Сергей Жуковский
РассказНа чтение потребуется 14 минут | Скачать: Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 10.11.2013
– Дети, записываем условие задачи… – Вера Николаевна повернулась к озябшему, выхоложенному первыми утренними заморозками рыже-багровому окну. – В магазине строителям сообщили, что семь филёнчатых дверей стоят… Учительница замолчала. На неё из тёмного утреннего окна смотрела усталая незнакомая женщина. – Ей – тридцать восемь… Двое детей… Антон и Дашка… Антошке месяц назад тринадцать стукнуло… Хотел мобильный новый… А я книги подарила… Трёхтомник… Лермонтова… Обиделся… Нет, вида не показал, конечно… Но обиделся… Сразу вежливый стал такой… Добрый… А лицо – каменное… Даже губы пухлые окаменели… И глаза… Обычно – светлые… Светло-зелёные… Тёмно-синими стали… Или это так свет от люстры падал?.. На сырую ветку старого мокрого клёна плюхнулась нарядная сорока. Почистила клюв о чёрную кору дерева, скосила глаз на бледное женское лицо за посеребрённым стеклом окна и, шумно хлопнув крыльями, перелетела на соседнюю берёзу. – Записываем… В магазине строителям сообщили, что семь филёнчатых дверей и три пластиковых окна имеют стоимость 8 791 500 рублей… Внезапный порыв ветра резко качнул берёзу, и сорока, блеснув чёрно-изумрудным опереньем, снова перелетела на багрово-золотистый клён. – А Дашка – малая ещё… В марте пять стукнет… В школу пойдёт… Скоро… А читать, считать, писать уже умеет… Пишет, правда пока – как курица лапкой… Ничего, научится… Она, вообще, у меня умничка… В четыре годика мне драничков напекла… Сама, между прочим… Подглядела однажды, как я делала… И решила маму порадовать… Удивить решила… Я и не знала, что умеет… Прихожу домой, а вся квартира драничками пахнет… И Дашка моя – у плиты… Хозяйствует… Женщина улыбнулась. – В фартуке моём… С петушками… Как гномик – в этом фартуке… Ножки маленькие босые из-под подола торчат… Перёд – на животике болтается… А сзади завязать тесёмочки не смогла… Ручек не хватило… Поэтому в трусишки заправила… Тесёмочки эти… Вера Николаевна посмотрела на застывшую берёзу. – Совсем осень… И лета бабьего не было… Сразу похолодало… Вдруг… Мне Дашка вчера… Я её спать укладывала… Наклонилась… А она меня ручонками обняла… И говорит… Тихо так говорит… Антошку разбудить боится… А Антошка уже десятый сон видит… Он после тренировки поест… Уроки сделает… В стрелялки свои поиграет чуть… И – бух… В постельку… Устаёт, видать… А что?.. Школа, бассейн, секция эта… С борьбой… Месяц назад связку себе… Нет, не порвал, слава богу… Потянул сильно… Я думала, бросит… Еле по квартире ходил… За стенки держался… Стиснет зубы… И ползёт… По стеночке… В туалет… На кухню… Я – ему: Тошка, давай принесу обед?.. Тебе в комнату… Не мучайся… Ляг… Тебе же лежать нужно… А он: я сам… Весь в отца… Такой же упрямый… Женщина помолчала. – Нет, я его уже простила… Наверно, простила… И знать не знала, что у него… Школа, магазины, беготня, мама больная, стирка, глажка, готовка… Подработки ещё… Чтобы детей пельменями не кормить… Как белка… В колесе… Когда было знать?.. А когда узнала… Как будто меня водой ледяной окатили… Стою… И сама себя не чувствую… Ни ног, ни рук… А что?.. Молодой мужчина ещё… Чуть седой уже, правда… Так у них все в родне рано седели… Тесть мой вон… На фото… В сорок пять седым стал… И брат мужа – тоже… С висками белыми… Хотя – младше Игоря… На четыре года…
– Вера Николаевна?.. – из-за ближнего к двери стола чуть приподнялась пухленькая рыженькая девчушка. – Вам плохо?.. – Хотя… Учительница усмехнулась. – Что я ждала?.. Всё правильно… Замуж выскочила соплячкой… Влюбилась без ума… Только институт закончила… В голове ветер… Свобода… Вся жизнь впереди… А тут – он!.. Красивый, сильный, умный… Как подхватил меня… Как закружил… Как… Ничего тогда не соображала… Ничегошеньки… Опомниться не успела, а у нас уже Антошка… В кроватке… Кричит… Грудку просит… У меня молока тогда много было… Я даже диву давалась – откуда столько?.. Антошка всё не съедал… Сцеживать приходилось… В глубине класса кто-то коротко хохотнул. Звук шлепка книжки о голову несколько секунд повисел в сухом, белом от ламп дневного света воздухе. И погас…
– Нет, всё правильно… Женщина прикоснулась к холодному окну. Посмотрела на прозрачный пятипалый след от ладошки. – Всё правильно… Ничего не может быть вечно… Всё когда-нибудь проходит… И остаётся пустота… Которую ничем… Ничем нельзя заполнить… Потому если пустоту наполнить, из неё просто выйдет воздух… Ей просто нечем будет дышать… Только и всего… А Дашунька… Уголки губ Веры Николаевны вновь тронула лёгкая улыбка. – Меня ручонками своими тоненькими вдруг обняла и говорит… Тихонько так говорит… Почти шёпотом… Говорит: мама, я тебя лублу… Лублу… У меня сразу слёзы к глазам подступили… Чуть не расплакалась… И я, говорю, тебя лублу… Очень тебя лублу, дорогая моя… Очень, очень, очень… Закрывай, говорю, глазки… Спи, моя родненькая… Байкай крепенько… Пусть, говорю, тебе хорошие сонюшки приснятся… Без кошмариков всяких… А то она… Женщина помолчала. – Как отец ушёл… Просыпаться стала часто… Проснётся и лежит… И молчит… Боится брата разбудить… Я слышу: сопеть перестала – в комнату захожу… Обниму её… Поцелую… Нашепчу на ушко хороших слов… И она опять засыпает… Она-то не знает, в чём дело… Думает, отец уехал куда-то… Не понимает ещё, что папа её ушёл от нас… Навсегда ушёл… Не понимает… Но чувствует… Дети, они ведь… Они ведь всё чувствуют… Даже если толком сказать пока не могут… А Антон не говорит сестре… Зачем ей знать, сказал мне… Сам сказал… Завтракали однажды утром… Антошик батон маслом намазал… И вдруг говорит: мам, не надо пока Дашке ничего знать, хорошо?.. Сам говорит… И я, говорит, ей ничего не скажу… И ты не говори, да?.. А если будет спрашивать, где отец, давай вместе придумаем, мам… Ну, придумаем, что Дашке врать будем… Чтобы не перепутать… Чтобы мы одно и то же с тобой врали… Давай, говорит, скажем, что отец заболел… Лечиться поехал… Куда-нибудь… Подальше… Далеко поехал… У него же, помнишь, желудок болел?.. В прошлом году… Даже в больницу хотели положить… Помнишь?.. Вот… Скажем Дашке, что лечится… От желудка своего… В Америке какой-нибудь… А Дашка подрастёт чуть – скажем, что не вылечился… Там и помер, скажем… Нет, это не хорошо… Пусть живёт… Не хорошо же живых людей хоронить, да, мам?.. Пусть живёт… Мы скажем Дашке, что… – Вера Николаевна… – поднял руку розовощёкий полный пальчик. – Можно мне вый… – Засохни, Бургер… – гневно зашипела рыженькая девчушка. – Терпи… Нечего было колу дуть… Один выдул литра три… Ни с кем не поделился, жадоба… Ещё раз вякнешь, из тебя на перемене Шварц битки сделает… Мальчик обиженно опустил руку.
– Я до сих пор не понимаю… – учительница пожала плечами. – Не понимаю: что я не так сделала?.. Когда пропустила?.. Семью свою… Всё ведь хорошо было… Столько лет всё хорошо было… Жили – не тужили… Деток растили… Машину купили… Ремонт сделали… Квартира всегда чистенькая… Обед горячий… В Египет два года тому назад ездили… На пирамиды смотрели… На верблюдах катались… И вдруг… Женщина замерла. – Вдруг прихожу со школы… Хотела Дашку со двора вытянуть, а она – ни в какую… Крик устроила… Вырвалась от меня… И за котом побежала… Кошек она любит… Уже всю меня исканючила: купи, мама, кошку… Хочу кошку… Давай возьмём кошку… Прихожу… Усталая вся… Пакеты с продуктами в коридоре положила… А сын мне говорит… Здравствуй, мам, говорит… А сам – такой бледный… Как мел… И говорит: отец домой приехал, вещи собрал и ушёл… И конверт мне суёт… С деньгами… Я взяла конверт… Держу его… И ничего не понимаю… Куда, говорю, ушёл?.. Какие вещи?.. Что ты такое городишь, говорю?.. Мы же должны идти в кукольный… На спектакль… Мы же хотели все вместе сходить… А Антон вдруг как закричит: мама, ты что – не понимаешь?!! У меня аж сердце сразу оборвалось… От ужаса… Подумала, умер кто-то… А Антон: ты не понимаешь, что отец нас бросил?!! Бросил, мама!!! Ушёл от нас!!! Дверь класса тихо скрипнула. – А я Антошку обняла… Крепко обняла… Держу его и… Господи… Ведь можно было как-то по-человечески сделать… Чтобы детей не мучить… Чтобы всю жизнь им не калечить… Зачем же так, сразу?.. Как обухом по лицу… В чём дети-то виноваты?.. В том, что они есть?.. Что я их родила?.. От человека, которого полюбила?.. И который потом нас всех предал… Просто выбросил нас из своей жизни… Как вещи не нужные… Чтоб обузой не были… Так ведь… Если с нами так смог… С матерью детей своих, так… С детьми своими… Если смог с нами… Со своей семьёй так поступить, так, значит, с кем хочешь сможет… Значит, нет для человека ничего святого… Дорогого ничего нет в этой жизни… А я, дура, столько лет ему верила… Сердцу своему верила… Сердце ведь не может обманывать, правда?.. Вера Николаевна повернулась, и глаза женщины, полные слёз, заблестели в нестерпимо белом искусственном свете.
– Оказывается, может… Ему всё равно, что с тобой происходит… Сердцу этому… Оно… Знай себе… Кровь качает… И больше ему ничего не интересно… Зачем ему знать, как тебя предали?.. Как всю твою жизнь в ничто превратили… Как больно… Как ужасно больно понимать, что ты осталась одна… Одна – на всём белом свете… И никому до тебя нет никакого дела… Ни родным твоим… Ни подругам… У всех своя жизнь… Свои заботы… Учительница невидящими глазами посмотрела на класс. – А ведь надо – совсем немного… Надо просто любить… Просто любить… Понимаете?.. Просто любить… Всей душой… И ничего не требовать взамен… Потому что без любви человек становится… Человек становится неживым… Человек ест, одевается, ходит на работу, даже смеётся… Но он не живёт… Без любви всё теряет смысл… Всё становится обыденным, никчемным, серым… В тебе словно отмирает какой-то орган… Тебя ничего не радует… Ты просто становишься зомби… Живым зомби… – Вера Николаевна… – высокая, очень худая женщина в тёмно-вишнёвом костюме оглянулась и снова скрипнула дверью кабинета. – Вера Николаевна… – зашептали сразу несколько детских голосов. – Вера Николаевна… – Надо просто любить… – учительница растерянно улыбнулась. – Оказывается, всё очень просто… Надо просто любить… Без оглядки… Просто верить своему сердцу… Просто дарить себя другому человеку… Просто дарить… Свою любовь… Свою нежность… Тепло… Тёмно-вишнёвая женщина опять посмотрела назад и переступила порог кабинета. Класс замер. – Я думала, что уже никогда не полюблю… – Вера Николаевна рассмеялась. – Думала, что закрылась для меня эта дверца… Раз и навсегда закрылась… А вдруг влюбилась… Без памяти… Как девчонка… Не понарошку… По-настоящему… До боли в сердце… До ночей бессонных… До судорог в пальцах… И человек меня полюбил… Вот так… Сразу… Такую, как я есть… С детьми… С работой моей сумасшедшей… У него сынишка ножку сломал… После больницы дома лежит… Пока не срастётся хорошо… Пока не заживёт… Мне позвонили… Подруги… Помоги, говорят, человеку… А то мальчишка пропустит много… Нагонять потом… Ты же, говорят, репетиторствуешь… Что тебе стоит на часик к парнишке подъехать?.. Позаниматься чуток… Чтобы мальчишка от школы не больно отстал… У него, отец сказал, с математикой нелады… С русским, историей, географией – всё нормально, а вот математику не очень понимает… А мне что – сложно?.. Подъехала… Один раз… Другой… Третий… Хороший парень… Умный… Тихий… Дружки его подначили, видать… Затащили на стройку какую-то… И давай они там по бетонным блокам прыгать… Куда сторож смотрел?.. Или его вообще не было?.. Или пьяный был?.. Я так и не поняла… А Игорёк поскользнулся… На бетоне этом… И упал… И ножку сломал… Хорошо, что хоть в котлован не угодил… С арматурой… Женщина замолчала.
– А отца его увидала… И сразу сердце кольнуло… Сразу так больно… Больно и радостно стало вдруг… Сразу почувствовала, что… Что родного человека встретила… Хотя познакомились только… Ведь для любви не надо – долго… И не дети мы, чтобы долго друг на друга смотреть… За ручку ходить… Посмотрели друг дружке в глаза… И сразу всё поняли… Что полюбили… Что не можем друг без друга… Что никогда уже не расстанемся… И никогда друг друга не предадим… У Виктора Сергеевича, правда, ещё ребёнок есть… Тоже – мальчик… От первого брака… С матерью живёт… В Питере… А мать Игорька убежала… В Канаду, кажется… Сынка бросила… И убежала… От мужа… От ребёнка… От семьи своей… Лучшую жизнь полетела искать… С фермером каким-то… Пусть ищет… Бог ей судья… Что посеяла, то и пожнёт… А сам Виктор Сергеевич на стройке работает… Прорабом… Он сам по образованию – архитектор… Много лет в проектном институте работал… Дома придумывал… Помните тот домик?.. Который на корабль похож?.. В котором ребята из политехнического института учатся?.. Помните?.. Это Виктор Сергеевич проектировал… Красивое здание, правда?.. Его даже вместе с другими на премию государственную выдвигали… За корпус этот… Да так и дали… Один из них… Один из его группы… Тот, кто вместе с Виктором Сергеевичем проектировал, в Израиль уехал… Со всей семьёй… Как раз в тот момент, когда решалось, кому премии давать… А потом… Потом их институт… Не то чтобы закрылся… Нет… Остался, конечно… Но платить стали мало… Совсем мало… И зарплаты задерживать… И путёвки в детские лагеря отменили… И очередь на квартиры встала… А у Виктора Сергеевича – семья… Он из института уволился… Тяжело было, говорит, уходить… Всё-таки столько лет работал… Верой и правдой… Но уволился… И на стройку пошёл… Сначала мастером… Потом – прорабом… А что?.. Не голодать же?..
Едва белое пластиковое окно стеклопакета приоткрылось, в большой, просторный кабинет директора ворвался равномерный гул улицы. – Нет, вы можете себе это представить?! – тёмно-вишнёвая женщина хлопнула по столу пухлой папкой скоросшивателя. – Ни стыда ни совести!.. Веру же предупреждали!.. Всех предупреждали!.. Я лично всех собирала позавчера и ставила в известность!.. Что сегодня будет комиссия!.. Из гороно!.. Чтобы привели в порядок кабинеты!.. Чтобы были наглядные пособия!.. Планы учебно-воспитательной работы!.. Чтобы никто не шлялся по коридорам!.. Не курил возле школы!.. И – нате вам!.. Я чуть под землю не провалилась!.. Повела людей на открытый урок по математике!.. Лучшего педагога района!.. Образцового педагога, можно сказать!.. А привела на… Я даже слов не могу подобрать… Чтобы этот позор описать… Хорошо, что мы с Валерием Борисовичем много лет знакомы… И с Антониной Павловной – тоже… Не враждуем… Повела на урок… А привела… А привела на какое-то… Какую-то… Какие-то бабские бредни!.. Ей-богу!.. Она что – сказилась?! Вера Николаевна наша!.. Гордость школы!.. Вы бы слышали, что она ученикам несла!.. – Инесса Борисовна… – маленькая, почти квадратная дама быстро глянула на крепкого мужчину в синем спортивном костюме. – Вы разве не знаете?.. Разве вы не слышали?.. – Что я должна была слышать, Тамара Геннадьевна?! – директор медленно промокнула багровое вспотевшее лицо. – Что я должна знать?! Что у Веры шарики за ролики закатились?! Что мужик её бросил?! Что она сама в какого-то работягу втрескалась?! Теперь знаю!.. Всему миру Верка поведала!.. На весь город!.. Так осрамить школу!.. – Она… – зашептала учительница истории. – Она… – Ничего слушать не хочу!.. – Инесса Борисовна ткнула длинным сухим пальцем в телефонный аппарат. – Мне уже звонили!.. Оттуда!.. Палец женщины указал на новенький подвесной потолок. – Требовали объяснений!.. Почему среди учителей не проводится воспитательная работа?! Почему ваши педагоги чёрт-те что себе позволяют?! У вас что – частная лавочка?! Вас не устраивает ваше место?! Почему вашим учителям сходят с рук подобные выходки?! Им мало платит государство?! Может быть, они вообще не довольны нашим государством?! Ну?! Директор посмотрела на педагогов. – Каково?! Каково мне всё это было слушать?! Мы же… Я же, дура… Если бы знала, что она такое может вытворить!.. Мы же на неё представление в Минобр послали!.. Хотели выдвинуть в Национальное Собрание!.. От школы!.. От района!.. А Вера отчебучила!.. На всю страну нашу школу ославила!.. Меня же живьём сожрут!.. Такой тарарам нам устроят в начале учебного года – никому мало не покажется!..
– Инесса Борисовна… – гулким рокочущим басом вдруг заговорил физрук. – А что случилось-то?.. Я всё в толк не возьму… Мужчина глянул на бледную молоденькую учительницу английского. – Танечка, вы что-нибудь понимаете?.. – Ничего не случилось!.. – директор выпучила белёсые глаза. – Ничего не случилось, дорогой Виталий Петрович!.. Абсолютно ничего!.. Кроме того, что… Нет… Я сперва даже не поняла, о чём это учитель математики рассказывает… Просто в голову не укладывалось… «Любить»… «Без оглядки»… «По-настоящему»… Думала, что с головой что-то… У меня… Перетрудилась, подумала… И Вера к тому времени… Короче, вроде, опомнилась… Говорит: записываем условие задачи… И вдруг – громко так… Аж в коридоре зазвенело… За двухкомнатную квартиру, говорит… Я слово в слово запомнила!.. Всю жизнь буду помнить!.. Задачу эту!.. За двухкомнатную квартиру, говорит, учительница математики средней школы в месяц отдаёт 365 000 рублей… За детский сад, бассейн, мобильную связь, Интернет, секцию борьбы, колготки, питание, проезд, тампоны, кабельное телевидение, парикмахерскую, стиральную машину, взятую в кредит, и мороженое детям – ещё 6 132 000 рублей… Вопрос… Ой… Женщина снова утёрла потное лицо. – Не могу… А потом эта дура-Верка захохотала… Как помешанная… И говорит… А теперь – вопрос, говорит!.. И спрашивает у детей… У детей, идиотка, спрашивает: когда подохнет учительница математики средней школы с зарплатой 4 129 300 рублей?!!
|
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 01.10.2024 Журнал НЛ отличается фундаментальным подходом к Слову. Екатерина Сердюкова 28.09.2024 Всё у вас замечательно. Думаю, многим бы польстило появление на страницах НОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. Александр Жиляков 12.09.2024 Честно, говоря, я не надеялась увидеть в современном журнале что-то стоящее. Но Вы меня удивили. Ольга Севостьянова, член Союза журналистов РФ, писатель, публицист
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|