Солдаты неудачи

 

Солдатам и офицерам, воевавшим в Чечне в первую кампанию, посвящается.

 

 

 

 

А вот еще тоже интересная личность, которых немало собралось в Чечне. Слава был самым старым солдатом не только в роте, но, наверное, и в бригаде, а может быть, и во всей группировке. У нас он справил свой сорок первый день рождения. У Славика не то что дети, а внучка уже была лет трех. Выглядел он тоже старовато. Ну, вылитый дед. Худощавый, морщинистый. Форма его скорее не молодила, а еще больше старила. Нет, конечно, будь у него на погонах большие звезды, то, может, он и сошел бы за молодого маршала, а так... А призвался из своей глубинки он уже на предельном возрасте – сорок лет. Сами обстоятельства попадания его сюда были, по его словам, весьма фантастичны. Вызвали, якобы, в военкомат и сказали, что на сборы посылают, а "на сборы" – это оказалось в Чечню. Это, конечно, полная сказка. Для непосвященных объясню, что вопреки слышанным на "гражданке" мнениям, что контрактником в Чечню чуть ли не добровольно-принудительно загоняют (вызывают в военкомат, уговаривают т.д.), на самом деле, сами соискатели сей престижной должности обивают пороги военкоматов и несут "магарычи" чтобы, наконец, уехать в "горячую" точку. А в военкомате еще и поломаются. "Да ты "физо" не сдал, или тесты не так прошел". Но все устаканивается и оказывается, что физически и морально ты годен хоть куда и хоть во что. Да хоть даже и силком кого отправят, то все равно контракт-то подписывать никто его не гонит. Скорее, наоборот, не хочешь, да не служи. Вон их на плацу сколько. Вот поэтому рассказ Славика и вызвал у меня, да и не только, подозрения в сказочности.

Но во всем остальном Славик был "мировой" мужик. Спокойный, добродушный, работящий, как все крестьяне. Эти его таланты, конечно, были замечены командирами, и Слава всю службу был заместителем по хозяйственной части. Такому взлету его карьеры способствовало то обстоятельство, что в роте завели корову. Кроме Славы, никто толком не знал, как с ней управляться. Правда, прожила корова совсем недолго, но весь ее недолгий срок жизни старейший солдат ухаживал и доил ее. В общем, с учетом преклонного возраста и таких талантов, от Славика ничего больше и не требовалось, как заниматься хозяйством в роте, делать всякий ремонт и прочее. Никто лучше него не мог обустроить быт. Палатка нашего взвода превратилась в уютный домик. Из всякого подручного материала сделана баня. Конечно, не им одним, работали над этим все вместе. Но справнее всех выходило у него.

Здесь я сделаю небольшое лирическое отступление. Может, кто-то полагает, что в военной обстановке больше всего ценятся бойцы, герои, сорвиголовы или просто хорошие стрелки, гранатометчики, пулеметчики и прочее. Нет, сколько видел, ценнее всего были простые работящие мужики, которые могли выжить в любой обстановке. Война – это не только стрельба. Это еще и долгая жизнь в открытом поле. Зимой и летом, в дождь и снег, жару и холод. Это поломки, которые просто исправить дома, но крайне трудно, не имея ничего под рукой. Вот почему я решил сказать хвалебное слово о таких как Слава, незаменимых тружениках войны, которые буквально из ничего делают конфетку.

Однако и на старуху бывает проруха. Подчас Слава поражал впадением в детство. Так он поддался моде изготовлять сувениры из боеприпасов. Все шло хорошо, пока он потрошил автоматные патроны. Но однажды, чудесным зимним вечерком, когда в палатке остались мы со Славой, я увидел его, увлеченно сбивающим зубилом ободок со снаряда 20-мм пушки с БМП. Причем, вся эта работа проходила возле жарко горящей печки. Было весьма смешно видеть такого рассудительного и степенного дядю столь увлеченным этим занятием.

– Слава, а у тебя, я слышал, внучка есть, – решил я приколоться.

– А как же, с позапрошлого года дед, – отозвался он, продолжая наносить удары по непокорному ободку.

– Слав, а вот если твоя внучка со спичками играться будет, ты чего ей скажешь?

– Я, да ей руки повыдираю, не хватало еще, дом сожжет.

Ободок наконец поддался, и снаряд был извлечен из гильзы. Теперь он стал вытаскивать порох и аккуратно раскладывать его на полочке возле печи.

– А вот показать бы ей, чем дедушка занимается, чтоб она посмотрела. – Дальше я не мог сохранять серьезный вид и покатился со смеху.

Теперь и до Славы дошла вся комичность ситуации. Мы долго смеялись. Вот уж действительно будет чего ему внукам рассказать.

А другой раз в бане я застал Славу в обществе "местного художника". Перед ними были разложены тетрадные листочки с образцами татуировок. Ну как обычно: горы, автоматы, летучие мыши и группа крови на фоне патрона, само собой. Тут же были приготовлены зловещие инструменты "мастера" в виде иголок, скрепленных спичками, механической бритвы подозрительного вида и туши.

– Вот эту. – Слава ткнул в летучую мышь на фоне гор. – Коли здесь. – Правая ладонь легла на левое плечо. – А вот эту, – теперь он указал на самолет в облаках, – сюда. Это за "срочную". И напиши ДВО 73-77. – Теперь руки поменялись.

Во дела! – подумалось мне. Этак он к увольнению в картинную галерею превратится. Группа крови уже украшала левую половину Славиной груди. В течение недели желанные картинки были изготовлены. Впрочем, не он один их делал. Многие этим увлекались.

Уволился Слава по "дедовской" болезни – радикулиту. Уезжая домой, он еще раз впал в детство. Украсил свой камуфляж, который достал с большими трудами (в ту пору выдавали "афганку") аксельбантами, значками и подпоясался белым парадным ремнем. Учитывая его возраст, можете представить, как нелепо и смешно он выглядел.

Несмотря на всю комичность, Слава был отличным солдатом и прекрасным надежным товарищем. Уверен, что в любой критической ситуации он вел бы себя спокойно и деловито. И выполнил бы, несмотря ни на что, поставленную задачу. А это куда лучше, чем бесшабашные сорвиголовы.