, начинаем, – сказал он и вылил на голову Самсонова какую-то жидкость. Потом он насухо протёр кожу салфеткой и нанёс что-то вроде геля.

– Это клей, – пояснил он, – для волос, разумеется.

После этого он взял дохлого зверька и начал тулить его к голове. Самсонов не успел опомниться, как снова обрёл волосы. Превращение было столь быстрым и необратимым, что Самсонов даже не узнал себя в зеркале. Через мгновение он услышал лязганье ножниц. Они двигались быстро и ритмично, отсекая с каждым взмахом целый пучок волос. Самсонов закрыл глаза и представил, как на пол летят бумажные купюры. Сто рублей, считал про себя Самсонов, ещё сто, а это уже двести.

– Скажите, а они не выпадут? – спросил Самсонов, чтобы отвлечься от счёта.

– Не выпадут, мужчина, не волнуйтесь. Это не синтетика, все волосы натуральные, но раз в месяц вы должны приходить на обслуживание.

– На обслуживание?

– Да, мы будем менять старые, потускневшие волосы на новые, плюс окраска и пропитка составом.

– Каким ещё составом? – передёрнул плечами Самсонов.

– Специальным составом, – только и ответил Мусик.

Самсонов погрузился в раздумья. На это он не рассчитывал.

– А сколько это может стоить?

– По-разному, всё зависит от цвета, длины и ухода. Если следить за ними как следует, то в год вы потратите не больше ста тысяч.

«Сто тысяч!», – подумал Самсонов и почувствовал, как волосы становятся дыбом.

– А если отказаться…

Мусик фыркнул.

– Тогда вы будете похожи на дохлую болонку.

 

Самсонову стало грустно. Мало того, что он уже потратил кучу денег, так ему предстоит добавить к этой куче ещё одну кучку, а может, и не одну. Это обстоятельство здорово подпортило настроение, и Самсонов пожалел, что вообще это затеял. Без волос не так уж плохо. По крайней мере, он был избавлен от множества проблем, а теперь… Не единственный же он лысый на планете! Ведь живут же с этим другие. Пусть голова похожа на яйцо, пусть кожу печёт солнце, пусть он не пользуется успехом у женщин и пусть ему никогда не сделать карьеру, но всё это время он был спокоен. Он давно смирился и со своей внешностью, и со своей судьбой. «Чёртов журнал! – вдруг рявкнул про себя Самсонов. – Откуда он только взялся! Не иначе это проделки сатаны».

– Готово! – сказал Мусик, и Самсонов очнулся.

Какое-то время он не мог оторвать глаз. Что это? Кто на него смотрит? Он повернулся одним боком, потом другим, наклонился вперёд, откинулся назад, провёл рукой по волосам, тряхнул головой и расплылся в сладчайшей улыбке.

Это было нечто! Мифический герой, разрывающий пасть льву. На него смотрел не младший бухгалтер молочного комбината, перед ним был воин, силач, рыцарь. Сильный, мужественный, уверенный в себе человек, за которым стоит множество поколений, культивировавших идеальный образец мужчины не одну сотню лет. Этот взгляд, линия губ, прямой нос, волевой подбородок. Боже мой! Боже мой! Во что можно превратить человека, лишив его растительности! И с этим он прожил двадцать лет?! Двадцать лет с плешивым клеймом! Двадцать лет неудач, сомнений и постоянных потерь. И в свои годы он до сих пор лишь заполняет накладные, до сих пор работает за гроши, до сих пор боится своего начальства. Да что там говорить, за десять лет он так и не завёл ни одной интрижки, в то время как его друзья не упускали ни единой возможности. Впрочем, возможностей у него никогда и не было… Зато теперь, теперь он заживёт по-другому. Он выбьется в люди, станет уважаемым человеком, заведёт любовницу и, возможно, даже защитит диссертацию. Да что там диссертацию, он станет учёным с мировым именем или, на худой конец, директором молочного комбината.

– Скажите, а их можно мыть?

– Разумеется, так же, как обычные волосы.

– А если я попаду под дождь?

– Мужчина, если их можно мыть, значит, и дождя они не боятся.

– Это хорошо, но, знаете, меня беспокоит одна вещь…

Мусик закатил глаза.

– Ну что ещё?

– Не слишком ли они заметны?

– Не волнуйтесь, они выглядят натурально. Вы понимаете? На-ту-ра-ль-но! У нас есть клиенты, которые носят имплантат по нескольку лет. Некоторые женились уже после того, как получили волосы, и, представьте, что даже жены ни о чём не догадываются.

При слове «жена» Самсонов сник. Ему предстоит серьёзный разговор. Конечно, он не скажет, сколько это стоит, но ещё неизвестно, как отреагирует супруга. Хотя ей должно понравиться. Если он устраивал её и лысым, значит, тем более устроит с волосами. И вообще, она должна быть счастлива, что задарма получит такого красавчика. Сердце ёкнуло лишь однажды, когда Самсонов достал карточку, чтобы оплатить услуги, и сунул её в автомат. Вместо привычного писка прозвучал набат. Эти деньги они собирали на чёрный день, и у него было такое чувство, точно он совершает преступление. Но не его ли это деньги? Не ради ли них он корячился последние годы? И ведь обходились же они без них! Проживут и дальше.

 

Самсонов выпорхнул на улицу, точно бабочка, разорвавшая кокон. Он останавливался возле каждой витрины и подолгу изучал отражение. Он был неподражаем. Такого красавчика только поискать. Даже глаза стали другими, теперь их видно, в них заиграла жизнь, и он больше не похож на растерзанную прибоем медузу. Самсонов шёл, высоко подняв голову. Он с удовольствием замечал, что на него смотрят. Даже какая-то молоденькая девочка покраснела под его взглядом, что уж говорить о дамах его возраста, для которых он стал лакомым кусочком. Он ощущал себя полубогом-получеловеком, и временами ему даже слышался шелест купюр, но потом он понял, что это всего лишь листва. Какое-то время он бесцельно слонялся по городу и вдруг остановился возле ателье. Срочное фото, прочитал Самсонов. Почему бы не зайти? Его встретил лысый фотограф. Самсонов снисходительно улыбнулся.

– Я бы хотел сделать фото на паспорт.

Фотограф поднял глаза и, как показалось Самсонову, посмотрел с завистью.

– Садитесь. Голову выше, так. Немного поправьте волосы.

– Как вы сказали?

Самсонов хотел услышать это ещё раз.

– Поправьте волосы, что непонятного?

– Ах, волосы, – снова улыбнулся Самсонов.

Когда распечатали фотографию, Самсонов не удержался и достал паспорт.

– Хотите взглянуть?

– Это ещё зачем? – буркнул фотограф.

– Нет, посмотрите, вам должно быть интересно, – ухмыльнулся Самсонов. Фотограф покосился на паспорт и пожал плечами.

– Ну и что?

– Как что? Ведь это я!

Фотограф взял паспорт и посмотрел внимательнее. Потом взглянул на Самсонова и снова перевёл взгляд на паспорт.

– Не понимаю…

– Это мои волосы. Не парик, а именно волосы. Хотите пощупать?

Фотограф с опаской дотронулся до них пальцем.

– Это волосы, – констатировал он.

– Разумеется!

– Но ведь…

– Верно, – кивнул Самсонов, – раньше их не было, зато теперь…

– Погодите, если это не парик, тогда что же?

Самсонов рассказал всё по порядку, и, записав адрес салона, фотограф погрузился в раздумья.

 

В автобусе было просторно, но Самсонов специально стал возле симпатичной девушки. Она уставилась в телефон и, казалось, не замечала его, но вдруг подняла глаза и тут же опустила.

Самсонов не знал, что происходит, он чувствовал такую силу, точно ему повиновались и земля, и небо, и вода, и все живые твари. Он ощущал себя всемогущим, непобедимым и, возможно, бессмертным. Ему чудилось, будто бы от него исходит свечение, вроде того, что парит над ликом святого. И тут Самсонов заговорил, но ничуть этому не удивился. Теперь это казалось таким естественным, что он сам не знал, почему не делал этого раньше. Хотя знал. Раньше он был лысым.

– Ваш взгляд – точно взгляд нимфы, перебирающей струны арфы. Я сражён наповал. И где тот художник, что увековечит ваше прелестное личико на стенах Сикстинской капеллы? – Девушка слегка улыбнулась. Она понятия не имела, что такое капелла, но посчитала комплимент весьма изысканным. – Нет, серьёзно, вы созданы для искусства. Будь я скульптором, то лепил бы лишь ваши маленькие пальчики, тоненькие щиколотки, прелестный носик и нежные губки. И я готов умереть, лишь только бы уста смогли произнести ваше имя.

Девушка покраснела.

– Оксана, – сказала она удивительно безобразным голосом, но Самсонов ничего не заметил, его переполнял экстаз.

– Оксана… – повторил Самсонов, – ваше имя – шёпот морской волны, шелест листьев, плач дождя – о, если бы… – тут Самсонов заметил, что девушка заёрзала на месте, точно собираясь вставать. Самсонов заторопился. – Послушайте, эта встреча неслучайна, и мы не вправе ею пренебрегать. Вы должны дать мне свой номер. Нет, я умоляю! Заклинаю! Если вы уйдёте, я…

В глазах девушки появился испуг. За последние пять минут ей наговорили столько комплиментов, что она почувствовала себя безоружной. К тому же мужчина показался ей весьма симпатичным, и она вырвала из блокнота листок и записала номер.

 

На душе легко, хочется петь, ноги сами собой несут по улице. Самсонов взлетел на седьмой этаж, он даже не расстроился, что лифт сломан. Сегодня ничто не сможет испортить ему настроение, ведь он получил её номер! Самсонов пока не решил, будет ли он звонить, но успех поистине был колоссальным. Подобные фокусы он не проделывал… впрочем, никогда, никогда он не решался на такие подвиги. Первым делом Самсонов зашёл в ванную, включил свет, прилип к зеркалу и простоял так не меньше часа. Потом он схватил ноутбук, чтобы поделиться своей радостью. Он сделал фотки, разослал друзьям и стал ждать. Прошёл час, но никто не ответил. «Чёртовы завистники, – скрежетал зубами Самсонов, – стоит человеку встать на ноги, как его тут же пытаются втоптать в землю, – подумал он, хотя никто не сказал ему ни слова, но именно это раздражало больше всего. – Ничего, – продолжал Самсонов, – теперь я со всеми расправлюсь! Пусть только попробуют! – Сказал он, тряся кулаком в воздухе». Комнату заволокло туманом, и сквозь него проступили сладкие грёзы. Самсонов видел себя главным бухгалтером, да что там бухгалтером, он видел себя главой фирмы! К его ногам стекаются богатства, слава, популярность, женщины толпами следуют по пятам, и все враги повержены! Он стал победителем. В его распоряжении виллы, лимузины, чернокожие слуги, он встаёт утром с постели, и сам главбух подаёт ему тапочки.

Самсонов растянулся в кресле. На губах играет улыбка, он счастлив, счастлив как никогда. Он провёл рукой по волосам и ухмыльнулся. Что-то скажет его жена? Действительно, а ведь про неё он совсем забыл. Даже странно, ведь раньше он всегда просил у неё совета. Самсонов отправил ей снимок и лёг на диван. Он устал от переживаний, день оказался удивительно долгим и утомительным. Через пару минут он уже спал.

Звонок ворвался в сон и безжалостно растоптал грёзы. Самсонов поднял трубку. Звонила Лиля.

– Да?

– И что это значит?

– Значит? – спросонья Самсонов не мог понять, о чём речь.

– Да, я спрашиваю, что это всё значит?

– А, ты об этом, – зевнул Самсонов, – ну и как? Как ты меня находишь?

– Ужасно!

– Гм, ещё бы. То есть как?!

– Ты стал похож на сопляка.

– Я? Погоди, может, плохой снимок, я сделаю ещё.

– При чём здесь снимок! На кого ты стал похож! И вообще, я всегда считала, что ты знаешь, чего хочешь. Я считала, что ты знаешь себе цену и не станешь вести себя как подросток.

– Но, Лиля, дорогая, что же здесь плохого? Они мне очень идут, я стал на десять лет моложе.

– Ничего подобного. Ты стал похож на прыщавого подростка, озабоченного своей внешностью. Я всегда ценила в тебе уверенность, уверенность в себе, в собственных силах, а теперь… Теперь я поняла, что всё это время ты страдал из-за ерунды! И кто тебя только надоумил!

– Лиля, золотце, ты неправа. Я вовсе не страдал, просто… как тебе объяснить, просто с ними я чувствую себя другим…

– Полноценным?

– Ну, можно и так сказать.

– Самсонов, что с тобой? Кризис среднего возраста?

– При чём здесь это…

– Мужчина всегда остаётся мужчиной, и неважно, какой у него размер ноги, рост или сколько волос на его голове, и только женщина всегда сомневается.

– Ты хочешь сказать, что вышла замуж за женщину? – засопел Самсонов.

– Я хочу сказать, что с этим твоим протезом…

– Имплантатом.

– Протезом. Ты стал похож на инвалида или, что ещё хуже, на Барби.

– То есть, ты хочешь, чтобы я сдал их обратно?

– Именно.

– Как вам будет угодно! – взревел Самсонов и бросил трубку.

 

Некоторое время он не двигался, сжимая телефон в руке. Ему хотелось кого-нибудь задушить, и хорошо, что он был один. Спал Самсонов плохо. Его мучили кошмары. Во сне за ним гнались какие-то люди, они хотели обрить его наголо, а Самсонов бежал, и его длинные кудри развевались на ветру, точно языки пламени. В конце концов его настигли, и Самсонов своими собственными глазами увидел Лилю, в чьих руках блеснуло остриё ножниц. Утром у него болела голова и ломило кости, но Самсонов оделся и, даже не подумав позавтракать, вышел на улицу. Через четверть часа он был на месте. Какое-то время он ходил возле магазина, не решаясь войти. Ему казалось, будто на него все смотрят и, стоит ему отвернуться, как кто-нибудь обязательно прыснет и ткнёт в него пальцем.

– О, рады вас видеть, – сказал девушка-продавец, когда Самсонов зашёл в салон красоты. – Прекрасно выглядите. Удивительно, как вам идёт эта причёска, точно вы носили её всю жизнь.

– Спасибо, – сказал Самсонов и почувствовал, как во рту стало сухо.

– Вы что-то хотите? Может, массаж или грязевые ванны?

– Нет, нет, – заторопился Самсонов, – понимаете… понимаете… словом, я хотел бы от них избавиться.

– Избавиться? Но почему?

Самсонов опустил глаза.

– Видите ли, моя жена, в общем… она против. Ей не нравится мой вид, она любит лысых…

– Понимаю, понимаю…

Девушка пыталась изобразить сочувствие, но Самсонов видел, что она едва сдерживает смех. От этого ему стало ещё хуже. Одно мгновение он даже хотел убежать.

– Если это возможно…

– Разумеется, но мы не возвращаем деньги, надеюсь, вы понимаете?

– Само собой, – вздохнул Самсонов.

Через десять минут всё было кончено. Какой-то здоровенный мужик прижал его голову к раковине и при помощи вонючего спрея, похожего на скипидар, содрал с неё волосы, которые снова стали похожи на дохлого зверька. Самсонов посмотрел в зеркало и провёл рукой по черепу. Ему стало грустно, и он чуть не заплакал.

– Ну, как вы себя чувствуете? – спросила девушка печальным голосом.

– Как будто я облысел во второй раз.

– Очень жаль, вы были одним из тех, кому это действительно шло.

– Мне тоже, – буркнул Самсонов и ушёл.

 

 

 

*   *   *

 

 

– Привет, любимый, – сказала Лиля и чмокнула его в лоб.

– Привет, пап! – загорланили дети.

Самсонов молча взял чемоданы и пошёл искать такси.

– Как твоё маленькое приключение? – прошептала на ухо Лиля, кода они ехали домой.

– Никак.

– Ну, милый, ты сердишься?

– Нет.

– Зря, тебе это совсем не нужно, ведь ты у меня и так красавчик!

– Да уж… – протянул Самсонов и почесал лоб.

Такси остановилось у подъезда, и Самсонов полез в карман за деньгами. Ему попалась какая-то бумажка, он развернул её и увидел номер. «Проклятье», – буркнул Самсонов, скомкал её и швырнул в форточку.

Жена уже уснула, а Самсонов всё ещё смотрел в потолок. Он никак не мог успокоиться, ведь удача была так близко… Перед ним снова мелькают картинки, но теперь они похожи на мазню, и он едва ли может разобрать хоть что-то. Все беды от женщин, сделал он неожиданный вывод и повернулся на бок. «Да, я знаю, чего хочу, – подумал Самсонов, засыпая, – я хочу быть лысым».

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за март 2017 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению марта 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.