Свидание

 

 

 

На свидание Лёху собирали всей общагой.

Витас Грикалюнас, высоченный, худющий, со здоровенным небритым кадыком прибалт, мрачно посмотрел на мятые брюки с пиджаком – тёмно-серые, в меленькую белую полосочку. Поскрёб здоровенной ладонью белобрысый затылок. Вышел из комнаты. Спустя минуту вернулся и кинул на кровать нечто синее, в шуршащем полиэтиленовом чехле.

– Над-д-девай…

Лёха осторожно вытянул на божий свет новенький джинсовый костюм.

– Ё-ё-ё-ё!.. – открыл рот Димка, сосед Лёшки по комнате. – «Wrangler»!.. Настоящий?!!

– А ты как тумал-л-л… – процедил Витас.

– Фирмấ!.. – тронул мягкую ткань Лёха. – Очуметь, Витька!.. Где взял?!

– Над-д-девай… – улыбнулся парень. – Под-дарил-л-ли… Я ещё не над-девал-л-л…

Лёха мгновенно стянул с себя бесформенные чёрные треники, сунул бледные короткие ноги в штанины и замер.

– Чёрт… Не лезут дальше…

– Ты выдохни, выдохни!.. – шепнул Димка. – И зад оторви-то!..

Лёха встал босыми ногами на поцарапанный пол и, морщась, ещё раз потянул джинсы.

– Ну!.. – Димка сзади с силой поддёрнул пояс. – Не лезут!.. Всё лезет!.. Трескать надо меньше!.. Сала с бульбой!.. И всё налезет!.. Правда, Витёк?..

– Я – не Вит-тёк… – парень медленно повернул Лёху спиной. – Я – Вит-тас… Давит?..

– Нормально… – с натугой улыбнулся тот. – Классные джинсы… Длинные – только… Мне на такие – год не жрать, не пить…

– Так сейчас подогнём! – Димка быстро присел и три раза аккуратно завернул белёсый низ штанин. – А если бы ты месяц не пожрал, так бы особо не похудел…

 

Дверь комнаты снова хлопнула.

– Во!.. – на пороге возникла полненькая рыженькая девушка. – У брата одолжила!.. Мерь!.. Какой у тебя, ты говорил?! Сорок первый?.. Мам-м-ма моя!.. Настоящие джинсы?! И – куртка джинсовая?!!

Витас взял из рук девушки пару белоснежных кожаных кроссовок.

– Да-а-а… – Димка глянул на красного Лёху. – Это – не твои лапти!.. Маде ин Бобруйск…

– Да уж… – рыженькая покосилась на стоптанные коричневые сандалеты. – Не твои чёботы…

– Какие такие чёботы!.. – обиделся Лёха. – И трёх лет не ношу…

– Если бы ко мне на первое свидание, – девушка потёрла едва видное пятнышко на подъёме кроссовки, – в таких твоих лаптях кто припёрся, я бы его сразу послала!.. На все четыре стороны!..

– Ол-л-ля… – качнул головой Витас. – Твой принц на бел-л-лой л-лошади…

– А она – кто такая?.. – Оля глянула на парней. – Из универа, что ли?.. Та брюнетка, с которой Лёшка на дискаче жарил в том месяце?..

Лёха осторожно присел на кровать. Медленно наклонился и стал обуваться.

– Носки-то хоть поменял? – фыркнула девушка. – Стиранные?..

– Не, из «меда» – она… – Димка развернул джинсовую куртку. – Правда, Витёк, – откуда такую шмотку взял?.. Нафарцевал, что ли?.. Смотри, Зинка наша в деканат настучит – попрут из политеха!..

– Врачиха?.. – хохотнула Оля. – Значит, – опытная... Анатомию знает… Если что, так…

– Лёх!.. – поднял брови Димка. – И вправду: ты презики-то взял?..

– Большие… – Лёха посмотрел на кроссовки.

– А ты как хотел?! – Оля присела на корточки. – Сорок четвёртый!.. Где – пальцы?! Пошевели пальцами!.. Ничего… Газеток набьёшь – в самый раз будет!.. Зато жать не жмут, да?..

– Лёха, ты презики взял?.. – повторил Димка. – А то смотри: залетит твоя Наташка – будешь потом бегать с факелом в заднице… Её попрут из института, тебя попрут…

– Ну, может, вы потом про свои дела мужицкие поговорите?! – Оля возмущённо встала. – Прямо срам слушать!.. Наташка, значит?.. Красивая, хоть?..

– О!.. – Димка показал большой палец. – Фигурка, мордочка, ножки – фифа ещё та!..

– Рубашка-то хоть – глаженая? – Оля распахнула старый скрипучий жёлтый шкаф. – Ну, конечно!.. Зачем гладить?! В мятых – красивше!.. Что все от тебя шарахались!.. Чтобы девушка со стыда сгорела с тобой рядом!.. Чтобы на неё все пальцем тыкали!.. Не могла парню сорочку погладить!.. Утюг – где?.. Мальчики?! Где утюг?!

Димка нырнул под соседнюю кровать.

– Вот… Только он греет плохо…

– Инженеры будущие!.. – скривилась Оля. – Греет у них плохо!.. А руки – откуда растут?! Не с того места?! Нельзя починить?! Стол мне освободите!.. Быстро!.. И удлинитель – сюда!.. Вечно у вас в хате – бардак!..

Димка сгрёб со стола книги, тарелку с засохшей коричневой горбушкой и полное окурков блюдце.

– А на каком факультете – фифа эта ваша?.. – Оля ловко стянула со стола скатёрку, стряхнула её и снова застелила. – На кого учится?..

Лёха пожал плечами.

– На врачиху учится… На кого же ещё?..

– Я понимаю, что не на доярку!.. – расхохоталась девушка. – Кем будет, когда закончит?.. Хирургом, терапевтом, гинекологом?..

– А я знаю?.. – Лёха набил в кроссовку скомканную газету, сунул ступню внутрь белоснежной кожи и заулыбался. – Во, в самый раз… А то – как лыжи… Без понятия, Олька… Сказала: в медицинском учусь… А на кого – не пояснила…

– Не пояснила… – Оля медленно утюжила рубашку. – А самому спросить – мозгов не хватило?..

– Вроде, хирургиней станет… – сказал Димка. – Что-то про «анатомичку» болтала Лёшке… Как на вскрытии «жмуриков» один пацан в обморок грохнулся… Помнишь, Лёш?..

Лёха снова пожал плечами.

– Да… – Димка кинул в приятеля подушку. – Помнит он… Стоял, как статуя… Весь – белый-белый… А потом красный стал… Что помидор… А после…

– Это хорошо, что хирургиня… – Оля перевернула рубашку. – Значит, сама всё знает: куда, откуда да зачем!.. И подсобит, коли что…

– Что – куда и откуда?.. – не понял Лёха.

 

Витас вдруг громко расхохотался.

 

– Лёх, слышь?.. – Димка достал из тумбочки пачку сигарет. – Пошли покурим… Пошли-пошли… Пока Олька догладит…

– Не наливай ему только!.. – обернулась девушка. – А то как дыхнёт на девушку перегаром!..

 

У окна в самом конце коридора Димка быстро закурил. Открыл форточку.

– Опять эти вьетнамцы, гады, селёдку солёную жарят!.. Весь этаж провоняли!.. Как они её жрут – не понимаю!.. Слышь, Лёшка?..

– Димон… – Лёха вдруг затаил дыхание. – Знаешь, что мне Наташка по телефону сказала?.. Говорит, родители на дачу съехали… Будут только завтра… К вечеру… Может, мне не идти?.. Что-то мне как-то стрёмно стало… И джинсы эти чёртовы жмут… Пошли со мной, а?..

– Как это?.. – удивился Димка. – Куда?.. На рандеву?.. Вдвоём?.. Под ручку?..

– Нет, нет… – зашептал Лёха. – Давай так сделаем: мы с ней из кино выйдем, а тут – ты!.. Вроде как, случайно… Мы в «Октябрь» идём… На девятнадцать пятнадцать… Ну?! Димон?! Выручай, ей-богу!..

– Ты рехнулся, что ли?.. – Димка покрутил пальцем у виска. – Меня в свои дела не приплетай, слышь?.. Кого она на свидание вытянула?.. Нас обоих?! И родичи на дачу слиняли!.. Зря, что ли, она тебе это сказала?! Дурачок… А «Приму» свою в общаге оставь, да?.. Наташку травануть решил?.. Ты ж, как закуришь, она в миг завянет… От вони этой… На, вот…

Парень вытащил из заднего кармана спортивных штанов пачку.

– Молдавское «Marlboro»!.. Три с половиной целковых!.. Мне батя подогнал… Он в марте на Кишинёв гонял фуру свою… Бери, бери…

Лёшка повертел в руках сигареты.

– Лёха… – Димка посмотрел на бледный профиль приятеля. – Может, правда, дерябнешь чуть?.. У меня бутылка сухого в заначке… «Прибрежное»… Прибрежневское, то есть…

– Не… – замотал головой Лёшка. – Не хочу винища никакого… На «картошке» вон… самогонки этой проклятой глотнул… пару стаканов… А потом…

– Так я не понял… – Димка кинул окурок в жестяное, без ручки, ведёрко. – Было у вас тогда или как?.. В Слободе этой… С девахой той… Ты пришёл в избу бледный, мокрый весь… Ничего не сказал… Бухнулся на койку… И – ни звука…

– Так я и говорю… – зашептал Лёха. – На сеновал мы залезли… Она вся жаром пышет… Хихикает… Сперва, вроде, нормально было… Я штаны стянул… Трусы... Она – тоже… юбку скинула… А сено – колкое такое… Или твари какие меня кусать стали?.. А тут ещё самогон в голову ударил… И отрыжка такая поганая пошла… И мутить стало…

– И?.. – поднял брови Димка. – Не встал, что ли, у тебя?.. Или девка взбрыкнула?..

– Я же тебе говорю: замутило меня!.. – Лёха помолчал. – Думаю: как блевану сейчас ей на живот… Что встало, так упало сразу… Вниз кубарем скатился… Как был… Без трусов… Она, сучка, сверху ржёт… Я у сарая голову в бочку с водой окунул… Чуть легче стало…

– Так чего нынче мандражируешь?.. – Димка хлопнул товарища по плечу. – Ты ж – нормальный мужик… Подумаешь, облом случился с девкой колхозной!.. Может, и к лучшему то… В той же деревне, хаты через три от нашей, два пацана трепак подхватили… Кто знает, может, от той девахи твоей… Ты, Лёш, пружину-то не заводи… Наташка эта, хоть с виду куколка, девочка невинная, а тебя – вишь, как поставила!.. Пропала на месяц… Я же видел – как ты на неё запал… А потом: бабах! – сама общагу набрала… Тебя нашла… На рандевушку вызвала… Девки – они сразу мужика чуют… Уж ты мне поверь, Лёнь!..

– Слушай, Димон… – Лёха посмотрел в окно. – Может, мне и вправду слинять с факультета?.. Что-то мне это гражданское строительство вот здесь уже стоит!..

Парень стукнул ребром ладони по горлу.

– Хотел же, как и отец!.. В геологию… Нефть искать… Газ… Бокситы всякие… А мать узнала – ору на весь дом было!.. Кричит: мне одного таёжника хватает!.. Это про отца, значит… Месяцами дома не вижу!.. Как вдова живу!.. Не пущу, кричит, в геологи!.. Иди, как все нормальные, – в инженеры!.. В строители иди!.. Только – не в геологи!.. Зарплата всегда у строителей – дай боже!.. И квартиру дадут!.. И в армию не забреют!.. А я кое-как два курса оттянул… А дальше, наверно, не сдюжу…

– Ты что, рехнулся, Лёшка?.. – зашипел Димка. – Или шутки у тебя такие?.. Дурацкие…

– А что?.. – заморгал Лёха.

– А то, что… – Димка понизил голос. – То, что война идёт в Афгане, не слыхал?.. Второй год уже… То, что «цинки» с убитыми пацанами по всему Союзу оттуда везут – не в курсе?.. В геологи он хочет!.. Иди в геологи!.. Там тебя сразу – под ружьё и вперёд!.. За орденами!.. На кафедру военную в политехе тебе, я понимаю, начхать?! И то, что летёху получишь вместе с дипломом, тоже по фигу?! Рядовым хочешь идти?! Иди!.. Застрелят или руки-ноги поотрывает – будешь знать!.. Как дурью маяться!..

 

Лёха вытянул из пачки «Marlboro» сигарету.

– Ты откуда про Афган этот знаешь?.. Кто тебе сказал, что…

– От верблюда!.. – Димка сплюнул в ведёрко. – Другану отца по автобазе месяц назад сына привезли… В ящике цинковом… Запаянном… Оттуда… Война там идёт… Не дошло ещё?.. Хочешь башку ни за что ни про что положить?.. Валяй… Коли дурак…

Денег-то хватит?.. Наташку погулять… На такси…

– Ты чего… – Лёха засунул сигарету обратно, в пачку. – Ты думаешь, что туда пошлют служить?.. Если уйду…

– Нет, в Москву!.. – Димка округлил глаза. – В Генеральный Штаб!.. Главным генералом!.. Я что-то не пойму, Лёха: ты, вроде, нормальный, умный мужик… А иногда такую чушь несёшь!.. Аж слушать тошно!.. Всех сейчас гребут!.. Всех!.. Под гребёнку!.. Автомат – в зубы!.. И – на войну!.. А если доучишься путём… до конца… офицером станешь!.. Да за три года, может, вся эта бодяга кончится… Поступил, так сиди!.. Учись!.. И сопи в две дырочки!..

Деньги есть у тебя?.. Сколько?.. На кафешку, такси хватит?.. Или ты Наташку на трамвае возить будешь?..

– Есть… – Лёха помолчал. – Червонец… И три рубля ещё… Мелочью…

– Мелочью… – пробурчал Димка. – Червонца тебе только на горячее хватит… А морожко на десерт?.. Шампанское там… Или ты компотом из сухофруктов Наташку поить будешь?.. На вот… Не жмись сегодня… Наташка – хоть с виду и простая, да жмотов ни одна девка не любит… Или – нищих каких-то… Понял?! Держи…

Лёха посмотрел на сиреневый мятый четвертной.

– Димон, не надо… Когда я тебе отдам-то?.. Такие деньги…

– Тьфу, осёл упрямый!.. – разозлился Димка. – Я тебе что – занимаю?! Я тебе как другу даю!.. Чтоб ты под столом копейки не считал!.. Чтоб Наташку в краску не вгонял!.. Дошло?! У меня не будет, ты дашь!..

– Спасибо, Димон…

 

– Мальчики!.. – зазвенел на весь коридор зычный Олькин голос. – Сколько курить можно?!!

 

Лёху, наряженного в тугой, почти звенящий от натуги, тёмно-синий джинсовый костюм, белоснежные новые кроссовки, поставили посреди комнатки. Витас придирчиво оглядел парня. Цокнул языком.

Олька тихо улыбнулась.

– Хорош… Если бы не знала Лёшку, подумала бы, что иностранец…

– Давай… – Димка хлопнул Лёху по плечу. – Опоздаешь… С богом…

 

Ждали Лёху до половины третьего ночи. Потом легли спать.

 

Явился Лёха только под утро. Побухал кулаком в тяжёлую запертую дверь общежития.

– Хватит колотить!.. Хватит, кому я сказала!..

Шаркая дерматиновыми тапочками, сонная вахтёрша спустилась по лестнице. Звякнула ключами.

– Божечки… Кто ж тебя так уделал, мальчик?..

Подранная в нескольких местах джинсовая куртка была забрызгана грязью и кровью; на правой скуле Лёхи пунцовела спёкшаяся по краям длинная ссадина; прореха на левой брючине штанов открывала неправильную белую, с пупырышками, телесную трапецию…

– Подрался, что ли, с кем?.. – вахтёрша посмотрела на ноги парня. – И обувку даже покалечил… Ой…

Вахтёрша помахала ладонью перед своим носом.

– Выпивши-то как… Зачем напился, парень?.. Сынок, давай-ка я милицию тебе вызову… И «скорую»… А?..

 

Дверь комнаты резко открылась.

– Ну?! – Олька застыла на пороге. – Хоро-о-о-о-ош…

Лёха, в одежде и кроссовках, лежал поверх синего покрывала кровати и, не мигая, смотрел в потолок.

– Лёш… – Димка осторожно потеребил парня за руку. – Ну, не молчи… Слышь… Кто тебя так?.. Что, батя её?.. С дачи раньше вернулись?.. Застукали вас?! Да?! И батяня разбушевался?! Нет?! Или дружки её?.. Нет?.. А кто?.. Что,– деньги отняли?.. Да?..

– А сколько было у него денег? – Олька стянула со спинки койки белое полотенце. – Много?.. На, утри его…

– Тридцать пять… С чем-то… – Димка осторожно промокнул кровавую ссадину. – Слышь, Лёха… Я сейчас борцов наших факультетских разбужу – таких пендалей им навешаем… Кто такие были?.. Что, вправду, хахали Наташкины?.. Из-за неё, заразы, тебя разукрасили?..

– Да ты можешь что-нибудь сказать?!! – крикнула Олька. – Или язык тебе тоже подрезали?!! Что впёрся в потолок этот?!! Чего там не видал?!!

– Лёха!.. – Димка глянул на девушку. – Ну, хватит партизана из себя корчить!.. Толком скажи, кто тебе надавал!.. За что?! Какого чёрта ты в драку полез?! Из-за Наташки этой, да?!

– Надо ран-н-ны – йодом… – нараспев сказал Витас. – Хорошие был-л-ли джинсы…

– Лёшка!.. – закипела Олька. – Да не молчи ты, как придурок!.. Что в потолок уставился?!

– Погоди, Оль… – Димка встал с края кровати. – Я сейчас вина принесу… Пусть выпьет…

– Да пьяный он уже!.. – Олька подскочила к окну и распахнула форточку. – Назюзился где-то!.. Не слышишь, что ли, как разит?! Вина принесу!.. Кофе лучше сделай!.. Крепкий!.. Авось, протрезвеет!.. Витас, у тебя ж есть кофе!..

– Ест-т-ть кофе… – пропел прибалт. – Хорош-ш-ший кофе…

 

Дверь комнаты вдруг снова распахнулась.

 

– Денисенко Алексей есть?! – юноша, в синих трениках и сандалетах на босу ногу, посмотрел на Витаса. – Живёт такой тут?! Что молчите?..

– Есть!.. – опомнилась Олька. – А что надо?..

– К телефону!..

– К какому телефону?.. – не поняла Олька.

– Вниз!.. На вахту!.. Звонят ему!..

– Кто звонит?.. – Димка глянул на девушку. – Лёхе звонят?!

– А я знаю?! – юноша пожал плечами. – Тётя Вера сказала: комната двадцать шесть, Денисенко Алексей, позови, говорит…

– Лёшка, слышь?! – Олька толкнула парня в плечо. – Звонят тебе!.. Лёшка!.. Слышишь?!! Чучело!.. Вот – малохольный!.. Чудила чёртов!!!

– Побудь с ним!.. – Димка подтянул спортивные штаны. – Я подойду. Пусть лежит. Не уходи никуда. Да, Оль?..

– Да куда я уйду?! – девушка глянула на Витаса. – Ты кофе сделаешь или нет?! Что каланчёй стоишь?!

Прибалт, пригнувшись на пороге, медленно вышел из комнаты.

– Будь с ним!.. – обернулся на ходу Димка. – Не уходи!..

– Да иди, иди!.. – махнула рукой девушка. – Никуда я не уйду!.. Иди!..

 

Лёха скрипнул кроватью и прикрыл глаза.

– Лёш… – тихо сказала Олька, когда дверь закрылась. – Лёшик… Ну, всякое бывает… Слышишь?.. Не переживай ты так… Сейчас кофе тебе сделают… А попозже я тебе яичницу поджарю, да?.. Ты же любишь яичницу?.. Сколько?.. Три яйца?.. Или четыре?.. Давай, ты встанешь тихонько… Умоешься… Одёжу эту грязную снимешь… Я замочу… А то кровь с грязью засохнет – потом чёрта с два отстираешь… Лёш…

 

Олька осторожно присела на край кровати.

 

– Между прочим… Ты не смейся только, да?.. Я сама в тебя на первом курсе втюхалась… Все такие поначалу говорливые, борзые были… Хохмили к месту и не к месту… А на другой день «картошки» в борозды падать стали… У одного – спина… У другого – живот… У третьего… А ты… Спокойно так… молча… ведро – за ведром в прицеп опрокидываешь… И хоть бы хны… Ни жалоб, ни нытья, ни шуточек сальных… Ну, думаю, тихоня какой…

А потом… Когда ты с девкой той закрутил… Ну, с сиськами арбузными… Когда ты с ней на сеновал вечером… Нет, я – дурочка, конечно… Мы ж с тобой даже знакомы тогда не были… А я всю ночь проревела… Вот… Идиотка, да?.. Рыжая, толстая, страшная?.. Но ты ведь тоже – не… Ой, что это я болтаю?.. Ну, уродились мы такие… А счастья всем хочется… Правда ведь?.. Простого счастья… Без выпендрёжев всяких… Чтоб ты полюбила… Раз и навсегда… На всю жизнь… И чтобы тебя любили… Жалели… Баловали… Да?.. Правда, Лёш?..

 

Дверь комнаты скрипнула.

 

– Ну?! – обернулась Олька. – Кто звонил?! Ты сказал, что нет его?!

– Опять… – Димка тяжело дышал. – Курцы… всю лестницу… заплевали… Чуть… не навернулся… Увижу… убью…

– Кто звонил-то?! – Олька встала. – Что хотели?!

– Короче… – Димка цапнул с тумбочки графин и жадно приложился к горлышку. – Короче… Натаха твоя звонила…

 

Лёшка открыл глаза.

 

– Сказала: батя её на даче с яблони грохнулся… Ногу сломал… И – руку… Наташка твоя рванула к ним… Батяню с мамашей в город повезла… На машине ихней… В больницу… Сказала, что там ещё… С батей сидит… Потому и не пришла… На свидание… Врубился?.. Нет?..

 

Олька вдруг расхохоталась.

 

– Сказала ещё, что ты – самый лучший… Самый красивый… Самый умный… Самый-самый… Короче, сами бегайте к телефону… По этой лестнице… Не хватало мне тоже ноги переломать… Слава богу, хоть вьетнамцы свою селёдку поганую жарить перестали… И ещё сказала, что целует тебя, дурня… Понял?.. Охламон…

 

 

*   *   *

 

Кстати, не было тогда, в 1982-м году, ни айфонов, ни секса, ни скайпов, ни олиграхов, ни планшетников, ни…

 

Просто всё это ещё не придумали…

 

Зато были пиво за 35 копеек, политэкономия социализма, сигареты «Шипка», бесплатная медицина, любовь…

И – голубятни… Почти в каждом дворе…

 

В это трудно поверить?..

 

Ну, и не верьте…

 

И не надо…