Поздний дождь

По своей земной природе не может ни одна земная Церковь со своим четко оформленным уставом и вероучением отражать полноту Божественной Истины. Если бы это было возможно, такие устав и вероучение были бы даны нам в Библии. То обстоятельство, что мы пользуемся определенным простором в возможностях толкования Библии, должно иметь и, конечно, имеет свое объяснение.

Несомненно, в Библии содержится вся истина в самом точном и доступном для человека изложении. Приняв Христа, человек может познать всю истину духовно, словами невыразимо; но в категориях земного, ограниченного ума всю истину объять невозможно. Земным умом человек может познать лишь «кусочек» истины. Но в силу привычной гордыни свой «кусочек» истины он пытается выдавать за всю истину. Человека можно понять. Для него его «кусочек» действительно вся истина – но только для него. У другого человека всей истиной будет другой «кусочек». Как в известной восточной притче, где слепые описывают слона.

Подлинная Церковь Христова «не от мира сего». Поэтому и существует она в ином мире, в духовном, объединяя всех христиан – и умерших, и ныне живущих, и будущих. Те церкви, что мы видим на земле, – лишь слабое отражение, символ, прообраз Небесной Церкви. Соответственно, с земными несовершенствами, искажениями. Однако все они так или иначе, в той или иной степени, по-своему преломляют и отражают свет христианства.

У христианских церквей, ставших частью культуры этого мира, есть своя земная нужная роль. Они участвуют в обустройстве дел в мире, как-то регулируют отношения между людьми, сообразуясь с христианскими ценностями, пусть не всегда и не во всем, тормозят, придерживают разгул сатанизма в мире (остановить совсем, конечно, не могут). Вот только «косметическое» прихорашивание мира большинство так называемых «христиан» («теплые», «приватизированные») считает единственной задачей христианства, в чем поддерживается миром.

Но главное их назначение в другом.

Даже будучи частью земного мира, который в целом «лежит во зле», земные христианские церкви являются его лучшей частью, наименее «лежащей во зле». Через проповедь Иисуса Христа они соприкасаются с Царством Божиим, они как бы дверь в это Царство – не всегда, правда, удобная. Поэтому для человека путь к Царству Божьему лежит только через участие в жизни какой-либо из христианских церквей; обминуть их, пробраться в Царство Небесное с другого хода невозможно. Так или иначе, даже нарушая и извращая Божьи заповеди, даже «огнем и мечом», но они несут весть о Христе «по всей вселенной, во свидетельство всем народам»(Матф.24:14). Недаром говорил апостол Павел: «Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться» (Фил.1:18). «Любящие Бога, призванные по Его изволению» разберутся что к чему. (Поэтому, резко высказываясь о лицемерии «приватизированного» христианства, я не выношу ему осуждающий приговор. Свое нужное Богу дело оно делает.)

Опасна абсолютизация роли земной Церкви в процессе Богопознания. Видимые учреждения земной Церкви иногда (и даже часто) могут теснить в душе человека невидимые «учреждения» Небесной Церкви – сам дух ее. Известный защитник православной Церкви К.Леонтьев сказал о ней много хорошего и правильного. Но его «эстетическое» отношение к Церкви, заклинания «любите прежде всего Церковь» помешали ему по-настоящему проникнуться христианским духом. К.Леонтьев пишет: «Никакой искренний человек не станет уверять, что для семейного согласия и мира достаточно одной религиозности. Это, конечно, была бы бесполезная ложь». Человек не понимает, что истинно религиозные люди, христиане, «рожденные свыше», по природе своей не могут жить иначе, чем в «согласии и мире». Если же это у них не получается, значит, религиозность их ущербна или лицемерна. Похоже, К.Леонтьев не знает, что такое христианская любовь, для которой земная человеческая любовь – лишь знак, символ, данный нам в назидание и утешение, для украшения земной жизни. «Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как ангелы Божии на небесах» (Матф.22:30).

В то же время «философ свободы» Н.Бердяев, называющий себя христианином, в своих «свободных» философствованиях так «развивает» христианство (как и многие другие религиозные философы), что порой оно перестает быть собственно христианством.

Конечно, принадлежность к тому или иному христианскому вероисповеданию не гарантирует и не исключает возможность спасения. Но может облегчить или затруднить путь к нему. Это как в бушующем океане. Можно спастись на комфортабельном корабле, а можно, цепляясь за случайное бревно, отбиваясь от акул. Но самому спастись практически невозможно. Впрочем, можно попасть и на разбойничий корабль. А можно не спастись и на комфортабельном корабле, не соблюдая техники безопасности.

О возможности спасения даже в «мертвой» церкви говорит и Евангелие: «Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв… Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны» (Откр.3:1,4).

На земле мы никогда не придем к ясности и согласию в отношении к Богу. Такое единодушие возможно только в Царстве Небесном. Не может быть единой для всех «правильной» религии. Когда что-то подобное появится, это будет означать наступление эры антихриста, потому что такой может быть только религия антихриста, о котором сказано: «И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира. Кто имеет ухо, да слышит» (Откр.13:7-9).

Это будет религия поклонения человеку и земному миру. Ее формирование и внедрение в человеческое сознание идет полным ходом уже давно.

Число «зверя» из Откровения Иоанна Богослова – шестьсот шестьдесят шесть – расшифровывается просто. В библейской цифровой символике шестерка символизирует человека (человек был создан в шестой день Творения). Три шестерки – дьявольская подмена Святой Троицы (Отец, Сын и Святой Дух) образом человека.