HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Владимир Положенцев

Арабидопсис Таля

Обсудить

Рассказ

 

Купить в журнале за август 2020 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за август 2020 года

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 21.08.2020
Иллюстрация. Название: не указано. Автор: Juan Serrano. Источник: https://tribulete13.artstation.com/projects/L3N9l

 

 

 

Пандемическая история

 

 

В один из дней глубокой, мрачной пандемии Феликс купил бутылку портвейна и спрятался в густых зарослях прицерковного парка. Сквозь зелёную листву, пахнущую мокрой землёй и тополиным клеем, просматривались золотые, квадратные купола колокольни. С неё донёсся протяжный одинокий гул, будто звонарь тронул колокол, забыв о карантине, но вовремя опомнился. Со стороны невидимого за кустами пруда поднялась стая воробьёв, скандально пронеслась над макушками деревьев. Только на глупых птиц не действовало распоряжение мэра – больше двух не собираться и держать полутораметровую дистанцию.

Феликс присел на сырое брёвнышко, которое, судя по двум пустым банком из-под пива поодаль, уже служило пристанищем таким же любителям уединения в эти мрачные недели. С пробкой возиться не пришлось. Портвейн был португальский, марочный, достаточно содрать ключом от квартиры край алюминиевого колпачка, а потом спокойно, без особых усилий вынуть пробку с пластиковым верхом. Понюхал. Хорошо знакомый букет, наполненный сливовыми и земляничными тонами, в сочетании с терпким изюмом и дубовой бочкой, в которой 10 лет выдерживался портвейн, вскружил голову, как запах любимой женщины.

Достал из кармана сырок «Дружба», неторопливо развернул, положил рядом на бревно. Купил его не потому, что не было денег на нарезку колбасы или ветчины. Просто захотелось тех далёких, студенческих ощущений, когда закуска нередко представляла собой именно плавленый сырок. И, разумеется, сигарета. Феликс Бабочкин несколько лет назад бросил курить. Вернее, он говорил, что объявил на табак временный мораторий и в любой момент разрешит себе, если уж прижмёт, закурить. Поначалу с трудом себя сдерживал, а теперь даже после выпивки почти не тянуло. И тем не менее, он носил в своей сумке несколько сигарет любимой марки «Бонд» и зажигалку. За два года так ни разу ими не воспользовался. Феликс считал, что именно в этом залог его успеха – он себя не держал за горло, не запрещал «сделать пару затяжек» под страхом «расстрела». Так же тихо, мирно и без врачей он избавился от регулярной выпивки, порой переходившей в несколькодневный запой. Просто однажды понял, что удовольствие от «недельного пребывания в космосе» несравнимо с муками совести и страха от чёрных дыр в памяти, что он испытывал после выхода из пике. От вина полностью не отказался, мог позволить себе и несколько рюмок крепкого биффитера, но планку свою контролировал, не старался, как плохой прыгун, одолеть непосильную высоту. Во всяком случае, похмельных раскаяний он давно не испытывал.

За парком почти неслышно было машин. Воздух без транспорта заметно очистился, стал свежим, насыщенным кислородом, как загородом. Сквозь редкие просветы в густой растительности не видно было и прохожих у пруда. Пандемия. Все попрятались в своих норах и изнывают от безделья и скуки. Вылезают только в магазины за едой и выпивкой.

Желания выпить у Феликса изначально не было, выбрался как всегда за продуктами. Только пошёл не в ближайший продуктовый «Корень жизни», а решил немного прогуляться до маркета у церковного комплекса с парком. Прихрамовый парк плавно перетекал в муниципальный, между ними не было ограждения, куда Феликс и нырнул. Перед этим в магазине, неожиданно для себя, остановил взгляд на бутылке португальского вина. Нет, не дома его выпить, а именно в этом сюрреалистичном, безлюдном месте, которое ещё недавно таковым нельзя было и представить. Как, собственно, и весь город. Мир Тарковского сошёл на землю. Он и ощущал себя в некоторой степени Сталкером посреди опустения и безмолвия.

И вдруг – хруст веток сзади. Кошка? Нет, это была не кошка, а существо более экзотическое. Невысокого роста пожилой мужчина, с большими лопоухими ушами, крупными печальными карими глазами, маленьким носом и широким ртом на смуглом, будто завяленным под африканским солнцем лицом, напоминал – бонобо, карликового шимпанзе. Только вчера Феликсу случайно попалась в сети статья про этих удивительных приматов, ближайших родственников человека, и вот на тебе, неожиданная встреча с удивительным. На мужчине была смешная соломенная шляпа с широкой красно-чёрной лентой, завязанной сбоку на бантик.

Он её снял, приложил почтительно к груди:

– Позволите составить вам компанию, молодой человек? – спросил он с некоторым испугом, явно боясь отказа. Его лоб, что не скрывала шляпа, сложился в гармошку из десятков мелких морщин.

Поморщился мысленно и Феликс – только этого бонобо ещё не хватало. Как было хорошо, тихо, умиротворяюще, нет же, принесла нелёгкая. Ну не прогонять же человека, тем более, с такими печальными глазами? Может, у человека трубы горят, как не помочь? Хуже похмельного состояния нет ничего. Хотя на алкаша, несмотря на обезьянью внешность, не похож. Глаза не блестят, и не пахнет от него вчерашним «злым духом».

– Могу предложить вина, – учтиво ответил Феликс. – Но на компанию не рассчитывал, а потому не захватил стаканчика. Можно воспользоваться целлофановой обёрткой от пачки сигарет.

Феликс полез в сумку за «Бондом», но мужчина его опередил. Ловким движением вынул из кармана коричневых штанов с множеством карманов, словно у интеллектуала Вассермана, складной металлический стаканчик. Встряхнул им, раздвинув на несколько секций, протянул Феликсу.

– Со своим сосудом ходите? – не без упрёка спросил он.

– Да, – резко, будто вбил гвоздь в бревно, на котором сидел Бабочкин, ответил мужчина. – Посещал, знаете ли, наркологический диспансер, вот и прихватил.

«Только этого ещё не хватало. – Феликс мысленно схватился за голову. – Ну конечно, здесь, в соседстве с храмовым комплексом давно находится местная достопримечательность – «наркологичка», куда он не раз заходил за справкой, когда менял водительские права. Как он мог забыть! На верхних этажах диспансера есть стационар, куда кладут алкашей, поймавших «белочку», и «торчков». Распивать с «наркомами» и психами, это обрекать себя на верную катастрофу. Придётся перебазироваться», – вздохнул Феликс.

Но мужчина словно прочитал его мысли:

– Разрешение на охотничье ружё закончилось, – пояснил он. – Чтобы доказать, что ты не анашист, не кокаинист и не «химик», нужно сдать в диспансере, извините, мочу на экспресс-анализ. Вот и прихватил стаканчик, чтобы попить водицы. Во время эпидемии пользоваться общественной посудой боюсь. Предлагают разовые стаканчики, но тоже не гарантия. Своё надёжнее.

Объяснение удовлетворило Феликса, но он всё же про себя ухмыльнулся: а распивать из одного стакана с первым встречным не боится. Чудной тип. Хорошо, хоть не нарик.

Наполнив стаканчик чудному незнакомцу, перед тем как отхлебнуть по-простому из горлышка, Феликс сказал:

– Тостов произносить не будем.

– Каждый за своё, – мужчина приподнял раздвижной сосуд. – Лично я – за любовь. Представляете, влюбился как мальчишка.

Бутылка в руках Бабочкина остановилась на полпути ко рту. «В соседку по зоопарку?» – мысленно спросил он.

– И теперь пребываю в ужасе, – продолжил бонобо.

– От чего же?

– Моё сердце насквозь пронзила студентка.

– Я так и подумал.

– Но самое страшное, и она влюбилась в меня как кошка. И я растерян. Знаете, как бывает, очень хочешь встретить красивую, умную девушку, а когда судьба тебе делает неожиданный подарок, впадаешь в ступор. Начинают мучить сомнения. Очень большой возрастной барьер.

– Любви, как известно, все возрасты покорны, – сказал Феликс избитую фразу.

– Даже не знаю, что она во мне нашла.

«Действительно, странно. Хотя многие страдают «размытым прицелом». А когда вблизи наступает прозрение…» – Феликс вспомнил о своих двух бывших жёнах.

– Плевать, – сказал он. – Главное, что вы в ней нашли для себя. Любовь – голимый эгоизм.

Бабочкин наконец припал к желанному источнику. Вкусовые рецепторы ощутили знакомый фруктовый букет. По мозгу пробежала электрическая волна удовольствия.

– Мы с ней сошлись на способе усиления экспрессии гена AHL15 в арабидопсисе Таля, – уточнил бонобо.

Вино перепутало пути в горле Феликса, он чуть им не подавился.

– Экспрессии чего? – Бабочкин вытер кулаком прослезившиеся глаза.

– Гена AHL15, – спокойно ответил мужчина. – Ну, за удачный полёт и приземление.

Он с чувством выпил, стряхнул со стакана красные капли:

– Ещё.

Бабочкин закашлялся, но выполнил просьбу незнакомца. Оттопырив мизинец, бонобо повторил процесс. Снова стряхнув складной сосуд, он убрал его в один из карманов.

– Арабидопсис или резуховидка Таля, – продолжил странный мужчина после некоторой паузы, – однолетнее растение с очень коротким вегетационным периодом. Он занимает около 6 недель. Как только появляются семена, растение погибает. При этом у резуховидки, по-простому – резушки, очень короткий геном – всего 157 миллионов нуклеотидных пар, что делает её удобной для исследований. Так вот, Ремко Оффингу, это биолог Лейденского университета в Голландии, удалось усилить экспрессию одного из генов, и растение продолжило расти и даже цвести после того, как созрели семена. Представляете?

Феликс Бабочкин в силу своей журналистской профессии занимался научно-популярными темами. Концепция очередной телевизионной передачи «Таинственный остров» ждала своей реализации. Поэтому его не могли не заинтересовать слова незнакомца. Он протянул бутылку, и мужчина тут же подставил свой стаканчик. Благодарно кивнул, когда тот наполнился до краёв.

– Вы понимаете, что это даёт? Несколько урожаев пшеницы, ржи, кукурузы в год. И сеять снова не надо. Я разговаривал с Ремко, и он уточнил, что воздействовал на ген AHL15 с помощью... Ах, извините, веду себя как павиан, не представился: Владимир Карлович Каховский, профессор биологии МГУ. Из немцев. Отец – Карл Кох. Предки переселились в Немецкую слободу на Яузе при царе Алексее Михайловиче. Во время войны папа решил поменять фамилию на революционную – Каховский. Помните – «Каховка, Каховка, родная винтовка, горячая пуля, лети!». Интересно, что бывший мой однофамилец Роберт Кох был известным биологом, изучал причины возникновения сибирской язвы, открыл возбудителей туберкулёза и холеры. Так что я пошёл по стопам своего дальнего земляка. Одно время работал с выдающимся нашим генетиком Львом Орнстом, сейчас его именем назван научно-исследовательский сельскохозяйственный центр. Вот мы с ним когда-то повеселились от души: меняли у кур пары хромосом, и они несли яйца с нужными нам природными антибиотиками. Скрещивали овец с пауками – их шерсть была чуть ли не прочнее стали, при своей тонкости и лёгкости.

– Я встречался с академиком Орнстом, – вставил наконец слово Бабочкин. – Брал у него интервью.

– Так вы журналист! – округлил глаза профессор. – Сегодня для меня явно удачный день. – Мы с моей ассистенткой Инной, ну про которую я вам говорил…

– Ваша любовь.

– Да, – ничуть не смутился в запале монолога Каховский. – С Инной Протасовной, путём экспериментов пришли к выводу, что продуктивнее активизировать ещё 17, 18 и 21 гены арабидопсиса. Тогда растение получает неограниченный вегетационный период.

– Даже не верится… – вырвалось у Феликса.

– Что такой непрезентабельный тип, как я, занимается серьёзными вещами? – догадался биолог. – Внешность, молодой человек, обманчива. Взять, к примеру, обычную морскую губку. С виду – простой, пористый известковый или стеклянный мешок. Её раньше на рынке продавали для бани. А на самом деле, это сложнейшая биологическая система. У губок довольно большие геномы – 1670 мегабаз, при этом последовательности генома представлены лишь по одному разу. У них нет настоящей нервной системы, однако имеются гены, выполняющие функции нейронов. Неамфамид А, синтезируемый одной из губок, подавляет ВИЧ. Другой производит галистанолтрисульфат – антибиотик широкого спектра действия.

– Вы увлеклись, профессор, – перебил Бабочкин.

– Ах, извините, – опомнился Каховский, понявший, что углубился в дебри, в которых мозг журналиста беспомощен. – Налейте.

Бабочкин взглянул на бутылку, добрую половину которой осушил биолог, но выполнил его просьбу. Опять щёлкнул раскладной стаканчик, и тёмно-красная пахучая жидкость исчезла в его организме.

– Так, вот, кхе, кхе… хороший портвейн. Жаль, мало осталось. Так вот, губки живут около 200 лет. А совсем невзрачный океанический венус – это моллюск, обитающий в северных морских водах – до 500 лет.

– А морские черепахи? – задал вопрос Феликс, только что глотнувший португальской амброзии и которому наконец захорошело. Присутствие биолога ему начало нравится. В конце концов, с учёными ему по работе приходилось общаться часто, а вот выпивать и беседовать «налегке» – ни разу.

– Что? Какие черепахи? Ах, морские черепахи… Живые консервы моряков. Их в своё время почти всех съели. Галапагосская Гариета прожила 175 лет, мадагаскарская лучистая Туи Малила 188, гигантская Айвата около 250 лет. Но черепахи – дети по сравнению с другим обитателем морей. Главным рекордсменом по продолжительности жизни является медуза Turritopsis Nutricula. Она вообще бессмертна. Когда медуза достигает зрелости, оседает на дно и превращается в полип. Затем под его кутикулой образуются поры, из которых формируются новые медузы. И так до бесконечности.

– Да, но новые медузы, это уже не то существо, что осело на дно, – возразил Бабочкин.

– Вопрос был бы законным, если бы медуза являлась разумным существом, а не простейшим организмом, не имеющим своего «я». Медуза, таким образом, воспроизводит саму себя.

– Кажется, мы отдалились от первоначальной темы – арабидопсиса, – сказал журналист.

– Ничуть! – горячо воскликнул биолог.

Феликс приложил к губам палец. Сквозь редкие пробелы в листве он заметил проходящих по дорожке вдоль церковного пруда полицейских в синих медицинских масках.

Каховский втянул голову в плечи, закрыл рот рукой. Через некоторое время повторил шёпотом:

– Ничуть. При правильной манипуляции с генами резуховидки можно достичь невероятных результатов. А потом перенести методику на животных и, наконец, человека. Можно попробовать внедрить её «экспрессивные» гены, скажем, в мозжечок. Он отвечает не только за координацию движений, мышечный тонус, но и за рост организма. Именно в нём, скорее всего, срабатывает механизм старения, который уводит нас в могилу.

– Гены растения – в человека?

– А вы думаете, мы так сильно от них отличаемся? Всё живое состоит из одного «продуктового» набора: углерод, водород, кислород. Остальное лишь эволюционные комбинации. У человека 3,2 миллиарда пар нуклеотидов, заключённых в 23 пары хромосом. Много против 157 миллионов арабидопсиса? А что вы скажете, когда узнаете, что у японского вороньего глаза – 150 миллиардов пар? А у твёрдой пшеницы 28 хромосом. На некоторых участках наши гены отличаются лишь чуть-чуть. И всё же комбинационные различия ДНК есть. Поэтому мы – люди, а они всего лишь бездушные истуканы с корнями. Главное проблема – совместить гены растения и животного, коим является человек. И мы с Инной, в общем, уже знаем, как. С помощью генома кишечной палочки, обитающей в нас. Наш организм хорошо её знает и не отвергнет. Мы используем Escherichia coli как Троянского коня, внутри которого сидят нужные нам гены арабидопсиса. Конечно, результат пока неизвестен, однако в любом случае, улучшенные гены растений нам не помешают. Рано или поздно я это докажу.

Бабочкин внутренне вздохнул – ну, конечно, ещё один мечтатель. Сколько таких он уже повидал – и изобретателей сверхсветовых электрических ракет, и создателей вечных двигателей, и врачевателей рака, попадались и геронтологи, обещающие если и не вечную жизнь, то продление её до уровня тех самых галапагосских черепах. И вот ещё один, за портвейном в церковном парке. Проспится и заявит, переиначивая генерала из сериала о Штирлице: «…мы сломим лженауке голову».

В бутылке ещё немного оставалось, и биолог уверенно протянул свой стаканчик.

– Вас не смущает, что я пью из горлышка, а потом из той же бутылки наливаю вам? Пандемия ведь, – спросил, прищурившись, Феликс.

– А, ерунда, – махнул рукой Каховский. – Смертность от коронавируса не превышает смертности от обычного гриппа. В каждом из нас целый набор генов различных вирусов и бактерий. 700 тысяч лет назад вирусы сделали из обезьяны разумного человека, хотя многие из нас так и остались на той стадии развития – боятся того, что не понимают. Инстинкт дикарей. Там ещё что-то осталось?

– Нет, – резко сказал Феликс и допил последние капли портвейна.

Владимир Карлович с сожалением захлопнул приготовленный для очередной порции стаканчик, сжал его в розовом кулачке.

– Здесь магазинчик недалеко, «Янтарная лоза» называется, – сказал он и состроил страдальческое лицо. – Если вы откажетесь от алаверды, я буду очень расстроен.

 

– И откуда же вы, такие сизые голубки, прилетели?

Инне совершенно не подходило архаичное отчество – Протасовна. Ею оказалась очень симпатичная ведьмочка со сливовыми волосами, темно-оливковыми, слегка раскосыми глазами, небольшим алым ртом с приподнятыми от природы уголками и ямочками на персиковых щеках. В розовых ушках – круглые, словно цыганские серьги. На вид не больше 25 лет. Она саркастически, незло улыбалась, уперев в упругие спортивные бёдра кулачки.

– От церкви, – честно признался профессор.

– Если теперь там так причащают, надо зайти, получить залог вечной жизни.

– Не богохульствуй. Это мой друг, журналист.

Бабочкин кивнул:

– Извините, так получилось. Пандемия. – Феликс повернулся к входной двери. – Профессор доставлен в целости и сохранности. Мне пора.

Каховский повис у него на руке:

– Не отпущу. Ещё не случилось алаверды. Там, в холодильнике, на три тоста беленькой.

– Уложите профессора спать, Инна Протасовна.

– О-о, вы уже знаете моё имя-отчество. Сразу видно журналиста. Идём, Владимир Карлович, баиньки.

– Нет, не хочу. Нужно срочно переместить гены пятого порядка шестой пары кишечной палочки в гибридную основу. И сразу в мозжечок.

– Всё понятно, сразу в мозжечок, пойдём. – Инна взяла профессора под локоть.

– До свиданья, профессор. – Бабочкин помахал рукой.

– Нет! Если уйдёшь, я обижусь.

Каховский упёрся головой в арку, обрамлённую живыми экзотическими лианами, какие Феликсу доводилось видеть лишь в тропиках. Из коридора двери вели в три комнаты, и профессор застрял между ними, как витязь у камня-вещуна на распутье.

– Молодой человек, посидите, пожалуйста, на кухне, я сейчас, – попросила Инна.

– На кухне можно, на кухне дозволяю, – пьяно согласился Каховский. – Друг, я ненадолго, только прикрою на минуту один глаз и тут же открою.

Феликс прошёл на просторную кухню, где чувствовалась опрятная рука хозяйки, сел у стола с массивным бронзовым светильником, прислонил голову к стене и… задремал.

Очнулся он от приглушённых голосов, исходящих из комнаты, дверь которой в коридоре была приоткрыта. На кухне горела лишь подсветка в шкафу над плитой. Жёлтый тревожный свет прерывистыми линиями ложился на бордовые обои в каких-то экзотических цветах, среди которых выделялись стебли с белыми маленькими бутонами. Среди четырёх овальных лепестков торчали бледно-жёлтые пестики и тычинки.

Это что, арабидопсис Таля? – подумал Феликс и поморщился от головной боли. Тут же пришло осознание, что он уснул в квартире биолога, которого сам привёл домой после выпитых двух бутылок портвейна, чтобы с тем чего не случилось. Стыдно-то как! Словно последний алкаш. Надо тихо уходить. Встретиться с осуждающими глазами Инны Протасовны будет невыносимо. А кто это там разговаривает, и о чём? Как кто? Ассистентка с профессором и разговаривают, – сам себе ответил Бабочкин.

Он тихо поднялся, прислушался. Нет, о чём шла речь, с кухни было не разобрать. Не удержался, чтобы не подойти к раковине. Тихо открыл кран. Вода была тёплая, но и она оживила организм и сознание. Всё же интересно, о чём это они разговаривают?

На цыпочках вышел в коридор. Только сейчас заметил, что по углам стоят огромные коробки, доверху набитые теми самыми белыми цветочками, что изображены на кухонных обоях. Наверняка, резушка. Нагнулся, пощупал. Свежие, совсем недавно срезанные растения. Видимо, Каховский проводит опыты с генами и на дому. Что ж, квартира просторная, имеет возможность. Вероятно, в одной из комнат устроил лабораторию.

Ладно, прощаться не буду, – решил Феликс, – не тот случай. Уйду по-английски.

Однако слова, что донеслись из приоткрытой белой двери, заставили его замереть, а потом и похолодеть.

«Не вводи шприц так глубоко, – ворчал профессор, – а то ещё заденешь гипоталамус, сдохнет. Что будем делать?»

«С балкона сбросим, и всё, – спокойно ответила Инна Протасовна. – Мало ли откуда свалился».

«Видеокамеры у подъезда висят, видели, что вы вместе в дом заходили».

«Не дура. Велела ему через 5 минут после меня зайти. Звонки домофона не записываются».

«Где ты его откопала?»

«У торгового центра «Светоч». Пообещала бесплатной любви, он и побежал за мной как пёс. Из глубинки, на заработки приехал. Кажется, строитель Миша».

«Так. Теперь давай инъекцию в два кубика в продолговатый мозг».

Феликс на четвереньках подполз к приоткрытой двери. Чуть тронул её пальцем. Она плавно, без скрипа открылась ещё больше... [...]

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2020 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август 2020 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению августа 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Список лучших букмекерских контор в России
Поддержите «Новую Литературу»!