Дождь начнётся в течение часа

 

Купить в журнале за сентябрь 2020 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 7 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Знаете, врут, что человек расцветает к середине жизни. В двадцать, например, седой волос кажется случайностью, но спустя годы понимаешь: никакая это была не случайность. А ещё к двадцати перестаёшь замечать собственное одиночество. Оно копится тихонько, как соль в коленях, и только похрустывает. Кстати, у меня жутко отекают ноги и пальцы.

 

Володя пришёл вечером уставший, показал телефон, подаренный ему коллегами, и, засыпая, настаивал, чтобы я отвезла его в Суздаль, пока у кумы не кончились субпродукты. Коровья печень, требуха, сердце, лёгкое, – когда я уходила на работу, он спал, завернувшись в одеяло, только ступни торчали с волосатыми пальцами. В том, как он выдыхал одними губами, слышалась трагедия.

 

У меня сложились напряжённые отношения с коллективом. Каким-то образом я попала не в такт, как это бывает с двигателями внутреннего сгорания. Допустим, четырёхтактный. Первый – четвёртый – второй – третий. И мне говорили, что я слишком часто ухожу своими рассуждениями куда-то в сторону. К тому же на планёрках в понедельник оказывалось, что все решения давно приняты. И начальник экологического отдела, старый ловелас, сын которого был замом начальника экологического отдела, говорил:

 

– Как и условились ранее, я беру на себя углеводороды, а Лариса пройдётся по актам.

 

Я фатально отстала от конспиративного ритма.

 

Стоя в тёмном коридоре меж гипсокартонных стен, перед её дверью я ждала озарения. Стеклянный фасад пропускал в кабинет дневной свет. Я входила к ней, как к господу.

 

Олимпии всегда было жарко. Она скидывала туфли и отодвигала к мусорному ведру. Её глаза блуждали по реестру, а пальцы ног то растопыривались, то сжимались, будто она хотела подобрать стеклянный шарик. Белая блузка собиралась на загорелом животе гармошкой, и был виден её пуп, напоминающий пузырь на сардельке.

 

Как-то бродячая торговка женскими сапогами ходила по этажам с клетчатым тюком и заглядывала в кабинеты – одинаково во все подряд, и к начальникам, и к подчинённым. Я сказала торговке, что в моём кабинете женщин нет, и пошла вместе с ней к Олимпии. Когда мы вошли к её престолу, она еле заметно засуетилась, поглядывая на меня. Но потом, ведомая своей природой, попёрла напролом:

 

– Сорок второй растоптанный, у вас есть?

 

У торговки сорок второго не было. Они вместе засмеялись. А я подумала тогда: воистину пути дьявола неисповедимы.

 

Ей было сорок два года, у неё был сорок второй размер, и этим вечером она вызвала меня к себе.

 

– Тебе нравится работать? – спросила она. Все уже начали провожать пятницу за обедом. Кто-то уходил в отпуск, кажется. И её обычно бесстрастное олимпийское лицо стало чуть придурковатым. Туфли были на ногах. Я должна была что-то ответить.

 

– Конечно, – сказала я.

 

– До сентября у нас две профсоюзные работы – выбери любую. Агитировать за «Единую Россию» или КВН.

 

– А можно и то и то? – сказала я.

 

Она изобразила усталое презрение.

 

– Нет. Теперь ты выберешь сама.

 

Когда передо мной стоит выбор, я подбрасываю монетку. Не то чтобы это помогает принять решение, но так проще выяснить, чего я реально не хочу. Я вернулась в свой закуток, подбросила рупию с тремя львами и расставила ноги. Монета ударилась ребром о линолеум и укатилась за шкаф, в пушистую пыль.

 

В пробке на Семёновской площади я написала десять хороших шуток. «Вот они».

 

Так я сказала Володе, когда вернулась в общежитие. Он КВН не смотрел уже лет двадцать, но знал много матерных присказок, которые казались смешными. Пока он читал, я изучала двор. Осень выдавала себя отдельными ветками, пожелтевшими будто по собственным причинам.

 

Володя поднял с полу трёхлитровую банку с золотистым рассолом и антеннами укропа. Выпил и, сплёвывая семена, сказал:

 

– Установил программу, чтобы не загудеть. Вбиваешь возраст, вес, сколько гулял, когда лёг и так далее. Она выдаёт график лечения. Заиграл будильник, – бац, выпил. Великая вещь.

– Как тебе шутки?

– Не смешно.

 

Я прошла по коридору, взяла в туалете захватанную книжку анекдотов. Намотала на кулак цепочку сливного бачка, как звонарь. И, когда переписала три абзаца в тетрадку, ударила в коммунальный колокол и вышла.

 

– У тебя не юмора нет. У тебя чего-то другого нет, – сказал Володя.

 

Сработал будильник, точнее заиграл концерт Чайковского. Пока он закуривал лекарство и читал, я опять стояла у окна и смотрела на ворону в палисаднике, огороженном красным заборчиком. Она широко шагала меж кустов к котовьей кормушке. Она не подлетела, а именно подошла. Посмотрела невзначай по сторонам, а потом перевернула миску лапой. Женщины, кормящие котов, много раз пытались поймать ворону за эти выкрутасы, но ворона была умнее.

 

Володя ковырнул сигаретой о край литой пепельницы и убрал всё это в тумбочку.

 

– Вот тут написано: «даже обычная курица и та выглядит независимее, а корова – чемодан с говядиной». Я тебе скажу, ты плохо знаешь коров. Корова – как жена, в родном хлеву мычит потише. Я, когда был маленьким, гонял их за Хусаинову гору. Был у них такой заскок: по рельсам ходить. Гонишь их через железнодорожную насыпь, одна отобьётся, встала на рельсы – и почесала.

 

– Танатос, – сказала я про себя и села к нему на край кровати.

 

Он приподнялся, будто готовился побороть медведя, и продолжил.

 

– Вот она видит, что поезд несётся на неё, – и бежит к нему. А знаешь, почему у индусов она священное животное? Считается, что в ней заперты две души, которые строго знают, что в следующей жизни будут людьми. Несётся поезд, а она марширует ему навстречу. Остановится поезд. И она остановится как дура.

 

Удивляет, каким глупым может быть талант. Шокирует, что твой собственный талант не мешает глупости.

 

– Это не моё. Я коровы в жизни не видела. Я городская, как трамвай. Чего б я про коров писала. В Суздаль-то поедем?

 

Он откинул одеяло и взял штаны с тумбочки.

 

Дорога напоминала Великую Китайскую стену в лучах заходящего солнца. Она лежала на глинистой насыпи, длинная и укреплённая вкопанными половинами ржавых труб. Суздаль плескался в кюветах. Наши стёкла запотели. И я совершенно не заметила, что в сумерках табун коров... [...]

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в сентябре 2020 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за сентябрь 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению сентября 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.