Мерда

 

 

 

Страх и трепет...

Где был “я”? – “Я” был нигде.

Где был “мир”? – “Мира” не было повсюду.

Страх и трепет...

Отсутствие присутствия. Самадхи наоборот.

Страх и трепет...

“Ничто” или “Нечто”? Скорее, “Нечто”, но – где?...

В отсутствующем пространстве не могло быть не только ангелов, но и демонов. При отсутствии времени не могло быть всего остального. Что же тогда “длится”? – “Длится” тускнеющее сознание, сжавшееся вместе со вселенной до размеров математической точки.

Ужас... Тяжесть... Страх и трепет...

Так это и есть смерть? Тогда где и как “она есть”, если ничего нет?

Так это и есть “небытие”? Но как может “небытие” – быть?

Нечто как ощущение полного исчезновения. Но как и чем можно ощутить полное исчезновение?..

Что такое церебральная депривация? Надо вспомнить... Чем вспомнить?..

“Я заглянул в Бездну, и мне стало страшно.” – Какой вздор! “Я” некуда и нечем заглядывать. Да и “Бездны” никакой нет.

Цитирую – следовательно, существую... Существую?!

Страх и трепет...

 

Но вот развернулась вовне внутренняя тьма, и пустота наполнилась страхами.

Свойства пространства – вот они! Низ и верх, левое и правое, вперед и назад...

И явился впервые тот, кому имя – Тан ШайСм. выше (“Напутственное слово”). Древний дух, принимающий облики. Проводник, помощник, слуга-господин, глаза и уши загробного мира.

Ты еще не видел его, а уже знал, что он здесь. Чем знал?

“Мне страшно”, – подумал ты ему. Но он промолчал.

“Мне страшно!” – снова подумал ты ему.

“Не бойся. Скоро все кончится”, – молча подумал он тебе в ответ.

У него были огромные желтые глаза. Светящиеся во тьме желтые глаза с узкими вертикальными зрачками.

Узрев его тело, ты опознал его земное тождество, – это был [......]Думаю, я пока не вправе обозначить видовую принадлежность этого прекрасного зверя, давным-давно поименованного в Красной книге, очень редкое существо, обитающее в юго-восточной Азии. У него было сильное тело зверя и густой мех, где белые и черные ворсинки попеременно чередовались друг с другом, как двоичный код, как “да” и “нет”, как “добро” и “зло”, как “жизнь” и “смерть”... И когти хищника, и жаркое дыхание, и неотступный внимательный взгляд.

“Пора!” – подумал он тебе и вскочил, весомый, всей своей тяжестью на твое плечо, и закогтил его, утверждаясь. (Очень странно, но ты не помнишь, на какое плечо твое он тогда вскочил. Ведь если на правое плечо – то это одно, а если на левое – то совсем другое... Но ты уже не помнишь этого, совсем не помнишь, самого важного ты не помнишь!)

Вы тронулись в путь, продвигаясь во тьме, и ты не понимал, кто кого несет: ты его, сидящего на твоем плече, или он тебя, плечо твое закогтивший?

“Куда мы идем?” – подумал ты. – “Куда, куда мы идем?!”

“В Страну Тусклого Света, в край блуждающих огней мы идем”, – ответил Тан Шай, не повернув головы и не издав ни единого звука.

Капли света ты узрел далеко впереди, капли жидкого зыбкого света. Свет приближался и нарастал, перетекал и плескался, сливался и разливался... – Далекие вспышки и бесшумные всполохи, мерцающие в желтых глазах прекрасного зверя. Вы шли туда – в сторону света...

Там, куда вы пришли, блуждали бесплотные тусклые огни: сферы, диски, спирали, бесформенные пятна...

“Что это?” – подумал ты. – “Кто это?”

“Голодные духи встречают тебя, чтобы сожрать и насытиться,” – ответил Тан Шай. – “Много, очень много голодного зла.”

Когда ужас пронзил твою душу, ты узрел их всех, обступивших тебя, устрашающих призраков, во множестве пришедших сожрать тебя и насытиться.

И увидел ты, что их тьмы и тьмы... – Духи и демоны, асуры и ракшасы... кельтские мары с окровавленными ртами и туранские вурдалаки с бельмами вместо глаз... злобные тибетские преты и индейские чупакабры с перепончатыми крыльями... взлохмаченные этрусские лярвы и тревожные малайские баджанги... бескровные славянские упыри и шестикрылые терафимы, первопредки племен ханаанских... свирепые аравийские иблисы и безымянные африканские божества с ожерельями из крысиных черепов... и иные чудовища, бывшие люди и звери, демоны и божки безвестных родов и исчезнувших племен... – Все они обступили тебя, чтобы напасть, сожрать и насытиться.

И явился царь ужаса, которого ты называешь Ёк-Сотот, великий и ужасный, хотя на самом деле он носит другое имя.

Он был велик и страшен, тот, кого ты зовешь Ёк-Сотот. Он имел ужасающий облик гигантского богомола, облик насекомого чудовищных размеров. Сквозь его огромные выпуклые глаза на тебя смотрела предвечная тьма. Бездонная предвечная тьма глядела на тебя и принимала решение... – И понял ты, что спасения нет, и что пощады не будет.

Он приступил к тебе и, разверзши свой зев страховидный, тебя спросил, не проронив ни слова:

“Фамилия, бля!”

“Золотарев”, – ответил ты в оцепенении своем.

“Имя-отчество, нахуй!”

“Антон Сергеевич”, – промолчал ты, онемев от ужаса.

Ёк-Сотот взмахнул своими длинными, вывернутыми в суставах лапами с цепкими хитиновыми когтями и оторвал тебе голову. Выпив твой мозг, он швырнул твою пустую голову в толпу голодных чудовищ. В мгновение ока она, пустая твоя голова, раздробленная и перемолотая мощными челюстями, исчезла в их адском нутре.

Мощным ударом когтистой лапы Ёк-Сотот рассек тебе грудь и вспорол живот. Вырвав твое сердце, он тотчас пожрал его. Затем он сожрал твою печень, кишки, легкие, и все внутренности твои. Потом он с жадностью жрал твое мясо, с хрустом сдирая его жвалами с твоих суставов и костей...

Нажравшись досыта, он зашвырнул твои обглоданные кости и кровавую требуху в призрачную толпу. Голодные духи набросились на них и, расталкивая друг друга, в одно мгновение расправились с ними.

И лишь тогда, когда от тебя ничего не осталось, совсем ничего не осталось, Ёк-Сотот дал тебе новую плоть и новое тело, – и вдохнул в него дыхание свое. Нет, не человеческое тело дал он тебе, а тело шамана, мерцающее во тьме, полупрозрачное зыбкое тело.

Он начертал на твоем челе знаки Силы и Понимания: знак Темной Воды и знак Незримого Огня, и суть Трех Миров запечатлел он в сознании твоем.

Он приступил к тебе и велел тебе открыть новые глаза твоего нового тела.

“И виждь, и внемли!” – сказал он тебе.

Когда же ты поднял веки, ты увидел Ёк-Сотота преображенным. Ты увидел Ёк-Сотота в человеческом облике. Он был прекрасен и жесток. Бесконечно жесток и бесконечно прекрасен.

Ёк-Сотот приблизился к тебе и обнял тебя. Ты прижался к его плечу и впервые улыбнулся в посмертии своем.

“Возвращайся назад”, – сказал он тебе. – “Тебя ждут на Земле.”

Ёк-Сотот сказал: “Скажи тем, кто живет на Земле, что зло не там, где они его видят, и добро не там, где они его ищут. Мир устроен иначе.”

“Мир устроен иначе! Мир устроен иначе!..” – завопили голодные духи.

“Мир устроен иначе”, – подтвердил Тан Шай.

“Мир устроен иначе”, – повторил ты, не проронив ни звука, и это были первые слова, которые произнес новый язык твоего нового тела.