HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Виктор Нюхтилин

Мелхиседек. Добро и зло

Обсудить

Философский роман

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 7.10.2007
Оглавление

3. Часть 3
4. Часть 4
5. Часть 5

Часть 4


Идем дальше. Об отсутствии зла в мире Бога и о том, что зло – это человеческая выдумка, порожденная какими-то своими личными недовольствами. Трудно сказать, насколько объективно то невыговариваемое знание, которое мы имеем внутри своего сердца о Добре и зле. Несомненно, что оно складывается из отдельных знаний субъектов и, образуя общее знание, является в своей сумме субъективным по характеристике каждого слагаемого. Поэтому, действительно, объективно может существовать абсолютное Добро, а субъективно (в личной оценке каждого человека) в нем может что-то кому-то казаться злом, но только казаться, ибо на самом деле – оно Добро. Но, во-первых, мы должны в этом случае предположить, что субъекты (отдельные люди) сами порождают такое знание о правде Добра и зла, а не получают его от Бога, раз уж их мнение расходится с мнением Создателя о смысле того или иного явления жизни. В этом случае мы должны найти такой параллельный источник понятий Добра и зла в самом человеке. Перспективен ли такой путь? Он тупиковый, но о том, что нравственность идет не из человека, а входит в него извне, мы убедительно скажем дальше. Там, где это будет решать более полезную задачу. А здесь скажем просто – если все вокруг Добро, а мы лишь капризничаем, и что-то почитаем за зло, то к чему тогда какая-то наша задача в Его мире и какая-то наша роль в его Замысле? Если уже все так хорошо, то зачем нам вообще еще стараться? Для чего? В этом случае нам надо просто смириться с тем, что происходит вокруг нас, и в полном абсолюте одобрения заняться аутотренингом: "Когда у моей дочери муж пьет, и дети бояться приходить домой, то это хорошо, очень хорошо, просто прекрасно, лучше не бывает, просто нечего больше желать, просто скинуть бы его козла с балкона, а сказать, что сам упал, и это было бы так хорошо, просто хорошо, лучше не бывает!" В этом случае нам остается только понять, что в превратностях жизни зла нет, а есть только Добро и, следовательно, нет самого понятия нравственности, а есть только некая недоразвитость нашего интеллекта и души, не дающая нам способности понять, что когда воруют людей, сажают в подвалы и требуют за них выкуп, отрезая каждую неделю по пальцу, то Бог не имел ввиду ничего плохого, а просто мы чего-то не достигаем своим уровнем совершенства при оценке этого факта. При этом нет необходимости в нравственных движениях и через нравственность от нас ничего требоваться не может. Надо просто смиряться или умнеть. Это первое, что выносит нас центробежно из этой теории.

А второе, что еще поддает нам в этом направление, так это возможность предположения, что если, например, отнять у ребенка деньги, которые ему дали родители на мячик из соседнего магазина, и выпить на них пива с друзьями, утверждая, что это великое Добро от Бога, если правильно в этом разобраться, (просто ребенок, да и многие остальные еще не созрели до этого понимания), то, следовательно, мир живет по законам добра, которые не сопричастны человеку. Следовательно, мир создан не для центральной роли человека в Творении. А в этом случае мир пойдет к Царству Бога своим путем своего Добра, а мы пойдет совсем другим путем и совсем в другую сторону. В таком случае – зачем Бог к нам приходил в образе Иисуса, и зачем создавал на земле историю? Уж если мы в центре Его замысла, то относительно нас и должны работать критерии Добра и зла. И то, что не Добро для нас, то не должно быть Добром и для Него. Иначе, зачем тогда откровение Иисуса, и зачем тогда история и т.д.? И главное – зачем тогда нам искать Добра, если оно, во-первых, уже есть везде и всюду, а, во-вторых, если оно вообще не для нас? И этот вариант нас не устраивает окончательно, потому что в нем нам нет места. В нем мы вообще не при чем.

Пойдем еще дальше. Здесь перед нами вырастает гармонично излагаемая многими учениями дуальность, которая предполагает, что Добро переходит во зло, зло переходит в Добро, в самом Добре находится зерно зла, а во зле, соответственно, зерно Добра. И так они и живут, неразрывно состязаясь в переходах друг в друга, и составляя собой живую сущность мира. Это, кстати, весьма подходит к нашему выводу о том, что нравственные категории в одном случае работают на Добро, а в другом на зло. Все это очень похоже. Но это только обманчивая похожесть, если вдуматься. В нашем случае каждая нравственная категория может обернуться злом или Добром относительно внешнего критерия нашего знания истины Добра и зла, а в дуальной версии этой смены света и тени все происходит из внутренней сущности Добра и зла. Это сразу же развенчивает весь смысл дуальности относительно наших задач. Во-первых, такой мир механистичен. Он не имеет высшего смысла. По каким-то внутренним причинам две патоки, светлая (Добро) и темная (зло), булькая и вспениваясь по своим внутренним причинам, постоянно перемешиваются между собой, насыщаясь то преимуществом одного цвета в каком-то месте, то преимуществом другого в другом. Они беспричинно и неуправляемо образуют то одну, то другую субстанцию, постоянно поочередно сталкиваясь и меняя свой окрас на противоположный. Причины движения мира – внутри двух противоположностей, которые по своей природе тянутся друг к другу и сталкиваются, образуя движение и развитие. Причем, если белое вытесняет черное в одном месте, то черное вытесняет белое ровно настолько же в другом месте. Этим обеспечивается постоянное и безостановочное движение, а также постоянная гармония мира, не допускающая перевеса одного над другим. То есть ни Добро не должно побеждать зла, ни зло не должно побеждать Добра, иначе миру не на чем будет стоять. Дуальность пропадет. А без нее – никуда.

Вывод здесь очевиден – если ничего не должно побеждать, то для чего нам примыкать к одной из противоположностей? Зачем совершать нравственный выбор? Очевидно, что незачем, и дуальность, как теория, не для нас.

Кроме того, если все так механистично, то Бога в этом уже нет. Он нажал рубильник самообеспечивающего себя самого из самого себя же механизма, и ушел в полном доверии к процессу. Следовательно, этот процесс сам перемелет все нужным образом, в конце концов, своими неумолимыми шнеками, и нам не надо напрягаться в попытках морального совершенства – то, что сегодня Добро, завтра будет злом, и наоборот. Все происходит по законам дуального мира! Значит надо просто плыть по течению обстоятельств. Бери скипидар и ставь клизму собачке, созерцая, как она будет кончаться в адских болях – в этом есть какое-то зерно Добра! А, кроме того, ты должен при этом знать, что, мучая собаку, ты не только автоматически уже имеешь это зерно добра, но и непосредственно совершаешь добро дело – на другом конце земли сейчас кто-то должен совершить столько же добра, сколько ты сейчас совершил зла. Чем больше, ты совершишь зла, тем больше это где-то обернется добром. И, помогая старику взобраться в троллейбус, будь осторожен – сейчас по закону дуальности где-то за углом, или дальше, должно совершиться ровно столько же зла. Чем меньше ты делаешь добра, тем меньше ты несешь ответственности за то возможное зло, которое этим вызовется, чтобы все гармонично уравновесилось в мире.

Лучше в этом случае вообще никуда не соваться, не правда ли? Дуальные учения это и предлагают. Их смысл – выбор срединного пути. То есть попытаться втиснуться между Добром и злом и, сидя в этой норке, уйти от законов дуальности. При этом не совершается зла, но ведь и не делается Добра! И в чем положительный смысл такой жизни? Чем человек тогда отличается от куста бузины? Она также не вредна и не полезна – и не делает зла (не сорняк), и не делает Добра (никуда ни на что не годится). Чем тогда человек отличается от всего остального живого, если хочет быть ни за белых, ни за красных? Здесь также не видится никаких наших задач и никакого нашего смысла в Творении. Зачем Бог затевал нас самих, речь, науки, историю, давал нам программу нравственных ориентиров, если наша цель – убежать от всего этого в медитацию, отшельническую пустынь или в нирвану? Нет, это нам не годится. И последнее о дуальности – такое движение друг в друга, разве это не движение в никуда? О каком развитии через все это может идти речь? Разве это не топтание на месте? Если все движется навстречу друг другу, чтобы превратиться друг в друга, то все вообще не двигается, ибо по смысловому результату это не движение, а взаимозамещение! Если весь мир в своих составных частях поделен на две противоположные половины, которые стремятся друг к другу, чтобы, заняв место противоположного, уступить тем самым ему же свое недавнее место, то это не движение куда-то, а просто какое-то кубло противоположностей. Если это допустить, то придется допустить и то, что мир никуда не движется. Цели никакой нет, и, следовательно, нет и Царства Божия. Тогда где нам искать вечного спасения от смерти и зачем нам нравственность? Опять это не для нас.

И еще один вопрос по дуальности не в нашу тему. Такое автоматически обязательное встречное движение противоположностей предполагает наличие каких-то закономерных причин этого процесса. Если причины в самих противоположностях, как говорят дуалисты, то откуда единый процесс? У единого процесса должна быть и единая причина! По-другому не бывает! Сказать, что одна причина в тяготении минуса к плюсу, а другая в тяготении плюса к минусу – это просто дать два разных названия одной и той же причине! Следовательно, причина неоспоримого взаимного устремления противоположностей друг на друга должна находиться вне них, поскольку их содержание противоположно и должно порождать противоположные причины. А соединяет их общая причина, не противоположная ни одной из них! Это говорит о каком-то общем для них законе, который стоит над ними, и которому они подчиняются. А при наличии такого закона саму видимую нами вокруг дуальность нельзя назвать основополагающим законом мира, потому что есть еще какой-то закон, который основополагает и саму дуальность в этом мире. А это убивает сам смысл дуальности, как формы внутреннего состояния вещей. Она становится лишь внешним проявлением другого закона, который может составлять ту самую сущность вещей, а может и не составлять. Видимые следствия данного закона создают иллюзию отсутствия целенаправленного плана при поверхностном понимании повсеместного столкновения противоположностей. То, что выдается за слепую дуальность, на самом деле, получается, всего лишь способ, которым зрячий закон производит взаимодействие, а не суть самого взаимодействия. Но по любому в дуальности нет применения нравственности, а есть только признание ее бессмысленности как явления, которое не может своими последствиями обеспечить преимущества доброго выбора над злым, так как предполагает не только их вечно равное количество в мире, но и полное родство между собой. Здесь смысла истории через нравственность также не найти. Оставим дуальность самой себе.

Следующее мнение, к которому мы подобрались, состоит в том, что Добро существует в виде совершенной идеи, которая, отражаясь в мире, проявляется как отступление от Добра, или как плохое, несовершенное Добро. Пошло это от Сократа и Платона, и составляет собой основную идею идеализма. Хорошая идея о хорошей идее. Но, по сути, здесь Добро приравнивается к злу. Ведь источник зла на земле – Добро в нематериальной сфере совершенных идей. В таком случае хочется сказать, что как ни хороша такая Идея Добра, но уж лучше бы ее совсем не было. Может быть, нам было бы даже легче пережить отсутствие Добра в идеале, чем его столь оригинальное наличие в реалии. Если зло – это искаженное Добро, то почему Добро нельзя назвать совершенным злом? Ведь если признать, что дерево Добра расцветает прекрасным цветом в мире идей, а в область физического мира сбрасывает плоды зла, то зачем такое дерево или зачем такой мир, который не может ему соответствовать? Самое тонкое здесь состоит в том, что эти плоды в мире идей совершенно окультурены и добры, а, проникая в материальный мир, приобретают вкус дикого зла. Следовательно, эта идея Добра не настолько уж совершенна, чтобы преодолевать материю, а в таком случае Добро в мире невозможно, и нам незачем здесь за него бороться, ибо это ему предначертано самой его более низкой, чем у причинной ему Идеи, природой.<> И здесь же возникает еще один круг противоречий, который образуется положением о невозможности реализации нематериальной Идеи в материальном мире. В этом случае мы должны или признать, что Бог создал такую Вселенную, где полагается всегда царить злу в силу самой ее природы, что предполагает, опять же, принятие Богом зла, а, как следствие, допускает и наше аналогичное право на принятие темных сторон морали, что опять же лишает нас всяких нравственных задач. Или же мы должны признать, что Бог не настолько совершенен, чтобы с равным успехом реализовывать Себя и в видимой части бытия, и в невидимой. В невидимой реальности, исходя из идеализма, Бог создает совершенную идею, но не может перенести ее в видимую реальность, ничего не расплескав и ничего не испортив. Это, опять же, говорит о несовершенстве Бога, и это мы ни в коем случае не можем принять, поскольку то, что несовершенно, то есть незаконченно еще в своем развитии, то есть имеет потенцию к изменению, не может быть никаким Богом. В этом случае мы или теряем санкцию Бога на нравственность, или допускаем, что Бог зол. Ни там, ни там мы своих задач обнаружить не сможем.

Кроме того, это затемняет сам смысл Царства Божия до неузнаваемости, ибо если мы нужны Ему в Его Царстве, то для чего мы помещаемся периодически в реальный мир, где ничего не можем пересилить из-за его исконно должного несовершенства, а там, куда мы возвращаемся из этого мира после каждой жизни, мы также ничем не можем усилить совершенства уже и так совершенной идеи? Ни здесь, ни там, получается, у нас вообще нет никакой нравственной работы.

Мы, правда, можем вписываться или не вписываться в это совершенство нематериального бытия. Для этого возможны какие-то наработки в реальном мире через нравственные испытания, и совершенствование своего характера в нравственных столкновениях истории. Это можно допустить. Но с чем мы сталкиваемся, и с чем тогда ведем саму борьбу за Добро в этом мире? С миром теней, отраженных от совершенной идеи? Но ведь данное отражение должно быть неизменным, ибо неизменной должны быть и сама совершенная идея. Можем ли мы иметь историю в таком случае? Одинаково отражающаяся идея не может создавать усложняющихся условий борьбы для выработки все новых и новых качеств. Это становится похожим на гонку "Формулы-1" по одной и той же трассе из года в год, где каждый нюанс дороги давно выучен гонщиками наизусть, и где их мастерство не растет, а превращается в постоянный по характеристикам биологический механизм, добавляемый в качестве корректора ко все возрастающим по мощностям моделям двигателей. Можно допустить, что мы еще не вписались своим мастерством в возможности трассы данного мира, которую формирует совершенная идея, а вот как впишемся, тогда и наступит Царство Бога. Но трасса истории все время меняется! Если она – отражение совершенной идеи, то она или не должна меняться, или идея несовершенна. Идея, конечно, может совершенствоваться, а вместе с ней совершенствуется и трасса физического мира, но тогда идея – вне Бога, потому что все, что присуще Ему, совершенно. А ведь мы ищем задач именно перед Ним. Если мы в самом начале отринули материализм, как попытку обойтись без Бога, то теперь должны отвергнуть идеализм, как попытку заменить Бога идеей. А вместе с этим мы должны прекратить поиски нравственных задач по системе идеализма.

Ну и последняя концепция – наличие в мире двух самостоятельных, борющихся друг с другом явлений Добра и зла, но не переходящих друг в друга и не составляющих постоянного баланса, (как при дуализме), а имеющих возможность преодолевать друг друга по итогам схватки, а то и уничтожать. Здесь есть целесообразность нравственного выбора. И здесь есть великий смысл данного выбора – победить зло. Здесь присутствует и смысл Добра, и недопустимость зла, и здесь нам, вроде бы, все подходит.

Однако, опять допустив борьбу двух самостоятельных начал, мы тем самым опять усомняемся в силе Бога, или опять предполагаем, что Он допускает зло Своей Волей. А это мы уже преодолели и отринули. Эта версия хромает на те же ноги, что и другие. Получается, что у нас нет другого выбора, как исключить саму возможность какой-либо борьбы Добра со злом в мире, и отказаться от самой мысли самостоятельности зла. Иного выбора у нас нет. Иначе мы останемся без Бога (выведенного логически). Вот опять то же самое с этой логикой – она упирает нас туда, куда бы нам совершенно не хотелось упираться. Мы подошли к таким серьезным проблемам теологии и философии, что просто всякое желание думать дальше – пропадает. Ощущение бессилия, которое охватывает при попытках в этом разобраться, делает мысль вязкой и скованной. Это сродни отчаянию. Но, повторяем, выбора нет. Хоть как-то, а надо заканчивать то, что начали. Даже если придется расписаться в своей беспомощности. Продолжим.

Существует ли Добро? Да. Мы это знаем доподлинно, и через непонятный феномен его общего одинакового понимания каждым в отдельности человеком образуется общечеловеческое ощущение нравственности. Существует ли зло? Да, и мы можем сказать о его всеобщей одинаковой трактовке то же самое, что и по поводу Добра. Следовательно, зло есть? Так что такое зло и что такое Добро? Что между ними происходит? Существует ли зло как противоположность Добру? В этом вопросе кроется сам смысл нашего поиска. Если зло противоположно, то обязательно есть его борьба со злом. Если зло – самостоятельная равноценная по содержанию противоположность, то оно одно из начал Мира, созданного Им. Самостоятельная и равнозначная. А такого не должно быть по нашим понятиям. Мы этого не можем допустить, если хотим остаться с Богом. Может быть, покопаться здесь, где цель намерения так ясна?

Может ли зло быть равноценным и самостоятельным началом бытия? По нашей логике – не может, так как мир создан Им, а Он не мог создавать зла. А если, все же, допустить для зла равноценное и самостоятельное, относительно Добра, существование, то следует допустить и то, что мир мог бы устрояться по одному из этих двух начал: или только на Добре, как на самостоятельном начале, или только на зле, как на таком же самостоятельном начале. Если мы предполагаем, что зла в качестве начал мира не должно быть, то мы ведь одновременно предполагаем и то, что мир может быть построен на оставшемся, единственно присущем ему начале – на Добре. Если мы даже просто предполагаем, что Добро может победить зло, то мы одновременно предполагаем и то, что мир останется существовать только на одном из начал – на Добре. Это же предположение можно перевернуть, и допустить, что если зло составляет собой одно из начал мира, то мир мог бы быть построен исключительно на нем, или остаться навечно на этом начале, если зло победит Добро. Если и то, и это – начала, то у них равные основания для того, чтобы составлять собой единственную основу принципов существования мира, как в его начале, так и в его конце. Посмотрим, что было бы в каждом из этих случаев.

Для этого мы вернемся к нравственным категориям, но только к тем, которые имеют самостоятельное значение, независимое от характера индивидуальности или помышлений отдельных людей. Обратимся к самостоятельным понятиям. К третьей группе. Потому что категории двух других групп – черты характера и нравственные принципы – имеют явно человеческий источник, а любой человеческий источник – смутный источник. И для нравственности в том числе. Мы будем брать эти категории в том виде, в котором они предполагают свое содержание по их прмым формулировкам, причем делать это будем, теоретически предполагая, что у них вообще нет возможности превращаться в противоположное, поскольку ничего противоположного в принципах конструкции мироздания, согласно условиям нашего опыта, – попросту нет . То есть, если доброта – то, как отдельно существующая законодательно в мире причина отношений без своей противоположности, жестокости. А если ложь, то, как единственно царящий в мире принцип без всякого даже намека на какую-то возможность правды. Одно из начал мира в каждом предположении выражается одной из категорий, при условии полного отсутствия другого противоположного начала. Что будет? Попробуем.

Правда. Это что такое? Это то, что соответствует действительности. Это то, что есть. Это то, что описывает мир, и делает его опознаваемым в действительном соответствии ему самому. Если бы в мире не было лжи, то правда была бы. И мир был бы. А правда в нем существовала бы как описательная категория, просто всегда верно фиксирующая реальность.

А что такое ложь? Это то, чего нет. Это то, что искажает мир, даже если мир и злой. Ложь – уход от реальности, потеря связи с миром и, в конце концов, какое самостоятельное значение может иметь ложь, если она ничего в себе не отражает и ничего в себе не может содержать? Мир сам по себе, а ложь вне него, и сама по себе. Она никакого отношения к миру не имеет. Представить себе мир без правды нельзя, потому что если есть мир, то есть и то, что можно о нем бесстрастно сказать, что и будет правдой. А представить себе мир без лжи, можно – мир ничего от этого не потеряет, и в нем все равно будет правда, потому что есть сам мир.

Следовательно, Творение предполагает уже само собой правду, и обязательно ею сопровождается, как явлением самостоятельным и неукоснительным, поскольку оно определяется наличием конкретного факта. Таким образом, Правда заложена в основу Творения в качестве одного из начал.

А ложь создает несуществующий факт, миф, выдумку, и если такой принцип заложить в Творение, то и получится миф или выдумка. Нечто не существующее. То есть ничего не получится. На лжи ничего создать нельзя, потому что если правда едина, то ложь бесконечно разнообразна своими отступлениями от правды, и не имеет никакой основы для создания чего-то упорядоченного, а не полного хаоса равновероятных по искажению вариантов уловок. Следовательно, ложь, как зло, не могло входить в одно из начал Творения, которое упорядочено и единично по факту.

Может ли ложь бороться с правдой? Нет. Это борьба с самим миром, попытка отрицать очевидное. Следовательно, борьбы и в помине быть не может, потому что у правды есть аргумент в виде факта, а у лжи нет ничего. Откуда же это зло? Мы ведь сталкиваемся с ложью повсеместно? Ответ ясен, если подумать, – от намерения человека.

Любовь – это что? Это то, что притягивает все друг к другу. Мужчину к женщине, родителей к детям, всех их к родственникам, их всех к друзьям, а этих всех – к своему народу, земле, небу, красоте, к миру, к Богу в счастливом итоге. Любовью созидается человек, любовью продолжается человеческий род, любовью образуется семья, народ, творчество, искусство, высокий долг, дружба, желание трудиться и общаться. Любовью создается и собирается история. В конце концов, аналогом любви в соединении атомов и молекул образуется и сам мир. Может ли любовь царить единоначально на земле? Вполне. Следовательно, и она может быть одним из начал Творения.

Что такое ненависть? Это то, что разъединяет. Если бы на земле царила только ненависть, то люди не вступали бы в браки, не создавали бы семьи, а какие-нибудь случайные дети убивались бы, или истязались до смерти, так как кроме ненависти человек не знал бы другого чувства. Человечество на этом принципе не могло бы существовать физически, ибо род его прервался бы очень быстро взаимными убийствами и нежеланием элементарного совокупления во имя детей. Даже если бы и было сотворено такое общество, то никто не рождался бы вновь. Все только убивали бы друг друга в утолении единственно заложенного в основы мира побуждения – ненавидеть. Ничего не образовывалось бы, а только распадалось бы до отдельных ненавидящих друг друга единиц. Говорят, что ненависть может объединять против общего врага. Но такое объединение предполагает собой наличие определенной приязни между объединяющимися, чего не могло бы случиться, если бы мир стоял только на безальтернативной ненависти. По самому смыслу непримиримого разъединения, образующего собой ненависть, весь мир не смог бы сложиться из молекул и атомов, которые в физической модели ненависти убегали бы друг от друга, или пытались бы уничтожить аннигиляцией ближайшего мельчайшего соседа по всем естественным законам своих свойств. Мира бы не было. Следовательно, ненависть не может быть самостоятельным началом мира. На этом начале мир не возник бы вообще, поскольку в основе мира заложено собирательство отдельного в общее, а не разъединение всего. А случайные связи мира на одной ненависти разваливались бы, не успев устояться в формы, так как в мире аккумулировалась бы только всеобщая задача всеобщего взаимоуничтожения. Значит, Он не мог опираться хоть как-то на ненависть при Творении. Откуда она? Из намерений человека.

Бескорыстие может жить без своей противоположности, своекорыстия? Конечно же, может. Взаимная помощь сближает и усиливает сообщность, обеспечивает чистую нравственность отношений. Если каждый бескорыстен, то в итоге все имеют свою выгоду. Здесь ты отдал, там отдали тебе. Бескорыстное перемещение помощи среди людей создало бы общий уровень среднего благополучия, так как каждый отдавал бы от своего избытка другому, и было бы материальное равенство. Следовательно, бескорыстие могло спокойно укладываться в систему создаваемого Им мира.

А своекорыстие? К чему бы оно привело, если на нем основать единственный закон взаимоотношений? Во-первых, вокруг понятия "выгодно" выстроилась бы вся нравственность, которую уже нельзя было бы назвать нравственностью. Это был бы уже просто кодекс борьбы за выгоду. Но выгоду каждого! Не имея понятия ни о чем другом, кроме как о собственной выгоде, каждый тянул бы только в свою сторону, и сообщества были бы также невозможны. Никаких групп или коллективов, где все строится на уступках и учете интересов других, не было бы, и человеческое сообщество разбрелось бы по лесам и весям в поисках единичной выгоды каждым. Матери бы не кормили детей – не выгодно. Да и не заводили бы их – это еще менее выгодно, если учитывать, что дети не только едят. Мужья не содержали бы семей, – какая в этом для них корысть? Никто не стоял бы за свой народ и за свою землю – невыгодно. Бескорыстный поиск истины и открытий не имел бы места, и наука с искусством не зародились бы. Гораздо выгоднее убить, ограбить, залечь в берлогу и пользоваться самому. Создавать материальные ценности невыгодно – все равно умру, а с собой не заберу. Любить – невыгодно, надо подарки дарить и жертвовать, следовательно, любовь исключаем и человеческий род угасает. Все невыгодно в итоге в этом мире, если вдуматься, кроме чисто звериного существования, к которому все и скатилось бы. Истории не было бы, брошенные дети не восполняли бы населения, организовать ничего совместного нельзя было бы, потому все тянули бы только на себя, а, по сути, это тот же всеобщий раздор с переходом в разъединение, что и при ненависти, только без неодолимой агрессии. Следовательно, самостоятельно существовать данная категория не может. Она ничего не образует, а только все разрушает. Тогда и она не может закладываться в основы мира. Откуда она? Из намерения человека.

Доброта может быть без жестокости? Еще как! Если все добры друг к другу и не знают никаких других возможностей взаимоотношения, то уровень счастья имел бы нормой самые высокие степени. Всеобщее взаимное расположение и сострадание созидало бы общество и историю. Следовательно, доброта может лежать в основе начал мира в качестве полностью единоличного фактора.

А жестокость? Жестокость также все разъединяет, потому что при воцарении единственного императива отношений в виде жестокости, не было бы любви, а был бы только страх и подозрительность, которые заставляли бы людей укрепляться в своих жилищах по отдельности, по одному, так как даже между двумя возможна была бы только жестокость. Люди не тянулись бы друг к другу, а избегали бы любых соприкосновений. Общество не смогло бы сложиться, и истории также не было бы. Жестокость породила бы хаос межчеловеческих отношений, поскольку принцип всеобще обязательной жестокости состоит в насилии над другим, которое встречает встречное насилие, и если кто-то хочет представить себе, что бы это было, то это хорошо демонстрируют пауки в банке. Там – хаос убийства. Жестокость, на первый взгляд, не имеет такого же разъединяющего характера, как ненависть, потому что жестокость, наоборот, устремляет человека к другому человеку для своей реализации, и для ее проявления также необходима некая возможность общения. Но механическая жестокость, как, например, жестокость морской волны, истирающей камни друг о друга в песок, в живом мире существовать не может. В основе жестокости лежит чувство, и это – чувство ненависти. Без ненависти нет жестокости, без неодолимого желания утолить ненависть, жестокость невозможна. Механическая жестокость – это действие того же порядка, что и ковыряние палкой в дерьме: к этому может привести некое разовое странное любопытство, но это никогда не станет потребностью. Для того, чтобы возвести жестокость в принцип мироустроения, следует сделать эту жестокость единственно определяющим все действия побуждением, для чего нужна ненависть. То есть мы опять приходим к ненависти, которая не может составлять собой единственного начала мира, как не способная ничего создавать по своей разъединяющей природе. В данном случае жестокость – более мелкая категория, являющаяся спутником ненависти на проявленном в действии уровне. Но и она откуда берется? Из намерения человека.

Не стоит, конечно же, продолжать развернуто эту мысль на примере всех остальных категорий, так как порядок выводов не только уже наметился, но вполне отчетливо виден. И так уже ясно, что такие основы мира, как верность, милосердие, дружба, патриотизм, сострадание и т.д., не имей они себе противоположностей, образовали бы и скрепили бы собой человеческое сообщество. А их антагонисты – (непременные и единственные по вариантам поведения) предательство, черствость, равнодушие, замкнутое единоличие, космополитизм (в виде отсутствия национального чувства), эгоизм – все разваливали бы, разобщали, и человек никогда не выпрыгнул бы из животного мира в историю.


Оглавление

3. Часть 3
4. Часть 4
5. Часть 5
518 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 18:28 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!