Память астронавта

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за июль 2024:

 

На чтение потребуется 10 минут | Цитата | Скачать файл | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Огонь появился на несколько секунд, став на время единственным источником света. Джейк сидел справа от меня, пристёгнутый, голова свесилась на грудь. Его скафандр был повреждён. Мы падали с огромной скоростью, я не знал, что делать, автоматически включая и выключая систему. Сброс, перезагрузка. Ничего не работает. Дым заполнил всё вокруг. Раздался взрыв. Я знал, что это взорвалась станция, с которой мы экстренно эвакуировались. Капсула начала вращаться. На несколько секунд через иллюминатор внутрь попадал свет солнца, затем снова космическая тьма. Огонь погас, голова Джейка болталась из стороны в сторону. Я не знал, в какой стороне планета, и лишь пытался запустить двигатели. Снова сброс, перезагрузка. На несколько секунд солнце отразилось в скафандре Джейка, затем снова тьма.

Корабль вошёл в атмосферу. Джейк не шевелился. Я выключал и включал систему. Двигатель заработал. Я посмотрел на высоту, нужно было торопиться. Несколько кнопок, но парашют не раскрылся. Был запасной вариант, это подушки. Я использовал этот шанс. Это могли быть последние минуты жизни, я начал паниковать. Земля приближалась. Вскоре я будто провалился в темноту.

 

Грохот, затем вспышка. Люди выходили на улицу. Из бара вышли двое и оглядывались, ища глазами огонь, но ничего не горело.

– Снова ракета упала, – сказал Митч, поправив шляпу, – небось не сидится им на небе, этим космонавтам.

– Взлетать научились, а приземляться всё никак, – сказал Честер, сплюнув на пол. – Надеюсь, что не нужно будет снова искать донора, как в прошлый раз.

– Да, я слышал, что можно взять любое тело, – сказал Митч, – даже мёртвое.

– Ну тебя к чёрту, Митч. Как такое возможно? Да и где ты найдёшь мёртвое тело?

– Мне это ни к чему. Это господа учёные пусть ищут.

Толпа начала расходиться. Приятели вернулись в бар. Ночь снова стала тихой.

 

Я не знаю, сколько длилось онемение. Меня куда-то везли. Я лишь заметил лицо над собой. Кто-то лежал рядом со мной в грузовике. Сильно трясло и укачивало, болела спина. Воняло спиртом. Было неприятно. Я закрыл глаза и уснул.

 

– Он так и не приходил в сознание? – спросил Боря, обращаясь к профессору Лифину. – Я думал, что он не выживет. Парашют не раскрылся, это не шутки.

– Хорошо, что успели, – сказал профессор Лифин, вытирая руки полотенцем. – Я тоже не знал, выживет ли он.

– Но Пётр Михайлович, а если бы вы не смогли спасти?

– Это жизнь, Боря. Кто-то рождается, кто-то умирает. Неизбежного не избежать, можно лишь немного отдалить. Так говорят у нас в горах.

Лифин открыл окно, впустив прохладный воздух. Боря стоял у стены и держал в руке миску с окровавленными тряпками. Кроме профессора Лифина и молодого ассистента Бориса, в помещении был полковник Пирсон, под чьё командование попадал едва не погибший астронавт.

– Пётр Михайлович, – сказал Пирсон, вставая со стула, – вы же понимаете, что нам очень нужны его показания. То, что произошло на спутнике, знает только Гэйб. Он единственный, кто уцелел. Сами знаете, что случилось. Станция взорвалась.

– Нет, милейший, не знаю, что у вас там случилось. Я не учёный, а врач. И ваши спутники мне неинтересны.

Лифин посмотрел на чистые зелёные поля, где паслись барашки, запер окно и оглянулся.

– Я спасаю его, так как это моя работа. И даю ему возможность жить дальше, хоть в его состоянии это будет затруднительно.

Пирсон повернулся к койке, подошёл ближе, оглядел тело и скорчил недовольную гримасу, затем повернулся к Лифину.

– И он будет всё помнить?

– Конечно. Только нужно время.

– Времени, как обычно, у нас и нет.

Пирсон собрался выходить. В дверях обернулся, посмотрел на Борю, стоящего у стены с миской тряпок.

– Бе-ее-ее-ее, – промычал Пирсон, усмехнулся, вышел и хлопнул дверью.

 

– Я слышал, им нужен донор, – сказал Честер, осушив бокал пива и стукнув по столу, – видать, снова какой-то космонавт едва не погиб.

– Мне это надоело, – сказал Митч, оглядываясь. В баре было мало людей, но всё равно он не хотел привлекать внимание, потому наклонился к собеседнику. – Что-то случилось в небе. Мы слышали, как ракета не смогла нормально приземлиться и взорвалась. Почти все погибли.

– Да, но один выжил, Митч. Понимаешь? Вспомни, что было в прошлый раз, когда им нужен был донор. Они искали его повсюду, предлагали кучу денег родственникам, чтоб взять чьё-то тело. Это никуда не годится, это богохульство. Наши тела принадлежат нам.

– Я тебе вот что скажу, приятель, – продолжил Митч, склонившись почти вплотную, касаясь шляпой седых замасленных волос собеседника. – Всё это началось, когда в центре города поселился этот профессор, со своими машинами. Он начал помогать военным и космонавтам, которые падают с неба.

– Чёрт его дери, Митч, я и сам всё это знаю. Но не понимаю, что делать. Мы подкидывали ему в дом голову лошади, измазали кровью дверь, а ему всё нипочём.

– Ты дубина, Честер, – сказал Митч и дал щелбана приятелю. – Тут нужно действовать иначе. И я знаю, кто нам в этом поможет.

– Кто? Не тяни, чёрт бы тебя побрал.

– Дэниэлс, – сказал Митч, – старый добрый Дэниэлс.

Митч подмигнул приятелю и улыбнулся, обнажив гнилые зубы.

 

– То, что ты спас Гэйба, это, конечно, хорошо, Лифин, – сказал Пирсон, – но, боюсь, в таком виде он будет бесполезен.

Пирсон улыбнулся и подошёл к окну, глядя на снежные горные вершины.

– Почему ты не выпускаешь его погулять, Лифин? – Пирсон засмеялся. – Или ты боишься, что он убежит?

– Его тело нужно привести в порядок, вы сами понимаете. Для меня главное, что я спас его сознание.

– Да, да. Молодец, – сказал Пирсон и подошёл к стальному аппарату, где лежали два тела. Он провёл рукой по кнопкам и кивнул.

– Да, не представляю, как люди раньше жили без этого. Никаких тебе проблем со здоровьем. Никаких операций, только нужно найти подходящего донора и всё. Новенький, как огурчик.

– По сути, наука не шагнула намного вперёд, мы не можем продлевать жизнь до бесконечности, сознание остаётся, но и оно не может жить вечно.

– Да знаю, знаю, – махнул рукой Пирсон, – бла-бла-бла и так далее, мне это неинтересно. Я лишь хочу знать, что происходит у него в голове. Мне важно знать, почему станция взорвалась. Это всё, что мне нужно.

 

Огонь. Снова пожар. Но в этот раз это не сон, я ощущал жар. Я вскочил на ноги, было трудно дышать. На полу валялось тело, почти ничего не было видно, только выделявшееся чёрным квадратом окно в стене. Я из последних сил подбежал и выпрыгнул из окна, ощущая, что едва вырвался из рук огня. Я сильно ударился, но не потерял сознание, вскочил и побежал в темноту ночи. Стало прохладно, легче дышать. Я остановился. Ноги подкосились, и я упал на траву. Захотелось спать. Сквозь сон я видел, как меня куда-то тащили. Я надеялся, что сейчас меня осмотрит врач, всё тело болело.

Я не видел, куда мы едем, но надеялся, что скоро всё кончится. И где же Пирсон, когда он нужен? Обычно он следит за всеми своими подопечными.

Вскоре мы приехали.

– Давай входи, тупое животное, – крикнул кто-то, и я получил ногой по спине. Голова болела, у меня подкосились ноги. Мы вышли из грузовика, вокруг было что-то напоминавшее ферму. Тут воняло. Ничего общего с чистыми зданиями, где я привык получать задания и слушать лекции. Это странное место, я не знаю, зачем я тут. Я видел решётку и слышал голоса животных. Барашки. Меня закрыли в камере, где было много сена. Слабость вновь охватила моё тело. Я отключился.

 

Пирсон выронил сигарету, когда вышел на улицу и увидел, как тушат пожар на втором этаже здания. Это было городское управление. Он побежал, по дороге набирая чей-то номер. Дым конусом расходился в небо, поглощая звёзды. На улице толпа людей. Кто-то пытался помочь, кто-то кричал. Двое зевак, стоящих в стороне, на углу здания, просто молча наблюдали. Один толкнул другого в бок и поправил шляпу, а затем улыбнулся, показав в свете огня гнилые зубы.

 

Ужасно болит голова. В последние дни я сильно устаю. Было темно, почти ничего не видно. Я лежал, хотелось спать. Если это главный штаб, я всё им расскажу. Я помню всё, что произошло на станции. Мы получили сигнал. Джейк сразу принялся докладывать о том, что сигнал не нашего происхождения. Это не наши спутники прислали отчёт, это было что-то другое. Но сигнал внезапно пропал, как и связь, а затем и электричество. Мы катапультировались. Аварийных батарей едва хватило, чтоб направить капсулу на планету. Это был единственный шанс, и то слабый. Они взорвали станцию, отключив энергию. Система поддержания температуры, работавшая на жидком газе, вышла из строя, мы едва успели эвакуироваться.

– Если только одним сигналом они смогли лишить нас энергии, – говорил тогда Джейк, – представь, на что они способны при контакте.

Джейк был как всегда прав. И я всё об этом расскажу. Весь мир должен узнать о том, что произошло.

Пока я размышлял, кто-то пришёл. Дверца открылась, меня схватили и повели по коридору. По сторонам солома и кровь. Со всех сторон шум. Я постоянно поднимал голову, чтоб рассмотреть лица людей. Они смеялись, все ходили в комбинезонах, на которых была кровь. Но место не было похоже на госпиталь. Это было похоже на цех разделки мяса. Я остановился, посмотрел наверх, на ближайшего соседа, но он толкнул меня ногой в бок, я попробовал позвать на помощь, но не смог сказать ни слова. Сердце начало стучать быстрее, отчётливо ощущался запах крови. Я не знал раньше, как пахнет кровь, и не понимаю, как распознаю её сейчас. Я слышал скрежет металла, будто кто-то точил нож. Что-то необычное было во всём происходящем, что-то неправильное.

Меня затолкали в помещение, тут был сливной жёлоб вдоль всей комнаты, пятна крови, которые не отмывали годами, и какой-то мужчина присел на корточки возле меня, глядя мне в глаза. Он был в пластиковых очках. Я замер, глядя ему в лицо. В отражении я увидел себя, но не мог понять, как такое возможно. Я смотрел в собственные глаза, но не узнавал. В отражении очков на меня смотрело лицо барана.

– Этого сперва обстричь, – сказал мужчина, поднялся и надел мне на голову мешок. Больше я ничего не видел.

 

– Причиной пожара стал коктейль Молотова, – сказал инспектор. – Мы нашли бутылки виски на полу. «Джэк Дэниелс». Горючий напиток, но использовали его не по назначению.

– Там были тела? – спросил Пирсон.

– Да, профессор Лифин и этот ваш Гэйб, точнее, всё, что от него осталось. Только пара кусков.

– Гэйб и так был мёртв, по крайней мере, его тело. А животные?

– Какие животные?

– Там должен был быть баран.

– Только два тела, – сказал инспектор.

Пирсон сел в кресло.

– Гэйб обладал важной информацией, – сказал Пирсон, – нам нужен был донор, чтоб вернуть его к жизни. При падении капсула сильно повредилась. Гэйб единственный выжил и не протянул бы до утра, если бы не Лифин. В этом районе чаще всего происходят высадки, и Лифин возвращал к жизни тех, кто был важен. Донора не было, и временно Лифин поместил сознание Гэйба в тело барана. Позже мы бы нашли донора, и всё было бы хорошо. Потому я и спрашиваю, были ли там тела животных?

Инспектор непонимающе покачал головой, не зная, шутит ли Пирсон. Помолчал минуту, затем ушёл, оставив собеседника наедине со своими мыслями.

 

Несколько недель Пирсон обходил все фермы и амбары, глядя в глаза каждому барану. Пытаясь найти того, кто ему нужен. Шансов было мало, но они были. Привезли новую технику, Лифина сменил другой человек. Лабораторию построили за городом и установили охрану. Жизнь снова пошла своим чередом.

 

Пирсон поужинал и долго сидел у окна, думая о том, где сегодня был, сколько ещё есть баранов в окрестностях, и успеет ли он найти нужного ему. Он отпил вина из бокала и увидел в стекле собственное отражение, подсвеченное свечой. Он наколол кусок баранины, поднёс ко рту, некоторое время задумчиво смотрел на этот кусок, затем отправил его в рот.

 

 

 

Январь 2024

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» июле 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: