Герой

На чтение потребуется 12 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы

 

 

 

Каждое утро двенадцатого мая Володька просыпался, допрыгивал до туалета, потом – обратно в комнату, привязывал к культе правого бедра старый, скрипучий, неудобный протез, натягивал штаны, рубашку, пиджак с орденом «Красной Звезды» и двумя медалями – «За отвагу» и «За боевые заслуги», доставал из ящика письменного стола припасённую бутылку водки, набулькивал стакан, выпивал и, опираясь на трость, спускался с третьего этажа на улицу.

Садился на скамейку у подъезда. И прикрывал глаза.

 

– Милок, тебе плохо?.. – однажды спросила Володьку проходящая мимо старушка. – Такой белый сидишь…

– Не, мать… – улыбнулся парень. – Хорошо… Сижу просто…

 

В прошлом году перед скамейкой вдруг остановилась молодая пара. Девушка посмотрела на Володькины награды и неожиданно положила на скамейку букет алых роз.

– Это – мне?! – рассмеялся Володька. – За что?!

– Спасибо вам… – тихо сказала девушка. – Спасибо… Пошли, Дима…

 

В это утро к Володьке на скамейку запрыгнул кот. Дымчато-пегий. С порванным ухом. Посмотрел на лицо человека и ткнулся макушкой в руку. Володька открыл глаза.

– О… Ты откуда, бродяга?..

Кот потёрся о локоть человека и стал одной лапкой на Володькино колено.

– Драный весь… – улыбнулся парень. – Кошку не поделили?.. Жрать хочешь?.. А у меня нету… Только «Прима»… Будешь курить?..

Кот недоуменно посмотрел на Володьку, спрыгнул и медленно зашагал в кусты.

– Привет, Володь!.. – из-за спины раздался густой, хриплый голос.

Парень оглянулся.

– Опять сидишь?.. – грузный мужчина тяжело опустился на скамейку. – По тебе можно часы сверять… То есть – календарь… Каждый год… День в день… Как штык…

– Привет, Слава… – Володя закурил.

– Фу-у-у… – поморщился мужчина. – Как ты эту дрянь куришь?.. Вонища же… На, возьми мои…

 

Слава вытянул из кармана рубашки пачку «Camel».

– Цивильные… С фильтром… Двойным… Подхватишь чахотку… С «Примой» своей… Будешь знать…

– Привык, – улыбнулся Володька. – А что не на работе?.. Отгул?.. За прогул?..

– А мне к двум часам – на объект… – Слава тоже закурил. – Только к обеду плитку подвезут… Так я за сегодня этот сортир военкомовский и дооблицую…

– Чего?.. – не понял парень. – Какой сортир?..

– Там, блин, ваще… – Слава выпустил толстую струю дыма. – Представляешь, детсад под военкомат областной отдали!.. Деток вытурили… Не знаю, куда… На улицу… А вояк заселяют… Вот… Переделываем… Здание… Кабинеты… Сортир им делаем… С финскими унитазами, между прочим… Нашими, родными, брезгуют, понимаешь… Ламинат – на пол… Стеклопакеты – двойные… Резиденция папы римского, прямо… А ты уже принял, вижу?.. С утра пораньше?..

– Что, видно?.. – Володька затушил окурок о край металлической урны.

– Слышно!.. – округлил глаза Слава. – Я-то – трезвый… А трезвый всегда запашок учует…

– Так давай выпьем… – подмигнул Володька. – У меня там есть… В комнате… В столе… В нижнем ящике… Я тебе ключи дам – сгоняй… А то пока я доковыляю…

 

– Погоди… – поднял пухлую ладонь Слава. – У меня у самого есть… Самогон будешь?.. Ядрёный, правда, жуть… До копчика прожигает… Оборотов под семьдесят… Не меньше… Ну?.. Будешь?.. Нести?..

– Неси… – улыбнулся парень. – Сам, что ли, гнал?..

– Ага, сам… – закивал Слава. – Дала бы мне моя гнать!.. Так бы дала, что пузо к затылку прилипло бы!.. Дядьки коттеджные подогнали… Халтурку одну мастерили месяц назад… За городом… Ну, и прицепом к оплате… Как говорится… Каждому – по три пузыря… По ноль семь… Две ещё остались… Заныкал их так, что даже моя со своим нюхом не отыщет… На балконе… За обшивкой сверху… Два шплинта достаёшь… Фанеру поднимаешь… А там вместо минваты – ниша… В аккурат на бутылки три-четыре…

Мужчины рассмеялись.

– Давай… – Володька снова закурил. – Только закусь какую прихвати… А то я водяры натощак хлопнул… Развезёт сейчас…

– Так пошли ко мне!.. – Слава тяжело поднялся со скамейки. – Что тут маячить?.. Как два тополя на Плющихе!.. Сядем нормально… За стол… Цивильно…

 

– А – твоя?..

– Так моя ж – на сохранении!.. – Слава подал трость Володьке. – Только в пятницу забираю… Димка – у бабки… В деревне… Карасей тягает… Холостую я… Вставай… Пошли…

– А когда рожать?.. – Володька затянулся. – Скоро?..

– Ну… – Слава пожал плечами. – По срокам где-то – к концу июля… Забабахает мне ещё одного пацанчика…

– Да?.. – улыбнулся парень. – Уже известно?.. Парень будет?..

– Если узист не соврал… – Слава тоже расплылся в улыбке. – Вроде, писюнчик крохотный разглядел… Пошли, Володька…

– Нет… – парень качнул головой. – Давай здесь… На воздухе… Такая погодка… Райская…

 

– Слушай, Володь!.. – вдруг оживился Слава. – А давай и тебя женим?! Что ты один кукуешь?.. А?.. Баба же нужна?! Как один справляешься?..

– Дрочу… – усмехнулся парень. – В ванной…

– Да нет, я ж серьёзно!.. – Слава снова присел на скамейку. – К тебе, вроде, в том году какая-то ходила… Рыжая… Вот с такими сиськами!..

Мужчина округлил два громадных полушария на своей груди.

– А потом пропала… Что – не сошлись?.. Володь?..

– На мать голос подняла… – Володька стрельнул окурком в кусты. – Так я её вот этой дубиной… – Парень кивнул на палку. – По хребту и переехал…

– Вот же сучка!.. – изумился Слава. – На мать… И – правильно!.. Таких сук сразу надо гнать!.. Чтоб духу их не было!.. На мать орать… Вот же гадина… Слушай, Володь…

Слава нервно закурил.

 

– Я тебе о правильной бабе толкую… На стройке у нас есть одна… Зинка Попова… Малярша… Тридцать пять годков… Симпатичная… С дитём, правда… Но девка – большая уже… Через три года школу кончит… Своей жизнью заживёт… А, Володь?.. Зинка – баба толковая… Понятливая… И всё при ней… И тыл, и фасад… И заколачивает прилично… Глупостей или дури какой от неё отродясь не слышал… Будешь жить, как Христос за пазухой… Мать же твоя – не вечная… А баба в доме нужна… А потом, может, своих ещё настругаете… Хочешь сведу?.. Что молчишь?.. Володь?.. Или тебе принцессу невинную подавай?.. Ты ж здоровый мужик!.. Красивый!.. Ну, нет ноги… Всё-то остальное есть?.. При тебе?..

– А любовь?.. – вдруг спросил Володька. – Не надо?..

– А что – любовь?.. – пожал плечами Слава. – Любовь, брат, – первые два-три месяца… Когда «крышу» сносит… Как чумной носишься… С букетами этими… По кабакам водишь… Баблом соришь… А потом… Потом либо родными стали, либо разбежались… А после уже – не до любви… Детишки идут, квартиру строишь, вкалываешь… Чтоб обеспечить…

 

– Так ты свою Таньку что – не любишь?.. – прищурился Володька. – По привычке живёте?.. Детей ради?..

– Почему это не люблю?! – вскинулся мужчина и замолчал. – Люблю. Но – не так, как прежде… Без безумств… Какие безумства, когда двенадцать лет прожили?.. Тут, брат, никакого здоровья не хватит… Куролесить… Как в молодости… Я же тебе объясняю, Володь: родными мы стали с Танюшкой… Давно… Она обо мне думает… Я о ней забочусь… Как могу… А то, что строит она меня иногда… За выпивку… За то, что с мужиками когда на рыбалку сорвусь… За футбол… Так – баба же!.. Что с неё возьмёшь?.. Ну, конечно… Иной раз крановщицу какую в бытовке прижмёшь… Я же тоже мужик живой… Новенького хочется… Так то ж – не любовь… Так… Баловство… Хотя, если бы Танька узнала, бошку бы мне оторвала… Дурак ты, ей-богу!.. Как пацан, чушь мелешь!.. Тебе же – сколько?.. Полтинник?.. Больше?..

– Сорок восемь в августе будет…

– Ну, вот!.. – Слава легонько хлопнул парня по затылку. – Меня на пять годков старше!.. А – балбес балбесом!.. Вот сойдёшься с бабой правильной, сразу всё уразумеешь!.. Возьмёт она тебя в оборот!.. Сердце твоё выкрутит!.. Как тряпку!.. Будешь знать!.. Сказать о тебе Зинке?.. Или так и будешь всяких шалав к себе водить?!

Володька захохотал.

– Так ты за пойлом своим идёшь?.. Или женить меня нанялся?..

 

– Здравствуйте… – из подъезда медленно вышла крупная, высокая женщина. – Доброе утро, Володя…

– И вам – не хворать, Мария Петровна… – заулыбался Слава.

– Доброе… – отозвался Володя.

– Вот же… – Слава подождал, пока женщина отойдёт на несколько метров. – Зараза… Раз десять нас уже заливала… Я ей говорю: гнилые трубы у вас… Менять надо… Закоротит нас как-нибудь – будете потом платить… И за телик, и за печку, и за стиралку, и за прочее… Да, да, да, говорит… Конечно, конечно… И через месяц – опять!.. Прихожу: весь потолок в ванной – чёрный… Капает даже… Ё-моё… Ну не стерва?! Самому, что ли, ей трубы поменять?! За свои рублики?!

– Ладно… – отсмеялся Володька. – Дай-ка мне одну твою цигарку… Заморскую… Для контраста…

– На… – Слава подал пачку. – И выбрось свою отраву… От неё даже мухи дохнут…

– Да мне – одну!.. – Володька вытянул сигарету. – Только попробовать…

– Кури… – Слава открыл дверь. – И прикинь… Мозга – к мозге… Что я тебе сказал… Про Зинку… Я – сейчас…

 

Дверь хлопнула. Володька повертел сигарету, понюхал и осторожно прикурил. Сделал несколько затяжек. И, морщась, раздавил окурок о край урны.

– Вот же… Наделают… Дерьма заморского… Как солому куришь…

 

Солнце мягко наваливалось душистым, пахнущим свежей утренней листвой жаром. В кронах громадных тополей зажглись птичьи хоры. Где-то далеко пронёсся вой сирены скорой помощи. Володька расстегнул ещё одну пуговку на рубашке и откинулся на спинку скамейки.

 

– Загораешь?.. – рокотнул над ухом голос Славы. – Или уснул?..

Парень открыл глаза.

– Чёрт… Ты даже не представляешь, Слав…

– Чего я не представляю?.. – мужчина быстро наполнил полстакана, сунул бутылку под ремень брюк и закрыл рубахой. – Смотри, Володь: я тут сальца накрошил, колбаски копчёной, лучок, огурчики солёные, хлеб… Хватит на закусь?.. Я меж нами на скамейке положу… Чтоб со двора видно не было… Вдруг какая шваль ментовская забредёт… Впаяют нам… По пятое число… За распитие… Бери стакан…

– Как здорово быть живым… – Володька залпом выпил самогон.

– Закусывай, закусывай… Сало бери… Лук… Закусывай… Живым?.. Живым – лучше, конечно… Лучше, чем жмуриком… Закусывай, Володь… А то свалит…

Володька кинул в рот кусочек сала.

– Меня тыщу раз могли хлопнуть… За эти тринадцать месяцев… Выжил… А сколько пацанов в «цинках» домой прибыло…

– Слушай, Володь… – Слава помолчал. – Ты без вопросов – геройский мужик… Такое прошёл… Жив остался… С орденами, к тому же… Мне просто как-то… Не знаю… В напряг было спрашивать, что ли?.. Чтоб не обидеть… И прочее…

– А ты чего не пьёшь? – парень посмотрел на Славу. – Давай-ка… Наливай…

– Да ты что – сдурел?! – мужчина сделал страшные глаза. – Мне ж через четыре часа – на объект… Прораб у нас – зверь… Лет семь как не пьёт… Ваще… В завязке… Раньше квасил, видно… Потом завязал… Потому и злой… Как волк… Запашок за версту чует… Я как-то пивка выпил… За часа три перед сменой… Бокал всего… После зёрен кофейных пожевал… И жвачку мятную – сверху… Учуял, гад!.. С работы погнал!.. Иди, говорит, проспись!.. А этот день я из тебя вычитаю!.. Ещё раз, говорит, пьяный придёшь – на х… с бригады пошлю!.. Понял, Вячеслав Игоревич?!!

– Да-а-а-а… – рассмеялся Володька. – Точно – зверь… Кирпичик на него никто сверху не ронял?..

– А ты знаешь… – Слава закурил. – Прав он… Не зря лютует… Столько народу по пьяни на стройках полегло – не сосчитать… И с крыш валились… И инструментом калечилось… В котлованы падали… Да и работа потом… На трезвую-то голову… Получать стал вдвое… А когда – и втрое… Вот завтра у меня – выходной… Я сегодня вечерком и выпью малость… За твоё здоровье, Володька… А ты сейчас – за моё… Лады?..

Слава быстро налил полстакана.

– Давай, Володь… Закусывай только… А то ты как воду пьёшь… Даже не поморщился… Меня аж всего насквозь передёрнуло… На тебя глядя…

Володька опрокинул стакан. Захрустел огурчиком.

– Так что спросить хотел?.. Говори…

– Нет… – замялся Слава. – Если ты не хочешь… Если тяжело вспоминать… Просто… Мой дед… Сергей Давыдыч… Царствие ему небесное… Тоже… Всю войну… От первого дня… До последнего… Без руки вернулся… Левой… Без глаза… Ползадницы ему оторвало… Так рассказывал мне, малому… Руку при форсировании Вислы потерял… Когда фрицы минами сыпать стали… Глаз – уже когда в медсанбат везли… «Юнкерсы» налетели… А задницу…

– Плесни-ка ещё, Слава… – тихо попросил Володька.

– А не много будет, Володь?.. Что-то он, проклятый, тебя не берёт… Сидишь трезвый, вроде… Как будто не пил…

– Давай, давай… – нахмурился парень. – И не половинь. Полный наливай. Если не жалко…

– Да чего жалеть-то?.. – слегка обиделся Слава.

Мужчина быстро вытащил бутылку.

– За тебя… – Володька помедлил. – За всех живых… За бабу твою… Чтоб родила нормально… Чтоб жили вы… Душа в душу… И горя не знали…

– У-ух ты… – опешил Слава, глядя, как Володька медленно выпивает самогон. – Он – ядрёный… А ты, парень, ещё крепче…

– Значит, хочешь знать,– как я ногу потерял?.. – Володька сунул «примину» в губы, щёлкнул зажигалкой и уставился на цветущий куст сирени.

 

Вот как поведать нормальному, живому человеку, что двенадцатого мая тысяча девятьсот восемьдесят пятого года они, обкуренные в хлам, подкатили на трёх бэтээрах к кишлаку под Кундузом, попрыгали с брони и, не найдя ни одного «духа», начали крошить всех и всё?.. А сержант Шалаев Владимир Викторович, которому до «дембеля» оставался месяц, как чокнутый Рембо, влетел с «калашом» в глинобитный дом, увидел женщину, прикрывавшую спиной двух детей, и выпустил в них полрожка. Потом выскочил на узкую пыльную улицу и короткой очередью догнал убегающего мальчика. Через час, когда с кишлаком было кончено, они все – живые, бравые и счастливые – залезали на раскалённые от солнца бэтээры, и закадычный Володькин друган, Сашка Аврутин, случайно нажал на спусковой крючок автомата. Три пули раздробили Володьке правое колено. Ногу, конечно, оттяпали…

 

– Володенька… – у скамейки остановилась сухонькая пожилая женщина. – Сыночек… Пошли домой… Слышишь, родненький?.. Пошли… Я пельмешек купила… Редисочки… Ты же любишь пельмешки?.. Вот и покушаешь… Да?.. Я салатик сделаю… Ты же любишь салатики?.. Здравствуй, Славик… Какой сегодня день чудесный, да?.. А нас сегодня с почты раньше отпустили… Электричество кончилось… Перегорело что-то… Чинят вот… Володенька?..

– Добрый день, Елизавета Игоревна… – Слава потряс Володьку на плечо. – Слышь, Володь?.. Володька?! Мать пришла!.. Слышишь?! Эй!.. Очнись!.. Володька!..

– Что?.. – заморгал парень. – Где?..

– Мать пришла!.. Иди домой, Володь… Приляг… Отдохни… Слышишь?! Давай я тебе помогу… Ну?! Вставай, герой… Вот так… Палку свою возьми… И пошли, дорогой… Пошли по-тихому… Пошли, Володь…

– Ой, спасибо тебе, Славочка… – заулыбалась женщина. – Дай-то тебе бог… Я бы сама не подняла… Силы уже не те…

 

– Сынок… – женщина заглянула в комнату. – Ты посиди пока, да?.. Или полежи, миленький… А я пельмешки поставлю.. Редисочку помою… Подождёшь?.. И обедать будем… Я – скоренько…

Володька медленно стянул с себя пиджак, брюки, рубашку, носок… Морщась, отстегнул ненавистный протез… Вытянул недопитую бутылку из ящика стола… Из горлышка осушил… Сунул тару обратно в ящик… Утёр запястьем губы… Навзничь повалился на диван… И мгновенно уснул…

А за окном, чуть шелестя лапками по жести, прохаживался толстый сизый голубь. Время от времени наклонял маленькую голову, косил янтарным глазиком и думал: почему это у него – две лапки, а у этого голого зверя, лежащего в комнате на диване, целых три?..