Журавлиный крик

Журавлиный крик. Шелест осоки на легком ветерке. Играющие друг с другом волны нарушают гладкую поверхность тихого озера. Цветет высокий камыш. Гордо оглядывая испускающие аромат небольшие желтые цветы, устилающие берег. Знойная тишина. Тишина, рождающая мечты и желания. О вечном покое, об отдохновении. Серая мордочка зайчонка выглянула из прибрежных кустов терновника. Зависшее полуденное солнце, ласково освещает этот застывший пейзаж. И лишь где-то на горизонте маячит застывшая фигура. И нельзя понять кто это. Мужчина, женщина? Человек ли? Вечный странник бредущий...Куда? Журавлиный крик...

Тихая песнь флейты заставила Оэсси открыть глаза. Ресницы поднялись, застыли на мгновение, вновь медленно опустились. Над бровью выступила капелька пота. Скатилась вниз. Оросила ресницы, заставив их снова подняться. Флейта продолжала играть. Взгляд Оэсси сфокусировался на цветном гобелене, висящем перед ним на стене. Сколько раз он пытался увидеть странника. И всегда ему что-то мешало. Журавлиный крик...

Оэсси повел плечом, сбрасывая с себя оковы медитации. Обнаженное тело плавно поднялось над полом. Как будто не человек, а дух поднялся с колен. Легкий шаг. Словно облако скользнуло к окну. Флейта продолжала играть. Поворот головы в сторону звука. Отблеск зеленого пламени в волосах, под лучом заходящего солнца. Зеленый – цвет Шарку. Цвет воинов смерти. Длинная прядка упала на лоб Оэсси. Он легонько сдул ее. Лишь только эта непослушная прядка выбивалась из аккуратной прически Шарку.

Флейта выдала тоскующую трель. Журавлиный крик...

Взгляд зеленых глаз наконец-то нашел дерзкого музыканта. Юноша. Лет 17. Одетый в простую одежду. Босой. С короткой светлой прической. Без единого признака клана. Обычная тростниковая дудочка у его губ. Тонкие бледные пальцы, держащие ее. Полуприкрытые глаза серо-стального цвета. Юноша играл и играл. Не обращая ни на что внимания.

Оэсси был удивлен. А такого уже не бывало давно. Как этот безродный смог попасть во дворы Шарку? Как смог он миновать Смертную стражу? Почему сел играть здесь, у самого окна учителя смерти? Одного из семи столпов Тарона.

Рука Оэсси плавно протянулась в бок. Сняла с крючка кимоно и накинула на плечи. Все это было проделано одним слитным движением. Не нарушая гармонию тишины и неподвижности комнаты. Мягкие нежные руки – руки аристократа, а не воина – сняли с постамента тяжелый меч. Перекинули перевязь на спину. Воины Шарку не выходят из дома без оружия. Никуда. Даже к любимым. Оэсси открыл дверь и вышел на улицу.

Юноша продолжал играть. Он играл, самозабвенно отдаваясь весь своей мелодии. Его лицо и тело небыли неподвижной маской. Профессиональные музыканты из клана Ду так не играли. На лице юноши, в такт мелодии, отражалась гамма чувств. Печаль, веселье, страх, счастье. Да и музыка его не была профессиональной. Простенькая мелодия, иногда напоминающая журавлиный крик. Но что-то в этой мелодии заставляло трепетать тайные струны души учителя смерти.

Оэсси, бесшумно ступая по гравию босыми ногами, с носка на пятку, с носка на пятку, подошел к юноше. Стал чуть сбоку от него. Руки сложены на груди. Пальцы слегка согнуты. Голова чуть наклонена на бок. Бесстрастный взгляд. Оэсси слушал. Журавлиный крик.

Игра флейты внезапно оборвалась. Юноша поднял взгляд на Шарку и вскочил. Оэсси остался неподвижен. Безродные говорят первыми.

– Прошу простить меня, мой господин, – голос юноши был звонок и звучал почти как голос ребенка.

– Кто ты? – прошептал Оэсси.

Учитель смерти никогда не говорил в полный голос. Кроме тех моментов, когда собирался дарить смерть. Все знали, что если Оэсси заговорит не шепотом, то из-за его спины выплывет смерть. Принимая в свои объятия любого, кого сочтет нужным отдать ей Шарку. Мужчина, женщина, ребенок – перед сталью меча равны все.

Оэсси шептал. Но этот шепот был громче крика. И если бы он захотел, то его могли бы услышать даже за пределами квартала Шарку.

Юноша вновь поклонился.

– Я посланник божественного клана Даргкх.

– С каких это пор посланниками императора являются безродные?

Нет, Оэсси не был разгневан. Гнев убивает разум. Силу. Просто он был удивлен. Второй раз за последние пол часа.

– Прошу прощения, мой господин. Меня зовут Яксай. Я внебрачный сын императора. Так как я рожден от женщины иного клана, к тому же без благословления жрецов, я не могу войти в клан отца. Но и другие кланы не могут меня принять. Так как мой отец – владыка божественного клана. Поэтому я остаюсь безродным.

– И почему же император прислал тебя?

Оэсси слегка изменил позу. Из "ожидающей" она стала "беседующей".

– А он не знает, что со мной делать, – юноша улыбнулся, но, спохватившись, вновь склонился в поклоне, – Он решил, что я сгожусь хотя бы как посыльный.

– Ясно. И что за послание ты принес?

Юноша протянул руку. На ладони блеснуло имперское кольцо. Внешне Оэсси остался спокоен. Вот только поза его плавно перетекла в позу "готовность к бою". Совсем немного, чуть-чуть изменилось положение тела. Но этого было достаточно для учителя смерти.

Лучик заходящего солнца запутался в зеленых волосах Шарку. Попытался выбраться оттуда, да так и не смог. Солнце вздохнуло и ушло спать. Что бы назавтра родиться вновь.

– Это все? – спросил Оэсси.

– Все, мой господин.

– Тогда почему же ты сразу не пришел ко мне, посланник?

– Прошу прощения, мой господин, но стража у ворот сказала, что вы просвещаете свой дух в глубокой медитации. Я не посмел нарушить ваше сосредоточение.

– И именно поэтому ты сел играть у моего окно, чем и заставил меня прервать медитацию?

– Прошу прощения, мой господин, – юноша вновь согнулся в поклоне, – Я не знал, что моя игра может потревожить вас.

В голосе юноши отнюдь не чувствовалось смирение. "Из него бы вышел отличный воин"– подумал Оэсси, – "Если бы он не был...Тем, кем был".

– Ты можешь идти, Яксай.

Оэсси обманчиво-мягким движением взял кольцо с ладони юноши. Тот ничего не почувствовал и увидел свою пустую руку. Еще раз, поклонившись, он развернулся на пятках и кинулся прочь. Его дудочка заиграла какую-то веселую мелодию.

Оэсси обратил свой взор к восходящей луне. Белой тенью, пятном среди звезд, выплывала она на небо. Где-то начали плясать духи луны. Но неожиданно остановились. Алое зарево сполохом прошлось по лунному лику. Это длилось несколько мгновений. Но Шарку увидел знамение смерти. Его пальцы подбросили кольцо в воздух. Поймали. Покрутили между собой. Таких тревожных известий Оэсси не получал давно. Это имперское кольцо, сделанное из оникса, означало одно. Тарон в опасности. Или сам божественный Даргкх. Учитель смерти должен был срочно прибыть ко двору императора. Завтра на рассвете.

Медленный поворот головы. Взгляд на луну чуть прищуренных глаз. Кольцо последний раз крутанулось в воздухе и крепко село на средний палец Шарку. Завтра оно будет его пропуском. Оэсси вошел в свой дом. Скинул кимоно. Снова сел напротив гобелена. Дыхание замедлилось. Сердце стало биться реже. Ресницы медленно опустились.

Журавлиный крик...

Оэсси не любил одежду. Она сковывала движения. Мешала сосредоточению. Даже тончайший шелк не нравился Оэсси. Но носить кимоно он был вынужден. Особенно при дворе императора.

Легкий перестук деревянных сандалий по мраморному полу. Блеск ониксового кольца. Закованные в доспех гвардейцы Даргкх с поклоном пропустили учителя смерти во внутрь. Зал тысячи свечей. Приемный зал императора. Полумрак. Множество теней жмутся к стенам. Висящие под потолком свечи в медных люстрах. Священный ониксовый трон у дальней стены.

Оэсси скользнул по залу. И на этот раз его сандалии не стучат. Двигаются без шума. Призраком мелькает его фигура среди теней. Зеленые волосы в свете свечей кажутся черными. Как крыло ворона – хранителя смерти. В чем-то прическа Шарку напоминает разлет крыльев этой птицы. Оэсси застывает у трона, чуть склонив голову. Он молчит. Первым всегда говорит император.

– Вы быстро добрались, учитель смерти, – голос императора низкий, слегка усталый. Но в нем чувствуется твердость стали.

– Ониксовое кольцо заставляет спешить, мой император, – шепчет в ответ Оэсси.

– Садись, – император Даргкх указывает на подножие трона.

– Империя в опасности?

– Скорее император.

Оэсси плавно опустился у трона. Его кимоно слегка колыхнулось и застыло камнем. Взгляд учителя смерти безмолвно спрашивал – что? Император вздохнул.

– Что ты помнишь о восьмом клане? – спросил он.

Оэсси слегка шевельнулся. Он помнил. Слишком много он помнил неведомом восьмом клане. Клане учителей мира. Уничтоженном предыдущем императором и другими кланами. Шарку сыграли в его уничтожении не последнюю роль. Учитель смерти был тогда мальчишкой, но он помнил...

Полет молчаливой стрелы. Расколотая деревянная маска. Воинственный клич глупого мальчишки, нанесшего свой первый смертельный удар. Кровь на клинке. Алая капля, падающая ему на грудь. Дрожащие пальцы, снимающие две половинки маски с лица противника. Огромные голубые глаза. Разлет девичьих волос. Немой вопрос читался в этих глазах. За что? Девочка. Одинаковых лет с десятилетним Оэсси. Первая смерть. Первая кровь...

– Восьмого клана больше нет, – шепот Оэсси стал еле слышим.

– Его нет, – кивнул император, – Но сегодня на меня напали. Погибло трое из моей стражи. Жрецы клана Фундо смогли убить напавшего с помощью магии. На нем была маска.

– Маска не значит клан.

– Я знаю. Поэтому я и позвал тебя. Прошу, найди исток этой истории.

– Почему вы не хотите доверить это Фундо или Рогар? Ведь их магия может выследить пославших.

– Не может. Жрецы пробовали. Только жизнь или смерть, сказал мне столп Фундо.

– Вы выбрали смерть, мой император?

– Да, Оэсси, я выбрал тебя. Убийцу лучше выслеживать смерти, а не жизни.

– Слушаюсь, мой император.

Оэсси поднялся. Его кимоно даже не шелохнулось

– Я должен увидеть тело.

– Оно в погребальных садах Кураро. Яксай проводит тебя.

Душа Оэсси улыбнулась. Ему нравился этот парнишка.

– Иди, мой сын будет ждать у входа. И да пребудет с тобой Творец.

– Со мною смерть, – сказал Оэсси и бесплотным призраком выскользнул из зала тысячи свечей.

Яксай действительно ждал у выхода. В его серо-стальных глазах плясали веселые искорки. Он проводил учителя смерти до погребальных садов и куда-то убежал по своим босоногим делам.

Тело лежало на каменном постаменте под цветущей яблоней. Тело уже не молодого мужчины. Обычное, ничем не примечательное. Без единого кланового признака. Вот только рядом с телом лежала безликая деревянная маска. Маска восьмого клана. Единственный внешний клановый признак.

Два воинских клана отличал цвет волос. У Шарку зеленый, цвет смерти. У Перки – голубой, цвет жизни. Музыканты клана Ду имели слегка раскосые глаза и заостренные кончики ушей. Жрецы несли на себе магические знаки. У Фундо – знак восходящего солнца на лбу. На ладонях Рогар – оскаленная пасть волка. Торговцы клана Трал – рождались с лишней фалангой на большом пальце и желтыми глазами. Представители божественного клана Даргкх на правой руке носили огромную татуировку – дракон, поглощающий звезды. И только клан неведомых сам создал себе отличие. Обычная деревянная маска с узкими прорезями для глаз. Вот только эти маски они носили без завязок. И держались они на лицах неведомых, пока их не снимешь.

Легкие пальцы прошли по маске. Оэсси чувствовал смерть. Шарку медленно стал входить в медитационный транс. Вокруг еще неостывшего тела блекли картины смерти. Зрачки Оэсси расширились. Он заглядывал в даль. Видел, как человек убивал. Как затем магия жреца нанесла удар. Убивая, но не калеча. Не оставляя видимых следов. Дальше, еще дальше... След смерти оборвался. Пальцы оторвались от маски. Сзади раздался шорох. Оэсси медленно обернулся. Шесть наемников. Короткие клинки в руках, напряженные взгляды. Наемники лучшие воины среди безродных. Но не против учителя смерти.

Любопытный ветер закружился вокруг застывших людей. Слегка шевельнул плащи наемников. Попытался забраться в кимоно Шарку, но не смог этого сделать. С визгом из ножен выскочила смерть. Испуганный ветер рванулся прочь, тщась убежать от меча Оэсси. На клинке мелькнул белый журавль. Расправленные крылья настигли ветер. Сталь разрубила его пополам. Ветер застонал, потерял свой разбег и стал отползать в сторону. Подальше от смерти, которой стал человек. Кончик меча ласково прошелся по горлу наемника. Продолжил свое движение, чиркнул по шее еще двоих. Закончив круг, прочертил борозду на лице четвертого. Два оставшихся клинка попытались остановить бег смерти. Но тяжелый меч Шарку легко обошел их и одним ударом сразил оставшихся. Журавлиный крик. Три капельки крови на лезвии. Оэсси достал белый шелк. Протер им меч. Бросил ткань посреди мертвых тел. Белый журавль сложил свои крылья и вернулся в ножны.

Тела безродных наемников лежали под цветущими яблонями. Деревья роняли на них вой белый цвет. Они казались мирно спящими. Лишь еле видимые капельки крови говорили о том, что они мертвы. Скулящий ветер притаился в стороне, зализывая свои раны.

Из тени выплыла маска. Вслед за ней показалась закутанная в длинный балахон фигура. Оэсси не стал вынимать меч. Он знал, что опасности для него нет.

– Ты из восьмого клана? – прошептал он, – Эти наемники твои?

– Восьмого клана не существует, о столп Шарку. Кому как не тебе знать это. Ведь ты сам принимал участие в его уничтожении, – голос незнакомца был мягким и высоким, почти женским.

– Зачем было посылать этих людей на встречу смерти? – спросил Оэсси.

– Они приходили не за тобой. Они приходили за моим братом.

– Братом?

Рука незнакомца указала на тело убийцы.

– Зачем твой брат хотел убить императора?

– Это император хотел убить его. И убил. Ты позволишь мне забрать тело моего брата?

– Нет.

– Тогда ты подаришь мне смерть? Как маленькой девочке много лет назад?

– Нет. Все-таки ты из восьмого клана. Как вы выжили?

Уголок рта Оэсси слегка дрогнул. На миг он позволил эмоциям овладеть собой. Но затем его лицо вновь стало каменно спокойным.

– Восьмого клана больше нет, – вздохнула маска, – Он умер вместе с голубоглазой девочкой. И никто не выжил.

– Тогда кто ты? – поза Оэсси стала позой "Готовый к удару".

– Я никто. Всего лишь тень былого, которая пришла за своим будущем.

– Будущего не существует. Существует только смерть. Я все – таки должен узнать, почему твой брат хотел убить императора.

Маска опять вздохнула. Маска попятилась в тень.

– Если хочешь узнать ответ, иди к озере Су, – ответил незнакомец.

Исчез. Оэсси не кинулся вслед. Он застыл, обдумывая слова неведомого. Зеленые лист украдкой опустился на зеленые волосы. Шарку аккуратным движением снял его. Вгляделся в переплетение жилок. Ответ был один. Он должен посетить озеро Су. Над ним пролетела стая белых журавлей. Их крик слился с криком в душе Оэсси.

На этом озере никогда не было волн. Тяжелые соленые воды блюли свое спокойствие. Озеро Су называли еще мертвым озером. Хотя это было не совсем так. В соленых водах была своя жизнь. Одинокий журавль глянул одним глазом на Оэсси. И вновь спрятал голову под крыло. Этот человек не был опасен для птицы.

Учитель смерти оглядел окрестности. Неподвижная гладь озера. Редкие деревца на берегу. Взгляд скользнул по каменным валунам и зацепился за одинокую фигуру. Очень знакомую фигуру. Яксай сидел на валуне и задумчиво крутил в руках дудочку. Оэсси подошел к нему. Яксай не заметил его, как и прошлый раз. Дудочка неуверенно поднялась к губам. Опустилась. Снова начала свой путь. Внезапно юноша остановился и поднял глаза. Увидел Шарку и вскочил.

– Мой господин, – поклонился он.

– Не надо, – Оэсси слегка качнул рукой.

Юноша понял его и вновь присел на валун. Оэсси сел рядом. Непослушная зеленая прядка вновь упала ему на глаза. Но на этот раз он не стал убирать ее.

– Что вы здесь делаете, господин? – спросил Яксай.

– Я ищу ответ. А ты, безродный сын императора?

– Я тоже ищу ответы. Ответы на незаданные вопросы.

– Почему ты ищешь их здесь?

– Учитель сказал, что озеро Су хранит мудрость.

– Оно хранит соль, – Оэсси слегка отставил ногу, – Кто твой учитель?

– Пентей из клана Перки.

– Учитель жизни?

– Воин жизни. И просто учитель.

Дудочка издала заливистую трель. Внезапно рука Оэсси толкнула юношу в бок. Не сильно, но достаточно, но достаточно, что бы он упал с камня на землю. Шарку плавным движением поднялся с валуна. Стальное жало дротика в бессильной злобе клюнуло камень. Именно то место, где секунду назад сидел Яксай. Оэсси шагнул вправо и увидел троих. Голубые волосы напавших струились по плечам, складываясь на концах в маленькие косички. Воины жизни пришли убивать? Увидев, что их заметили, Перки вышли вперед. Остановились перед Шарку. Трое воинов. Трое мастеров меча.

– Вы пришли подарить смерть? – спросил Оэсси.

– Мы пришли не за тобой, – ответил один из голубоволосых.

– Зря, – голос учителя смерти разнесся над озером. Оэсси больше не шептал, – Неужели, Пентей, ты убьешь собственного ученика?

Перки склонил голову в знак уважения. Вздохнул.

– У меня нет вражды к тебе, Шарку. Хотя я знаю, что теперь боя нам не избежать.

– Неужели ты совершишь грех, подняв руку на своего ученика?

– Учитель имеет на это право. А вот имел ли право ученик поднять руку на своего учителя?

Оэсси замер. В его глазах мелькнула боль воспоминаний.

– Я знаю твою истину, – продолжил Пентей.

Его истину...

...юный Оэсси готов был покинуть школу. Он стоял перед улыбающимся учителем и в душе его закипал гнев.

– Я достоин истины, учитель! – вскричал он, – Скажи мне высшую истину смерти!

– Я не скажу тебе ничего. Позже ты все поймешь сам.

Возмущенный Оэсси выбежал прочь.

12 лет войны, сражений, смертей. Но Оэсси так и не познав истину, вернулся к учителю. Тот встретил его все той же улыбкой.

– Скажи мне теперь, – сказал Оэсси, – Сейчас я сильнее и лучше тебя! Ты должен мне открыть истину.

– Неужели ты думаешь, что лучше?

Рука Оэсси поднялась. Она нанесла хлесткий удар открытой ладонью. Ученик не хотел убивать учителя. Он просто хотел доказать. Он знал, что даже прославленный мастер клана не сможет полностью блокировать этот удар. Но учитель даже не попытался защищаться. Тело ударилось о стену. Две струйки крови потекли из носа. Оэсси смотрел на свою руку и в душе его рождалось понимание. Он упал на колени и склонил голову.

– Прости меня, учитель, – прошептал он.

– Теперь ты понял?

– Да. У каждого своя истина. Скажи, какое мне принять наказание?

– Я не накладываю его на тебя. Но все же учителю негоже отказывать в такой просьбе ученику. Ты очень громко говорил сейчас.

– Я понял тебя, учитель, – прошептал Оэсси и поднялся с колен. Поклонился и ушел из школы неся свою истину, что бы уже никогда не вернуться...

– Это ничего не меняет, – сказал Оэсси Пентею.

Меч выскользнул из ножен и нанес удар. Сталь звякнула о сталь. Пятки Перки взрыли землю, уводя противника Оэсси назад. Шарку ударил еще раз. И вновь воин жизни парировал удар. Уходя в сторону. Да. Он был хороший противник. Не чета наемникам. Настоящий воин. Но все же он был не ровня учителю смерти. Оэсси понял это сразу. И еще он понял, что его отвлекли. Двое других Перки подходили к Яксаю. Оэсси не позволил себе обернуться. Он плавно скользнул к своему противнику. Чуть больше подал вперед голову. Чуть дальше отставил руку для удара. Пентей этим воспользовался. Блеск стали у лица на секунду ослепил Оэсси. Непослушная зеленая прядка на мгновение зависла в воздухе. А затем, неохотно, стала падать на землю. Пентей поздно понял, что все-таки промахнулся. Меч Шарку слегка коснулся земли и ударил снизу вверх. Рассекая грудь и сердце. Вот теперь учитель смерти обернулся. Яксай был еще жив. Но вскоре к нему должна была прийти смерть. Оэсси не успевал на помощь. Он метнул меч. Тяжелый клинок пробил спину и вышел из груди Перки. Кимоно слетело с плеч Шарку и упало на голову второго воина жизни. Тот на секунду замешкался, сбрасывая с лица ткань. Затем его клинок продолжил свой разбег, но был отклонен ладонью. Оэсси оказался рядом. Вытащил свой меч из спины убитого. Крутанулся на месте. Журавль на клинке клюнул последнего противника в горло. И все было кончено. По его белоснежному крылу потекла струйка крови. Шелковая ткань прошелестела, впитывая ее и упала на землю. Меч вернулся в ножны.

Оэсси протянул руку и помог подняться юноше.

– Теперь ты нашел ответ? – спросил он.

– Он найдет его сейчас, – ответил за спиной знакомый голос.

Оэсси чуть скосил глаза. Конечно. Маска восьмого клана. Учитель смерти повернулся. Яксай поднял с земли кимоно и подал ему. Оэсси не стал одеваться. Он просто перекинул одежду через руку. Левая ладонь слегка напряглась.

– Ты пришел, что бы завершить начатое? – спросил он.

– Я за ним, – ответил незнакомец, указывая на Яксая, – Но я не собираюсь его убивать.

– Значит, воины жизни были здесь не для того, что бы убить?

– Ты переоцениваешь меня. Мне не подвластен клан Перки. Они пришли убивать, но не по моему приказу.

– Тогда зачем ты здесь?

Шепот Оэсси затрепетал. Рука чуть дрогнула.

– Ты хочешь убить меня? Что ж, убивай, но сначала...

Незнакомец поднял руку и снял маску. Черные волосы длинными лентами заструились по плечам. Женский овал чуть состарившегося лица. И такие знакомые серо-стальные глаза. Оэсси расслабился.

– Ты... мать... – сказал он.

– Да. Меня зовут Нопэа. Яксай мой сын.

Юноша за спиной Оэсси вздрогнул. Сделал шаг. Замер. Учитель смерти подтолкнул его вперед. Нопэа выступила навстречу. Уголки ее рта дрогнули в улыбке. Мелкие морщинки веселыми зверьками разбежались по ее лицу. В глазах мелькнула слеза. Мать обняла сына.

– Я приду, и мы поговорим, – сказал Оэсси.

Нопэа кивнула. Оэсси накинул на себя кимоно. Подошел к мертвым телам. Обряд погребения воинов был прост. Молчаливая жизнь уходила, качая головой. Смерть провожала ее, выглядывая из озера Су. Соленые воды приняли в себя тела. Сколько смертей хранило в себе это озеро? Оэсси не знал. Да и не было ему это нужно. Наконец Шарку вернулся назад.

Нопэа была одна. Маска лежала рядом с ней на земле.

– Ты хотел поговорить, спрашивай, – сказала она.

– Почему Перки хотели убить твоего сына?

– Этого хотели не Перки.

– Даргкх?

– Его отец.

– Почему?

– А почему божественный уничтожил восьмой клан?

– Я не знаю, – Оэсси сел на камень.

– Восьмой клан узнал истину императора.

– И что?

– Его Истина стала истиной всего Тарона

– Но это в порядке вещей. Даргкх спасли Тарон

Нопэа качнула головой.

– Скоро и ты узнаешь истину императора.

– Ты знаешь, почему он выбрал меня?

– Потому что хотел, что бы ты убил меня.

– А я должен?

– Он знал, что я попытаюсь уничтожить тебя. Тем самым, выдав себя.

– Ты хотела убить меня?

– Хотела. Как ты когда-то убил мою сестру. Маленькую голубоглазую девочку.

Оэсси провел ладонью перед глазами...разлет девичьих волос, глаза, десятилетний мальчишка с окровавленным мечом...

– Ты передумала?

– Ты добр к моему сыну. Я чувствую это. А он важен для Тарона.

– Зачем император хотел убить его?

– Яксай его немезида. Похоже, Даргкх узнал об этом. Большего я не могу сказать. Иначе ты мне не поверишь. Остальное ты должен узнать сам.

Нопэа одела маску. Волосы скрылись в одежде.

– Прощай, учитель смерти.

– До встречи, Нопэа из восьмого клана. Если ты солгала, я принесу тебе смерть.

Нопэа молча кивнула и растворилась среди деревьев.

Оэсси не спешил во дворец Даргкха. Его мысли метались среди множества вопросов. На соленом озере он получил некоторые ответы, но еще больше родилось вопросов.

Из кустов величавой походкой вышел журавль. Огляделся вокруг. Подошел к Шарку и ткнулся клювом в его ладонь. Оэсси погладил птицу по белому хохолку. Его движения были настолько нежны, что даже не примяли перьев. Журавль расправил крылья и взмыл в небеса. На прощание, послав Оэсси журавлиный крик.

Сумерки, зловещая алая тень, наползающая на луну. Бредущий куда-то по своим делам ветер. Маленькая тучка, задержавшаяся на небосклоне, как посланница будущей грозы. Тишина.

Оэсси поднял свой взгляд. Где-то высоко кружила одинокая птица. Никто не заметил учителя смерти вошедшего во дворец, словно бледная тень. Шарку легко миновал наружную стражу и подступил к покоям императора. Здесь его уже ждали. Четыре человека. Все представители разных кланов. Один из них был Сарте – учитель жизни. Столп Тарона. Его голубые волосы были заплетены в одну толстую косу. В синеве глаз отражались отблески льда. Двое из кланов жрецов. Каждый со своей магией. Позади этой тройки музыкант клана Ду.

– Я должен задать Даргкху один вопрос, – Оэсси заговорил первым.

– Император знал, что ты придешь сюда, несущий смерть, – голос Сарте был ровным, без малейшего следа эмоций.

– Я не враг тебе сейчас, столп Перки.

– Ты смерть Тарона.

– Возможно только Даргкха.

– Он срединная колонна. Мы не позволим тебе разрушить ее.

– А если это гнилая колонна?

– Все равно. Долг жизни позвал меня.

Оэсси склонил голову. Он знал, что значит для Перки долг жизни.

– Тогда мы будем биться, – голос Шарку прогремел под сводами дворца.

Меч выскочил из ножен. Смерть захохотала. Жизнь, сверкнув улыбкой с клинка Сарте, оскалилась ей в ответ. Жрецы нанесли давно подготовленный удар. Оэсси ждал его. Меч высек искры из каменной плиты. Журавль на клинке закричал. Голос Оэсси вторил ему.

– Колесо смерти! – прогремел клич Шарку.

Боевые слова. Боевая мантра. Слово астрального меча. Вихрь черных воронок встретил невидимые заклятия жрецов. Все же это были не предводители кланов. Колесо смерти сломало противостоящие заклятия и вонзилось в жрецов. Кожа их посерела. Стала сухой как пергамент. Смерть жадно потянула к себе их соки. Блеск стали перед глазами Оэсси. Отскок в сторону. И астральный удар нанесенный уже по нему самому. Сарте ударил Ветвью жизни. Удар выбил застонавший меч из рук Шарку и отбросил учителя смерти к стене. Оэсси быстро пришел в себя. Кимоно упало с его плеч. Сам Шарку каким-то невероятным движением оказался возле своего меча. Рука подхватила тяжелый клинок. Удар снизу, по напавшему Сарте. Звон. Крики астральных мантр. Сошедшиеся в битве стихии смерти и жизни. Уже не люди сражались здесь. Две противоположные сущности. Внезапно в уши Шарку полилась музыка. Сложная, неповторимая, застилающая разум. Заставляющая неметь руки и ноги. В битву вступил музыкант клана Ду. Только воля смерти заставляла Оэсси сражаться. Но с каждым взмахом меч становился все тяжелее и тяжелее. Шарку теперь отступал, обороняясь. А это отнюдь не было силой Оэсси. Сарте тоже стал двигаться немного медленнее. Но мелодия действовала на него гораздо слабее. Клинок Перки отклонил меч Шарку в сторону и скользнул вперед. На плече Оэсси появилась кровавая рана. Его движения замедлились настолько, что он не успел уклониться от удара. Но внезапно колдовская мелодия была прервана. Журавлиный крик. Оэсси сразу узнал игру флейты Яксая. Ее музыка вплеталась в мелодию мастера Ду. Разрушая ее силу.

Сарте обернулся. Он оставил без внимания Оэсси. Его клинок завыл и ударил вошедшего Яксая. Но призванный защищать жизнь промахнулся. Дудочка печально взвизгнула и, застонав, разломилась пополам от удара меча. Сила удар бросила юношу на пол.

Оэсси стряхнул с себя марево музыки. Обнаженное тело скользнуло мимо Сарте. Взмах журавлиных крыльев на клинке Оэсси. Сарте падает. Длань смерти касается его тела и...уходит. Как уходит и жизнь, ярившаяся в мече Перки. Одна из половинок дудочки вонзается в горло музыканта Ду. Навсегда прерывая его игру.

– Ты в порядке? – спрашивает Оэсси у юноши.

– Да, мой господин, – Яксай поднялся с пола.

– Иди к матери!

Распахнутые двери зала тысячи свечей. Оэсси шагнул во внутрь. И этот шаг сделал не учитель смерти, не столп Тарона. Не воин Шарку. А просто человек. Обнаженный, с тяжелым мечом в руках. Император сошел к нему навстречу. Оэсси остановился.

– Почему? – спросил он.

– Потому что они узнали мою истину.

– Твоя истина – это защита Тарона от Врага Внешнего.

– Нет, моя истина – это защита Врага Внешнего от Тарона.

Оэсси оцепенел. Страшная догадка скользнула в его голове. Тень Даргкха упала на стену. Тень не человека. Она начала расти. Приобретая ужасающие черты. А затем эта тень метнулась в татуировку дракона на плече Даргкха. И растворилась в ней. Меркнущие свечи. Застывший воздух. Разлившиеся вокруг ужас и наслаждение. Матово-черный дракон. Ужасный и красивый одновременно, стоял перед Оэсси. Враг Внешний. Который был побежден много столетий назад. Побежден, но не уничтожен.

– Так вот какую истину узнал клан неведомых.

– Да. Хотя называть его кланом неверно. Он так же искусственен, как и клан императора, созданный мною.

– Тобой? Но ведь ты всего лишь потомок!

Дракон захохотал.

– В каждом потомке живу Я. Весь клан Даргкх – это Я. Я – один. Я – Враг Тарона. Я – кошмар людей!

– Но ведь тебя победил император!

– Нет, меня победил мальчик. Безродный. Мальчик, носящий маску.

– Яксай...

– Ты умен, учитель смерти. Да, Яксай был рожден мне на погибель. Но теперь у него ничего не получится. Убив тебя, я уничтожу его. Ведь он до сих пор ждет тебя за дверьми.

– Но прежние императоры...

– Выбирались из безродных. Тми, кого вы называете восьмым кланом, то же безродными.

– Я не позволю тебе жить, Враг Внешний. Я, Оэсси, я человек. Сейчас я безроден!

Журавлиный крик. Меч бьет в тугую чешую и отскакивает от нее. Боевые мантры оплетают тело дракона и безвредными искрами скатываются с его тела. Дракон бьет в ответ. На пределе своих сил Оэсси уклоняется от удара. С его клинка слетает белый журавль. Он начинает пламенеть и расти. Журавлиный крик! Два крика сливаются в один. Душа Оэсси вплетается в огненного журавля и направляет его на тело Врага Внешнего.

Дракон взревел. Огромное черное тело осыпалось горсткой пепла на каменные плиты дворца. А рядом с ней упал сломанный меч. И мертвое тело Оэсси.

Закатное солнце ласкало последними лучами обнаженное тело мертвого человека. Рядом с телом стояли юноша и женщина. Они отдавали последний долг павшему. Нопэа положила деревянную маску на лицо Оэсси. И та, засверкав, слилась с кожей.

– Значит это не я? – с облегчением спросил Яксай.

В руках он держал обломок меча, с лезвия которого куда-то исчез выгравированный белый журавль. Нопэа с печальной улыбкой взглянула на сына.

– Нет, Яксай, ты.

– Но ведь он убил Врага Внешнего?

– Да, он сделал то, что ему было не по силам. Но у дракона остались потомки. А если есть потомки, значит дракон еще жив.

Яксай вздохнул.

– Но почему я, мама?!

– Потому что он поверил в тебя, – ответила Нопэа. И указала на исчезающее в лучах солнца тело Оэсси.

Оэсси смотрел вдаль. Там впереди шелестели волны озера. Там ждал его покой и отдохновение. Серый зайчонок шевелил усами принюхиваясь к резкому запаху. Белый журавль над его головой издал свой приветственный крик. Теперь Оэсси знал. Знал, кто тот странник на древнем гобелене...