Хотите знать больше – читайте книжки

 

Отзыв на книгу В. П. Фетисова «Возвращение в мир»

 

 

 

 

 

 

С первых же строк книга В. П. Фетисова «Возвращение в мир» изрядно настораживает. Ещё в предисловии В. П. пишет следующую фразу: «В ней (т. е. в книге) нет автора, зато есть Авторитет – Авторитет вечной и абсолютной истины». Действительно, сильное предложение, ничего не скажешь. На протяжении всей книги Фетисов не раз говорит об идеалах, об идеальном человеке, и одно из качеств, каковым должен обладать этот сверхчеловек – скромность. Видимо В. П. придерживается позиции Д. Л. Быкова: «Я знаю, как надо жить, но я так жить не хочу». А, быть может, всё дело в очень тонком юморе, который с незыблемым постоянством встречается почти на каждой странице «Возвращения». Не знаю. Будь я на месте В. П. и обладая таким же по величине талантом писателя, всё же не стал бы обзывать себя или своё творение «абсолютной истиной». Ну да ладно. Переходим к основной части книги.

По началу, первые 2-3 страницы, никаких вопросов не возникает. Читать интересно и даже приятно. «Чтобы не только выстоять, но и подняться над жестокой действительностью, надо научиться многое в ней презирать», – таковы слова автора, и с ними я полностью согласен. В. П. рассматривает причины появления и ступени развития чувства (или состояния) презрения, а также силу и свободу, которые обретает человек, способный презирать.

Далее Фетисов касается одной из христианских заповедей и, как мне кажется, совершенно верно её критикует. Все жё с одной из его фраз я в корне не согласен: «Не только любовь, но и вообще нравственные отношения начинаются только тогда, когда я могу, ограничив себя, поставить другого человека выше». Безусловно, «ограничение себя» необходимо. Вернее – неизбежно. Любя, мы проявляем заботу и ответственность, тем самым налагаем некоторые рамки и отчасти сковываем свободу действий. Но это, как мне кажется, положительное и позитивное ограничение, которое, в конечном счёте, дарит истинную свободу – свободу, направленную на что-то (или кого-то), «свободу для». А вот ставить другого человека выше себя – весьма чревато. Такая любовь далека от совершенства; она не принесёт счастья, как любимому, так и любящему существу. Конечно, устремить все свои помыслы и желание на другого, отдать всего себя и полностью раствориться в объекте любви – весьма заманчивое предложение. Мы забываем о себе. Разве это не прямой путь к блаженству!? Только, к сожалению, а быть может и к счастью, такая банальная схема добра и любви в реальной жизни не работает. С малых лет нам внушают жалкое, плебейское чувство. Куда ни глянь, везде толпы проповедников вещают свою «божественную» правду: любите! любите ближнего! будьте добры! жертвуйте! А что на выходе? Стадо – да, именно стадо! – неприспособленных к жизни овечек. Зато культурные и «добрые». А ведь это очень важно, считаться таковым. Только зачем, зачем всё это нужно? Такие носители разумного и вечного несчастны до безумия; всю жизнь страдают из-за больших проблем в отношениях, как с обычными людьми, так и с себе подобными. И дело вовсе не в том, что они мученики, идущие по этой грешной земле с божественной миссией. Вовсе нет. Просто существует природа человека, присущая всем людям (и даже те самые представители высокой культуры ею вовсе не обделены), и она сопротивляется подобному насилию «добра», ей противно участвовать в жалком унылом зрелище, которое лишь раздражает, да ещё и развращает. Особенно печально наблюдать особей мужского пола, воспитанных схожим образом, да и женщины, принимая слишком близко к сердцу светлые идеи разума, превращаются в нечто андрогинное, вернее – бесполое. Всё же (и слава богу!), слабый пол намного в меньшей степени подвержен подобным метаморфозам, что, безусловно, весьма печальный факт для «вернувшегося в мир» мужчины. На этой почве возникает довольно распространённый стереотип: «женщины любят только мерзавцев» (С. Довлатов). И сам же Сергей Донатович незамедлительно раскрывает причины этой обидной несправедливости: «..А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека». Всё верно. На одних «нудных добродетелях» каши не сваришь. Тем более с женщиной – существом вовсе не злым, но, безусловно, хитрым. Без доли жесткости и самообладания всё закончится по сценарию Сергея Донатовича. В очередной раз возникает вопрос: зачем вообще нужен это абстрактный «хороший человек»? Если он не от мира сего, если он сам не способен на счастье и других осчастливить не может? Такой «высоконравственный» индивид, оказавшись в реальном мире – мире далеко не идеальном – не в состоянии построить свою жизнь, опираясь на действительность. Потому что настоящая, земная жизнь его растопчет, сомнёт в лепёшку, а потом ещё и посмеётся. И никто в этом не виноват, кроме самого человека и его мудрых учителей.

 

На мой взгляд, можно выделить три пути, три плана дальнейших действий. Первый и самый распространённый: под гнётом реального мира убежать в мир потусторонний и тем самым существенно облегчить невыносимый груз земного существования. Как бы плохо ни жилось на этом свете, мысли о вечной, возможно райской, жизни, о боге-покровителе, о божественной любви и справедливости всегда наполнят душу ощущением спокойствия. Само собой, я не утверждаю, что в бога можно уверовать лишь так и только так. Но подобный путь приобщения к потустороннему, безусловно, существует.

Второй вариант: принять свою чужеродность, свою непригодность к нормальной человеческой жизни, не скрываясь в мечтах о трансцендентном и божественном. Здесь же, как вариант, погружение в буддийскую отрешённость и равнодушие.

И последний, третий путь: посмотреть вокруг и, наконец, заметить, что всё же есть на земле счастливые люди, которые, быть может, и прочли не так много книг, и, возможно, не так идеальны, как хотелось бы В. П., но способность к любви и дружбе, к добру и взаимопомощи у них развита. И, как мне кажется, товарищ Фетисов даже не подозревает, насколько сильна эта способность. Такие люди живут без слепого подчинения законам разума, больше доверяя инстинктам и природе. Временные проявления гнева, жесткости и чёрствости не чужды им, но это не патология, в отличие от мировоззрения В. П. И лучшее тому доказательство: сравнить, кто же счастливее, кто больше дарит радости и наслаждения – Фетисов или обычный нормальный человек? Думаю, если вы ознакомитесь с содержанием книги В. П., то все сомнения в выборе правильного ответа сами собой отпадут.

 

Сюда же можно добавить знаменитые слова Альберта Швейцера: «спокойная совесть – изобретение дьявола» – очередное параноидальное утверждение. Т. е. человек, которого постоянно мучают угрызения совести, нормальный? Человек, чья жизнь состоит из непреходящего чувства дискомфорта и душевной тревоги, – это идеал? Действительно, порой складывается впечатление, что необузданная фантазия великих учителей человечества направлена лишь на то, чтобы сделать других несчастнее. Надо же как-то отыграться, стать ближе к людям. Вернее, людей приблизить к себе.

В. П. прочитал огромное количество книг, это бесспорно. Возникает ощущение, что Фетисов анализирует именно слова и предложения, которых за долгие годы развития человечества накопилось действительно немало, вместо того, чтобы отвлечься от письменного стола, и обратить внимание на реальную, самую что ни на есть, живую жизнь. В. П. критикует всё настоящее, всё естественное и природное. Секс и любое проявление сексуальности ему кажутся отвратной проделкой дьявола. Спорт и танцы оказывают лишь пагубное воздействие на тонкую душу автора, вызывая чувство отвращения и омерзения. Как ни странно, Фетисов, рассуждая на данные темы, демонстрирует изрядную наивность и полное незнание даже самой примитивной информации. С большой долей вероятности можно предположить, что наблюдения В. П. ограничиваются лишь телевизором (хотя и это вряд ли, ведь, как утверждает сам В. П., телевизор смотреть нельзя) или, что ещё в большей степени невозможно, посещением соответствующих мест и мероприятий, где танцуют и занимаются спортом. О реальном участии не может быть и речи. Снова на ум приходит один и тот же вывод: воображение, только воображение и ничего кроме воображения.

Вот одна из красноречивых фраз В. П.: «Научиться презирать – это значит даже в приятном видеть отталкивающее, испытывать отвращение даже к самым захватывающим развлечениям. Довольные этой не преображённой жизнью люди хуже недовольных свиней. А уж о довольных свиньях и говорить нечего». Как-то странно получается. Фетисов совершенно открыто говорит, что реальный земной мир ему ненавистен, что большинство людей, причём, разделение осуществляется, скорее всего, по уровню образования или объёму прочитанной информации, низшие существа, чьё появление на свет вообще не желательно (видимо, для самого господина Фетисова): «Что можно праздновать, собравшись, например, на день рождения? То, что сорок лет назад родился вот этот человек? Во-первых, неизвестно, хуже или лучше было бы для окружающих и для него самого, если бы он вообще не родился. Во-вторых, если он прожил уже больше половины жизни, то стоит ли радоваться от того, что до смерти осталось на один год меньше?» М-да… Комментарии тут излишни. В. П. часто говорит о боге, и сам, видимо, в бога верит. Очень, очень странно…

 

Рассказ о конфузах, неимоверном пафосе, наивности и частых противоречиях можно продолжать и продолжать. Скрупулёзно приводить цитаты, обсуждать их и выражать собственное мнение на этот счёт. Но мне кажется, написанного вполне достаточно.

На мой взгляд, Фетисов – довольно угрюмый и печальный человек, и, что самое главное, его истинная доброта вызывает большие сомнения; раздутая гордыня и самолюбие, которые легко заметны невооруженным глазом, сковывают В. П. по рукам и ногам, пресекая на корню всё искреннее и по-настоящему доброе. Смех и радость – совершенно чуждые ему проявления человеческой психики – одни из лучших проявлений. Думаю, даже вера в бога не решает его проблем, хотя отчасти и скрашивает мрачные пережитки великой мудрости. В. П. говорит о преображении реальной жизни, опираясь на идеальный образ. Но, как мне кажется, это мнимое преображение. Не нужно бежать от реальности. Она есть. Она здесь и сейчас. Ни разум, ни какое-то трансцендентное существо или абстрактный абсолют не должны отвлекать наше внимание от реального мира. И даже если бог существует, то его законы действуют в нашей, настоящей жизни и, разгадав их, мы преобразим себя и людей вокруг нас, преобразим в сторону счастья и радости. Надежды и мечты о вечной жизни, о потустороннем мире и других трансцендентных абстракциях, как хорошо видно на данном примере, оказывают лишь пагубное влияние. Разум, идеи – всё это прекрасно. Но кто же сказал, что реальность должна подчиниться человеческому интеллекту? И с чего вдруг истинную природу вещей можно менять в соответствии с идеальными представлениями о добре и справедливости?

Результат такого опасного заблуждения налицо. Возникает конфликт между представлениями о жизни и самой жизнью, который ни к чему хорошему не приводит. И таких людей, чьё существование отравлено гнилью запретного плода, очень много. Большинству, и в первую очередь, самим себе, они кажутся мудрыми; их ум и, как правило, нестабильная психика, говорят о таланте и больших способностях. Только к чему способности-то? Наверное, они, в отличие от общей серой массы, могут почувствовать бога истинного, ведь, живя в аду, даже лёгкая, еле заметная улыбка прохожего, или малейшее проявление доброты и помощи взбудоражат сознание как раз на уровне потусторонней благодати, а возможно и посильнее. В. П. ищет бога в своей голове, в идеалистических образах добра и справедливости, когда бог – здесь, в каждом из нас, в первозданной сущности любого человеческого существа. Вместо раскрытия и высвобождения божественного мы занимаемся насилием. И получаем то, что получаем.

В заключение хотелось бы привести слова американского писателя Хантера С. Томпсона, чья жизнь – сплошное необузданное высвобождение, без перерывов и отдыха: «мораль временна, мудрость вечна». Кстати, в конце концов, он застрелился.