Колодец

Алекс умерла ясным тихим утром, в конце августа.

Холодная роса укрывала траву и кустарники густым жемчужным покровом, прозрачное серое небо открывало оранжевый горизонт на востоке, беззаботно пели маленькие птички.

Степь только-только просыпалась в невесомом серебристом тумане, когда она пошла за водой, да так и осталась сидеть у колодца.

Как обычно, набрала воды, перелила ее в домашнее ведерко, закрепила ворот. Вдруг задрожали руки, потемнело в глазах. Она села, прислоняясь спиною к колодцу переждать навалившуюся слабость. Закрыла глаза. Сердце гулко стучало в груди, и слышно было, как плещет вода далеко внизу. А все остальные звуки словно бы замерли, растворились в темноте и тишине.

Так и ушла. Тихо и без боли.

Нашедший ее Михалыч повздыхал и начал молиться.

– Прими, Господи, душу рабы твоей Александры…

Долго молчал, сидел рядом с нею, прощаясь.

– Вот и вернулась ты, девонька, домой. Пришел твой срок снова засиять звездою…

Похоронили ее в рощице, недалеко от колодца, как она и просила.

Михалыч, пока был жив, ухаживал за ее могилкой, носил степные цветы. И все смотрел на небо вечерами, искал ее там, среди звезд. Говорил всем, что Саня осталась с ними, что это ее душа наделяет воду колодца целительной силой.