Мы не нужны православию?*

Я уже давно думала о месте мирянина в нашей Церкви, о разобщённости православных, которые относятся друг к другу с каким-то равнодушием и отчуждением. Даже пыталась изложить это всё на бумаге, но куда отправить – не знала. Да и были большие сомнения: кому это нужно? А может быть, я что-то не понимаю и по гордости очень много хочу? Но среди тех православных изданий, которые иногда выпадает счастье читать, оказалась и газета «Община», где я к своей радости и к своему удивлению обнаружила, что редакция хочет дать слово «молчащему континенту – мирянам».

Прочла несколько читательских откликов на публикации и подумала: если воцерковленные люди, ещё в силе тела и духа, не находят своего места в Церкви, в приходе, то что уж тогда говорить о таких как я – инвалидах! Мы есть, и нас как бы нет. Если инвалиду выпадает счастье прийти в храм, то на него устремляется столько любопытных глаз, что впору не молиться, а куда-нибудь забиться или уйти. А часто ли вы видите в храмах человека на костылях или в инвалидной коляске? И задавались ли вы вопросом: а как они чувствуют себя среди православных?

Выбравшись на улицу, ощущая неприязнь, насмешливые взгляды, неприкрытое любопытство или охи-вздохи, инвалид готов порой откликнуться на любое внимание, доброе слово. И почему-то у православных его не находится, а у всяких сектантов – и слово, и книжечка, и готовность помочь, разъяснить Писание, забрать к себе на праздник (на собрание и т.п.). В Москве на канале «Народное радио» есть программа для инвалидов «Преодоление». Как только она появилась в эфире, так начали звонить сектанты различных толков и предлагать помощь, зазывая слушателей к себе. Хотя и православные слушают эту радиостанцию, но звонили лишь для того, чтобы неумело поспорить с первыми по догматам учений. Не так давно ведущая программы лично обращалась к нашим иерархам, священникам с просьбой прийти на программу, ответить на вопросы и вместе решать проблемы. Но услышала: инвалиды?! – это не наша тема, нам не до этого. Знаю, что не так уж мало инвалидов, которые и слышать не хотят о православии. Баптисты, евангелисты и т.п. стали роднее, дороже, понятнее. Был случай, когда еле добравшемуся до храма человеку, тяжело стоящему и говорящему, но стремящемуся душой к вере, сказали: некогда тут с тобой разбираться. С его слов, так к нему отнёсся священник. И как я ни пыталась его убедить, что надо сходить в другой храм, к другому батюшке, он отрезал: «Никуда я теперь не пойду – все такие».

Однако сектанты приобретают таким образом в свои ряды не только инвалидов, но и, конечно, их родных и близких, то есть вполне здоровых и активных граждан России. Вот о чём болит душа!!! Вот такая ползущая экспансия. Проблема очень серьёзная и глубокая, но её никто не замечает или не хочет замечать – ни различные православные движения, ни журналисты, ни иерархи, ни приходы. А сейчас, когда идёт широкое наступление католицизма (по виду доброго, богатого), сколько же людей мятущихся, униженных и отвергнутых уйдёт и, может быть, встанет в оппозицию к православию.

А здесь ещё всякие необдуманные высказывания авторитетных лиц. Так, ведущий «Русского дома», показывая больных с рождения ребятишек, комментирует: мол, во всём виноваты родители – алкоголики-наркоманы (программа декабря 2001 года). Да, какая-то доля правды здесь есть и, увы, всё увеличивающаяся. Но нельзя же всех родителей, имеющих больных детей, причислять сразу к алкашам? Я училась в интернате для детей с последствиями паралича, и у большинства учеников родители были добропорядочными людьми, то есть не злоупотребляли алкоголем и имели здоровых старших или младших сыновей-дочерей. Не могу без содрогания вспоминать, как после подобного высказывания журналистки с радиостанции «Юность» (на заре Перестройки) мы с отцом оказались около детсада, и дети бежали вдоль изгороди и кричали нам вслед: напился, алкоголик! Хотя он шёл нормально, а вот я…

Но это светские журналисты, а что же православные? Почему же, воюя со злом и бичуя его, надо бить по кому попало, и чаще всего – по безвинным?! А потом почему-то удивляются, что так много людей отворачивается от православия, идёт в секты. Как-то в пылу борьбы забывают слова Спасителя о слепорождённом: «Не он согрешил и не родители его, а для того, чтобы на нём явилась слава Божия». А святые отцы ещё говорили, что такие дети (люди) нужны для умягчения сердец остальных.

Как-то забываются и войны, и тяжёлые, вредные работы, плохая экология, Чернобыль и т.п. А многие родители несут этот пожизненный крест с терпением, достойно, хотя порой, увы, далеки от религиозного сознания и осознания. И вместо слов поддержки и утешения слышат вот такое из уст православных! И не раз, и не два.

Как-то подруга по переписке посетовала, что у неё почти нет православных книг. Живёт она не то в деревне, не то в посёлке – официально это называют хутором. Ходит на ходунках, сама ездить никуда не может, храма рядом нет. Я тогда обратилась на радиостанцию «Радонеж» с просьбой: «кто может – помогите!» Прошло несколько лет. Теперь понимаю, какой я была наивной! Если бы просила для заключённого или наркомана, ставшего на путь исправления, наверняка бы откликнулись, а для инвалида – зачем?! Моей подруге потом привели в пример членов какой-то сектантской группы: вот Марине её христиане помогают, а где твои православные? Что ей было ответить? Я хотела как-то убедить, что православные тоже что-то могут и неравнодушны, но, увы, не вышло. Сейчас в этом населённом пункте на берегу Дона обосновались сектанты. Подруга пишет: народ к ним валом валит!

Несколько лет переписываюсь с одним иеромонахом из Республики Коми, который, будучи в монастыре, взял на воспитание больного, почти обездвиженного мальчика – у него была атрофия мышц. Но чего только не пришлось услышать и пережить из-за этого о. Варнаве от монастырской братии, каких только упрёков! А когда он сам нуждался в госпитализации (развился рак), ему было объявлено: за Антонием никто ходить не будет (уже юношей он принял монашество). От больницы пришлось отказаться. Но, в конце концов, из монастыря их выжили. О. Варнава забрал с собой и другого паренька (физически здорового, но умственно отсталого), над которым издевалась братия.

Владыка стал работать (вернее, сотрудничать) с одной из православных газет края, открыл там рубрику взаимопомощи, вёл речь и об инвалидах. Получал хорошую и большую почту – отклики, благодарности. Но продолжалось это (опять, увы!) недолго – рубрику закрыли, так как посчитали, что ненужно, неактуально.

Выходит, милосердие к инвалидам – вещь ненужная и неактуальная? Зачем их включать в православную жизнь, зачем лишняя головная боль? И правда, уверовавший заключённый – это по освобождении хорошая рабочая сила, как и бомж, и вылеченный наркоман. А с нас-то что взять, с болящих и еле ползающих…

Детям-инвалидам ещё уделяется внимание, об их духовном развитии заботятся, но дети имеют свойство вырастать и становиться взрослыми, обречёнными на одиночество и на непонимание. Сколько за последние годы было статей и репортажей о больных детях, смышлёных и, нередко, одарённых! О них рассказывали, ими восхищались, а потом благополучно забывали. Где они, как они сейчас, с кем – никого не интересует. Так же, как и в больницах, где опека из приходов напоминает рейд-шефство пионерского звена из прошлого. Ни о какой духовной работе и духовной связи и речи нет. А у священника просто нет времени, чтобы исповедовать каждого, как и положено. Перечислит он общеизвестные грехи и давай всех подряд причащать. Не спросит: понимает ли человек, что это Таинство, готовился ли или так – все шли, и он пришёл «поучаствовать», чтобы потом опять отдаться в плен телевизору и праздным разговорам да пересудам. А выпишется человек, и его как бы никогда не было. Здесь бы нужна помощь прихожан батюшкам в окормлении болящих, но, увы…

Когда закрыли рубрику, о. Варнава написал мне: «жатвы много, деятелей мало». На днях слышала по «Радонежу», как один священник буквально взывал к слушателям в канун Великого поста: приходите, помогите – в больницы, в приюты, отдайте своё время больным и нуждающимся, а не убивайте его у плиты в кулинарных изысках. Ну, что сказать? Сейчас многие ушли в себя, думают лишь о себе, а потом и пишут, что одиноки, никто их не замечает, приход чужд. Но единит не приход, не стены и даже не священник, а дело, живое и милосердное! И, конечно же, церковная служба, литургия, а не чаепития и посиделки после. Или я чего-то не понимаю?

Инвалидам, в силу чисто физических причин, труднее, чем кому-либо, организоваться. Да и подчас мы просто ничего не знаем друг о друге, а тем более о том, чем живут приходы (до которых порой так далеко!). Хотя священники и ходят по просьбам на дом исповедовать и причастить, но у них просто не хватает сил и времени действенно, вдумчиво и глубоко окормлять такую паству, разбросанную по городу, району, а тем более – дать людям почувствовать, что и они – члены большой православной семьи. Здесь такое большое (даже огромное!) поле деланья для мирян, но никто этим не занимается.

Отчуждённость и некорректные высказывания приводят к тому, что инвалиды порой не могут дома причаститься и исповедаться, т. к. родители или близкие против или даже боятся прихода в дом священника. Сколько за этим слёз, борьбы, трагедий. И, опять же, с близкими наркоманов и заключённых ведётся работа. Есть православные реабилитационные центры и консультации, радиопрограммы, статьи с разъяснениями, с пастырским словом. Для близких инвалидов и их самих нигде и ничего подобного не попадалось.

Я, конечно, не могу всего знать. Может, есть в нашей Церкви программы или разработки и по неходячим инвалидам, может, есть и некоторый опыт. Какой-то период один из реабилитационных государственных центров для спастиков возглавлял о. Анатолий (Берестов), но его силой принудили уйти. Он создал тогда свой центр для помощи наркоманам (при одном из московских монастырей) и успешно их лечит – это отрадно. Но мы опять остались брошенными и никому не нужными. Промелькнула информация, что у одного священника брат глухонемой и батюшка не понаслышке знает все проблемы этих людей, в том числе – в литургической и приходской жизни, где нужен индивидуальный подход. Батюшка сумел создать для этих людей приход, доказать, что такой храм нужен! Но, опять же, глухонемые на ногах и могут приехать сами. Получается, что нам нужно ждать, когда у какого-нибудь священнослужителя или церковного деятеля будет родственник с последствиями паралича и он проникнется и озаботится положением таких людей в православии? А может, самим мирянам как-то это решать?

Очень нужна газета (хотя бы миссионерский лист) для инвалидов (особенно обездвиженных, но интеллектуально нормальных) и их близких. Ведь здесь есть своя специфика, как в психологическим плане (увы, часто это путают с психическим), так и в чисто физическом. А среди нас не так уж мало образованных, талантливых людей, которые могли бы быть не только читателями (слушателями или каким-то балластом), но и быть полезными, пригодными для работы, помощниками. Ведь, по словам Спасителя – сила в немощи совершается. Кто бы помог, протянул руку – как это сделано в отношении тех же заключённых, наркоманов – открыто, уверенно, серьёзно. Надо, наконец, и нас перестать бояться, сторониться, стесняться, не замечать. Как-то, много лет назад, один заключённый мне написал: «Мы-то отсидим своё и выйдем, а вы приговорены к четырём стенам на всю жизнь».

Светские инвалидные организации и издания нацелены лишь на доставание денег и благ для руководящего звена, и поэтому там сплошное нытьё. Нет никакого позитива, никакой духовности, но зато главенствует девиз мира сего: бери от жизни всё, что можешь, и что сумеешь, несмотря ни на что! И Фестивали-смотры в том же духе – гордости, соперничества. А чего-то другого вроде как бы и нет. Православному человеку или ищущему Бога там неуютно, не по себе. Мы получаемся «свои среди чужих, чужие среди своих». В приходах о нас совсем не знают. А как о себе дать знать? С одной стороны, не очень удобно; с другой – боишься лишним вопросом обременить батюшку, пришедшего исповедовать на дом. Сам он то ли не догадывается расспросить, то ли считает ненужным, то ли ещё что-то… Создать бы через какой-нибудь печатный орган Братство обездвиженных православных инвалидов и тех, кто хотел бы им помочь. Это очень важно и существенно! Особенно, когда родители теряют силу или уходят в мир иной, человек остаётся один на один со своей болезнью и бедой, со своими мрачными мыслями и непреодолимыми проблемами. И как-то никто из мирян не догадывается подойти к священнику и спросить: «Вы ездите на исповедь по домам? Может, кому-то нужна там помощь? Поспрашивайте и благословите».

Есть случаи, когда старенькие родители не могут лечь в больницу – некому приготовить пищу и помочь в это время хоть и взрослому, но беспомощному из-за болезни ребёнку и т.п. Как-то одна женщина звонила на радио «Радонеж» и просила о такой временной помощи, но ей ничем не смогли помочь. А слушатели? А ближайший приход? В то же время, знала одну семью инвалидов, где родился здоровенький ребёнок, так женщины из их секты (пока родители проходили ежегодное лечение!) заботились о нём. А что же православные? Где их милосердие и доброделанье? Конечно, подать копеечку – дело богоугодное, но в тысячу раз легче, чем, скажем, прийти к тому же немощному и помыть окно к Пасхе, протереть пол или свозить на своей машине на службу – здесь надо затратить время и силы, проявить заботу и терпение. А какой нравственный урок получили бы детки, участвуя вместе со взрослыми в этой помощи! Или если в православных школах прошла бы, например, выставка прикладного искусства людей, прикованных болезнью к коляскам да костылям, но не павших духом. Может быть, только тогда и будет меньше людей, которые жалуются на своё одиночество в приходах, на непонимание. В народной мудрости есть хороший ответ на это: «Если тебе трудно, то найди того, кому ещё труднее, и помоги ему». У нас же пока всё наоборот – стараются найти, кому хорошо, кто сумел устроиться и приспособиться, а потом к нему приблизиться, подружиться. И пока это будет, никакой подлинно христианской общины не получится, никакого возрождения России не увидим.

*Впервые эта статья была опубликована в газете «Община-ХХI век» №4 (29), май 2002. (Повторно данная статья была опубликована в философско-литературном журнале «Открытая Мысль» №3, Москва 2006)