Документальное кино. Забытая осень

На чтение потребуется 9 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Кино как таковое рождалось без всякого сценария. Самые первые фильмы делались даже без режиссёрского вмешательства, и жизнь снималась такая, какая она есть. А это значит, что в основе кинематографа лежит документальное кино. И сегодня мы поговорим как раз об этом направлении киноискусства, последние годы переживающем во всём мире настоящий бум. Документальные фильмы снимают, в общем, и у нас на Украине, хотя, кажется, уже общим местом стало, что украинское кино умерло. Но на самом деле, в год на Украине снимают около двадцати документальных фильмов. В общем-то это не так уж мало. Главная проблема в том, что их почти никто не видит, и кинотеатры, и телевидение их игнорируют. Если в России дела обстоят несколько лучше, то у нас документалистика оказалась в глубоком подполье. Но сегодня мы сделаем шаг вопреки этой тенденции и поговорим о молодом режиссёре документального кино Регине Марьяновской, первый фильм которой получил специальный приз на Леонском кинофестивале за рассказанную ей историю о 98-летней одесситке французского происхождения.

 

 

Кадры из фильма «Забытая осень» (героиня поёт по-французски, затем говорит на смеси русского и французского языков):

 

– Когда нас направили на учёбу, была… комиссия… как сказать?

– Жюри.

– А?

– Жюри.

– Да. Меня спросили, в каком институте я хочу учиться. Я ответила, что хочу быть артисткой. А меня спросили: «А кто будет рабочим ставить клизму? Марш в медицинский!» Я пошла.

 

Для режиссёра фильма, молодой очаровательной Регины Марьяновской, французский язык тоже уже стал почти родным. Она учится в Парижском университете кинематографии и при этом, как и героиня своего фильма, одесситка. Поэтому мы сегодня с ней встретились вот в этом кафе, чтобы обсудить её фильм и поговорить о документальном кино в целом.

Регина, скажи, как ты нашла такую колоритную героиню? Где отыскала?

– Совершенно случайно, в Интернете, я искала информацию об Одессе, видео. Мне попался ролик, снятый канадскими туристами, по-моему, даже в 2006 или в 2007 году. Небольшой, трёхминутный ролик с ней, и меня поразило, как эта женщина в таком возрасте говорит на французском языке. Приехав в Одессу, я решила её отыскать, благо, что на видео можно было определить место, географическое местоположение. Что оно, в Одессе, на Потёмкинской лестнице. Поузнавав у людей, которые там продают сувениры…

– То есть, канадские туристы засняли именно вот ту ситуацию, которая воспроизведена в твоём фильме на Потёмкинской лестнице?

– Да, только это было общение их с ней.

– Когда ты снимала фильм «Забытая осень»… Снят он в Одессе, а выпущен, насколько я понимаю, во Франции, в Париже. Когда ты его создавала, ты ориентировалась на аудиторию нашу, украинскую, или всё-таки больше на европейскую?

– Я даже не задумывалась, на какую аудиторию я ориентировалась, я просто снимала и потом монтировала то, что, на мой взгляд, интересно.

 

Кадры из фильма «Забытая осень» (героиня говорит по телефону):

 

– Привет, Пак. Да, так себе… Да. Кошки, кошки, собаки, тараканы, ой… Пак, а кому ты ещё звонишь? Ты не знаешь, что вчера было! Лена подралась с Таней… Алё. Начали Лена душить, а Таня стала её бить ногами, а тут пришёл Петя… Алё. И забрал Лену с ребёнком оттуда. В общем, у них весело.

 

– Ты себя чувствуешь украинским, русским режиссёром или, проучившись уже несколько лет в Париже, тебе легче себя ощущать уже европейским режиссёром?

– Мне легче себя ощущать там, но я ещё себя идентифицирую украинским режиссёром.

– Сейчас ты снимаешь фильм о детях, а первый фильм – о стариках. Это неслучайно? Это связано с тем, что с ними всё-таки легче работать молодому режиссёру, или есть какие-то более глубокие причины, чем просто добиться естественного поведения перед камерой?

– Так как меня интересует социальная тема в документальном кино, и дети, и старики – это самое важное в нашем обществе. Это всё зависит, прежде всего, от человека. Мы не раскрываемся перед всеми, то есть перед кем-то мы раскрываемся, перед кем-то – нет. Если режиссёру удалось найти эту связь, то это очень хорошо для его работы.

– А кстати, чему была посвящена твоя первая художественная лента? Ну, которая, я не знаю, или не удалась, или ты решила её самолично приостановить…

– Ну, не то что не удалась, просто, так как она была первая, там, естественно, очень много ошибок. И сейчас, просматривая её, я понимаю: здесь можно было сделать немного иначе. Но у меня и было условие: я снимала всего лишь за один уикенд, три дня.

– А как ты считаешь, что вообще принципиально отличает съёмку обыденной жизни, которую сегодня себе может позволить каждый (купить камеру не является проблемой), что вот эту съёмку наполняет ценностью с эстетической точки зрения?

– Я думаю, что когда зритель смотрит документальный фильм, он должен прочувствовать полностью, войти в фильм, прочувствовать историю персонажа и понять сложившеюся ситуацию не только когда персонаж что-то говорит или мы слышим закадровый голос режиссёра, а ещё как бы видя кадры…

 

Кадры из фильма «Забытая осень» (героиня нетвёрдой походкой пересекает дверной порог под несмолкаемый собачий лай).

 

– Сегодня на телевидении достаточно популярны журналистские расследования и специальные репортажи, которые тоже затрагивают остросоциальные проблемы, и во многом они вообще напоминают фильмы документальные. Но при этом таковыми не являются. Твоё мнение: в чём принципиальное отличие фильма документального от, пусть и развёрнутого, но всё-таки журналистского расследования?

– В документальном фильме есть взгляд автора на сложившуюся ситуацию, а в репортаже это просто комментарии репортёрами событий, которых мы видим. Может быть, и скорее всего, именно операторская работа оказывается более эстетической.

 

Кадры из интервью Бориса Годжулова, видеооператора фильма «Забытая осень»:

 

– Очень коротко новости подаются. А в документальном кино можно рассмотреть человека: вглядеться в его глаза, как он живёт, как бы по-другому можно посмотреть. Новости – бац, бац, бац, бац... Всё. Там десять секунд – один кадр. Невозможно его увидеть человека. Интересней его разглядеть, какой он там. Какие у Веры Сергеевны ножки в колготках…

 

– Сегодня в Европе, насколько я знаю, модное направление в документалистике – это съёмка скрытой камерой, и весь фильм строится именно на таком принципе, когда исключены всякие сценарные заготовки и постановочные сцены. И некоторые киноведы даже считают, что именно такое кино, оно истинно документальное. Но тебе таким методом работать не хочется. Или этот подход более сложен?

– В принципе, не так уж сложен, но мне как-то кажется, что интересней совмещать постановочное и не постановочное.

 

 

Кадры из фильма «Забытая осень» (героиня говорит на смеси русского и французского языков):

 

– Платишь 57 гривен в месяц – и всё равно холодно. Холодно… (Успокаивает собаку). Ой па. На место! Иди на место! Нельзя. На место.

 

– Твой фильм, помимо социальной проблематики, интересен таким сочетанием трагедии и юмора. Это, прежде всего, связано со спецификой самой героини, с её удивительным оптимизмом, или и в будущие свои работы ты планируешь привносить элемент юмора, при этом оставаясь в рамках социальной проблематики?

– Ну, говоря именно об этой работе, – да, он случаен. Я, конечно, хотела бы привносить эти элементы и в дальнейшем, но тут всё-таки зависит от персонажа, прежде всего. Потому что документальное кино – это мы живём тем, чем живёт персонаж… Если у него нет чувства юмора, то, извините, мы не можем его найти и ему пририсовать.

– Ну а что ты считаешь самым главным в характере героини своей?

– Оптимизм.

– Оптимизм. Да, вот на этом особая трогательность фильма и выстраивается. При всех ужасных обстоятельствах она может дать фору ещё многим молодым людям.

– Да, это так. Это то, чему мы должны у неё поучиться, я думаю.

 

 

Кадры из фильма «Забытая осень» (героиня торгует сувенирами и разговаривает с девочкой-покупательницей):

 

– Мне подарок нужен.

– Подарок.… Ну что, это некрасивый подарок? Ракушки, всё ракушки…

– Папе…

– А?

– А, папе подарок. А ты какой национальности? Что ты смотришь туда? Ты еврейка, да?

– Нет.

– А кто?

– Молдаванка.

– Молдаванка, хорошо. Хорошая национальность. Молдавия. Возьми папе медаль. Купи.

– А сколько она стоит?

– Медаль – десять. Но эта медаль очень…

– А вот эта вот сколько?

– Это очень дорого. Эта икона – пятнадцать. Сколько у тебя вообще денег?

 

– Я вот подумал, почему ты, видимо, принципиально не использовала музыку? Хотя музыка – это всегда хорошее выразительное средство, и она могла бы усилить те переживания, которые ты надеешься вызвать у зрителя. Почему ты отказалась от музыкального сопровождения?

– Мне кажется, в этом фильме, в принципе, музыка не обязательна. Героиня сама поёт, и я посчитала, что это было бы интересней. Использовать, именно когда она поёт самолично.

 

Кадры из фильма «Забытая осень» (героиня поёт):

 

– Не говори мне ласково «прощай»,

А молви тихо «до свиданья».

Мне трудно жить, мой друг, мой друг.

Развей мои страданья…

Не говори «прощай», пожми мне руку снова.

Мне сердце ведь болит опять…

Что ещё вам спеть?

 

– А как ты вообще сама оцениваешь сегодня состояние документалистики у нас на Украине?

– Очень плачевно.

 

А вообще-то любителей документального кино всегда было мало. Даже в советское время попытки создания специализированных кинотеатров для документальных фильмов, в общем-то, терпели неудачу. Видимо, документальное кино – это всё-таки сложный вид киноискусства, предназначенный не для всех. Его производство нигде в мире не пользуется коммерческим успехом. Но зато в Европе, в отличие от нас, есть негосударственные телеканалы, специализирующиеся на показе именно документальных фильмов. Понадеемся, что и у нас будут делаться хотя бы маленькие шаги в этом направлении. Ведь документальное кино – это сама жизнь.

Ну, а напоследок мы не удержались от желания познакомиться с замечательной героиней фильма «Забытая осень» и вместе с режиссёром фильма Региной Марьяновской оказались у неё в гостях.

 

 

Кадры из интервью героини фильма «Забытая осень»:

 

– Я сейчас существую как старая, выжавшая из ума жидовская мора. Я же состою из трёх национальностей – греки, французы и евреи. Кто во мне преобладает? Жиды. А какой вы национальности – украинец?

– А похож на кого?

– На немца.

– На немца?

– На латыша.

– Каким должен быть документальный фильм?

– Ну, документальный фильм должен, прежде всего, быть актуальным. Что не всегда удаётся. Потому что он документальный. Дело в том, Ромочка, что каждый – историк. Каждый – по-своему понимает документацию.

 

 

 

30 января 2009

 

 

Источник записи видео: сайт одесского телеканала «АТВ» (atv.odessa.ua, прекратил свою работу в октябре 2014 г.).