Воинствующий пацифист

(маленькая печальная повесть)

Купив кое-что в ночном магазине, мы хорошенько выпили на ночной набережной. Вода тихо шуршала у нас под ногами. По Неве плыл теплоход…

– «Зенит» – чемпио-он! – истошно проорал Ромыч ему вслед.

Теплоход ответил утробным гудением.

– Ура-а! – крикнул я пискляво и чуть не бултыхнулся в воду.

– Жаль, белые ночи прошли, – загрустил вдруг Ромыч.

– Зато нас никто не увидит, – нашёл я положительную сторону.

Хотя, чего в ней положительного?

Потом мы двинулись по набережной, держась, друг за друга.

Я начал икать.

– Угомонись, – сказал Ромыч.

– Не могу, – икнул я.

– Угомонись, а то я сам сейчас начну икать.

Я запихал в рот воротник куртки. Теперь я икал затылком.

У нависающего из темноты сфинкса, мы увидели облезлого бомжа. На жиденьком костерке он разогревал банку с консервами. Вонь от его ужина накрыла нас морской волной. Я ухватился за Ромыча и начал сползать по нему, как по столбу, на землю.

– Батя! – крикнул Ромыч. – Ты здесь Ленина не видел? В женском платье, а может уже и без платья.

Бомж испуганно попятился.

– Не бойся, чего ты, – удивился Ромыч. – Выпить хочешь?

– Бежим отсюда, – просипел я, выплюнув изжеванный воротник. – Он отравит нас…

Минут через десять мы попытались ввалиться в подвальчик ночного клуба. Внутри гремела канонада музыки, мерцал свет.

– Ахтунг! Ахтунг! Воздушная тревога! – завывал голос.

Дорогу нам перегородил охранник, очень похожий на Шварценеггера. Только лицо глупее.

– Куда это в таком виде?

– Туда, – ответил я. Хорошо хоть не икнул.

– Не слышишь? – крикнул Ромыч. – Воздушная тревога! На улице опасно…

– Идите отсюда, чучелы!

И захлопнул перед нами тяжелую дверь. «Бомбоубежище», – прочитал я на ней по слогам.

– Взорву на хрен! – Ромыч пнул дверь башмаком, затем долго рылся в карманах – гранату, что ли, искал? – вытащил пачку сигарет и моментально успокоился.

– А вообще-то, спать пора, – заявил он, прикуривая.

– Не здесь, надеюсь? – спросил я.

– Сколько там натикало?

Я глянул на часы. Они опять стояли. Вот блин! Я злобно содрал их с запястья, зашвырнул далеко в темноту, и тут же почувствовал себя без часов голым.

– Часа два, – предположил Ромыч и затушил сигарету о дверной глазок «бомбоубежища».

Когда мы добрались до квартиры Ромыча, нас ждал сюрприз. Нет, не голый Ленин. И даже не Сталин.

В прихожей стояла сумка. В комнате работал телевизор. Перед телевизором сидела вся всклокоченная жена Ромыча Лада.

– О, – сказал он, – кто приехал! А чего не на даче?

Лада медленно, как в фильме ужасов, повернула голову. Если бы вместо глаз у неё были огнемёты, от нас осталась бы кучка пепла.

– Вот, кстати мой друг Кирилл, – пробубнил Ромыч и хлопнул меня по плечу. – Моя жена Лада. Познакомьтесь…

Она выскочила из комнаты.

– Болван! – сказал я. – Я же сам вас познакомил.

– Да? – удивился Ромыч. – Когда?

Я плюнул на всё.

– Я пошёл домой. По-моему, я здесь лишний.

– Постой, – Ромыч схватил меня за руку. – Приведи её сюда.

– Зачем? – удивился я.

– Как зачем? Ты её должен успокоить.

– Почему я? Она твоя жена.

– А кто меня напоил?

Вот сволочь неблагодарная! Ну ладно, хрен с тобой!

Широко шагая, чтобы не упасть, я вышел на кухню. Лада нервно курила у открытого окна.

– Здравствуй, – сказал я.

Ага! А ещё чего умного скажешь?

Она не ответила.

– Понимаешь… – начал я и умолк.

Голова была свободна от мыслей.

– Понимаю, – выкрикнула Лада. – Всё понимаю. Не успела уехать, а он уже… Дура! Какая же я дура! Соскучилась, решила сюрприз сделать. На последней электричке, как идиотка…

– Ленин виноват! – жестко заявил я. – Сосед ваш. Мы сидели, обсуждали мой роман, хороший, кстати, про клопа… А тут он с водкой… Пошли его провожать, задержались… Ик!

Лада выбросила из окна окурок.

– Ты отвратителен! Убирайся немедленно! Не хочу тебя видеть…

Я развернулся и вышел из квартиры. Долго стоял на площадке, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом вернулся назад. А вдруг там поножовщина? Бред, конечно. Но вдруг?

Я замер в прихожей, услышав ласковый голос Лады.

– Дурак, какой же ты у меня дурак…

Я представил, как она гладит пьяного Ромыча по голове.

Ну почему не меня?