Последний собеседник

 

Купить в журнале за сентябрь 2020 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час 50 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Сон №2

 

Отсюда надо уезжать. Я вырос и стал больше этой деревни. И даже выше убитого временем деревянного креста старой церкви, в которой взрослые хранили пшеницу, а дети бегали какать на колокольню, когда просто на улице снимать штаны уже начинали стесняться от полового созревания…

А раньше деревня была больше меня и подавляла обилием возможностей удивляться неторопливо кипящей в ней жизни. Это было временем счастья, неподдельного и неповторимого. Я стал помнить себя с двух лет. Тогда отец только построил большой дом с русской печкой посередине и сколотил в нём огромный стол в ожидании большого семейства, чтобы все сидели вместе, а он отдавал бы команду «С богом!» перед тем, как всем опустить деревянные ложки в чан… Пока «всех» было мало: папа с мамой и я со старшим братом, который уже бегал какать на колокольню. Я какал где попало, как сумасшедшая кошка, в основном себе на ноги. И вообще, из-за малости роста путался под ногами, и меня сбивали.

– Поднимите его на стол, – сказал отец, – от него ногу некуда поставить – он везде… На столе хоть видеть будем. Стол большой, ему хватит простора, а если упадёт, то сначала на скамейку, а потом уже на пол, и до смерти не убьётся. Только к лампе не подпускайте, чтобы жопу не обжёг. «Столовая жизнь» продолжалась ровно полдня. Я, хоть и был маленький, из отцовского выступления понял, что самое интересное на столе – лампа. Лампа зажигалась в четыре вечера, потому что зимой в это время темнело. Выжидая до вечера, я слонялся по столу, скидывал с него всё, что было под силу скинуть, и делал гадости, которые мать терпеливо подтирала. Памперсов-шмамперсов тогда не было. На мне была рубашка на вырост, как юбка, которая скрывала интимные части, но воздуху проходить к ним не мешала.

В четыре пополудни мать зажгла керосиновую лампу на краю стола и пошла на другую сторону печки по делам. Долго ждать я не стал. Мне показалось, что на лампу для наибольшего удовольствия надо было сесть. Я поднял рубашку, чтобы не мешала, и прикоснулся голой задницей к лампе. Сесть не получилось, но ягодицу я, как отец и предполагал, обжёг, а лампу опрокинул. Лампа вместо меня ударилась сначала о скамейку, разбила стекло, а потом шмякнулась на пол и загорелась весёлым керосиновым костром. Это меня очень позабавило и орать я притормозил… На запах мелкого пожара прибежала мать, залила костёр водой и ударила меня по заднице. Я понял, что задница у меня болит, и заорал…

Вечером все сели за стол вокруг чана, а я встал, потому что сидеть не мог, но зато стоя мог достать ложкой до пищи. Старший брат, он тогда увлекался поэзией, сказал:

– Колька ё…ный пажог (костёр по-вологодски) лампой жопу обожёг!

Отец дал старшему по лбу ложкой, сказал: «С богом!» – и ужин начался…

От этого случая не осталось бы в памяти ничего, если бы не поэзия. Деревня высоко оценила произведение брата и пела его на манер частушки. Когда через много лет я приехал на родину в гости, бабы в очереди за водкой спросили:

– А ты из каких будешь-то, рожа незнакома совсем?

– Из Петуховых… Николай…

– Не помним такого… А ты нешто не тот, который… – и запели беззубыми ртами: – Колька ё..ный пажог лампой жопу обожёг?!

– Ну…

– Так бы и сказал сразу, а то Николай, знамо… Скажи ишшо Григорич... Нам две белой.

– А мне четыре, – говорю, – и ещё одну по дороге.

– Пять выходит, – шипит продавщица тоже беззубым ртом: – Гуляшь? Жопу не спали по пьянке.

 

От двух до девяти, которые я прожил в деревне, уместилось столько событий, сколько потом как-то не случилось от девяти до шестидесяти... Или память в юные годы работала резче. Не знаю.

После лампы я заболел воспалением лёгких, потому что победил в соревновании таких же полудурков, как сам. Соревнование заключалось в том, кто дольше продержится на снегу босиком при сорокаградусном морозе.

Когда высокая температура спала, и я пришёл в сознание, мне стала чудиться старая бабка, которая пряталась в тени за печкой. Бабка ничего не делала, а просто смотрела на меня. Почему-то от этого было страшно.

– Уберите бабку! – беспрестанно кричал я, пока не приходила моя настоящая бабка, выписанная на время болезни с другого края деревни.

Как только «моя» приходила, та, из угла, пропадала.

– Стой здесь, Марфа – говорил я своей, – а я спать буду…

– А я? – спрашивала бабка Марфа...

Я засыпал на пять минут, и всё повторялось снова…

– Марфа! – кричал отец. – Там брага на печке сладкая. Дай ему полстакана, чтоб утих…

После браги страшная бабка из угла пропадала насовсем, а ко мне приходила отвага. Я пел всю ночь единственную известную мне песню, которая, наверное, радовала всех, потому что была очень позитивная:

«Колька ё…ный пажог лампой жопу обожог!»

Когда я выздоровел, страшная бабка пропала, а Марфа ушла спать в свой дом, остальные очень обрадовались и получили временный отдых от моего буйного взросления.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за сентябрь 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению сентября 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.