Разговор в Эдеме

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за декабрь 2021 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 8 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Разговор в Эдеме

 

 

 

Действующие лица:

 

ангел;

не ангел.

 

 

 

Любил ли ты кого-то?

Да, терпел.

Тебя, скажи, любили?

Да, прощали.

Простил ли ты кого-то?

Да, хотел…

Познал ли ты раскаянье?

Да ща им!

 

Этчё за палисадник, ёшкин пень?

В деревню к бабке, что ли, зафигачен?!

 

Зришь, брат, Эдема благостную сень.

Решись не называть её иначе.

 

Иначе чё? Мне гирьки оторвёшь,

Которые к земле мужчину тянут?

 

Таинственно мне то, что ты речёшь.

 

Сочувствую. Лишён ты этих тягот.

 

Не ведают иные, что творят,

Подобны им рекущие без мысли.

Пусть кроткого безмолвия заря

В тебе взойдёт, вняв зову новой выси.

 

Какие, на фиг, выси? Там овраг!

 

[Ты в целом прав, но истина потерпит,

а человек – тем паче]

 

                                    К звéздам шаг…

 

Давай уже сквозь звёзды к терниям!

 

Утрачен слог один! Мой чуток слух…

Речение твое к себе не строго.

 

Как со свободой слова?

С гулькин йух!

Чаво ж тады лишим?

Свободы слога!

 

Поэзии законы для творца

Не обруча булатного стесненье,

А строгость обручального кольца,

Что с Музой освящает единенье.

 

Я нормами разгуливал в ушах,

Приличьями в ноздрях искал эмоций,

В зубном дупле устоями шуршал…

И для законов дырочка найдётся.

 

Тем, кто без бзиков, Муза не жена,

А девка на ночь (утром как-то поздно).

Не верность – Камасутра им нужна.

Словцу хреново? Что ж, изменим позу…

 

Я тоже с ней, ну, с Музой… Трёп пока,

Целую – жди. Однако мечу глубже…

У этой не подхватишь трипака,

Да и карман услугой не контужен.

 

Но коль полезет с рифмой, рявкну: «Брысь!»

 

Без рифм – Кариатид ея извечных –

Поэзии пленительная высь

О бренность разобьётся.

 

                                                Да конеЧно!

 

«Лик» – «миг», «надежды» – «вежды»…

 

Fuck! Нога!

 

                        Что с ней свершилось?

 

Нассано на совесть!

 

То, брат, Фисон, златистая река!

 

Писон?

 

            О да!.. Что, что?

 

                                    Попался то есть!

 

«Эх, смертный, всем бы участи такой,

Как у твоей конечности несчастной.

То, что святою взбрызнулось рекой,

Святым согрето солнцем – ну, не классно ль?

 

Ты первого, увы, не оценил,

Второе же как должное воспринял.

Куда милее солнечных стремнин

Тебе своей души узорный иней.

 

Открой рефрижератор – поделись

Немного тем имуществом холодным

С сердцами, что в котельной родились:

За грех переплатили первородный…»

 

Ты что-то молвил, брат?

 

                                    Не помню, ё…

 

То Бог! Он разум твой омыл слезою.

 

Не оскорбляй неверие моё!

 

Не верь, а познавай: сроднись с росою,

Лови шептанье девственных дерев,

Цветов благоуханье первозданных –

Живи Эдемом, духом замерев.

 

Слышь, с крыльями! Я летом (экзы сдав, нах)

В таком же вот Эдерьме куковал.

Навозу лучше в яме, блин, компостной.

Моя бабулька, Дьявола вдова,

Такая spinster… сука, если просто…

Хотел, дало чтоб в этот уикенд

Мне по шарам в кругу, для сердца близком,

Но пониманья в злом сердчишке нет:

На грядочные вырвала прииски.

Родство хреновей рабства – понял я,

Морковь с моим проклятьем ну зачем ей?

А бабка то с соседкой кря-кря-кря,

То хрю-хрю-хрю с садовым казначеем…

Хотел я ей курносую позвать,

В жару косу сменившую на тяпку.

Но скорость света мне не обогнать:

Луч солнечный её быстрее хряпнул.

 

Дщерь Божья век на свете проживёт

Вослед годам, изведанным доныне…

Её твой взор спасенный обретёт,

Едва небес безбрежие отхлынет…

 

… Дай пистолет. Височек почесать.

 

Позволь крылом поспешествовать благу.

 

«Глум и гуманность – где же, нах, черта?!»

Прикинь, утешил пальцем я беднягу.

 

Но помни, что Его священный Перст

Не утешенья дар, а Вразумленья!

Во имя Ликов Трёх отверзи днесь

Твое о Жизни Вечной ослепленье.

 

Давай-ка с небояза на земной.

 

По мере сил… Колись, мой брат греховный,

Как зыришь, сукин внук, на Мир Иной

Ты сквозь фуфла подлунного оковы?

 

Какой алмаз теряется в глуши!

Тебе бы в улиц каменных оправу –

Под глаз огранку, под шлифовку шин!

И я неплох… Ни матершинки!.. Браво!!

 

Не, восхищенье – это не моё…

Зато насчёт «подлунного» всё ясно:

За «падлу» мне ответишь, ангельё,

За «умного» получишь на лекарства.

 

Спросил ты, как на вечность я смотрю?

Отвечу незатейливо: «Сквозь пальцы».

Об ней, зануде, даже не острю:

Не врубится. Хотя об этой цаце

Я, вроде бы, у чёрта поспрошал.

Однако отшутился гнойный… ритор.

 

И что же ворог сей тебе внушал?

Поведай, брат мой, страх отринь.

 

                                                Да придурь!

Не помню, блин… Но коль говно – всплывёт.

Вот и оно! Короче, мне он пёрнул,

Что много адов-раев… Ну не ёbt?

Уж лучше бы про курево, про порно.

 

Но как же он сие истолковал,

ложь сердцу чтобы Истиной казалась?

 

Боюсь, его буквальные слова

Тебе, родной, остудят нимбик малость.

 

Пропукал он, что рвёте нашу жисть –

Как когти, как контракт, как куш, как целку.

За каждый возраст, фуфел, распишись –

И получи отдельную оценку.

Он мне рыгнул (по пьяни – но не суть),

Что детство, юность, взрослость, дряхлочванство

Взаимного ответа не несут,

Как жрущие друг друга государства:

Царёва Русь, Эс-эс-эс-эр, Эр-эф,

Чего там дальше? – и вот потому, блин,

Скончавшись, сдохнув или померев,

Мы рвёмся на четыре вечных дубля.

И в каждом декорации свои:

Где божка режиссёром, где хвостатик…

 

Паденца как желаешь ты зови,

Но к Господу будь полон исполати!

И ведай ныне: враг святых небес

Объять крылом обмана нетопырьим

Посмел твоей души полдневный лес…

 

Тут рифмы не нароешь… Тырим-пырим!

 

Спасибо, брат. Но в сути речь моя,

Не в лепоте. Храни, как крест нательный,

Сии слова:…

 

                        Какой-то крест… Фигня.

 

Всё нераздельно в мире запредельном!

 

Ждёт душу или Вышний, или Дит.

Страданья стоны или арфы струны.

Но человека смысла нет судить

По всем его деяниям подлунным.

 

Чё, крякнутся всесильные весы?

Так можно насверлить в гирёшках дырок.

 

Не придают душе твоей красы

Такие мысли…

 

                        Ладно те, не фыркай!

 

Цель не краса, а красное словцо:

По первости ведь, вроде, было слово…

 

Да будет это речи сей концом.

Так внемли же неведомым основам.

 

Лишь те дела и помыслы твои

На чаши в миг заветный водрузятся,

Что родились, пока благие дни

Незрелости твоей под небом длятся.

 

О нет, не отверзай, молю я, уст!

Здесь, мнится, и немой обрёл бы голос.

Мой брат, внимай с радением – и пусть

В тебе созреет веры нежный колос.

 

Пленит, чарует отрока мираж

Весны и безнаказанности вечной.

Земной закон душе его не страж,

Закон небесный – даже не советчик.

 

В тот предрассветный миг, когда душа

Незрячим мотыльком о стёкла бьётся,

Прислушайся ты к звуку не дыша:

В нём суть её навеки отзовётся.

 

Мгновенье – и прозрачная пыльца

Смешается с распутий дольних пылью,

Неотличим где замысел Творца

От башен вавилонских изобилья…

 

И посему отъемлет душу Он

У зрелости уверенной порога

И погружает в негу или стон,

Свободной тела делая дорогу…

 

Обматерил конкретно ты меня…

Каким там трёхэтажным – небоскрёбом!

Небось, родной, готовился полдня,

Наждачкою проездился по нёбу.

 

Експертов с детства нежного ценю,

С тех пор, как в ртуть уронен акушером.

Но уважаю правду в стиле «ню» –

Не в юбочке, застёгнутой до шеи.

 

Сказал бы просто: «Знаешь, ты мудак,

Но не волнуйся – жизнь тебя не лучше.

Корпит душа по кодексу труда,

Пищат часы – её сменяет туша».

 

Тогда б я понял… Слышь, верхов рефрен,

Коль дело так, чего ж, от душ повырвясь,

Одни тела с душой, другие – хрен?

Не мат тебе, гроссмейстер. Шах на вырост!

 

Без душ не злы тела и не добры,

Их побужденья – пар былых желаний,

А стыд, кручина, нега с той поры –

Что призрак боли в отсечённой длани.

 

Урыл меня, выходит? Обломись!

Восстану, блин, как феникс из окурков!

С ответами у пташки не на «бис»,

Зато вопросов – как здоровых в дурке.

 

Про пар, про пору, прежде же всего –

Про этих ланей, отсечённых болью!

А не спрошу.

 

                        Не спросишь оттого,

Что не знаком с бездушья ты юдолью.

 

Читал.

 

            Но книга выпавшей судьбы

Ещё на той странице не раскрылась;

В дали туманной бледные мольбы

И ангела-хранителя бескрылость.

 

Но даль близка любая…

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в декаре 2021 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: