Александр Петров – уникальный художник-мультипликатор

На чтение потребуется 10 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Наша отечественная мультипликация – я имею в виду, прежде всего, российская – переживает сегодня если и не самые лучшие времена, то явно и не самые худшие. Умирать она уж точно никогда не собиралась. Даже в тяжёлые девяностые годы. То, что она перестала быть нужна массовому зрителю, это другое дело, но на всевозможных фестивалях она и в смутные девяностые уверенно занимала лидерские позиции.

Скажем, американские киноакадемики, которые обычно игнорировали российскую анимацию, как раз с начала девяностых годов обратили на неё особое внимание. И, прежде всего, на мультипликатора Александра Петрова. В итоге он стал первым и пока единственным российским аниматором, получившим «Оскар». Причем, всего он выдвигался на эту премию четыре раза!

Американцы сразу поняли, что Александр Петров – это настоящий феномен и целый жанр мультипликации. То, что он предложил в своих мультфильмах, не имеет аналогов ни в России, ни за рубежом. Его работы, в частности, оскароносный мультфильм «Старик и море» – это настоящая ожившая живопись. «Просто мультфильмом» его назвать трудно.

 

Кадры из мультфильма «Старик и море» (сцена нападения акул на лодку).

 

 

В это трудно поверить, но такая потрясающая техника, которой сегодня восхищается весь мир, родилась в какой-то степени из-за банальной бедности. Сам метод работы основан на росписи масляными красками по стеклу, причём, не кисточками, а пальцами. Собственно, пальцевая живопись, как называют её искусствоведы, существует давно. Энергично прикладывал руки к своим произведениям, например, Ван Гог или даже Леонардо Давинчи. Но рисовать пальцами маслом по стеклу и в мультипликации впервые догадался именно Александр Петров.

Сами стёкла он устанавливает ярусами под камерой и специально подсвечивает стёкла снизу таким образом, чтобы в кадре возникал воздух. Для этого он использует краски, которые пропускают свет. И вот, после того, как кадры снимает оператор, на стекле рисуется новая фаза движения. За день художник может сделать максимум пятнадцать-двадцать рисунков – но это всего лишь одна секунда мультфильма. Для минуты фильма, соответственно, нужно нарисовать более тысячи рисунков. Но зато такая техника, дающая эффект воздушности, акварельности, и принесла художнику «Оскар».

 

 

Кадры из мультфильма «Старик и море» (пейзаж с одинокой лодкой в бескрайнем море, перетекающий в облака).

 

На самом деле уже дебютная работа художника номинировалась на «Оскар». Кстати, она в чём-то напоминает эстетику мультфильмов Юрия Норштейна, автора «Сказки сказок», «Ёжика в тумане». В ней та же тема детства и трогательного наивна, та же хрупкая и светлая печаль.

И всё это неудивительно, потому что Юрий Норштейн – один из главных учителей Александра Петрова. Личность и творчество Норштейна имели и имеют для художника огромное значение. Он даже говорит, что старается бороться с этим влиянием, что очарование его фильмов настолько велико, что невольно начинаешь повторять мастера. Под художественным руководством Норштейна и был создан первый мультфильм Петрова. Деревенская история по произведению Андрея Платонова о судьбе коровы, увиденной глазами ребёнка.

 

 

Кадры из мультфильма «Корова».

 

Но, несмотря на все «Оскары», мультфильмы Петрова, конечно, никак не отнесёшь к продукции, предназначенной для массового зрителя. Для большинства он слишком уж сложный и чересчур серьёзный, что называется, академичный. Петров действительно принадлежит к элитарной традиции анимации как серьёзного искусства. Да, в них нет точной прорисовки в деталях, всё кажется немного расплывчатым и нечётким, но зато с живописной точки зрения они виртуозны. Хотя, опять же, для массового зрителя такая техника художника, да и сама тематика его мультфильмов во многом осложняет сам просмотр.

Особенно это ощутимо в его ранних мультфильмах. Например, «Корова», которую мы сейчас видели, или в экранизации Достоевского, а ведь само желание перевести мистический петербургский мир произведений Достоевского на язык мультипликации – уже явление уникальное. И посмотрите, как оно реализовано.

 

 

Кадры из мультфильма «Сон смешного человека».

 

Как это ни печально, но гениальные работы аниматора до сих пор можно увидеть только в фестивальных программах. Даже «Оскар» не сумел изменить ситуацию. Видимо, для нашего общества Петров слишком уж элитарен. Но зато на Западе его ох как оценили. Там есть такие специальные кинотеатры с экраном высотой в шестиэтажный дом и соответствующей шириной. И вот Петрову зарубежные спонсоры выделили деньги для создания мультфильма «Старик и море» в формате именно для таких кинотеатров. Но, правда, как говорит сам художник, мультфильм «Старик и море» – это в какой-то степени коммерческий проект. Так как эти кинотеатры показывают фильмы, где, например, вертолёты ныряют в пропасть или что-то в таком духе, то в мультфильме должны были быть сцены, которые надо было сделать тоже подчёркнуто эффектными. Но этот гениальный мультфильм они уж точно никак не могли испортить.

 

 

Кадры из мультфильма «Старик и море» (эпизод перетекания морского пейзажа в небо, затем в глаз Рыбы, а затем – в сцену успешного броска гарпуна).

 

Свои работы Петров называет фильмами. Действительно, слово «мультик» к ним мало подходит. Каждый кадр его фильмов уже сомодостаточно живописен. По силе воздействия, присутствию воздуха, света, по свободной манере наложения и смешения красок его мультфильмы сравнимы с ожившими полотнами импрессионистов.

Его ленты, помимо акварельной нежности, прямо пульсируют мазками, мерцают текучими красками и закручиваются в кадре вихрем, напоминая суровый стиль Ван Гога. Дрожание и вибрация продолжаются даже в статичных кадрах. Если бы импрессионисты увидели его работы, они бы, конечно, тоже захотели заниматься мультипликацией.

 

 

Кадры из мультфильма «Моя любовь» (сцена с поцелуем):

 

– Паша…

– Как хорошо с тобой. Чумовая! Кого люблю, мальчика совсем. Ах я глупая, ужасть счастливая… Ах! Не надо этого!

– Паша.

– Ей богу, миленький.

– Паша…

 

Это кадры уже из самого нового мультфильма художника по произведению Ивана Сергеевича Шмелёва. Вообще, все мультфильмы Петрова имеют литературную основу. Причём, всегда эта проза таких писателей, которых экранизировать-то сложно: Платонов, Хемингуэй, Достоевский, Шмелёв… Их произведения наполнены невизуальной поэтикой, они психологичны, состоят из тонких полутонов, настроений, снов. Всё это перевести на язык экрана ведь очень непросто. Но Петров сумел превратить великую классическую литературу в ещё нечто совершенно гениальное с живописной точки зрения.

А Шмёлев, кстати, мечтал о том, что его произведения будут экранизировать. Фильм Петрова, посвящённый одному из произведений писателя, рассказывает о внутреннем мире юноши, живущем ещё в дореволюционной России, о его первой и чистой любви, и о противопоставлении этого чувства низменной страсти. Фильм Петрова обладает той же духовной напряжённостью, с какой создавал свой роман Шмелёв.

 

 

Кадры из мультфильма «Моя любовь»:

 

– Нате вот! Ничего мне вашего не надо.

– Паша, голубушка, что ты…

– Ох, не трожьте, не могу, закричу сейчас!

(Сон, преисполненный страсти и бреда, обрывается криком)

– Тонечка, Тонечка… Кого-то там убили у пастуха!

 

Потрясающая техника и психологизм мультфильмов Петрова погружает зрителя в какое-то странное состояние, в какой-то сон наяву. Вообще, во всех своих мультфильмах художник стремится совместить реальность с вымыслом. Для него это любимый художественный приём. Ему нравится через сон, через своего рода электрошок воспоминаний найти образ и передать состояние героя или подчеркнуть важную философскую мысль.

С потрясающей художественной силой Петрову удалось это сделать в ещё одной экранизации – уже произведения Достоевского – «Сон смешного человека». Мультфильм получился совсем не смешной, а даже страшный. Это одна из лучших работ художника, тоже, кстати, номинировавшаяся на «Оскар», несмотря на всю её тяжёлую мистику.

 

 

Кадры из мультфильма «Сон смешного человека»:

 

– А ведь жизнь и мир теперь от меня зависят? Застрелюсь – и мира не будет, по крайней мере, для меня. Я ещё подумал тогда, что если б я жил прежде на Луне или на Марсе и сделал бы там какой-нибудь бесчестный поступок. Было бы мне отсюда всё равно или нет? Вот тут-то я и заснул. Заснул незаметно и как бы продолжая рассуждать о тех же материях... (Герой проваливается в небытие). А, стало быть, есть и за гробом жизнь.

 

Сновидческая природа образов в мультфильмах Петрова, объясняется, во-первых, тем, что сновидения и подобные провалы сознания открывают аниматору беспредельные возможности художественной выразительности, а во-вторых, позволяют коснуться мистики, к которой тяготеют художники, и выйти к анализу внутреннего мира человека, к размышлению над смыслом жизни. Ведь каждый мультфильм Петрова – это ещё и философская притча, буквально выношенная автором.

Может быть, особенно насыщена философией, мистикой экранизация именно произведения Достоевского «Сон смешного человека». Что и неудивительно: такой уж автор. Мультфильм получился глубоко мистический. Это настоящая дантова история о путешествии в потусторонний мир.

 

 

Кадры из мультфильма «Сон смешного человека» (эпизод с неприкаянными грешниками):

 

– Кто здесь? Кто здесь?

– Кто здесь?

 

Апокалиптическая мистика и вообще христианская философия, где темы греха и покаяния занимают ключевое место, стали и основой фильма Петрова «Русалка». Апофеозную сцену бури, в которую русалка – в данном случае образ бесовской силы – пытается соблазнить и утопить юного монаха, художник рисует чёрными мутными мазками и завихрениями красок, словно апокалипсис. Художнику виртуозно здесь удалось применить свою технику. Краски растекаются и будто стекают струями, сливаясь с динамическим изображением. Это просто какая-то водоворотная живопись. И этот мультфильм тоже номинировался на «Оскар».

 

 

Кадры из мультфильма «Русалка» (эпизод с похищением монаха русалкой).

 

Самый новый мультфильм Петрова – «Моя любовь» по произведению Ивана Шмелёва, – помимо того, что вновь засвидетельствовал абсолютную художественную гениальность автора, стал очередным подтверждением, что философия творчества художника замешана на столкновении платонической мечты, то есть, чистой любви и тёмной стихии, на этой внутренний борьбе, на духовных метаниях между ними.

 

 

Кадры из мультфильма «Моя любовь» (разговор в беседке во время грозы):

 

– Ой! О господи! Ой, батюшки…

– Я представляю себе любимую женщину как идеальное существо. Для неё я готов, ну… испустить последний вздох в подошвы её ног.

– А если она сама придёт к тебе ночью с распущенными волосами?

– Неужели сама женщина может прийти к мужчине?

– Ха! Это бывает часто. Идеология.

– Ты не понимаешь! Я хочу смотреть на женщину духовно, подымать до себя...

– Да врёшь ты всё. Брось. Тьфу! Ты просто в душе мечтаешь… знаю, о чём.

– Ты… ты просто скотина!

 

Ещё раз напомним, что вся эта удивительная красота выполнена кончиками пальцев художника на стекле. Вот уж действительно можно сказать, что Александр Петров оставил свои отпечатки пальцев в искусстве.

Многие склонны относить его фильмы к категории христианского искусства. Хотя, может быть, это и неправильно. Но, так или иначе, все его фильмы в той или иной степени затрагивают тему любви, милосердия, покаяния, взволнованной горячей веры.

Вообще, главное требование, которое выдвигает художник к анимации – сотрясти душу. И вот, новый фильм «Моя любовь» не стал исключением. Художника на этот раз на примере судьбы юноши волнует тема любви. Причём, на всех её уровнях. От любви-страсти – к любви чистой, взволнованной, и, наконец, к высшей форме любви – любви жертвенной.

 

 

Кадры из мультфильма «Моя любовь»:

 

– Паша.

– Пропала наша Пашуха, в монашки постриглась. Это она за вас Господу обещалась. Уйду и уйду, если он жить будет. Вот и ушла. Ох, Господь с ней…

Пашу я больше не видел никогда. Я рыдал в подушку, я оплакивал свою любовь. Первую радость жизни. Первую, самую чистую мою любовь…

 

 

 

05 марта 2009

 

 

Источник записи видео: сайт одесского телеканала «АТВ» (atv.odessa.ua, прекратил свою работу в октябре 2014 г.).