Снег

Я сидел у окна и смотрел на снежинки, который опускались на улицу, покрывая все-все тонкой белой пленкой. Стали зажигаться фонари и в их желтовато-белом свете каждая снежинка виднелась отчетливо, как на картине художника. Один фонарь, другой, третий... Вскоре весь квартал был освещен, а снежинки все падали... Красивое зрелище.

– Тайчи...

– Ммм?..

– Я больше не хочу этим заниматься.

Эти слова отрезвили меня и вернули в реальность. Я обернулся.

Юмико стояла в середине комнаты и отблеск уличных фонарей падал на нее, создавая причудливую тень, в которой была и она сама, и колышущиеся ветки деревьев за окном и крохотные точки падающих снежинок. Я невольно залюбовался этой картиной художника-природы и совсем забыл о вопросе Юмико.

– Ты слышишь? – повторила она, – я не могу больше этим заниматься. И не хочу.

– Чем этим? – спросил я, хотя прекрасно знал ответ.

– Прекрати! – отрезала Юмико, и в ее голосе проскользнула нотка боли, – ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду! Мне надоело убивать... – тихо сказала она, села на пол и обхватила голову руками.

Я встал со стула и присел на корточки перед ней. Только тут я заметил, что она плачет. Я обнял ее и почувствовал, как ее хрупкая фигурка содрогается от беззвучных рыданий.

– Я понимаю...

– Нет, ты не понимаешь! – ее прерывающийся голос донесся откуда-то из меня, – я сейчас видела... как какой-то ненормальный... прямо на улице... убил ребенка... мальчика... ему было лет десять... Знаешь, почему он его убил? Потому что тот не отдал ему свой кошелек, в котором в лучшем случае нашлось бы несколько сотен иен! Из-за денег! Ты... понимаешь?.. Он убил его... – и, не в силах сказать больше ни слова, она опять всхлипнула....

Я знаю, что моя вторая половинка, так сказать – натура очень впечатлительная. Я знаю, что зря втянул ее в свой "бизнес". Знаю, но тем не менее продолжаю ее бессовестно использовать, хотя и люблю до безумия. Но ведь у нее все получается, еще лучше чем у меня...

– Юмико...

– Что?..

– Давай со всем покончим. Прямо сейчас.

– Ты серьезно? – она на миг перестала всхлипывать и недоверчиво подняла на меня глаза, – Но...

– Да?

– Чем ты... чем мы...

– Чем мы будем заниматься? Я не знаю. Найдем что-нибудь, – добавил я, чтобы ее успокоить. Или я успокаивал себя?

– Что найдем? Ведь ни ты, ни я ничего больше не умеем делать... На правительство я работать ни за что не буду!

– Я тебе и не предлагаю, – успокоил я ее, – зачем ты думаешь об этом сейчас? Хватит и того, что мы решили сейчас просто начать новую жизнь, правда?

– А деньги? – в Юмико проснулась другая сторона Женщины, и эта сторона первым делом подумала, на что мы будем жить.

– Нам хватит.

– Точно хватит?

– Точно, – я улыбнулся и поцеловал ее в макушку.

Вместо ответа она просто крепко обняла меня.

Ночью я осторожно отодвинул с себя руку Юмико, тихо встал с кровати и пошел к компьютеру. Не все так просто, как думала она. Если она может со всем покончить – то я... я... я не могу. Не так быстро. Не сразу. Если бы я занимался этим только ради денег....

(тут бы мне и сказать, что совесть в ней уже проснулась, и давно, но я смалодушничал. Струсил...)

login:****

password:*********

Z: Почему так поздно?

X: Извини, жену пришлось успокаивать. Какой-то тип на ее глазах застрелил ребенка, и у нее был шок.

Z: Понимаю. Тогда следующее задание выполнишь сам. Юмико лучше не привлекай, а то еще чего доброго в ней совесть проснется.

X: Кто на этот раз?

Downloading file... done.

Z: Человек на фото – Ганс Кристенссен, имя самое непримечательное, естественно ненастоящее. Но известен он именно под ним. Слышал?

X: Пару раз. Кажется, он ворует новые разработки?

Z: Ага, только не у корпораций, а у правительств, военных ведомств и прочих госструктур. Три дня он еще в Токио, но завтра отбывает в путешествие по Западной Европе. Сначала Лондон, потом Париж, затем он едет в Марсель, последний пункт – Барселона.

X: Ищет клиентов? Или уже продает?

Z: Уже нашел. Заключил четыре сделки и всем продает одно и то же. Судя по гигантской сумме в итоге, он решил уйти на покой. Четыре разных крупных города – сам понимаешь, только маскировка. Мы всех вычислили, твоя задача не допустить, чтобы он не вошел в контакт со парижским покупателем.

X: Только?

Z: Лондон должен быть первым и последним. Так что у тебя есть неделя, чтобы его ликвидировать.

X: Гонорар?

Z: Пять миллионов.

X: Чего?

Z: Долларов, естественно, мальчик мой.

X: Не называй меня так, сколько раз просил.

Z: А тебе пора бы привыкнуть, что я в иенах не люблю рассчитываться. Не мой стиль.

X: Оплата?

Z: Половину сейчас, половину по исполнении. Как всегда.

X: Тогда до встречи.

Z: Смешно. Сайонара.

Disconnect.

Я принялся анализировать данные. С не очень качественной фотографии на мониторе на меня смотрел нахмуренный кареглазый блондин (довольно странное сочетание), не слишком симпатичный – редкие бесцветные брови, чуть выпуклый лоб, твердый подбородок с резкими очертаниями. Чем-то неуловимо напоминал череп. Неприятное лицо.

ИМЯ: Ганс Кристенссен;

ВОЗРАСТ: 36 лет;

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: датчанин;

СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: вдовец;

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПРОЖИВАНИЯ: Токио

ПРИКРЫТИЕ: Торговый агент.

Серая должность, серое имя. Серый человек. Обычный, каковых миллионы. Никто бы и не заподозрил в скромном коммивояжере одного из крупнейших в мире торговцев краденой информации.

АДРЕС: ...

Наверняка "оставьте ему почту, я передам". Или вообще несуществующий адрес.

Здесь я вспомнил слова Зеда "Лондон должен быть первым и последним". Насколько я успел понять, Зед работал (работала? Я никогда не мог понять пол моего нанимателя) на ЦРУ. Но почему сделка в Лондоне должна была состояться? Этого я в упор не понимал. Может, они сами хотят купить его товар? Может, они хотят убить одним выстрелом двух зайцев – убрать лондонского покупателя по факту совершения сделки, а потом и Кристенссена?

Впрочем, мне платят не за то, чтоб я думал над тем, что меня не касается. Сказали – в Париже, значит в Париже.

КОНТАКТЫ: ...

Неужели у него еще и друзья тут есть? Ах да, это не тут, это... в Лондоне, Париже, Марселе и Барселоне. Разумно. Ни к чему лишняя информация.

А вообще пора спать. Завтра предстоит работа. Только вот как я объясню Юмико, что взял новое задание? Она мне этого не простит.

– Чем сегодня займемся? – Юмико поставила передо мной тарелку с аппетитным бэнто и села напротив со своей. Радушный и, можно даже сказать, веселый голос. Я удивился, но виду не подал.

– Может, прогуляемся? – небрежно сказал я, опустив слова о том, что я должен последить за Кристенссеном и мне надо как-то на время избавиться от общества моей любимой, – давай пройдемся по магазинам, посмотришь себе чего-нибудь?

– По магазинам? – Юмико задумалась, – а что, отличная идея! Надо хоть как-то развеяться. Но с каких это пор тебе нравится ходить по магазинам? Ты всегда это ненавидел.

– А я просто прогуляюсь, – сказал я наобум, – мне подумать надо.

Тут только Юмико обратила внимание на тот факт, что мы все утро упорно игнорировали то, что произошло вчера, но ведь нельзя прятаться от себя вечно?.. А мое "наобум" замечательно сработало, что интересно.

– Понимаю, – взгляд Юмико стал серьезным, – тогда где тебя искать вечером?

– Наверное, в парке на Икэбукуро ^{(*1)… Давно я там не был.}

– Вот и договорились, – Юмико тепло улыбнулась и принялась за еду.

Третий час я сидел в машине напротив огромного офис-билдинга в Аояма ^{(*2) и следил за непрерывным потоком людей, входящих и выходящих в здание. Вероятность того, что я обнаружу Кристенссена, была минимальной, но попробовать стоило. Адрес, указанный в присланном мне документе, как я и предполагал, оказался многоквартирным домом. Я решил, что посижу тут еще час, а потом поеду караулить его у дома. Надо же мне узнать хотя бы что-то о реальном человеке, прежде чем предпринимать какие-то действия. К тому же, я еще не придумал, как вытащить Юмико в Европу. Да еще и так быстро.}

Кристенссен появился около своего дома в шесть вечера, когда я уже, признаться, устал его ждать, хотя профессия киллера требует изрядного терпения. За долгие годы я приучил себя отключаться в такие минуты, оставив только бездумный "механизм слежения" с неким "фильтром" на проходящие лица. В такие минуты обычно думаешь о чем-то совершенно постороннем, из-за чего я постоянно сравнивал свою профессию с профессией детектива, слежка и наблюдение у коих составляют приличную часть рабочего времени.

Кристенссен был одет в строгий костюм, совсем не новый, но выглядел опрятно и прилично. Кейс в руке, серьезный, целеустремленный взгляд – интересно, а так ли действительно должны выглядеть торговые агенты? Он вылез из потрепанной "субару" (я записал ее номер) и, оглядевшись, быстро зашел в дом.

Теперь можно и мне к семейному очагу. Все, что мне нужно, я узнал. Надеюсь, Юмико не пришло в голову искать меня в Икебукуроэки-маэ коэн ^{(*3). Иначе мне срочно пришлось бы придумывать причину, по которой меня там не было.}

Когда я вернулся, Юмико была уже дома, и меня почему-то ждал замечательный ужин. Мелочь, а приятно. Небось, она тоже устала весь день бегать. Вот за что я благодарен моей второй половинке безмерно – за то, что она каким-то шестым чувством всегда (ну почти всегда) угадывает то, что мне нужно.

– Как провел день? – поинтересовалась она у меня, садясь напротив, как всегда.

Я колебался всего мгновение, думая, была Юмико в парке или нет. Затем решил сделать ставку на то, что была.

– Поездил по городу, а потом поехал провериться за город...

– По городу? Тебя не утомило стояние в пробках?

Что-то в ее голосе показалось мне странным. Я оторвался от тарелки и внимательно посмотрел на нее. Но нет, все как обычно – радушный взгляд, теплая улыбка – ни тени сарказма, намека на чего-то или еще чего-то. Как всегда, показалось. Совсем с нервами не в порядке.

– Что-то не так?

– Да нет, все в порядке... Утомило, поэтому я и поехал за город. Погулял немного... твои покупки я уже видел, – заметил я.

– Ну и как?

– Замечательно, – ответил я, – твой безупречный вкус трудно не оценить.

– Спасибо, – улыбнулась она, – кстати, у меня тут идея возникла...

– Какая?

– Не съездить ли нам немного попутешествовать?

Я чуть не подавился спагетти. Вот это удача! Может она опять мои мысли прочитала? Да нет, вряд ли... Наверное, она была у врача, и он ей посоветовал куда-нибудь съездить. Наверное.

– Что с тобой?

– Все с порядке... кхэм.... – кашляя, объяснил я, – подавился случайно.

– Не торопись ты, – Юмико засмеялась, – не убежит от тебя твой ужин.

– ...И очень вкусный, кстати.

– Спасибо, дорогой. Так как насчет того, чтобы отправиться куда-нибудь?

Я сделал вид, что думаю.

– Может, поездим по Европе?

– Европе? А почему не в Америку? Она ближе.

– Ну не знаю. Мы в Европе не были давно, с того... – я словно налетел на невидимое препятствие, – ...тогда, когда...

Улыбка сбежала с ее лица:

– Не надо, я помню...

...Это дело было в Сассексе, одной из английских провинций. Года три назад мы должны были убрать там одного из бывших гестаповских "группенфюреров", или как их там называли, который чудом выжил. Подонок обрек на смерть тысячи людей, сотни он застрелил сам... Потом бежал в Англию, взял чужое имя и жил себе тихо. Но его все-таки нашли, и мы оказались теми, кто выплатит ему старый долг. Старикан оказался крепким орешком, серьезно ранил меня, и если бы не Юмико, меня, вероятно, уже не было бы в живых. Мы уговорились с Юмико не вспоминать об этом, потому что это было в равной степени тяжело как для меня, так и для нее. И неизвестно, для кого тяжелее.

– ... Нельзя же вечно с этим жить. Надо себя перебороть. И потом, нам вовсе необязательно появляться в Сассексе. Тайчи, ты меня слышишь?

Я включился.

– Да-да. Я с тобой согласен.

– Ты меня не слушал, – она вздохнула, – вспомнил об этом деле, да?

– Вспомнил, – печально согласился я.

– Поедем в Европу. В самом деле, это будет лучше, чем сидеть здесь, где все... – она запнулась, – где все напоминает об этом...

– Не надо убегать от прошлого, которое еще вчера было настоящим, – задумчиво процитировал кого-то я.

– Я не убегаю, – возразила Юмико, – я хочу немного от него отдохнуть. Оно на меня давит...

– Как скажешь, радость моя... Предлагаю начать с Лондона, – как бы мимоходом заметил я, внимательно следя за ее реакцией.

Она задумалась.

– Великобритания? Почему бы нет? Сразу – и со всем... Хорошо, Лондон так Лондон. Когда выезжаем?

Я мысленно прикинул. Сегодня четверг, Кристенссен покидает Токио в воскресенье. Когда он будет в Париже – неизвестно, но вряд ли он пробудет в Лондоне всего день.

– Можно в воскресенье вечером. Новая неделя, и все такое, – предложил я, думая тем временем, достаточно ли убедительны мои доводы.

Юмико кивнула и вновь улыбнулась.

Оставшиеся два дня мы с Юмико провели вместе, что называется "бок о бок", не расставаясь практически ни на минуту. С того момента, как она отказалась от своей страшной профессии, она словно стала другим человеком – как будто ожила. Не прошло и пары дней, а она снова, как когда-то, стала веселой и задорной, обратила наконец внимание на свой скудный и неприметный гардероб (киллеру и не полагается одеваться во все ультрамодное), помучила стилистов и визажистов и стала еще неотразимей, чем раньше.

Сидя в самолете, я размышлял над тем, как мне последить за Кристенссеном в Лондоне. Благодаря своим связям я взял билеты на тот же самолет, что и он, и теперь уже три часа лицезрел его белобрысый чайник в пяти рядах спереди от меня. Ганс бодрствовал и чего-то делал в ноутбуке; чего именно, я со своего места разглядеть не смог.

Юмико во сне пошевелилась и прижалась ко мне, спросонья что-то проворчав. Я погладил ее по волосам и подумал о том, какая же я все-таки сволочь. Обманул самого близкого мне человека, чтобы выполнить задание. Раньше я никогда ее не обманывал. Ну, не так сильно, скажем. А теперь... Одна ложь на другой, и в конце концов возникла пирамида из лжи, клубок – называйте как хотите, только мне теперь его не распутать. Если я скажу жене правду, то она меня не простит. Это точно. Черт возьми, и ради чего все это? Ради пяти миллионов долларов? Нет, не ради них. На нашем общем счете сумма уже превысила сто кусков, и я занимался этим явно не ради денег. Наверное, ради того адреналина, который я получал в огромных дозах, выслеживая, а затем убивая объект. Я как охотник, он – дичь. Я заманиваю его в ловушку и расправляюсь с ним. Или просто тихо убиваю где-нибудь в незаметном месте. Дожидаюсь – и шлеп... И нет человека. С этим чувством, наверное, не сравнится ничто – радость от победы, радость от того, что я его достал, что я оказался сильнее! Это глупо. Я знаю, что это глупо, но правда в том, что мне просто нравилось убивать. Доказательство этому то, что сумма гонорара для меня не имела никакого значения...

За своими мыслями я и не заметил, что уснул. А проснулся я от приятного голоса стюардессы, возвещающей, что самолет прибыл в аэропорт Хитроу и пора бы вам, граждане, пристегнуть ремни. Погода хорошая, так что всем будет весело. Надо же, я и сам не заметил, как перелетел из одного конца мира в другой. Юмико уже проснулась и с тоскливым взглядом смотрела в иллюминатор, в котором уже виднелся город.

– Что с тобой? Воспоминания? – спросил я и легонько сжал ее руку в своей.

Юмико кивнула, видимо, не в силах ответить, и вздохнула.

– Иногда мне кажется, что я никогда не избавлюсь от них, – наконец сказала она и не произнесла больше ни слова до того момента, как мы приехали в отель.

В каком отеле остановился мой клиент, я уже знал. Не знал я только одного – когда будет сделка. И где. Я знаю, что меня это не касается, и мне нужно лишь знать, когда она закончится и Кристенссен соберется в Париж... Но мое проклятое любопытство как всегда сыграло со мной злую шутку. Мне было до черта интересно, почему должна совершиться сделка в Лондоне. Кто же покупатель?.. Меня ни на секунду не оставляла мысль, что здесь что-то не так. Что-то выходило из общей картины. Но вот что – я не знал.

Впрочем, время, когда Кристенссен пойдет на сделку, будет ясно – я подкупил портье отеля, где он остановился, теперь оставалось только ждать. И опять-таки, надо будет вовремя придумать отговорку для Юмико, чтобы улизнуть, когда надо.

Мобильник зазвонил около полуночи, когда мы уже усталые, но довольные, засыпали. Черт возьми, неужели он не мог это сделать в другое время? Чертыхнувшись, я взял трубку.

– Да?

– Он только что вышел из отеля с большим чемоданом, – раздался голос портье, – сейчас берет такси.

Поскольку Кристенссен приехал с двумя чемоданами (для прикрытия, понятное дело), это значило не то, что он уезжает, а то, что сейчас должна состояться сделка, что меня и интересовало.

– Подождите минуту, не вешайте трубку.

Как же сейчас уйти и что сказать Юмико? Черт, черт, черт!

– Кто это? – напряженно спросила она, пытаясь, очевидно, разглядеть в темноте мое лицо.

– Это... старый клиент. Не знаю, что ему надо, сейчас спрошу, – неудачно соврал я. Выскочив из постели, я добежал до ванной и быстро спросил в трубку:

– Он взял такси отеля?

– Да.

Слава богу!

– Когда таксист вернется, спросите его, куда он отвез пассажира.

– В этом нет нужды, – ответили в трубке, – таксист отеля всегда сообщает перед маршрутом по радио, куда он везет пассажира. Они поехали к Британскому Музею.

– Спасибо, – ответил я, – если что-либо изменится – звоните немедленно.

– Хорошо.

– Тайчи, все в порядке? – донесся до меня голос Юмико.

– Да, да, сейчас приду! – ответил я, лихорадочно пытаясь придумать причину, чтобы уйти.

Придется идти на риск.

– Это был Зед, – сказал я, присаживаясь на край кровати.

– Зед? – голос Юмико задрожал, – Что ему надо? Ты сообщил, что ты выходишь?

– Да. Он хочет встретиться.

– Здесь, в Лондоне? Откуда он узнал, что мы в Лондоне? Постой...

– Юмико...

– Ты прилетел сюда на встречу с ним, да? А... поездка в Европу всего лишь предлог?

Юмико отвернулась и замолчала.

– Любимая...

Она не ответила.

– Я переговорю с Зедом, расставлю все точки над и, и мы продолжим путешествовать. Я.. обманул тебя, – я сглотнул комок, подступивший к горлу, – признаю, я тебя обманул, но мне нужно было встретиться с ним... чтобы со всем покончить.

Я опять ей вру! Еще хуже. Какая же я скотина! Зачем?

– Правда?

– Да. Поверь... пожалуйста...

Она снова повернулась ко мне и спросила:

– Может, мне пойти с тобой? Где вы встречаетесь?

– В ресторане.

– Он ничего с тобой не сделает?

– В общественном месте? Вряд ли.

– Береги себя, – Юмико выскользнула из-под одеяла и обняла меня. В ответ я обнял ее и ощутил под руками ее гибкое, стройное и такое родное тело...

– Я буду ждать, – шепнула она мне на ухо, – возвращайся, слышишь? Обещаешь, что вернешься?

– Обещаю, – ответил я и поцеловал ее.

Уже когда я выходил из отеля, телефон зазвонил вновь.

– Слушаю.

– Таксист сообщил, что высадил пассажира на углу Нью-Оксфорд-стрит и Поланд-стрит, там он сел в машину и они уехали куда-то на север.

– В машине был кто-нибудь еще?

– Кроме водителя – никого.

Опять неудача.

– Вы слушаете?

– Да-да.

– Может я вмешиваюсь не в свое дело, – осторожно сказал портье, – но я попросил таксиста проследить за этими людьми.

Вот это удача!

– Только вам эта информация будет стоить еще половину той суммы, что я от вас получил... Плюс гонорар таксисту за потраченное время в двойном размере.

– Договорились, таксисту плачу в тройном, если будет молчать – быстро сказал я, – когда он перезвонит?

– Когда они куда-нибудь приедут.

– Я еду в к вам, – сказал я, пытаясь остановить хоть одно проезжающее мимо такси, – будьте на связи. Встретимся там же, где и раньше, и вы получите всю сумму.

– Понял. Я вам перезвоню.

Отбой. Мне удалось наконец-таки поймать такси, и, когда я назвал таксисту адрес отеля Кристенссена, то вздохнул с облегчением и откинулся на сиденья немного передохнуть.

Через пятнадцать минут снова звонок.

– Они въехали в склады недалеко от Клеркенвелл-роуд. Дальше он не смог за ними проследить.

– Не нужно, – ответил я, – Мне этого достаточно. Я знаю, где это, потом передам вам деньги. Не обману, не волнуйтесь.

– И не думаю, – портье усмехнулся, – В случае чего мне очень просто сдать вас полиции. Так что это в ваших же интересах.

Умная сволочь, с одобрением подумал я, далеко пойдет.

Я назвал таксисту другой адрес за два квартала до склада и постарался немного успокоиться. Не знаю, когда мне убивать Кристенссена, но сделку я отслежу. Хотя бы узнать, что такого важного продает этот ублюдок и увидеть покупателя. Мною владело не просто праздное любопытство – знание покупателя позволит мне правильно оценить свои дальнейшие действия. А главное – когда убрать объект.

Склады представляли длинные однообразные серые здания, тянущиеся вдоль улицы. Большие запыленные окна, забор со всякими угрожающими надписями, охраны на воротах не видно. Я без труда перелез через забор и, тихо ступая, пошел вдоль стены, пытаясь определить, где же находятся мой клиент и его покупателями.

– ... Ганс, ты сумасшедший! Мы не договаривались на такую сумму!

– Двадцать миллионов фунтов стерлингов за это еще дешево, Ева!

– Мы договаривались на пятнадцать!

– Я это уже слышал. У меня были дополнительные расходы, которые тебе придется отплатить.

– Мы тебя все равно найдем, – злобно произнес чей-то мужской голос, – от нас не скроешься!

Я прильнул к пыльному окну и стал с интересом слушать дальше.

Около стола стояли Кристенссен по одну сторону, и женщина в сером пальто по другую. Сзади нее с двух сторон были три громилы с автоматами – вероятно, телохранители. Перед моим клиентом лежал ноутбук, перед той, которую он назвал Евой – большой кейс. Видимо, с деньгами, хотя такую сумму в чемодан не положишь.

– Умолкни, – резким голосом приказала Ева, – мне видней. Ганс, товар я беру, но больше с тобой дел не имею, ты понял?

– Яснее ясного, – отозвался Кристенссен, – я думаю, что ИРА оценит твои заслуги по достоинству, – он усмехнулся.

ИРА! Тогда все более-менее понятно. Но зачем ЦРУ, Зеду или кому-то там еще нужно, чтобы объект продал информацию ирландцам? Да еще и за такие совершенно кошмарные деньги? Я запутывался все больше. А может информация была ложной?..

– Будешь насмехаться – пристрелю, – коротко ответила Ева, – Подсоединяй компьютеры.

Кристенссен раскрыл ноутбук, Ева ловким движением достала из чемодана такой же, плюс портативную... спутниковую антенну? Ничего себе. Откуда у них такое? Впрочем, что я спрашиваю... если ИРА готова потратить такие деньги... на что?

Минут на пять все погрузилось в молчание, Ганс и Ева что-то делали на компьютерах – видимо, переводили деньги.

Наконец Ева подняла голову от экрана и произнесла:

– Через двадцать минут перевод будет завершен. Где товар?

– Здесь, – Кристенссен захлопнул ноутбук и протянул его ей, – все полностью.

– Проверь, – не оборачиваясь, приказала Ева одному из охранников.

Охранников... А почему их двое? Где третий? Мне это не нра...

– Пошевелишься – убью, – раздался голос сзади, и у моего уха раздался до боли знакомый щелчок предохранителя.

Я медленно поднял руки, а сам быстро соображал, что мне делать дальше. Нельзя, чтобы он стрелял – иначе сделка пойдет насмарку, а мне было приказано оставаться в тени, чтобы сделка совершилась. Черт, черт! Надо же было так глупо попасться. А в отеле меня ждет Юмико. Думает, что сейчас я в теплом ресторане, в окружении приличной публики беседую с Зедом. Мать твою...

Тип быстро обыскал меня, спрятал мою пушку в свой карман, ни на минуту не убирая пистолета от моей головы, а затем скомандовал:

– Пошел!

Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

– Ева, посмотри, какую я птичку поймал, – с этими словами верзила втолкнул меня в здание склада, а сам остался сзади, по-прежнему целясь, – Без глупостей! – предупредил он.

Ева обернулась на меня, и у нее посерело лицо.

– Идиот! – заорала она, – Кретин! Тебе что было сказано? Чтобы лондонская сделка ЗАВЕРШИЛАСЬ!

Прежде чем кто-нибудь успел что-либо сообразить, она выхватила пистолет и выстрелила в Кристенссена. Тот рухнул без звука с раскрытыми глазами, а на лице его было написано крайнее изумление и разочарование... Словно актер не успел снять маску и упал посреди сцены... Страшное зрелище...

Но я быстро оправился от шока и с не меньшим удивлением посмотрел на Еву. Вот ты значит, какой, Зед... Не скажу, что приятно познакомиться.

– Дурак, – бормотала Ева по-японски, что-то набирая на компьютере, – сорвал мне всю операцию!

Я шагнул вперед.

– Могу я, наконец, узнать, что происходит?

– Посадить на стул и связать, – коротко приказала Ева, не отрываясь от своего занятия.

В мгновение я был скручен и крепко привязан к стулу охраной моего нанимателя. Пока она возилась с компьютером, я пристально ее рассматривал. На вид лет тридцать пять, строгий костюм, очки... этакая женщина-вамп. Бизнес-вумен. Кто же она, интересно? Хотя, может мне ее спросить об этом?

– Ева! – окликнул я ее.

Она и бровью не повела.

– Зед! – не отступался я.

– Заткните ему рот, – с раздражением бросила она охранникам, – Он меня утомил.

Что и было исполнено. Я сидел там связанный, с кляпом во рту и думал о том, как же все повернулось, и как мое чертово любопытство в конце концов привело меня к такому печальному финалу. Мне было до боли жалко Юмико – мы ведь только могли начать жить нормальной жизнью (о чем я и сам втайне мечтал последние годы – жить спокойной обывательской жизнью без этих перестрелок, ожиданий, винтовок, крови, клиентов, заказчиков...), а я, как всегда, все испортил.

Наконец Ева закончила возиться с игрушкой, закрыла ноутбук и повернулась ко мне.

С минуту где-то она пристально изучала меня, затем приказала охранникам:

– Уберите кляп.

– А развязать? – спросил я первым делом.

– Что ты здесь делал? – не обратив внимания на мой вопрос, осведомилась Ева.

– Следил за Кристенссеном.

– Я же ясно тебе сказала – убрать его ПОСЛЕ этой сделки. Ты чуть все не испортил, но, слава богу, информация опять у нас, и он не успел продать ее кому-то еще.

– А зачем был нужен я?

– Начальству не хотелось, чтобы...– она запнулась, – контора была в этом замешана. Поэтому мне поручили сделать все по своим каналам.

– За такую огромную сумму?

– Он того стоил, – устало ответила Ева, сняла очки и принялась вертеть их между пальцами.

– Могу я задать вопрос перед смертью? – спросил я, – на кого ты работаешь?

– На всех сразу, – со смешком сказала Ева и снова одела очки, – ты, кстати, тоже, и если бы не совал нос, куда не следует, все было бы отлично. Кто тебя сюда звал? Никто. Алан заметил этого пронырливого таксиста, – она метнула злобный взгляд в сторону одного из громил, – но ему не пришло в его тупую башку, что это как-то связано с тобой! Если бы он сказал мне об этом раньше, я бы приняла меры...

– Устроила очередную комедию? – иронично заметил я.

– Я тебе поражаюсь, – словно не слыша моего вопроса (что у нее за манеры?), продолжала Ева, – ты набрался наглости явиться сюда, и храбрости у тебя явно не отнять. Будет предсмертное желание?

Я подумал.

– Оставь Юмико в покое. Она ничего не знает ни про детали моих контактов с тобой, ни про то, что я здесь.

– Она мне не нужна, – ответила Ева, передернула затвор и прицелилась, – насчет этого можешь быть спокоен.

Я закрыл глаза.

Дальнейшее произошло за считанные секунды.

Дверь внезапно распахнулась и боковым зрением я увидел Юмико. На ее лице было то самое безжизненное, отрешенное выражение, с которым она всегда убивала. НИКАКОЕ лицо. Робота.

Вот и сейчас – она поднимает руку... не целясь, стреляет раз, другой, третий... Поочередно падают охранники...

Четвертый...

Нет, вру... Четвертый выстрел сделала не Юмико, а Ева. Ощущаю резкую боль в животе, куда-то падаю. Взгляд туманится, сознание проваливается куда-то в глубины, я куда-то лечу...

Открываю глаза. Вижу бледное, склонившиеся надо мной лицо Юмико.

– Тайчи!

Перевожу взгляд вниз. Дикая боль…. Невыносимая… Вижу себя в крови... Кровь почти черная....

Пуля попала в печень, и мне осталось жить минут пятнадцать…

Оглядываюсь. Вокруг четыре трупа. Ева и ее охранники.

– Любимый...

Юмико плачет.

– Не надо, – я с трудом выдавливаю из себя слова, – развяжи меня, пожалуйста...

Она, путаясь в узлах, развязывает меня и осторожно укладывает на пол.

Ощущаю во рту металлический привкус крови и с натугой кашляю. Кровь вылетает изо рта и попадает на лицо Юмико, но она этого даже и не замечает. Чувствую себя как-то странно. Боль усиливается, и я еле держиваюсь, чтобы не заорать…

…Я просто смотрю на ее лицо, пытаясь запомнить его в последние минуты жизни. Кто знает, может еще и встретимся?

– Я вызову врача, дрожащим голосом говорит Юмико и путается в клавишах мобильника.

Я из последних сил осторожно отнимаю его. Она кладет голову мне на грудь, обнимает меня и плачет.

Не стою я твоих слез, родная моя...

– Врач мне уже... не поможет, – голос как будто бы и не мой, – Прости… меня… за все…

– Тайчи...

Она поднимает мокрое от слез лицо и целует меня.

Я проваливаюсь куда-то в темноту и лечу, лечу, лечу...

...А за окном все еще падал снег. Легкий, воздушный... Белый... Он покрывал землю тонкой белой пленкой, как тогда... На кладбище у простого серого камня, у такого же, каких там были тысячи, стояла девушка в легком пальто с букетом цветов в руках. Она долго смотрела на имя, выбитое на камне, потом опустила цветы на могилу и пошла к выходу с кладбища.