Кс-кс-кс

 

 

 

*   *   *

 

Жаркие лучи майского солнца заливали широкий кухонный подоконник. Под ласковым светом на подоконнике нежилась молодая пушистая кошка Муська; серая проказница, с белыми пятнами на лапках и розовой пуговкой носа. Мамина любимица. Муська чуть слышно мурлыкала и довольно жмурилась. Смешно выкручивая голову, ворочалась, подставляя под добрые лучи то живот, то гладкие бока. Потягивалась, далеко выставляя лапы, выпуская и втягивая при этом когти.

Сердито нахмурясь и поджав губы, за идиллической этой картиной наблюдал мальчишка двенадцати с небольшим лет. Худенький, белобрысый, с растрёпанными вихрами – он сидел за столом и переводил взгляд с кошки на свои руки с тоненькими пальцами и грязью под ногтями. На лице с правильными и привлекательными чертами влажно блестели голубые глаза.

 

 

*   *   *

 

Вчера Димке подарили попугая. Радости ребёнка не было границ. Мамина сестра постаралась, тётя Света. Она-то в курсе была, чем поразить мальчика. Ни у кого из его знакомых не было ручной птицы. А тут такой красавец! Не канарейка, не волнистый какой-нибудь, а корелла-нимфа. Димка только название полвечера запоминал. К тому же, – пообещала тётка, – он сможет научиться разговаривать впоследствии, потому что – мальчик. Тётя Света в этом разбиралась – она в кружок натуралистов ходила давно когда-то. Это было вообще нереально здорово. ПОПУГАЙ СМОЖЕТ РАЗГОВАРИВАТЬ! Как человек! Да все друзья от зависти позеленеют!

Попугая назвали Кеша. Димка сам назвал его так, родители разрешили выбрать имя новому питомцу. И говорить его Дмитрий сразу начал учить. Тётка сказала – для этого надо постоянно повторять какую-нибудь простенькую фразу. Весь вечер в квартире слышались попугайский возбуждённый свист и чвирканье и Димкино «Давай дружить!». Часа через три, когда у мамы почему-то разболелась голова, а папа закрылся в комнате – мальчик уже был твёрдо уверен: Кеша пытается повторить сказанное на разные лады предложение.

А ещё птиц оказался ручной. Совсем-совсем ручной. Когда кошку выгнали за дверь, а попугая выпустили из клетки – Кеша сразу «угнездился» на плече нового друга и по-приятельски стал копошиться клювом в Димкиной шевелюре, клевать шутливо за мочку уха и ворковать доверительно. Это вызвало очередную бурю восторга. Попугай выбрал его своим покровителем и товарищем! Сам приземлился на Димку! Теперь Дима будет его там всегда носить, как в фильме про пиратов. Настроение не испортило даже зелёное пятно, оставшееся на плече свитера после дружеского визита.

Место для клетки выбрали на холодильнике. Высоко – кошке не достать. И птице хорошо – сверху всё видно. И самого попугая видать всем, кто в кухню зайдёт. Диму с трудом уложили спать. Малыш был перевозбуждён. Радость от такого замечательного подарка не находила выхода; ещё несколько раз под видом утоления жажды он выбирался на кухню и говорил попугаю: «Давай дружить!» и «Давай дружить?». И так далее, до тех пор, пока от воды не надулся живот, и пока мама не пригрозила наказать впечатлительного юношу.

 

А утром Димка встал, конечно же, раньше всех и первым делом побежал здороваться с новым приятелем. Спустя несколько секунд после того, как мальчик зашёл на кухню, квартиру огласил пронзительный рыдающий крик. Подброшенные, как по тревоге, родители, прибежав на детский вопль, застали зловещую картину. Сброшенная с холодильника и развалившаяся на части клетка (и как Муська туда добралась?!!), раскиданные по полу пернатые останки и бьющийся в истерике ребёнок…

На то, чтобы успокоить сына, ушло не меньше сорока минут. А также тройная доза валерианки, всё возможное отцовское участие и материнская ласка. Но ещё долго мальчик всхлипывал и вздрагивал. Виновница несчастья, словно почуяв, что лучше будет укрыться от ненужного внимания, надёжно спряталась в родительской комнате в недосягаемый угол под большим одёжным шкафом. Выковырнуть её оттуда было невозможно – а то не избежать бы ей серьёзной трёпки. Хотя и не до кошки было. Всё внимание семьи сосредоточилось на муськиной жертве.

Всё, что осталось от попугая, Димка с отцом похоронили возле подъезда, под старым тополем. Осталось не очень много: длинные перья из хвоста и крыльев; мокрая, местами облысевшая обгрызенная голова с вытекшими глазами; кончики пальчиков с чёрными коготками; грязный, окровавленный пух. Всё это было собрано в коробку из-под конфет и закопано в мокрую землю палисадника.

Отец немного постоял с сыном возле крохотной могилки. Положив на плечо Димке большую горячую руку, пробасил успокаивающим тоном:

– Ладно, дружок, не убивайся так. Твой Кеша сейчас в райском саду песни поет. Ему уже никогда не будет больно.

Немного помолчав, добавил:

– И на Муську не злись. Кошки так устроены. Им нужно охотиться на других маленьких зверушек, так, как тебе… зубы чистить, например, или в школу ходить. Они так запрограммированы…

– Да ладно, пап… – отозвался Димка. – Я всё понимаю. И не злюсь. Я тут постою ещё, а ты иди, собирайся, а то опоздаешь на работу.

Отец ушёл, а Дима стал выцарапывать ключом от двери на тополиной коре на уровне колена неровные буквы: К-Е-Ш-А. Занятие ненадолго отвлекло мальчика от тоски первой в жизни утраты. На щеках высохли влажные дорожки от слёз, унялись горькие всхлипывания. Через десять-пятнадцать минут он уже сидел дома, на тихой кухне. Родители, торопясь, собирались на работу. Вылезшая из подполья кошка вольготно устроилась на подоконнике. Мама перед выходом забежала на кухню и чмокнула Димку в нос.

– Смотри сынка, будь молодцом тут без нас, хорошо?

– Хорошо мам. До вечера.

 

Димка дождался, пока родители выйдут из квартиры. Выскользнув в прихожую, он услышал, как отец на лестничной площадке, за закрытой дверью спросил у мамы:

– Может, ему какую другую тварь купить? Утешить, так сказать…

– Вот ну не дурак, а? Ты что, не видишь, как ему плохо? Усугубить хочешь?

На Димку опять навалились печаль и рыдания. Он уже не слышал, что именно мама, спускаясь по лестнице, неразборчиво выговаривает папе. И что тот бубнит, оправдываясь.

 

Немного успокоившись, мальчик обулся и облачился в верхнюю одежду. Взял с полки под вешалкой портфель, вытряхнул из него на пол учебники и тетради. С пустым портфелем в руках прошёл на кухню.

Пушистая хищница всё так же вольготно лежала на любимом месте.

– Кис-кис, Муся, – позвал Димка.

Кошка с готовностью подставила для ласки тёплый, мягкий живот. Дима рассеянно его погладил. Муська замурлыкала громче и прикрыла глаза. Решительно и уверенно парнишка взял животное на руки и запихнул в портфель. Киса воспротивилась было, но потом успокоилась, приняв происходящее за какую-то новую игру. Крепко прижимая к груди живой груз, мальчик вышел из дома.

 

Гулкая полутьма подъезда, жаркий безлюдный двор. Некому обращать внимание на ребёнка, спешащего куда-то по своим делам в обнимку со школьным ранцем. В луже купались воробьи, разбивая пронзительным гомоном утреннюю тишь. «Глупые, бесполезные, ничтожные птицы, – думал про себя Дима. – Куда вам, грязнули уродливые, до моего покойного Кешки…»

За домом, прикрывая свой неряшливый вид высоким забором, располагалась заброшенная стройка. Несколько лет назад здесь принялись возводить здание детского сада. Но построен был лишь первый этаж. Потом строительство заморозили, технику убрали, а незавершённая конструкция теперь использовалась дворовой ребятнёй вместо игровой площадки. В заборе были проделаны хитроумные лазы. Здесь устраивались рыцарские турниры, заключались договоры, происходили важные встречи. Место было превосходным во всех отношениях: взрослые сюда почему-то не заглядывали (может, потому, что лазейки были рассчитаны на детей?). Тут существовало множество закоулков, где можно было спрятаться. Сюда и направлялся Димка со своей ношей. В одном укромном уголке, под куском шифера мальчишка держал своё сокровище – деревянный меч, сделанный своими руками из крепкой доски; с рукояткой, обмотанной изолентой двух цветов. Это было грозное оружие – достаточно тяжёлое и очень прочное. Верный меч пережил не один десяток игровых баталий, это было безотказное и надёжное изделие.

Оказавшись в своём укрытии, Димка достал оружие и, расстегнув клапан портфеля, выпустил наружу кошку. Муська была готова к любому развитию ситуации: тело напружинилось, уши шевелились, ловя незнакомые звуки, глаза с напряжённым вниманием устремлены на Димку. Но ТАКОГО поступка от хозяина она не ожидала. И всё же попробовала избежать внезапной опасности отчаянным резким прыжком. Поэтому удар деревянного меча, который должен был размозжить ей голову, пришёлся на середину спины. В тишине стройки раздался громкий хруст и, сразу же за ним исполненный непереносимой муки кошачий крик. Безжалостное оружие опускалось на изувеченное тельце ещё несколько раз, но удары были всё слабее и слабее. Мяуканье перешло в хриплый однотонный вой, в котором уже слышна была обречённость. Опираясь только на передние лапки, Муська волокла парализованное тело по грязному полу, пытаясь спрятаться, укрыться от своего мучителя. Казалось, смертельно-жалобный звериный крик слышен был во всей округе. Дима в панике бросил свое оружие, схватил ранец и бросился вон от покалеченной кошки. Мальчишка бежал, спотыкаясь, не обращая внимания ни на что вокруг. В ушах его не замолкал Мусин мяв, в глазах всё плыло, спину будто облили ледяной водой.

 

 

*   *   *

 

В себя Димка пришёл уже возле своего подъезда, сидя на корточках под тополем, глядя на место последнего приюта своей птицы. Мальчик был взбудоражен до глубины души своим же поступком, его захлёстывал страх от содеянного. А ещё угнетали вина и запоздалое раскаяние; а также невыносимая, почти, жалость к маминой любимице.

С дерева на парнишку безучастно взирало коряво нацарапанное имя безвременно погибшего попугая-нимфы.

– Вот я и отомстил за тебя, Кеша… Видишь, что я наделал? Так что спи спокойно. Пусть земля тебе будет пухом…