Жизнь, которую никто не видел

Неописуемая красота – разрубая густую ночную темноту, вспыхивает молния, а за ней следует такой раскат грома, что все автомобильные сигнализации наперебой начинают восхищаться его мощью. Именно от воя сирен проснулся я около двух ночи. Сколько я спал? Неделю, день, час? И что со мной происходило последние несколько дней? Будто кто-то вычеркнул их из памяти. Так странно я себя давно не чувствовал.

Я вышел на улицу, накинув куртку, но опрометчиво не взяв зонт. Хотя, с другой стороны, тепло ведь, лето. Так зачем отказывать себе в удовольствии насквозь промокнуть? Я люблю дождь.

Совершенство. Вода льётся прямо с неба, мокрые, лениво шелестящие, отряхивающиеся деревья, редкие машины, обдающие градом брызг и обволакивающие на мгновение ярким светом, и я – одинокий ночной прохожий. Люблю такие прогулки. Бодрят. Но, к сожалению, память не возвращают. Ну почему же меня так волнует то, что было день или несколько дней назад? Хоть бы фрагментик вспомнить и успокоиться, наконец. Да, я волнуюсь, потому что не помню ничего, совершенно ничего. События недельной давности как на ладони, а это… Словно вырезали кусок ржавыми тупыми ножницами.

Снова утро. Солнце в окно, птицы. Что было вчера? Или позавчера? Что происходит?! Надо пойти в душ, освежиться. Где моя память, где мысли? Где надежда на возврат? Почему мне при рождении не выдали гарантийный талон? Вот чёрт. А, может быть, я просто забыл опять? Может, он где-то есть? Надо порыться в ящике с документами. Какое хмурое ясное солнечное утро. Предвещает жаркий день. Не люблю жару. Да и холод тоже не люблю. Надо всё же позвонить кому-нибудь. Так, вот и записная книжка…

– Алло. Доброе утро! Андрей?

– Здесь нет таких, вы ошиблись номером.

Хорошо. Ладно. Следующий…

– Алло, здравствуйте! Могу я услышать Сергея Александрова?

– Здравствуйте. Прошу прощения, а вы куда звоните?

– В квартиру Сергея Владимировича Александрова, улица Рождественская, дом 15, квартира 190.

– Ну, вы не совсем туда попали. Адрес совершенно другой. Хотя, вы знаете, сюда иногда звонят мужчины с таким же растерянным голосом, как и Ваш. Тоже спрашивают Сергея Владимировича. После предыдущего звонка, месяца два назад, я навела справки и узнала, что жил здесь 40 лет назад Сергей Владимирович Александров. Он умер.

– Умер?! Когда он здесь жил, вы сказали? 40 лет назад?!

– 40 лет назад. Умер в возрасте сорока пяти лет.

– То есть… Как… Сорока пяти лет… 40 лет назад… Что же… Получается, год…

– В 2027 году.

– В…

– Вы удивлены.

– Да уж. Не то слово.

– А, собственно, что же удивительного?

– Понимаете, девушка… Знаете… Может… Как Вас зовут?

– Меня? Катя.

– Так вот, Катерина, может быть, мы встретимся?

– А зачем?

– Поймите, мне это очень нужно. Я не хочу сейчас по телефону… Только не подумайте ничего.

– Не бойтесь, не подумаю. Хорошо, загадочный незнакомец, давайте встретимся завтра в одиннадцать… А Вам где удобно?

– Где Вам удобно, там и встретимся.

– Хорошо. Давайте в Южном парке у входа, в одиннадцать.

– Давайте. Это станция метро…

– Метро Новая. По серой ветке.

– Хорошо, спасибо. Завтра в одиннадцать у входа?

– Да. Именно так.

– Идёт. До завтра, значит?

– Да. До свидания.

Я даже не мог себе представить такого положения. Я не знаю, кто я теперь, когда я, и мой ли это город. Трубка до сих пор гудит у уха. Какой же бред получается, если рассудить логически. Год, значит, сейчас 2067, улицы, метро, парки. Всё новое. Но квартира-то моя. Следовательно, это – Москва. Да, вот уж не думал, что может быть столько пищи для размышлений.

Документы! Мой ящик… Паспорт, паспорт, паспорт… Исаев Владислав Сергеевич – порядок, дата рождения… Пятнадцатого апреля ДВЕ ТЫСЯЧИ СОРОК ВТОРОГО ГОДА!!! Вот это номер! А всё остальное будто и не изменилось, даже фотография та же, прописка… Ну хорошо, спокойно… Теперь я – это снова я, в том же возрасте, только на шестьдесят лет попозже. Всего-то. Что ж, это даже интересно.

Да! А всё-таки, несмотря на пессимистические прогнозы, Москва цветёт и зеленеет. Самое настоящее московское лето. Вроде ничего и не менялось, хотя… Если присмотреться повнимательнее… Вот название: улица Лужкова – …трамвайчики новенькие, не такие как были, хотя всё такие же рельсы. Не изжили себя за столько лет! И где повсеместные монорельсовые дороги Брэдбери? Наверное, в Америке. Интересно, существуют ли ещё США или развалились на отдельные штаты? Нет, мне всё это даже начинает нравиться. Сколько вопросов. Надо купить газету.

Так, «Ведомости». Те самые «Ведомости». Жаль, что «Коммерсантъ» разобрали. И наконец-то избавились от «совковых» названий типа «СОВЕТСКИЙ спорт», «КОМСОМОЛЬСКАЯ правда», «Московский КОМСОМОЛЕЦ». Отрадно, что страна наша не изменила своего названия. Новостей – не пересказать. У власти снова Буш… Эх, не меняются американцы. Ширак заявил… И во Франции снова Ширак! Очень занятно. Так это будущее или что?! Лица те же, те же банки и нефтяные компании… Всё то же самое. Не-е-ет. Это не будущее, это какой-то суррогат, дешёвый аттракцион «Капитан Фантастик»… Люди одеты как и в 2003-ем, те же политики, та же нестабильность… Война в Ираке всё ещё продолжается… Да что же это такое?! «Ведомости» от 21 июля 2067 года. Вроде порядок, но почему же тогда всё осталось, как и было?! Бред!

Ну, вот и метро. Без изменений… Поезда немного другие, конечно, но не сказал бы, что это «поезда будущего»… Интересно, ходят ли по Киевской ветке те старые мягкие вагоны? Люди, всё остальное... Ничего не изменилось! Круто ты попал… Ах да, девушка. Катя. Стоит ли вообще с ней встречаться? Хотя, думаю, стоит. В любом случае. Может, она что-нибудь недоговаривает…

Южный парк, Южный парк. Красота! Ещё целых 40 минут. Я себя не узнаю – с утра и пунктуален. Вот и киоск с пивом и сигаретами. Ничуть не изменились они за столько лет. А за сколько же лет? Может, всё это какое-то наваждение, путешествия в параллельные миры, а может быть, просто сон?

Девушка, девушка… Где же моя девушка Катя? У входа… Да, у женщин опоздания в крови. Подождём-с…

А вот и какая-то девушка… Да что же это?! Это же Алёнка! Любовь всей моей или чьей-нибудь другой уже жизни!

– Алёнка, милая! Привет!

– Извините, мужчина, вы меня с кем-то путаете.

– Да нет же! Неужели…

– Я же Вам сказала – путаете! Меня Катериной зовут.

– Ка…Катери… на…

Москва. Улица Новозаводская, дом 8. 22 июля 2003 года. Четыре тридцать две утра. Не жарко и ещё сыровато после ночного ливня. Из подъезда, хорошо заметные в предрассветной мгле, санитары в белых халатах выносят покойника со слезами на глазах и безгранично счастливой, настоящей, человеческой улыбкой, замершей на лице. Хорошо бы, чтоб эту улыбку и последние мгновения жизни, какой бы она ни была, не могло уже исправить ничто и никогда. Рано – не поздно…