HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

София Таращанская

Честно выговоренное узренное…

Обсудить

Критический обзор

О рассказе Виктора Герасина «Лошадь»

 

На чтение потребуется 15 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 14.04.2014
Иллюстрация. Название: «Явление белой лошади». Автор: Денис Бондаревский. Источник: http://www.photosight.ru/photos/1799960/

 

 

 

«Дух всевидящ и вездесущ. Он присутствует во всём и каждом. Но поступает каждый по своей сути».

            Виктор Герасин

 

 

Отныне всякий раз, когда вижу лошадей, их косматые развивающиеся над головой пряди, в памяти почему-то всплывает несущийся табун из стихотворения «Утро» Виктора Герасина.

 

«Табун ожил,
и молодо, игриво
взлетели кони
вихрем поутру,
и извергаясь,
пламенели гривы,
и не сгорая,
бились на ветру.
Бег ради бега –
самоутвержденье.
Упорный конский
молчаливый бег
сводил пространство,
время и движенье
в одно, понятное,
земля – для всех».[1]

 

Лошадь ведь всегда пленяла людское воображение в течение многих веков. О ней повествуют мифы, легенды, сказки, различные истории из повседневной жизни человека.

Она изображалась в самых ранних произведениях искусства.

Писатели и поэты, да и просто люди, сегодня, как и прежде, черпают вдохновение во внешней красоте лошади. Интернет пестрит мнением, что «лошадь – это поэзия в движении».

 

 

*   *   *

 

У русского писателя Виктора Герасина, какое произведение ни возьми, – обязательно встретишь повозку или всадника в дороге, то ли жеребёнка, бегущего рядом с матерью, или пасущегося на лугу мерина, пьющую родниковую воду кобылицу, в общем, – вечную помощницу человека, лошадь. Его многие персонажи не расстаются с вожжами в любое время года.

 

А уж о любви людей к этой домашней скотине и говорить не приходится, что к Бурчику-«вездеходу» в рассказе «Сыпал снег буланому под ноги…»[2], что к вожаку табуна «Ворону» в повести «Живоносный источник»[3], или к красавице Весёлке с резвым Кудряшом в рассказе «Обо всех нас»[4].

А то, как детвора потешалась «Звёздочкой», как Колька и Сашка обходились и разговаривали с ней в повести «Васильки»,[5] – роднее и ближе существа у сирот не было.

«Колька снял со стены сбрую и пошёл к сараю. Звёздочка стояла возле телеги, лениво перебирая свежую траву. Кольку она встретила тихим ржанием.

– Соскучилась? – спросил Колька. – А меня вот на всё лето отправляют. Как быть? Не знаешь? И я не знаю. А пока поедем за водой к родникам.

Звёздочка будто понимала, о чём с ней говорит этот молодой человек, при слове родник у неё задрожали её бархатистые мягкие губы, и она горлом издала звуки, похожие на тихий радостный смех. Колька поглядел на неё внимательно:

– Ну, всё ты понимаешь, всё, что скажу я, вот только говорить не умеешь. А если бы умела, то сколько бы ты мне интересного порассказала. Да? Ну, давай голову.

Колька держал хомут на поднятых руках, а Звёздочка сама сунулась в хомут мордой, а когда он влез ей на уши, она вскинула голову, тряхнула ей, хомут скользнул на шею, сел на место.

– Видишь, какая ты молодчина, сама на себя хомут научилась одевать. – Колька приговаривал, заводя лошадь в оглобли. С её же помощью он с самой весны стал самостоятельно запрягать её, чему был несказанно рад. Ему казалось, что он сможет уже работать на лошади один, возить, например, корм к телятнику. «А что? Вполне могу, – рассуждал он сам с собой. – Ещё как! Кусок хлеба себе заработаю. А меня в какой-то лагерь. Додумались тоже».

Он умело накинул седёлку на спину лошади, заложил в гужи оглобли, поставил дугу, стянул хомут супонью, делая это по-мужски, упираясь левой ногой в клешню хомута, завязал чересседельник, подняв хомут так, чтобы он не тёр лошади шею, чтобы она работала плечами, пристегнул мусатиками вожжи, сел на телегу…»

 

 

*   *   *

 

Чем же так привлекателен образ лошади, прежде всего, для автора? В его дневниковых записях «Отдушины»[6] читаем:

«Лошадь – это же великое прошлое человека.

Хотим мы этого, не хотим ли, но оно в нас живёт, в крови, в генах.

Потому и внимание к лошади особое. Пусть непонятное нам, но особое.

Как и к кормилице корове. Когда-то крестьяне сжились, срослись с этими животными.

А предки нам передали это чувство к трудяге-лошади, к кормилице-корове.

Время идёт и уводит человека в стороны вроде бы, новые поколения уже не знают ни коня, ни коровы. И всё же, если пятилетний малыш видит лошадь, то сколько восторга появляется в его глазах, какая тяга проявляется, как хочется ему потрогать лошадку».

 

 

*   *   *

 

Виктор Герасин не одинок в русской литературе в том, что попытался через образ животного передать самое ценное в человеке: умение сострадать, соучаствовать, сопереживать, трудиться.

Это же прослеживается в русской литературе, – как в прозе, так и в поэзии, – например, в произведениях А. Куприна, Н. Гоголя, М. Салтыкова-Щедрина, М. Лермонтова, Ф. Достоевского, В. Высоцкого и многих других.

И сегодня не идут из памяти «влачащая непосильную ношу «лошадь-калека» Н. Некрасова,[7] «пахнущая сбруей и лошадьми» конюшня И. Бунина,[8] «смоль качающихся грив» С. Есенина,[9] Н. Рубцова «я забыл, как лошадь запрягают»,[10] «упавшая лошадь на опрокинутой улице» В. Маяковского.[11]

Эти поистине духовные творения возвращают человека к истокам, корням, многовековой культуре.

В их ряду теперь стоят и произведения Виктора Герасина, в том числе и рассматриваемый новый рассказ «Лошадь», впервые опубликованный в журнале «Новая Литература» (главный редактор И. Якушко).[12]

 

 

*   *   *

 

Запоминающуюся герасинскую клячу зримо хочется пожалеть и… отвести глаза от её взгляда.

Он словно молчаливый укор: напоминает о том, что мы люди, и жить нам надо по сути своей человечьей, той, что отвечает «всевидящему и вездесущему духу».[13]

Сюжет рассказа «Лошадь» изначально самостоятелен, в нём отсутствует так модное ныне перепевание чужих мотивов и сюжетных ситуаций.

У автора есть своё видение, он находит нужные слова, свой «не спотыкающийся», «не скрипучий»[14] стиль, благодаря которому образ Лошади как своеобразной «зоометафоры» приобретает черты реального близкого и родного существа.

«А мы, Оль, лошадушку свою в тележку или в санки заложим, сядем с тобой рядышком на разостланный ковёр и покатим по лесным дорожкам. А? И опять станем молодыми. Что машина? Мертвечина! А лошадушка наша… Ты только представь, Оль. А?»

 

После таких слов и читателю не терпится подойти к этой «лошадушке», погладить, сказать ей доброе слово, поцеловать в бархатный нос, ощутить её горячее дыхание, неосязаемый дух свободы, и хотя бы на минуточку стать ей другом, в котором и она, Божья тварь, в судьбоносном инстинктивном своём естестве, также нуждается.

 

 

*   *   *

 

Означает ли это, что писатель очеловечивает животное, не преувеличивает ли его значение в нашей жизни? Или он далёк от этого и намеревается через образ животного что-то сказать важное читателю о самих людях?

Читая рассказ, прежде всего, видишь реалистичную картину жизни.

«Семёныч жил в своём домике на окраине города. Улица – в один ряд дома – окнами глядела на лес. Машины сюда заходили редко, потому перед оградой росла трава. У самых деревьев напротив каждого дома имелись скамеечки, а у некоторых даже беседки. На скамеечках и в беседках обычно летом перед сумерками собирались соседи, обсуждали свое житьё-бытьё».

Ненавязчивыми штрихами автор обеспокоенно говорит о проблемах обустройства людей: об опустошении, заброшенности, оскудении земли, о безработице, непростых человеческих взаимоотношениях, скорее, не столько о полноценной жизни, сколько об удивительной способности труженика выживать.

«У нас лес рядом. Речки в лесу. Ягоды. Грибы. Орехи. Да мы лошадку-то запряжём, сядем и покатили на рыбалку. Не на рыбалку, так за ягодами, за орехами. А грибы? То мы пешком неподалёку ходим, а на лошадке-то мы с тобой куда уедем? Далеко уедем. Да куда захотим – туда и укатим. Грибов-то сколько нарежем в нехоженом месте? Возом будем возить домой. Вот тебе и заработок. Всех своих обеспечим на зиму, а к магазину станем с вёдрами – грибы за милую душу пойдут. То же – ягоды, орехи. Да мало ли! Травы всякие набирать станем. Вон, один мужик веники банные летом вяжет, а зимой у него нарасхват они идут. Ныне любителей баньки сколько развелось, что мужики, что бабы в баню дуром лезут. И каждому веничек дай. Кому берёзовый, кому дубовый. А мужик тот – он особые веники вяжет, травинки между веток пропускает: зверобойчик, душичку и другие прочие. Его веники спросом пользуются немалым…»

И осмысливая всё это, вопреки заботам и невзгодам, автор, тем не менее, сохраняет надежду на будущее.

«Весна придет, мы и пчёлок заведём. Врач, который у мамы был – он пчеловод. У него пасека большая, хороший приработок к его невеликой зарплате. Говорит, что на нашем месте пчёл водить – благодать. Лес рядом, луг, река за лесом. Не много, а десяток ульев можно смело поставить, цветов всяких пчёлкам хватит. Помочь с обустройством пасеки обещал. И нечего думать – ах, без работы остались. Они все там, начальники наши, без работы останутся, а мы пока не инвалиды, мы еще ой-ой. Как это без работы при полном здравии можно оставаться? Земля есть, лес есть, здоровье есть – чего ещё надо? Теперь вот лошадь ещё есть. Работай – и всё у тебя будет».

 

 

*   *   *

 

Именно на этом оптимистическом фоне и разворачивается история покупки главным персонажем повествования Семёнычем лошади, «тощей», «убогой» «шкетины» с «выпирающими рёбрами», обречённой пойти «на колбасу». Такую участь ей уготовили и бывший хозяин, и Пётр Васильевич, директор скотобойни.

Случайная встреча Семёныча с этой несчастной скотиной, её взглядом, перевернула в нём всё естество, то, чем он жил на этой земле от рождения.

«Лошадь повернула голову в сторону Семёныча и продолжительно посмотрела на него. Она будто пыталась узнать в нём кого-то своего, привычного, который возьмёт вот её и отведёт в родную конюшню. В Семёныче вдруг стало проявляться какое-то ещё неосознанное тепло, что-то в нём зашелестело, как луговая трава на ветру, вроде бы кто-то стал на него глядеть со всех сторон одновременно, невидимый за воздухом, а глядит. Выжидательно глядит. Будто подталкивает к действию. Молча. Нехорошо даже сделалось на душе у Семёныча…»

Это не только глубочайшая жалость к загнанной изработавшейся скотине, но и стержень отношения к жизни, её многовековому укладу, когда в большом лошадином глазу труженику видится он сам, его род, его жизненные параметры: связь с землёй и небом, и всем тем, что питает тело и душу.

И когда перед Семёнычем встаёт нравственный выбор, он отдаёт предпочтение тому важному, без чего ему не жить. Ибо, если не спасти лошадь от забоя, он ощущает себя предателем, не просто представителем, а участником нового, злодейски практичного, жестокого времени. А коль так, то тогда и смысл его жизни теряется.

«– Ну не выкуплю я лошадь, то мне и жить-то незачем станет. Понимаешь? Вот что-то случилось со мной, что всё, что до нынешнего дня было – это куда-то в глубину ушло, а лошадь так и стоит передо мной, так и смотрит на меня выжидательно. Не понимаю сам, будто заболел я. Одно знаю, не выкуплю лошадь – жить мне незачем станет. Всё, от всех своих предков я оторванный человек. А этого делать никак нельзя, оторванности никак нельзя допускать, она в нас должна из поколения в поколение вестись, связь эта потомственная, родовая. Держать её надо».

 

 

*   *   *

 

И автор рассказа, это чувствуется, не позволяет своему персонажу переступить черту гуманности, видимо, потому, что трудно и ему, познавшему ещё в юности тяготы рабочей участи, принять безжалостные современные устои. Для него, как и для Семёныча, важно, чтобы связь с природой, её творением – лошадью, не рвалась в одночасье, чтобы память о прежнем опыте оставалась живой и деятельной.

Именно в этот момент читатель понимает, что Семёныча гложет не только тоска по прошлому, но и органично присутствующее осознание того, что и он сам до некоторой степени «лошадь», пусть нелепой породы, но в выживании сродни лошадиной: тянуть бремя жизни, свой крест, свою ношу.

В канве рассказа писатель ещё и ещё раз возвращается к нравственному оселку-глазам лошади, на котором и собраны в единое целое сюжетные коллизии.

«Лошадь там. Завтра забьют её. Такая тощая лошадка. А посмотрела на меня, и мне показалось, что из неё, из глаз её все родственники мои близкие и далёкие смотрят, все мои деды и прадеды испытующе глядят, вроде того, что вопрошают: «Ну и что же ты, отступишься от лошади, от кормилицы нашей древней?» Веришь, так и спрашивали молчаливо, с укором даже».

Этот смысловой ряд о лошадином взгляде повторяется сознательно. Писатель тем самым напоминает нам то, ради чего написан этот рассказ.

 

 

*   *   *

 

Семёныч был удручён увиденным. И его взволнованность усилилась, когда увидел глаза лошадиные, совсем, как у Маяковского, «Подошёл/ и вижу/ глаза лошадиные… за каплищей каплища/ по морде катится, / прячется в шерсти…».[15]

В этих растерянных глазах животины, наполненных слезами, вдруг для мужчины открывается вечная тайна не только сострадания слабому, но и единства с миром природы.

Читатель при этом вовлечён в действо душевной эмоцией: волнению Семёныча он верит, ибо оно полно печали, сочувствия и ласки.

Писатель ещё и ещё раз уподобляет случившееся с лошадкой судьбе человека, на долю которого порой выпадает трудная жизнь, ушибы и оскорбления недоброжелателей и недругов. Но и в такие минуты человека не должна покидать вера в себя.

Вспомним, как у В.Маяковского:

«Лошадь, слушайте –
Чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка.
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».

Не только в понимании «тягла», но и животины, требующей к себе уважительного отношения, ибо с ней связаны невидимые скрепы со всем тем, что веками заставляло хлебную ниву колоситься и песню жаворонка звучать над ней.

 

 

*   *   *

 

Создаётся впечатление, что В. Герасин просто осязает эту вековую родовую связь времён и поколений.

Надо сказать, что это характерно не только для рассматриваемого рассказа, но и для всего творчества автора. Совсем не случайно я обозначила вторую книгу о его реалистическом правдивом сочинительстве как о «Бессмертнике родства Виктора Герасина».[16]

Исконно русский, патриотический дух заключён в этом подходе. И тут лишними будут слова о патриотизме, преданности Родине и пр., ибо истинная любовь к земле, России, людям, истории Отечества читается между строк.

Супруга Семёныча пришла на встречу с животиной с хлебом-солью, выказав ей тем самым неподдельную любовь и ласку.

Сам факт приобретения неказистой лошади, Вороного, как назовут её потом, помог не только лошади, но и преобразил её новых хозяев, ту же Ольгу.

«Гляди ты, её как подменили. То зашумела, закричала – копейки не дам, к дому не подпущу, а то сама теперь ведёт лошадушку нашу. Чудной народ эти бабы, пойди вот, разберись в них»… В груди у Семёныча всё теплее делалось от мыслей об Оле. Знал ведь, не сомневался – самостоятельная баба, надёжная, а вот такую, хозяйку, ведущую в поводу лошадь, даже представить не мог. Скажи кто ему ещё в полдень об этом, – не поверил бы».

И ведь неудивительно, что приобретённая лошадь так всколыхнула души и Семёныча, и Ольги. Жизнь-то не давала им повода для особой расточительности эмоций и чувств, доброты и нежности. Вот как муж рассуждает о жене:

«Что в жизни она видела? Деревню свою? Колхоз? Да и в городе-то не легче. Работа. Восемь тонн продукции перетаскай, загрузи на втором этаже в смеситель, да эти же восемь тонн выгрузи уже на первом этаже. И всё на горбу своём, иначе нельзя, взрывоопасно. И всё за одну смену. Детей двоих вырастила. Внуки вон уже скачут. Мне прошлым летом как ловко за воротник воды холодной кружку вылили, думал, кипятком сварили, а это ледяная вода. Озорники».

Попробуйте при этом не согласиться с автором: трудящийся человек – это та же тягловая лошадь. Это и роднит их, это и напоминает о необходимости бережного отношения друг к другу.

 

 

*   *   *

 

Рассказ не был бы столь проникновенен без смыслового напластования нескольких тематических линий, а главное, без его лейтмотива: нравственно, гуманно то, что зиждется на корнях, непреходящих мировоззренческих устоях поколений.

И в таком аспекте название произведения скорей всего употреблено как великолепная метафора, через которую воспевается его величество трудящийся Человек.

Да, у каждого писателя-художника есть свой самобытный творческий почерк, особый способ задумывать произведение, вынашивать его и облекать в образы, «воображать свой замысел, почувствовать желание, как бы свои художественные очки».[17]

Вот уже полвека творческой деятельности такие «художественные очки» не подводят русского писателя Виктора Ивановича Герасина. Он в любом литературном произведении, независимо от жанра, «выговаривает узренное»[18] честно, как и подобает мастеру классического русского слова.

Следуя правде жизни, Виктор Герасин стал «художником чувственного естества», созидателем русского духа и веры, истинным хранителем литературных традиций.

 

 

 



 

[1] Герасин В. И. Утро. / Герасин В. И. Помяни моё слово. Стихи. Тамбов: «Пролетарский светоч». 2003.

 

[2] Герасин В. И. Сыпал снег буланому под ноги… Рассказ. http://newlit.ru/~gerasin/4733.html

 

[3] Герасин В. И. Живоносный источник. Повесть. Тверь: «Принт-Копи», 2013, с. 112.

 

[4] Герасин В. И. Обо всех нас. / Герасин В. И. Нравы-норовы. Повести. Рассказы. В 2-х томах. Тамбов: «Пролетарский светоч», 1998, т. 2.

 

[5] Герасин В. И. Васильки./ Герасин В. И. Нравы-норовы. Повести. Рассказы. В 2-х томах. Тамбов: «Пролетарский светоч», 1998, т. 1.

 

[6] Герасин В. И. Отдушины. http://lit.lib.ru/g/gerasin_w_i/

 

[7] Некрасов Н. А. Под жестокой рукой человека. (О погоде). Русская поэзия ХIX века. – М.: АСТ: Астрель: ОАО «ВЗОИ», 2004, с. 127–128.

 

[8] Бунин И. А. Сенокос. Собрание сочинений в 6-ти т./ Бунин И.А. – М .: Издательство «Художественная литература», 1987.– Т. 1.

 

[9] Есенин С. А. Табун. Собрание сочинений в 5-ти томах./ Есенин С.А. – М.: Издательство «Художественная литература», 1966. –Т. 1, с. 176.

 

[10] Рубцов Н. М. Я забыл, как лошадь запрягают. Сборник «Звезда полей. / Рубцов Н.М. – М.: Издательство «Советский писатель». 1967.

 

[11] Маяковский В. В. Хорошее отношение к лошадям. Сочинения в 2-х томах. Т. 1./ Маяковский В.В. – М.: «Правда»,1987.

 

[12] Герасин В. И. Лошадь. Новая Литература. http://newlit.ru/~gerasin/5094.html

 

[13] Герасин В. И. Суть зверя. В кн.: Своя сторона. Проза. Тамбов: «Пролетарский светоч». 2009, с. 302.

 

[14] Ильин И. А. Собрание сочинений в 10 т./ И. А. Ильин. – М.: Русская книга, 1996. – т. 6. –Кн. 1, с. 215.

 

[15] Маяковский В. В. Хорошее отношение к лошадям. Там же.

 

[16] Демченко С. А. Бессмертник родства Виктора Герасина. Москва: Редакционно-издательский дом «Российский писатель». 2013. – 136 с.

 

[17] Ильин И. А. Там же, с. 188.

 

[18] Ильин И. А. Там же, с. 210.

 

 

 

Виктор Герасин. ПОВЕСТЬ О СУХОТИНСКОМ МОНАСТЫРЕ. Издательство: www.lulu.com   ВИКТОР ГЕРАСИН. ДЛЯ ВСЕХ БЫТЬ ВСЕМ. Издательство:www.lulu.com   Виктор Герасин. Здравствуй, это я! (MP3 аудиокнига). Издательство: Тамбовское областное радио, 2011 г.

 

 

 

517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Купить вешалки прищепки. . Актуальный рейтинг букмекеров России . Карта москвы новостройки - новострои москвы и подмосковья на карте.
Поддержите «Новую Литературу»!