Поздний дождь

 

(из опыта самопознания)

 

 

 

 

Мы знаем, что человек – существо социальное, то есть нормально существовать и развиваться может только в среде себе подобных. А это значит, что он не может обходиться без определенных правил, законов, регламентирующих его жизнь в сообществе. Готовность (и потребность) человека жить в более или менее строгих рамках, в системе более или менее строгой иерархии заложена в нас от природы, Богом. Мы созданы, чтобы исполнять волю Божью. Наши прародители посвоевольничали, нарушили Божью волю – и оттуда начался наш земной путь испытаний. Но продолжаем своевольничать и мы.

В мире, поврежденном грехом, нравственность невозможна без ограничений. Существование добра невозможно без отделения его от зла. В повседневной жизни нравственное чувство подсказывает нам ограничения в языке, одежде, поведении. Логически трудно объяснить безнравственность употребления отдельных слов, некоторых жестов, обнажение каких-то частей тела. Но нравственное чувство не может нас обманывать. (Знаменательно, что вместе с нематериальным нравственным чувством в подтверждение нравственных оснований нашей жизни нам дана и вполне материальная анатомическая особенность организма, обусловленная не биологической, а нравственной целесообразностью. Из всех живых существ женского пола только девочки рождаются с девственной плевой. И уже одна эта исключительность доказывает ее биологическую необязательность, избыточность. Ее биологическая функция остается загадкой для ученых. Но как напоминание о важности целомудренного образа жизни такая деталь женского организма легко объяснима.) В недальновидной борьбе за «свободу» мы можем нравственное чувство заглушать и в конце концов убить. И тогда допустимым становится все: ложь, предательства, убийства.… Когда противоестественные явления (половая распущенность, гомосексуализм) признаются нормальными – это значит, что общество вплотную приступило к самоуничтожению.

Библия позволяет сделать вывод, что человеческой природе более всего соответствуют государственные устройства монархического, авторитарного, тоталитарного типа. Они были и будут. Если брать за образец, прообраз государства Церковь (а так и надо делать) – что может быть авторитарнее и тоталитарнее? (Хороша была бы наша Церковь, если б ее Главу – Христа – мы избирали всеобщим голосованием! Это антихриста мир примет «демократически», подавляющим большинством.) Конкретные формы могут быть, конечно, пугающими – по нашему человеческому несовершенству, склонности к извращениям. Нужно всегда помнить о виртуозной способности сатаны к имитации – творцом быть он не может. Сам же принцип – от Бога.

Что касается так называемых демократических идеалов, разных там свобод, – то их происхождение напрямую от бунта Люцифера и первородного греха.

Говорят, демократия – искусство компромиссов. И видят в этом ее великое преимущество. Для удобства земной жизни умение находить компромиссы вроде бы полезно. Но почему мы забываем, что компромиссы – это оружие дьявола? Не дьявол ли предложил Иисусу «компромисс», показав Ему «все царства мира и славу их: все это дам Тебе, если падши поклонишься мне» (Матф.4:9)? Что ответил Иисус, мы знаем.

От компромиссов с миром предостерегает и апостол: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными. Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света со тьмою?» (2Кор.6:14).

Умение находить компромиссы – это умение поступаться принципами. Облегчая земную жизнь, компромиссы, подобно кислоте, разъедают наши души, лишают их цельности и твердости, готовят к окончательной капитуляции перед натиском сатаны.

Склонность к тоталитарно-иерархическому образу мышления и жизни неистребима, она не покидает человека и в его бунте, коварным образом превращая принципы «свободы и демократии» в культ со всеми его худшими атрибутами и последствиями: созданием идолов, самовозвеличиванием, неприятием инакомыслия, насильственным распространением своего влияния… Чего трудно не увидеть в сегодняшнем мире. При этом, если тоталитаризм от Бога охраняет нравственность, то тоталитаризм от «свободы» ее разрушает.

К тому же мы знаем, что как раз в деспотических обществах свобода и сила духа достигали таких высот, о каких и помыслить не могут в буржуазных обществах «свободы и демократии».

Вот и задумаемся, где теперь искать «империи зла».

И по себе вижу, что при «советском тоталитаризме» было легче сохранять духовную свободу, чем сейчас, со всех сторон подвергаясь атакам идолов материального благополучия, массовой культуры, политических пристрастий.

А в общем-то со времен Ветхого Завета человечество не придумало (и не могло придумать) ничего нового в деле государственного устройства. Преуспеваем мы во лжи, в самообмане. Самые «свободные», «демократические» государства сохраняют в себе и деспотизм, и рабство. Разве не деспоты финансовые магнаты, олигархи, манипулирующие общественным сознанием политики? Разве не рабы все мы, связанные системой контрактов, кредитов, государственных установлений?..

Мы почему-то не хотим замечать, что само понятие «демократия» (власть народа) лишено содержания и всегда нуждается в дополнительных пояснениях, уточнениях. Власть народа в прямом, чистом виде может означать только безвластие, беззаконие. Не может весь народ властвовать сам над собой. На самом деле «демократия» – это власть кучки политиков, имеющих доступ к материальным богатствам и соревнующихся между собой в одурачивании народа, в демагогии. Потому-то так нужна им «свобода слова».

В сущности, современные лживые «демократии» авторитарнее и тоталитарнее любых откровенных деспотий.