Ступень

Материя создает материю, перо снова рождает буквы, придуманное перо и придуманные буквы. Смысл же не придуман. Ему не нужны перья и буквы. Ему не нужно выражение, он и так существует. Мои буквы несовершенны, ибо я не вышел из обладания материей и никогда не выйду. О, если бы я стал сферическим глазом, зреющим сверху, тогда бы выражение мое было бы совершеннее.

Я – то, что есть и хочу петь о гумусе, о перегное или человеке, о том, каков он есть и что он может, но не из-за того, что я люблю или ненавижу человека, а из-за того, что я люблю ясность среди хаоса. Мне чуждо не сущее, то, что не существует материально. Духи не для меня и печаль, как и радость, не для меня. Я хочу стать созерцающим камнем, лежащим на поверхности туманной горы не одиноко, а в купе с другими камнями. Ибо то, что существует всегда, существует не одиноко. Оно соседствует.

Все ступенчато, и я хочу петь о ступенях, высоких и низких, но обязательно о тех, которые родились. То, что еще не родилось, мне недоступно. Мне лишь доступно то, что уже погибло.

Важно не родиться, а если уже сделалось так, что вы родились камнем, деревом, лошадью или человеком, то ваша судьба определена, равно, как и ваши достижения. Дерево не может стать лошадью, даже если оно очень сильно захочет, даже если оно произрастет на удобренной почве и будет жадно пить воду, и станет тянуться к солнцу, и от злости начнет сотрясать ветвями, и от скорби ронять свои листья, как слезы. Дерево все равно останется ступенью, даже если разрастется ввысь и вширь и своей роскошной кроной покроет чахлых собратьев.

И перегной останется ступенью, пока не грянет гроза и не произойдет что-нибудь новое, другое, отличное по своим свойствам. Вы – ступень.

Черви – мораль и законы, установленные не вами. Ешьте червей! Пусть ваши собственные надежды и мысли расползаются вширь.

Я люблю того, кто боится смерти, из-за того, что любит жить только в образе Бога.

Пусть боги недолговечны, но они – шаг к высшей ступени. Пусть боги одиноки, но они рождают. Пусть богов поносят нечестивые. На то они и боги, чтобы их поносить.

Пусть будет вера не навсегда, а на время, вера, способная сама вырасти в Бога.

Пусть учатся до прозрения, а потом сами учат.

Я люблю тех, кто отважен, кого никогда не обуяет страх перед силой.

Я люблю тех, кто боится потерять Бога в себе.

И знайте, что у каждого есть своя диафрагма. Чем больше в вас страха перед толпой, перед моралью, перед смертью, тем меньше в вас от Бога, ибо вам нечем дышать.

Скорей разгоните червей, оттолкните мораль, попирайте ногами овец, и ваша диафрагма расширится во все стороны. Ваша диафрагма – это растущий нимб вашей свободы и приют для ваших гусениц.

Но не может диафрагма расширяться до бесконечности, ибо лопнет закупоренная банка, в которой вы сидите. И если родится некто, кто уничтожит всех червей, и его диафрагма расколет стекло, так он станет самым первым Богом, ибо он совершил переход на иную ступень, ступень не человека.

Мне нравятся люди, купающиеся летом в холодной воде, а зимой в ледяной.

Мне нравятся отвергнувшие женщину и женившиеся на лошади, чтобы видеть пропасть.

Мне нравятся смешные возле гроба.

Мне нравятся машущие толпе "прощай" и говорящие "я пошутил", чтобы проверить толпу.

Мне нравятся истуканы на общем веселье, мумии оживающие только ночью.

Мне не нравятся яркие обертки псевдобогов.

Мне нравятся черные книги, а не красные и оранжевые.

Мне нравится смерть после дела, но не до него.

Мне нравятся крикуны, но только от своего Бога.

Мне нравятся те, кто не ставит жизнь всерьез.

Мне нравятся бури над спокойной водой.

Мне нравится водопад не в пустыне, а среди водопадов, ибо он заметен на фоне.

Мне нравятся ступени, которые никогда не обрываются.