Недетские судьбы

Областной приют. Мальчик ходит по своей маленькой комнате взад и вперед, словно зверь в клетке. Внешность мальчика – обыкновенная: серые глаза, русые волосы, но что-то угрюмое и неуклюжее сквозит во всей его натуре.

– Как тебя зову? – спросила я его.

Он бросил на меня жесткий, тяжелый взгляд и ехидно произнес:

– Что, в зоопарк пришла?

Его зовут Стас, – сообщила воспитательница приюта. – Он у нас второй раз уже. А вообще Стас живет с бабушкой. Мать его в тюрьме, отца нет. Стас постоянно от бабушки убегает, говорит, что она его плохо кормит. В первый раз его к нам привезли с рынка. Представляете, нашли и у него целую пачку денет.

На наши вопросы, откуда он взял деньги, отвечал так: «А вам какое дело? Под пяткой зачесалось, и нашел. Ха! Ясно?». На рынке он, наверное, украл у кого-нибудь. Маленький, 12 лет еще, а вырастет – профессиональным вором будет, точно! Молчаливый он и злобный, а главное, смотрит на нас таким взглядом, как судья на обвиняемых... Мы его спрашиваем: «Стас, зачем ты от бабушки убежал?»

А он: «Не люблю ее...»

Спрашиваем: «В школу ты ходишь?»

Он: «Что я там забыл?»

Мы его отвезли к бабушке.

Она оказалась доброй старушкой, только выпить любит. Второй раз Стаса к нам привезла милиция, взъерошенного, на вокзале нашли: он бомжа ножом пырнул. «Стас, зачем ты так поступил?» – спросили мы его.

А он: «Этот бомж мне не понравился».

Вот так. К ответственности его привлечь нельзя – маленький еще. Не представляю, кто из него вырастет...

– Мам, ну вставай! Ну, пойдем домой, холодно! Ну, пойдем домой, мамочка!

– Хватит ныть на всю улицу! Оставь ее – сама придет!

– Да, придет... Замерзнет она. Рая, скоро темно будет. Помоги мне: вместе домой ее доведем...

– Аня, ты идешь домой или нет? В первый раз что ли? Проспится и придет. Ну, как хочешь, сиди здесь! У меня уже жалости к ней никакой нет...

– Пойду к крестной зайду, она нам обещала поесть припасти...

«Дождь начинается, и ветер, какой противный, – думала Рая. – Может, нас крестная еще ночевать к себе позовет?» Рая подошла к коттеджу крестной, снова увидела узорчатые ворота.

Особенно у крёстной Рае нравились розы во дворе. Их было так мною: красные, розовые, желтые и даже черные! Рая очень любила цветы, но крестная не разрешала их рвать. Анюта, она бойкая девчонка, да маленькая еще. Пока крестная убиралась, нарвала целый букет роз, да ей же букет и подарила. С тех пор крестная не любит Аню. Не любит, когда Рая вместе с ней приходит. Рая робко нажала на звонок.

– Кого там на ночь глядя принесло? Слава, посмотри...

– Известно, Лен, кого – ублюдков твоей сестры. Сама привадила их сюда! Вечно, как они у нас побудут, у меня деньги пропадают. Грязные, потом после них комнаты проветривать приходится... И так на работе устаешь, а тут опять они!..

Лена, закончив стирать косметику с лица, спокойно сказала:

– Слава, ну что ты так раскричался? В террасе дам, что обещала, и все...

– Ну, а Полине нашей, какая Анька подружка?..

– Слава, я запретила Полине с Аней дружить. Посмотри, Рая одна пришла. Не волнуйся, дорогой... Раечка, дочка, заходи... Нет, лучше подожди здесь, а то Слава устал с работы, жаль будить... Что, родители ваши опять напились?

– Да, мама на дороге валяется, а отец дома спит. А мы с Аней вдвоем как ее до дома дотащим? Помогите нам, тетя Лена, пожалуйста!

– Рая, пойми: мне Полине еще надо уроки помочь сделать. Да и не в первый раз вам уже. Вот, и так-то родители ваши всегда дураками были, да еще и пьют...

– А мы с Анютой им книгу купили православную. «К пьющему брату» называется. Может, она поможет? Вы как думаете, крестная?

– Ах, глупенькие!.. Ну ладно, сейчас, подожди, гостинец принесу. И дети-то у них как с картинки, когда же они опомнятся?

Лена пошла на кухню, недовольно открыла холодильник, раздумывая, что же Рае отдать: «Апельсины, шоколад и йогурт Полинкины, колбаса семье пригодится, окорок Слава любит... Каждый день приходит Райка, мать, что ли ее посылает? Ладно, пока Слава не видит, колбасы отрежу и хлеба...»

Рая, вся промокшая под дождем, пришла домой.

– Аня, почему дверь открыта? Бесстрашная что ли такая стала? Боже! Кто это всю кухню облевал?!

Господи, не могу больше так жить!!!

– Рая ну, что ты кричишь? Отца разбудишь... Рай. Я маму привела: плакала, плакала – она, представляешь, проснулась, встала и пошла... Рай, я еще кое-кого привела...

– Кого?

– Не будешь ругаться – скажу...

– Ну?! Показывай!

Девочки вошли в свою убогую комнату: кровать с железной сеткой, стул без ножки и красная табуретка. На старых обоях от времени уже невозможно различить первоначальный цвет. Зато на окне – красивые фиалки: Рая любила цветы...

– Ну вот, смотри – Васька.

Рая просто обомлела, увидев спокойно сидящего на табуретке черного упитанного кота.

– Анюта, это же кот тети Лены...

– Ошиблась, ошиблась. Рая! Он на улице плакал, его бросили, а я взяла. Он, как мы с тобой. Рая, никому не нужен...

– Ну, вот снова плачешь, Анечка... Разве я его выгоняю? На вот, даже можешь ему колбаски дать...

Анюта быстро отломила кусок и бросила коту:

– Хороший Васька, хороший!

– Аня, ты что такая лохматая! Давай хоть заплету тебя... Волосы длиннющие, постричь тебя надо... Ну, вот и гниды снова появились: наверное, мама подарила...

– Рай, чего дерешь-то так?..

В коридоре послышался шум. В комнату, шатаясь, ввалился пьяный отец.

– Вот вы где! Кто из вас, твари, вылил водку?!

– Я, я вылила! – закричала сквозь слезы Аня. – Я вашу отраву вылила, понял!

– Ах, гадюка!

Пьяный родитель хлопнул дверью, пошел, обивая косяки, на кухню.

– Рай, давай уйдем, уйдем, Рай! Хоть к крестной пойдем, Рай! – запричитала Аня.

– Успокойся: поорёт и перестанет, как всегда...

Дверь снова распахнулась.

– Ах, отродье, проси прощенья, шлюшка маленькая! Все вылила, тварь!..

– Это тебе надо у нас прощенья просить! – закричала Рая.

– А ты – пошла вон!

Кулак отца больно опустился ей на плечо. Она увернулась, но кулак попал ей в пину, отбросил ее в дверной проем. А отец уже вошёл в раж:

– Кот?! Славкин кот?! Вот воровка! Значит, правда, что ты у них все воруешь?

Аня забилась в угол, сжалась в комок.

– Моя дочь – воровка! А ну, быстро иди, отдай кота, быстро! У хороших людей ворует!..

– Никакая я не воровка, – сквозь слезы выкрикнула Аня. Брошенный котик, а не их!.. И они не хорошие, а плохие!.. А ты – пьяница, я тебя ненавижу! Ненавижу!

– Вот сволочь! – отец изо всех сил ударил ее ногой. – Я тебя, сука, породил, я тебя и убью!

Он схватил девочку за кофту и стал колотить о стенку. Рая бросилась оттаскивать отца, но силы были не равны. Она бросилась будить мать – напрасно, стучалась к соседям – ей не открыли...

…Милиция приехала, когда кто-то, разбуженный шумом, позвонил в отдел. Милиционеры вошли в дом, и нашли мертвую девочку на полу. Убийца спокойно спал. Его разбудили, разбудили мать. Отец сразу протрезвел, стал оправдываться, говорил, что не понимал, что делал, что не хотел никого убивать... У матери началась истерика...

Раю отвезли в приют. Она была словно в бреду, то плакала, то кричала, то разговаривала сама с собой. Через несколько дней Рае стало лучше, но она осталась очень замкнутой в себе, о матери даже слышать не хотела. С ней долго работал психолог, потом ее перевели в интернат. Суд признал, что отец совершил убийство в состоянии аффекта, и осудил его на не очень большой срок...

Мы с подругой разговаривали за чашкой кофе.

– Таня, я хочу подготовить материал о беспризорниках. Ты проходила практику в детском доме, может, что расскажешь?

– Не знаю, что и рассказать. Мне там очень понравился мальчик Саша. Красивый, кареглазый. Очень любил рисовать. Я его спрашиваю: «Что ты так увлеченно рисуешь?» Он: «Маму и папу». «А ты их помнишь?» «Нет, – говорит, – но я знаю, что они хорошие и красивые». Потом я предложила рассказать ему сказку. Он сразу предупредил, чтобы я не рассказывала ему про «Золотую рыбку» – он ее хорошо знает. Я тут же забыла все другие сказки – ну как отрезало. Решила рассказать свою, на ходу придумывала, а он подпер щечку рукой и так внимательно-внимательно слушал... Потом Саша мне сказал, что когда он вырастет, у него будет много детей, и он их будет всех любить, покупать им много игрушек... Эта неожиданная взрослость пятилетнего мальчика меня, признаюсь, поразила... Когда я уходила, малыш очень просил, чтобы я еще к нему приходила, говорил, что ему очень грустно... Я не захотела его обманывать: такие дети очень чувствительны к ласке, и мне не хотелось, чтобы он меня напрасно ждал... На прощание я погладила его по головке. Он ничего не сказал, только опустил голову и снова стал рисовать... маму и папу. Которые вот сейчас за ним придут и принесут много игрушек...